Лекция пятнадцатая. Об измерении скоростей умственных процессов

ЛЕКЦИЯ ПЯТНАДЦАТАЯ.

ОБ ИЗМЕРЕНИИ СКОРОСТЕЙ УМСТВЕННЫХ ПРОЦЕССОВ.

История вопроса.—Понятие реакции.—Описание хроноскопа Гиппа.—Измерение времени простой реакции.—Время различения, выбора, ассоциации представлений, суждений и пр.—Выводы.

В сегодняшней лекции я предполагаю говорить об измерениях скоростей психических процессов. Этот вопрос интересен по той причине, что многие защитники материализма видели доказательство материальной природы психических процессов в том, что скорость их может быть измерена. Они говорили, что все то, что имеет скорость, связано с движением в пространстве, а все, что обладает способностью к такого рода движению, само по себе предполагает материальную природу. Но для того, чтобы убедиться в неправильности подобного взгляда, нужно прежде всего рассмотреть, каким образом измеряется скорость психических процессов.

Можно ли сказать, что психические процессы имеют определенную скорость или же нет? По народному представлению, нет ничего быстрее мысли; некоторые ученые даже в начале нынешнего столетия предполагали, что скорость мысли так велика, что собственно можно сказать, что деятельность мысли лежит вне времени; но оказалось, что этот взгляд неправилен; оказалось, что мысль имеет определенную скорость, и даже не особенно значительную сравнительно с общеизвестными физическими явлениями.

То обстоятельство, что мысль обладает скоростью, впервые было замечено астрономами. Я позволю себе в нескольких словах коснуться истории этого вопроса в виду того, что она, по моему мнению, представляет известный интерес. В прежние времена астрономы для определения момента прохождения звезды через меридиан местности, в которой производилось исследование, поступали следующим образом. В окуляре телескопа они помещали ряд вертикальных нитей. Движение звезды совершается по горизонтальной линии. Вертикальная ли-

226

ния, которую мы изображаем посредством F (см. рис.), совпадает с меридианом местности. Задача астронома состоит в том, чтобы определить, в какой момент звезда пройдет через линию F. Это и было бы моментом прохождения звезды через меридиан данной местности. Определить час и минуту прохождения звезды через линию F для астронома не трудно, но определить секунды довольно трудно; для этого нужно воспользоваться ударами секундного маятника. Астроном направляет телескоп на движущуюся звезду, смотрит на часы, определяет минуты, затем отсчитывает секунды по ударам секундного маятника и в то же время следит за движением звезды. Если момент прохождения звезды через линию F совпадает с ударом секундного маятника, тогда число секунд выразится целым числом; но такое совпадение не всегда возможно; может случиться, что момент прохождения звезды через линию F как раз произойдет между двумя ударами секундного маятника, тогда секунды выразятся дробным числом. Как же поступает в таком случае астроном? Дело в том, что звезда, прежде чем дойдет до линии F, проходит через ряд других вертикальных линий. Астроном замечает ближайшую линию перед линией F, через которую звезда проходит как раз в момент, совпадающий с ударом секундного маятника, затем—другую линию, находящуюся за линией F и совпадающую со следующим ударом секундного маятника; после этого для астронома определение момента прохождения звезды через меридиан не представляет большого затруднения. Допустим, что астроном заметил, что в первый момент звезда находится в точке А, во второй—в точке В. Следовательно, нужна одна секунда для того, чтобы звезда прошла расстояние от точки А до точки В. Если предположим, что расстояние от точки А до точки F вдвое больше расстояния от точки F до точки В, то следовательно, расстояние AF звезда проходит в 2/₃ секунды. Две трети секунды следует прибавить к тем минутам и часам, которые были замечены астрономом при приближении звезды к точке А, и после этого он может с точностью сказать, во сколько часов, минут и секунд звезда прошла через меридиан. В одной из обсерваторий, а именно, Гринвичской, астроном Маекелин (Maskelyii) и его ассистент производили наблюдения; при этом оказалось, что

