Современное положение философии. — Причина распространения материализма. — Понятие основного принципа. — Классификация философских учений: материализм, спиритуализм, психофизический монизм. — Отношение материализма к спиритуализму. — Отношение материализма к позитивизму. — Материализм — метафизическое учение. — Материализм философский и материализм экономический. — Определение материализма.

«Ни для кого не тайна, что философия потеряла всякое значение в Европе. Некогда она составляла славу и гордость величайших умов, а в настоящее время она, хотя и составляет еще один из важных элементов общей культуры, но находится в упадке, как об этом одинаково свидетельствуют сетования ее убывающих поклонников и многочисленные ряды ее противников. Теперь с трудом можно встретить людей, которые бы действительно верили в ее широковещательные обещания, и еще реже таких, которые предавались бы изучению ее с той страстной настойчивостью, с которой целые тысячи посвящают себя науке. С каждым днем все более и более крепнет убеждение в том, что философия по самому существу своему осуждена вечно блуждать в запутанном лабиринте, в котором слоняются ее утомленные поклонники по одним и тем же дорожкам, протоптанным их предшественниками, не нашедшими, как это им хорошо известно, никакого выхода».

Так начинает свою историю философии известный английский философ Джорж Льюис. Но если это замечание Льюиса было справедливо лет десять, двадцать тому назад, то оно далеко не может считаться справедливым относительно современного состояния философии в Западной Европе, где интерес к ней вновь оживился.

Что же касается состояния философии в нашем отечестве, то, подражая Льюису, можно было бы сказать: «ни для кого не тайна, что у нас в России философия более, чем где-нибудь, не пользуется никаким доверием, что интерес к философии совсем не соответствует интересу к другим наукам», и это

происходит главным образом оттого, что у нас очень немногие знают, что такое философия, какое место она занимает наряду с другими науками, наука ли она, каковы ее задачи, какие методы решения этих задач и т.п.

И до сих пор, несмотря на значительные изменения в характере философских учений в сравнении с предыдущими 1), у нас царит взгляд, что философия есть такая же отжившая псевдонаука, как, напр., алхимия, астрология и т.п. И даже нет недостатка в представителях прессы, которые часто готовы были бы доказывать, что философии нет места среди других отраслей человеческого знания.

Существует взгляд, что будто бы философия и точные науки, и именно естествознание, представляют собой не только нечто противоположное одно другому, но даже прямо, можно сказать, враждебное. Этот взгляд является отголоском ста-

1)У нас до сих пор склонны под философией разуметь спекулятивные построения времени Фихте, Шеллинга и Гегеля, между тем как сами философы это отрицают. Ср., напр., Паульсен. «Введение в философию». М. 1899, стр. 26-29. Вундт в «System d. Philosophie» (в предисловии) о метафизике говорить следующее:

«Я не считаю метафизику ни продуктом фантазии (Begriffsdichtung), ни умозрительной системой, выводимой посредством специфических методов из априорных предположений, но для меня основой ее представляется опыт, единственно возможным методом ее – это, применяемое везде уже в отдельных науках, связывание фактов по принципу основания и следствия». Из этого можно видеть, что Вундт, один из самых видных представителей современной философской мысли, не считает философию каким-либо умозрительным построением; для него философия, как и все другие науки, имеет своим основанием опыт, но с тою только разницей, что философия не ограничивается какой-либо частной областью, как это делают отдельные науки, но имеет своим предметом всю область опыта, и потому является совокупностью всех человеческих знаний; она для своих построений пользуется уже готовыми обобщениями отдельных наук. Философия, по Вундту, не стремится к абсолютной достоверности своих положений, как это она делала в былое время; она довольствуется только лишь построением гипотез. Но этого нельзя поставить ей в упрек, так как это делают и все другие науки. Если философия и по своему методу, и по другим приемам не отличается от других наук, то отчего же ей не быть наукой, подобно всем другим наукам?