227

в наблюдениях ассистента появление звезды в той или иной точке всегда отмечалось на полсекунды позже, чем у Маскелина: последний объяснял такого рода различие в наблюдениях небрежностью своего помощника и, как говорят, даже удалил его со службы. Впоследствии наука оправдала репутацию ассистента Маскелина. Оказалось, что нет двух астрономов, которые могли бы видеть появление звезды в один и тот же момент. Эта разница во времени восприятия называется «индивидуальным уравнением». Оказывается, что между реальным появлением звезды и ее восприятием протекает известное время. Ясно, следовательно, что психические процессы или восприятия совершаются в известный промежуток времени, или что они обладают известною скоростью.

С этого момента задача науки была направлена на отыскание способов для измерения скорости психических процессов. Когда говорят об измерении скоростей психических процессов, то не следует думать, что они измеряются непосредственно. При слове «измерение психических процессов» не следует думать, как это кажется на первый взгляд, что психолог держит в руках часы и наблюдает чьи-нибудь психические процессы и определяет их скорость, в роде того, как определяют, напр., скорость бега лошади на ипподроме. В действительности скорость психических процессов измеряется не прямо, а косвенно.

Для того, чтобы понять, каким образом происходит измерение психических процессов, я постараюсь прежде всего объяснить термин реакция, как он понимается психофизиологами. Для того, чтобы можно было измерять скорость психических процессов, субъект, над которым производится опыт, должен производить известные движения. Субъекту, напр., говорят, что в известный момент появится звуковое, зрительное или какое-нибудь другое впечатление, и как только он воспримет это впечатление, он должен сделать ответное движение, как знак того, что он его воспринял. Это ответное движение и называется реакцией.

Для того, чтобы мы были в состоянии измерять скорость психических процессов, мы должны знать время, протекающее от момента появления раздражения до момента появления реакции. В процессе измерения для нас представляет интерес два момента: первый момент—появление раздражения, напр., звукового, зрительного, осязательного и т. д., второй момент—реакции. Чтобы мы могли определить скорость психического процесса вообще, мы должны определить время, лежащее между по-

228

явлением раздражения и появлением ответного движения, или реакции.

Существуют различные приборы, при помощи которых определяется это промежуточное время. Самый распространенный из них—так называемый Гипповский хроноскоп. Это в высшей степени простой прибор. Чтобы понять его устройство, нуж-

Гипповский хроноскоп с приспособлениями для исследования времени простой реакции (батарея и два телеграфных ключа, при помощи которых молено замыкать и размыкать ток). В хроноскопе позади циферблатов, из которых один показывает тысячные доли секунды, а другой десятые, находится электромагнит с якорем (не видны на рисунке), притягивание и отталкивание которого при замыкании и размыкании тока производит то, что стрелки один раз включаются в часовой механизм, а в другой выключаются.

но только знать устройство электрического звонка. В последнем есть электромагнит, к которому прикреплен так называемый якорь. Когда мы нажимаем пуговку звонка., т.е., другими словами, замыкаем ток, электромагнит притягивает к себе якорь; с этим связано появление звука. Когда мы отнимаем руку, ток размыкается, якорь отходить от электромагнита, звук прекращается. Для того, чтобы понять устройство Гип-

229

повского хроноскопа, мы должны помнить именно устройство электрического звонка. Гипновский хроноскоп имеет два циферблата: верхний показывает тысячные доли секунды, нижний— десятые доли. За циферблатами помещается часовой механизм. Отличие хроноскопа от обыкновенных часов состоит в том, что мы здесь в любой момент можем произвольно пускать в ход или останавливать стрелки. В обыкновенных часах мы видим совсем не то: раз механизм действует, тои и стрелки движутся; в хроноскопе они могут быть неподвижны, хотя механизм будет действовать. Это происходит от того, что позади часового механизма есть электромагнит с якорем; движение этого последнего производит то, что стрелки при помощи движения якоря или включаются в часовой механизм, или выключаются; вследствие этого с замыканием или размыканием тока, стрелки или приходят в движение, или останавливаются. А именно, если ток замкнуть, то стрелки движутся; если разомкнуть, то стрелки останавливаются. Замыкание и размыкание тока в аппарате, который я демонстрирую (см. рис. 2), происходит при помощи двух ключей. В каждую данную минуту по произволу я могу замкнуть ток, стрелки тогда будут двигаться; если же я разомкну ток, стрелки остановятся.