Эту науку Вундт называет метафизикой и думает, что кто-нибудь, пожалуй, будет протестовать против такого названия. «Может быть, кто-нибудь подвергнет сомнению, целесообразно ли употреблять старое название метафизики для подобного рода исследования. Но я думаю, что, если общая цель какой-либо науки остается той же самой, то изменение точек зрения и методов не может служить препятствием для нас сохранить и ее название».

ринной вражды между наукой и метафизикой. Между тем, при тщательном рассмотрении, можно было бы видеть, что между ними так же мало основания для вражды, как между политической экономией и математикой; они поставляют совершенно различные задачи, обладают различными степенями достоверности; ни один философ последнего времени не претендовал на то, чтобы точность его построений в какой-нибудь мере соответствовала точности построений естествознания.

Многие часто говорят: «как бы ни были заманчивы те задачи, которые поставляет себе философия, я от исследования их отказываюсь, потому что познание таких вещей, как «душа», «Бог», «начало мира», находится вне пределов человеческих способностей. Познание всего этого относится в область метафизики. Пусть ею занимаются те, у кого есть к тому охота, я предпочитаю оставаться в пределах точной науки, в пределах того, что доступно строгому доказательству; я не желаю заниматься метафизикой». Едва ли что-нибудь можно возразить против похвального желания кого-либо оставаться в пределах точной пауки, но вопрос в том, знает ли он, где кончается наука, и где начинается метафизика? Это именно вопрос, на который ответить чрезвычайно трудно. Отсюда происходить то, что лица, которые не желают иметь никакого дела с метафизикой, в своих рассуждениях сами оказываются «метафизиками», но уже в дурном смысле слова. Я приведу несколько примеров того, в какие странные противоречия впадают отрицатели философии, недостаточно хорошо с нею знакомые. «Философы, говорят они, твердят часто о какой-то духовной субстанции, когда хотят объяснить духовные процессы. Что меня касается, то я никаких субстанций не признаю; по моему мнению, духовные процессы суть не что иное, как функция мозга. Утверждая это, я избегаю всего того мистического, во что впадают философы признанием духовной субстанции; да, наконец, я нахожусь в полном согласии с теми результатами, которые добыты естествознанием и которые прямо приводят к признанию, что мыслит собственно мозг, а что души у человека совсем нет». На это мы можем ему заметить следующее: вы употребляете такие выражения, как «духовная субстанция», «душа» и т. п., вовсе не справляясь с тем, что значить слово духовная субстанция и т. п., а ведь, согласитесь, без точного и ясного понимания этих терминов невозможно собственно никакое рассуждение о душе или духовной субстанции. Тот, кто старается оперировать с ними, не справляясь с их философским употреблением, обыкновенно оперирует с по-

пулярным их значением и поэтому может легко впасть в метафизику, к которой он относится с таким презрением. Вы думаете, что ваше утверждение душа есть функция мозга есть утверждение строго научное, а между тем в действительности это есть утверждение именно метафизическое, опять-таки в дурном смысле слова, потому что, как вы увидите дальше, доказать происхождение духа из вещества никак нельзя, если мы пожелаем остаться верными основным положениям естествознания».

Многие натуралисты вообще склонны отрицать всякое значение за философией, они склонны мечтать о полном упразднении ее, или, в лучшем случае, склонны думать, что философия всецело покрывается современным естествознанием. Часто говорят, что, напр., естествоведение может вполне хорошо решить все те вопросы, которые поставляются философией, и, кроме того, оно совершенно устраняет некоторые вопросы, поставляемые философией, так как считает их совершенно неразрешимыми: напр., вопросы о бессмертии души, о конечных целях мирового процесса и т.п. Многие даже думают, что, если философы обо всех этих вещах говорят, то это потому, что они собственно слишком мало сведущи в естествоведении, что, если бы они были в этой области также сведущи, как, напр., натуралисты, то они, конечно, тот час поняли бы всю тщету своих попыток, они поняли бы, что теперь, в виду развитая естествознания, такие вопросы, как вопросы о природе души, должны быть совершенно устранены, что теперь гораздо целесообразнее заниматься другими вопросами, несомненно доступными нашему разрешению.

Против этой несовместимости естествознания с философией, несовместимости, в которую многие так искренно верят, говорит сама история. Я назову вам три замечательных имени в современной философии: Лотце, Фехнер и Вундт. Все трое были метафизиками: но, заметьте, Лотце был медик по образованно, первоначально читал лекции по медицине, Фехнер был профессором физики всю жизнь, Вундт был профессором физики и физиологии. Эти факты, по моему мнению, весьма знаменательны. Они вполне ясно показывают, что естествознание и философия могут вполне хорошо уживаться друг с другом, что вопросы о душе мира, о бессмертии души и т.п. могут привлекать умы, привыкшие к точному исследованию, и что разрешение их не становится в противоречие с основными положениями естествознания. Нужно только помнить, что вопросы, которые естествознание для себя отделяет, вовсе не те же самые,

которые относятся в область философии. Все данные науки более или менее подлежат проверке; все они относятся так или иначе в область чувственного опыта; все положения метафизики относятся в область гипотез, конечно, в свою очередь подлежащих проверке. Наука с философией могут жить в мире, если только мы не будем смешивать этих двух совершенно различных областей.

Задача моих лекций состоит в том, чтобы убедить своих слушателей обратиться к философии и привести их к этому обращению путем отрицательным, именно путем критики материализма.

Дело в том, что материализм строит свое миропонимание чрезвычайно просто. По этому учению, в мире существует только материя и больше ничего. Такие понятия, как духовное, душа и т.п. должны быть просто упразднены из человеческой науки. Человеческое познание имеет своим конечным идеалом сведение всех мировых процессов на механику материальных атомов. В нашей интеллигенции широким распространением пользуется взгляд, что будто бы материализм и есть именно то слово, которое выражает собою сущность современного научно-философского миропонимания, и что философия, которая поставляет и стремится решить, между прочим, вопросы о духовности, о душе, есть не больше, как праздная наука.

Задача моих лекций заключается в том, чтобы показать, что современное научно-философское мировоззрение отнюдь не может выражаться словом «материализм». Кто со мною согласится и откажется от ходячего материализма, тот получить побуждение искать для себя миропонимания на других путях. Другими словами, отказ от материализма будет для него побуждением приступить к серьезному изучению философии.

Я убежден, что мое намерение критиковать материализм вызовет у моих слушателей различное отношение. Одни из них, наверное, скажут: «да стоит ли критиковать материализм, — учение, которое давным-давно опровергнуто философией; едва, ли в наше время найдется кто-нибудь, кто стал бы серьезно поддерживать это учение; уже давно минули те времена, когда можно было увлекаться учениями Фохта, Молешотта и Бюхнера!» Но другие слушатели, и гораздо большая часть их, отнесутся совсем иначе: «Как, воскликнут они, разве материализм не есть последнее слово науки, разве можно считать несправедливым учение, которое в своих объяснениях пользуется лишь темь, что естественные науки доказали неопровержимо; материализму, ведь, принадлежит честь освобождения нас от разных

туманных, метафизических учений, которые учат чему-то такому, что малопонятно, да притом находится в полном противоречии с тем, что нам известно из наук естественных. Мы должны торжествовать, что материализм победил метафизику и вывел нас на чисто научный путь толкования душевных явлений!».