Теперь я возвращаюсь к интересующему нас вопросу. Каким же образом поступают тогда, когда хотят измерить промежуток времени между появлением раздражения и движением реакции? В этом приборе, как я сказал, мы имеем два ключа; на один из них накладывает свой палец субъект, над которым производится опыт. Ему говорят, что, как только раздастся звук, он должен на него реагировать, т.е. в данном примере он должен отнять руку от ключа. Звуковое возбуждение можно производить при помощи удара, замыкающего ключ. При начале опыта субъект замыкает свой ключ. Экспериментатор пускает в ход часовой механизм хроноскопа. Стрелки находятся в неподвижном состоянии, потому что еще не замкнут ключ экспериментатора. Но когда последний производит звуковое раздражение при помощи удара, замыкающего ключ, то ток замыкается и стрелки хроноскопа приходят в движение. Субъект, восприняв звуковое раздражение, отнимает палец от ключа, ток размыкается, и стрелки в тот момент останавливаются. Теперь посмотрим на циферблат и мы увидим на нем то время, которое прошло между началом действия звукового раздражения и реакцией (т.е. движением пальца). Таким способом определяется время так называемой простой реакции; оно равняется приблизи-

230

тельно 0,120—0,230 доли секунды; но приведенная цифра еще не показывает того времени, которое необходимо для совершения чисто психических процессов, по той причине, что процесс простой реакции не есть процесс чисто психический, так как он складывается и из элементов физиологических. Первый момент заключается в том, что возбуждение идет по нерву и доходит до головного мозга; здесь начинается возбуждение той или другой части головного мозга, которому соответствует, с одной стороны, известное восприятие, с другой— волевое возбуждение, благодаря которому рождается импульс к движению. Можно, следовательно, сказать, что процесс простой реакции содержит в себе 4 момента: два психологических и два физиологических. Измеряя время простой реакции, мы в действительности еще не узнали того времени, которое необходимо для совершения чисто психического процесса. Если бы мы знали, с одной стороны, то время, которое необходимо для того, чтобы возбуждение дошло до головного мозга), а с другой—то время, которое необходимо для того, чтобы волевой импульс от мозга дошел до руки, тогда мы могли бы определить время, необходимое для совершения психического процесса, а так как мы этого не знаем, то при помощи простой реакции мы не можем определить времени чисто психического процесса. Для этого нужно несколько видоизменить опыт с реакцией.

Субъекту говорят: вы получите одно из двух впечатлений, вы увидите или белый, или черный цвет; на черный— вы должны реагировать, на белый—нет. В этом случае в сознании субъекта должен произойти процесс различения; он может совершить движение только в том случае, если появится черный цвет; следовательно, он должен отличитьчерный цвет от белого. Очевидно, этот процесс более сложный, чем процесс простой реакции, и потому время такой реакции несколько больше, чем время простой реакции: оно равняется приблизительно 0,180 сек. Для того, чтобы определить время чисто психического процесса различения, нужно из времени этой реакции вычесть время простой реакции. Время простой реакции равняется приблизительно 0,140; производим вычитание из 0,180—0,140, получается 0,040. Вот приблизительно время, необходимое для чисто психического процесса различения. Само собою разумеется, что, если субъекту дается два впечатления, напр., два цвета, то процесс различения для него не труден, но если бы мы ему дали не два, а, положим, 4 цвета: синий, красный, черный, белый, и при этом сказали ему, что он должен реагировать в том случае, если появится чер-

231

ный, то в сознании субъекта происходит более сложный Процесс, чем в том случае, когда ему предложено было всего два цвета; в этом случае он должен употребить больше усилия; времени для такого различения требуется больше, чем для процесса различения между двумя впечатлениями. Время процесса различения между 4 цветами равняется приблизительно 0,160.