Я думаю, что ни те, ни другие из моих слушателей не правы. Не правы те, которые утверждают, что материалистическое учение не имеет больше никаких последователей; материализм, вследствие своей простоты и удобопонятности, всегда будет пользоваться признанием тех, которые вместо научно-философских данных будут руководствоваться обычными представлениями, он всегда будет оставаться философией нефилософов. Что касается второй группы слушателей, то им я должен заявить, что материализм вовсе не есть последнее слово науки, а обладает такою же древностью, как и сама философия, и что материалистическое учение о душе вовсе не относится в область науки, а в область метафизики, как и все другие учения о природе души.

Я думаю, что совсем не правы те, которые утверждают, что материализм не пользуется никаким признанием, что мы уже перешли на более высокую стадию философского развития, именно, через позитивизм перешли к критицизму, и что скоро уже недалек переход и к метафизике 1). Я убежден, что в нашей интеллигенции широким распространением пользуется взгляд, что материализм есть то слово, которое выражает собою сущность современного научно-философского миропонимания 2).

Конечно, в настоящее время, когда все выдающееся представители философской мысли так единодушно отвергли материализм, распространение его среди нашей интеллигенции кажется необыкновенно странным анахронизмом.

Но мне кажется, что легко определить причины, благодаря которым до сих пор еще очень многие из нашей интеллигенции остаются на материалистической стадии философского развития 3). Главной причиной, как я только что указал, является необыкновенная простота и удобопонятность этого учения.

1) Как это утверждал В. С. Соловьев в «Вопросах философии и психологии», № 5 1895, стр. 122-123.

2) Даже в литературе имеются защитники материализма.

3) Впрочем, это справедливо не только относительно нашей интеллигенции. Немецкий философ Кюльпе («Einleitung in die Philosophie» 2-е изд. 1898, стр. 132) говорит: «Если в настоящее время материализм в философских кругах потерял всякий кредит, то среди физиологов и пси-

Всякий, кто хотел бы быть, напр., спиритуалистом, должен изучить очень трудные отделы философии, а для того, чтобы быть материалистом, можно ничего не изучать, а достаточно знать, что в мире существуют только движения материальных частиц, и что вся психическая жизнь сводится именно к этим движениям. Такая простота учения, при которой понятия, в роде: души, сознания, мысли, совершенно упраздняются, и есть первая причина, почему материализм пользуется популярностью.

Второй причиной распространенности материализма следует считать ту особенность философии, в силу которой очень многие никак понять не могут, что философия есть такая же наука, как и всякая другая наука в том смысле, что она должна быть изучаема, что нельзя рассуждать о философских вопросах, если мы их не изучали. Едва ли кто-нибудь решится высказать свой взгляд на вопросы астрономические, если он не изучал астрономии; никто не решится спорить против научных положений ботаники и биологии, если он не занимался изучением этих последних наук. Совсем не то в философии. Едва ли не 99% из современной интеллигенции считают себя компетентными в таких философских вопросах, как «свобода воли», «душа», «материализм», хотя бы даже они никогда не имели случая заниматься изучением философии.

Причиной такого отношения к философии является, с одной стороны, особенность самой философии, а с другой стороны, по всей вероятности, и то обстоятельство, что в философии употребляются те же самые слова, что и в обыденной жизни, а это заставляет думать тех, которые не отличают «слов» от «понятий», что о философских вопросах может рассуждать всякий, на основании одного только здравого смысла.

Особенность философии заключается в том, что философские вопросы составляют неотъемлемую часть мировоззрения каждого мало-мальски мыслящего человека. Каждый должен дать себе отчет в том, что такое душа, что такое Бог, каково начало мира, имеет ли он какую-либо цель и т.п., и каждый непременно составляет себе определенное представление об этих вещах, сообразно степени своей образованности, и пользуется этими представлениями для своего, так сказать, обихода. В этом смысле философия есть достояние каждого человека, но если бы

хиатров все еще заметна наклонность к этому мировоззрению; и в большой публике, и среди так называемых образованных классов это слово употребляется в смысле точной естественнонаучной теории». То же самое говорит Иерузалем в «Einleitung in die Philosophie», стр. 87-89.

каждый при этом сознавал, что при таких условиях возможна философия двоякого рода: обиходная, так сказать, и научная, подобно тому, как, напр., существуют обиходные представления о физической природе и научные, тогда не существовало бы такого ненормального отношения к философии, какое мы замечаем в настоящее время. Вследствие того, что этого многие не сознают, происходить явление, на которое указывал, кажется, Гегель. «Каждый человек, по его словам, считает себя философом только потому, что у него есть ум, посредством которого он может размышлять. Но ведь ради соблюдения последовательности он должен был бы признать себя также сапожником, потому что у него есть руки, посредством которых он мог бы изготовлять сапоги».

Нельзя философствовать без изучения азбуки философии! Эта необыкновенно простая мысль оказывается недоступной для очень многих.

Что философия есть просто диалектика — взгляд очень распространенный, и объясняется, как я только что сказал, тем обстоятельством, что термины философии и обыденной жизни одни и те же. Напр., философ говорить о «душе», и в обыденной жизни говорят о «душе». Кажется, что дело идет об одном и том же, об одних и тех же понятиях, но на самом деле в данном случае слова одни и те же, а мысли совсем другие. Можно представить себе такой разговор между сторонником материализма и философом-спиритуалистом. Сторонник материализма может сказать: «вы признаете душу, как особую субстанцию, но ведь то же самое признают и первобытные народы; они говорят, что следует открывать окно для свободного прохождения души, которая покидает тело умершего человека; следовательно, душа, по вашему пониманию, и душа, по понимание людей, стоящих на самой низкой ступени развитая, одна и та же». Спиритуалист на это, конечно, ответит: «правда, я признаю душу и духовную субстанцию, но она не имеет ничего общего с той душой, которая признается первобытным человеком: по его понятию, она материальна, по моему же, она не материальна; у нас только общее слово». Вот это употребление одних и тех же терминов является источником всевозможных недоразумений. Напр., часто говорят, что «мысль есть функция мозга». Кажется, что здесь все понятно, а на самом деле эта фраза или может считаться совершенно бесспорной, или она может быть лишена всякого смысла. То обстоятельство, что большинство людей считает философию диалектикой, т.е. просто рассуждением на основании одного только «здравого смысла», выражается,

напр., в том, что многие приступают к изучению «Критики чистого разума» Канта, не усвоив себе даже элементов философии. Никто не приступил бы к чтению специального сочинения по ботанике или астрономии, не изучив основания этих наук, между тем как по отношению к философии это считается возможным. Такой взгляд на философию является причиной распространения доктрины, которая в науке давным-давно покинута.

Таким отношением к философии объясняется и та вера в легенду материализма, которая живет в сердцах русской молодежи. Я называю материализм «легендой» потому, что ведь никто не может указать ни на одного серьезного представителя научно-философской мысли, который защищал бы материализм в его ходячей форме. Можно сказать, большинство из русских читателей, приверженцев материализма, не читало никаких таких книг, в которых доказывается материализм; о материализме русский читатель знает в большинстве случаев только понаслышке, но в то же время он глубоко верит, что такие книги где-то существуют и что такие книги написаны замечательными учеными, натуралистами-философами, и на этом основании он выводить, что материализм есть единственно правильное миропонимание. Совершенно то же самое бывает и с верой во всякую легенду: тысячи людей верят во что-то такое, чего никто из них не видел, чего никто не испытал, но о чем они знают понаслышке.

Может быть, более важной причиной признания материализма является склонность избегать в своем мировоззрении всего мистического, так как, по представлении многих, такие понятия, как душа, сознание, мысль, представляют собою именно элемент мистический. Этот взгляд я считаю крайне ошибочным, потому что такие понятия, как мысль, сознание, психическое, не могут считаться более таинственными или более мистическими, чем, напр., материя, материальный и т.п.