Таким же образом мы можем исследовать время, необходимое для совершения какого-нибудь волевого процесса. Мы можем произвести движение или одной рукой, или другой, или, как говорят, мы можем послать два различных волевых импульса. Оказывается возможным измерить время именно этого волевого импульса. Для такого рода измерений берут два ключа: один из них замыкается правой рукой, другой—левой, при этом говорят субъекту: вы получите одно из двух впечатлений, или белый цвет или черный; если получите белый, то реагируйте левой рукой, если же черный, то—правой. В сознании субъекта происходит довольно сложный процесс; он может послать волевой импульс или к правой руке, или к левой, смотря по тому, какое из двух впечатлений появится: если белый, то он должен послать импульс к левой руке, если черный, то—к правой. Таким образом, здесь происходит, во-первых, процесс различения, и, во-вторых, выбор органа для совершения определенного движения или реакции. Зная время такой реакции, мы можем легко определить время, необходимое для того, чтобы послать волевой импульс. Для этого берется время реакции, вычитается из него время простой реакции и процесса различения, и полученная разность приблизительно 0,080 сек. и есть то время, которое необходимо для того, чтобы произвести выбор между двумя движениями. Опыт этот мы можем значительно усложнить: мы можем сказать субъекту, чтобы он выбирал не между двумя, а между 10 различными движениями; для этого существует особый прибор, имеющий сходство с фортепьянными клавишами. В таком случае субъекту говорят, что, если появится такое-то впечатление, он должен реагировать первым пальцем; если появится другое, вторым и т. д. От этого процесс различения и выбора сильно усложняется, и время реакции сильно возрастает; оно равняется приблизительно 0,4.

Но наиболее интересные опыты относятся к исследованию ассоциации представлений. Как известно, ни одно представление не может явиться в нашем сознании самостоятельно, без того, чтобы в связи с ним не явилось какое-нибудь другое

232

представление. Процесс исследования времени ассоциации представлений производится совершенно таким же образом, как и в предыдущих опытах. Экспериментатор, произнося какое-нибудь слово, размыкает ток; стрелки вследствие этого начинают двигаться; субъект должен обождать того момента, когда у него явится какое-нибудь представление по ассоциации, и тогда отнять палец от ключа; стрелки хроноскопа в этот же момент останавливаются. Циферблат показывает то время, которое понадобилось реагенту для того, чтобы в его сознании явилось то или иное представление. Эти опыты показали, что одно и то же слово у различных лиц вызывает различные представления, а от характера этих последних зависит и время реакции. Одни ассоциации требуют мало времени, другие много. Из классификации ассоциаций оказывается, что словесные ассоциации, например, «дом, домашний», требуют приблизительно около 0,737 сек. Ассоциации по смежности, напр., «дом, окно»—около 0,810 сек.; следовательно, ассоциация по смежности требует больше времени, чем словесная ассоциация. Ассоциации по сходству (напр., «дом, жилище») требуют несколько меньше времени—0,730 сек. Но можно заставить субъекта высказать целое суждение; тогда времени требуется гораздо больше. Впрочем, иногда и суждение, когда оно конкретно, протекает очень скоро; напр., на вопрос, что такое мачта, получается суждение: «мачта есть часть корабля»; такое суждение занимает не более 0,823 сек. По если предложить какое-нибудь абстрактное, отвлеченное суждение, то времени требуется гораздо больше. Напр., «что такое искусство?» Ответ: «эстетическая деятельность человека». Для такого суждения нужно около 1.317 сек. Одним словом, чем сложнее умственный или психический процесс, тем времени требуется больше.