Но самой главной причиной распространения материализма, по моему мнению, является то обстоятельство, что очень многие совсем не знают, что такое собственно материализм. Мне напр., весьма часто приходилось слышать упреки, что я напрасно пишу статьи с целью критиковать материализм, так как в настоящее время уже никаких материалистов нет, что собственно теперь уже никто не верит в догму материализма. Но когда мне приходилось с лицами, утверждающими это, говорить о непротяженности мысли, то обыкновенно они на это отвечают,

что «непротяженность мысли совсем не доказана». А ведь такое утверждение собственно и есть настоящий материализм. По мнению многих, материализм есть то учение, по которому явления психические теснейшим образом связаны с физическими, но это совсем неверно, потому что, признавая связь явлений психических и физических, можно прийти как к материализму, так и к спиритуализму или к какому-либо иному философскому учению о душе. Если бы кто-нибудь стал утверждать, что он дарвинист, а потом оказалось бы, что он собственно не знает, что значит, быть дарвинистом, то это было бы очень удивительно, а между тем, такая удивительная вещь постоянно случается со сторонниками материализма.

Само собою, разумеется, что, если кто-нибудь не знает, что такое материализм, то он будет защищать многое такое, что совсем не есть материализм, и вообще впадать в различного рода противоречия. Вот почему нам, прежде всего, следует определить, что такое материализм.

Чтобы дать точное и полное определение материализма, следует поступить так, как поступает натуралист, когда он желает, напр., определить функцию какого-нибудь органа. Он изучает этот орган на самом элементарном организме, строение которого отличается чрезвычайной простотой, и, исследуя его, имеет возможность делать заключения о функции того же органа у сложных организмов. И мы поступим точно так же. Чтобы понять, что такое материализм, мы должны взять такое материалистическое учение, которое отличалось бы крайней простотой. Этого мы можем достигнуть, если обратимся к философским системам древних греков, а из них мы, прежде всего, остановимся на философии Демокрита 1), о котором можно сказать, что он первый в систематической форме изложил материалистическое учение.

Древние греческие философы, в том числе и Демокрит, не могли, конечно, не заметить, что окружающая их природа обнаруживает всюду постоянное изменение, превращение, что ничто воспринимаемое не остается в неизменном состоянии. Напр., вода превращается в пар, пар вновь превращается в воду; вода превращается в лед, который, в свою очередь, превращается в воду. Роскошная растительность превращается в пепел, в прах; животные умирают, разлагаются и точно так же превращаются в прах. С другой стороны, на голой земле появляется роскошная растительность, и из праха ро-

1) Демокрит жил в V веке до Р. Х.

ждаются живые организмы. Словом сказать, все в мире видоизменяется, все подвержено постоянному превращению. Но спрашивается, если все подвергается превращению, то не существует ли чего-нибудь такого, что остается неизменным? Другими словами, лежит ли что-нибудь позади всех изменений? На этот вопрос греческие философы отвечали таким образом: не все в мире изменяется, превращается, в мире есть нечто такое, что не принадлежишь никакому изменению, и это неизменное, вечное они называли основными принципом, основным началом, сущностью вещей. Выяснение этого вопроса и составляешь основную задачу философии древних.

Итак, что лежит в основе вещей? Демокрит думал, что решить этот вопрос при помощи восприятия органов чувств нельзя, так как наши чувства могут нас обманывать; чувственное познание вообще обманчиво, мы должны доверять исключительно познанию при помощи нашего разума. Разум же нам говорить, что изменение, превращение есть только видимость; напр., такие качества, как сладость, холод, теплота имеют только кажущееся существование; они представляют собою нечто только субъективное, объективно же вещам присуще нечто совсем другое, существование чего открывается именно разумом. Демокрит думал, что все существующее состоит из мельчайших частиц материи, которые делимы быть не могут; эти частицы он называл атомами (т.е. неделимыми), и предполагал, что они вечны, неизменны. Далее он думал, что атомы отличаются между собою величиной и формой, одни из них больше, другие меньше, одни шарообразны, другие имеют кубическую форму и проч. Эти атомы обладают только способностью двигаться, благодаря которой они могут соединяться друг с другом. Малые атомы своим соединением дают одни вещи, большие атомы — другие. Атомы, имеющее кубическую форму, своим соединением дают одни вещи, а атомы, имеющие шарообразную форму, другие. Напр., огонь созидается из малых, гладких и круглых атомов, потому что только такие атомы отличаются подвижностью, которая присуща огню.

Теперь понятно, как Демокрит должен быль ответить на вопрос, что такое человеческая душа. По его мнению, душа материальна и состоит из атомов. Но из каких атомов, по Демокриту, состоит душа? Как известно, душа оживляет тело и приводить его в движение, след., и атомы, из которых составляется душа, должны обладать большою подвижностью, и потому душа должна состоять из мелких гладких и круглых атомов, так как такие именно атомы отличаются подвижностью. След.,

для души Демокрит признавал те же атомы, что и для огня. Демокрит предполагал, что эти атомы рассеяны по всему телу, что они проникают во все его поры, а потому наш организм оживлен во всех своих частях. При таких условиях может совершаться и мышление, которое есть движение, и именно движение материальных атомов.

Итак, Демокрит считает душу состоящею из материи, но материи совсем особого рода.

Вот как первый философ-материалист объяснял все существующее. Он признавал один принцип — материальный, а именно атомы, которые недоступны нашим чувствам. Атомы, по мнению Демокрита, и есть сущность вещей, из них и состоит вся действительность. Существование этого основного начала открывается лишь при помощи разума; она и есть истинная реальность, а остальное, что открывается при помощи наших чувств, есть кажущаяся реальность.

Из этого ясно, в чем состоит сущность материалистической доктрины. Тот, кто утверждает, что только материальные атомы представляют из себя истинную реальность, что из атомов созидается вся действительность, все существующее, что душа, сознание, мысль, есть не что иное, как движение материальных атомов, тот материалист. Для него основной принцип вещей есть материальные атомы, материя 1).

Но, если бы кто-нибудь сказал, что основной принцип вещей не есть материальные атомы, а нечто не материальное, духовное, то картина миропонимания получилась бы совершенно иная; тогда оказалось бы, что все в мире существующее состоит из духовных элементов, что истинная реальность принадлежит только духовному. Эта доктрина, диаметрально противоположная доктрине материализма, называется спиритуализмом или идеализмом.

Но не следует думать, чтобы все философские учения ис-

1) «Материализм, говорить Фалькенберг («История новой философии», 1894, стр. 561), есть учение, по которому все существующее телесно, всякий процесс есть лишь движение материальных частиц, что дух ничем существенным не отличается от материи. Самый дух материалисты рассматривают или как тело (обыкновенно, как мозг), или как отдельный вид телесных процессов, или как их результат, как свойство или действие организованной материи. Сознание, ощущение, мышление – все это нервные процессы, движение мозга». См. также определения материализма: Паульсен. «Введение в философию». М. 1899, стр. 8. Спенсер. «Основания психологии» т. II, §§ 269, 270. 271. Бэн. «Душа и тело». Киев, 1884, стр. 158 и др.

черпывались только этими двумя учениями. Достаточно сказать, что в последнее время широким распространением пользуется учение, которое как бы соединяет в себе противоположности и материалистического, и спиритуалистического. Это учение обыкновенно называют «спинозизмом», но я, вместо термина спинозизм, буду употреблять термин, который в настоящее время чаще употребляется, это именно психофизический монизм 1). Согласно этому учению, материя не есть единственная субстанция, которой принадлежит истинная реальность, но существует особая субстанция, по отношение к которой духовное и материальное есть только проявление. Таким образом, психофизический монизм является учением как бы средним между учением материалистов и спиритуалистов 2).