Конечно, не следует думать, чтобы все эти цифровые данные, указывающие на скорость высших умственных процессов, были бы результатом одного-двух исследований. Нет, прежде чем прийти к таким выводам, были произведены сотни наблюдений над психическими процессами различных лиц, и из полученных таким путем данных выведено среднее 1).

Все эти измерения показывают, что психические процессы обладают скоростью, в действительности очень незначительною в сравнении со скоростью некоторых физических явлений.

1) Об измерении скоростей см. Вундт. «Лекции о душе человека и животных». Сп. 1894, гл. XVIII. «Vorlesungen über die Menschen und Thierseele». 3-е изд., 1896. Wandt. «Grundzüge d. Psychologie». Изд. 5-e, 1902.

233

Посмотрите, о каких цифрах идет речь, когда говорят, папр., о скорости распространения света (298 тыс. верст в сек.) или о скорости электрического тока. В те времена, когда думали, что мысль человеческая протекает с необычайною скоростью, многие думали, что голова преступника, отделенная от туловища, может не только испытывать страдания от своего отделения, но иногда даже рассуждать о своем ужасном положении. Но такого рода соображения в настоящее время нужно считать вполне неосновательными 1); хотя страдания преступника перед казнью действительно ужасны, но зато, как только меч сделает свое дело, он тотчас же перестает страдать, так как давление крови на мозг прекращается скорее, чем сколько нужно времени для того, чтобы появилось хоть одно представление.

Таким образом, из этих измерений мы видим, что умственные процессы обладают определенной скоростью; в этих фактах едва ли кто станет сомневаться. Измерения эти являются тем эмпирическим материалом, с которым должен оперировать всякий, кто желает рассуждать о природе психических процессов.

Прежде, чем решить вопрос, доказывают ли измерения скорости умственных процессов материальную природу их или нет, мы должны спросить себя, что собственно непосредственно измеряем мы в указанных опытах? Когда мы измеряем скорость психического процесса, мы собственно измеряем физиологический процесс, протекающий между началом возбуждения н реакцией, и только косвенно процесс психический, так как мы предполагаем, что одновременно и параллельно с физиологическим процессом происходит и психический процесс. В таком именно смысле мы можем сказать, что измеряется скорость психических процессов.

После того, как мы имеем в руках этот материал, разберем, в какой мере материалист имеет право сказать, что измерение психических процессов указывает на их материальную природу. Они говорят, что физические процессы характеризуются тем, что они могут измеряться, а раз наука нашла возможность измерять и психические процессы, то, следовательно, эти последние тоже имеют материальную природу. Очевидно, что, когда мы говорим об измерении скорости психических процессов, то мы имеем в виду, что они совершаются во времени, и что они измеряются именно единицами

1) Wundt. «Essays», стр. 169. «Die Messung psychischer Vorgänge».

234

времени. А для нас это последнее обстоятельство особенно важно, потому что многие отождествляют временную протяженность с пространственной и думают, что, когда дело идет обизмерении психических процессов, то дело идет об измерении при помощи единиц пространственной протяженности.

Конечно, психические явления могут быть измерены, но здесь понятие измерения употребляется совсем не в том смысле, который давал бы нам право отождествлять явления психические с явлениями физическими. Для измерения скоростей психических процессов употребляется обычная единица времени, но, в виду субъективного характера времени, измерения при помощи временной протяженности совсем не доказывают тождества явлений психических с явлениями физическими. Конечно, мы должны сказать, что психические явления совершаются во времени, измеряются мерами времени, но так как, мы это видели выше, время имеет только лишь субъективное существование, оно существует только лишь в нашем сознании, то очевидно, что сказать, что что-либо измеряется мерами времени еще вовсе не значит сказать, что явление имеет пространственное существование, а только в этом последнем случае и могла бы быть речь о тождестве явлений психических с материальными. Сказать, что психические явления измеряются единицами времени, значит другими словами сказать, что они совершаются в сознании, что они имеют только субъективную реальность, а из этого следует, что психические процессы не материальны.

235