Вот три основных учения о природе души.

Само собой разумеется, и этими тремя группами учений не исчерпываются всевозможные философские учения. Эти три учения признают одну субстанцию и потому называются монистическими (от греческого слова «монос», что значит один). Можно себе представить и такое философское учение, которое признает не одну какую-либо субстанцию, материальную, или духовную, а и ту, и другую вместе; тогда мы будем иметь дело с дуалистическим учением. Но философских учений такое множество, что я не в состоянии привести их все: достаточно сказать, что даже в теориях психофизического монизма есть такая масса градаций, что одни из них приближаются больше к спиритуализму, другие к материализму 3).

Из этого видно, как ошибочно было бы предполагать, что возможны только две основные философские доктрины: материализм или спиритуализм, и говорить, что, если кто материализм отвергает, тот спиритуализм признает. Очень многие из современных писателей, отвергающих материализм, отвергают также и спиритуализм и являются сторонниками психофизического монизма 4). Такую ошибочную классификацию предлагает г. Бельтов. В начале своей книги «Монистический взгляд на историю» он, классифицируя философские системы,

1) Вундт называет, это учение также трансцендентным монизмом.

2) Точное определение см. в лекции 18-й.

3) О классификации учений о душе см. «Wundt’s System d. Philosophie», 2-е изд. 1897, стр. 204-7.

4) Напр., Паульсен. «Введение в философию», 365-370; Вундт. «Физиологическая психология», 1004. Вундт. «System d. Philosophie», стр. 302-311. Риль. «Теория науки и метафизика». М. 1889, стр. 222. Гефдинг. «Психология». М. 1896. Отд. II, 8. Спенсер. «Психология». Т. II, стр. 364. (Ср. «Основные начала». 1896, стр. 467).

говорит, что материализм есть прямая противоположность спиритуализма или, как он его называет, идеализма. «Идеализм стремится объяснить все явления природы, все свойства материи теми или иными свойствами духа. Материалист поступает как раз наоборот» 1). Трактуя вопрос таким образом, г. Бельтов дает повод думать, как будто в действительности есть только две эти группы философских учений. Такой взгляд и неправилен, ибо он грешит против истории, и практически крайне неудобен. Возьмем, напр., систему Герберта Спенсера. Кто он: материалист или спиритуалист? Спенсер в своей «Психологии» говорить: «В заключительных параграфах «Основных начал» я уже сказал, что истина в этом случае не может быть выражена ни материализмом, ни спиритуализмом». Таким образом, если принять классификацию г. Бельтова, то мы не будем знать, к какой группе философов следует отнести Герберта Спенсера. Говорить в наше время, что существуют только две системы — материалистическая и спиритуалистическая, совершенно неправильно, и поэтому мы должны при классификации систем всегда помнить, что существует третья группа учений, — это именно психофизический монизм.

Итак, мы видим, что, по учению материалистов, в мире существуют лишь материальные атомы, которые занимают известную часть пространства и обладают способностью движения; из движения и соединения их образуется все, как физическое, так и психическое. Мысль, сознание, душа есть не что иное, как движение материальных частиц.

Но для того, чтобы яснее понять сущность материализма, нужно рассмотреть и те неправильные представления, которые обыкновенно связываются с ним; нужно рассмотреть то, что не есть материализм. Многие говорят, что, напр., знаменитый натуралист Дарвин был материалистом. Но это совершенно

1) «Монистический взгляд на историю». Спб. 1895, стр. 1‒2. Подобное же определение было дано Энгельсом в его книжке: Ludwig Feuerbach und der Ausgang der klassischen deutschen Philosophie 1895, стр. 13‒14. «Вопрос в том, что первоначально: дух или природа? Этот вопрос в отношении к церкви принял след. форму: создан ли мир Богом, или мир существует из вечности? Смотря по тому, какой ответ давали на этот вопрос, философы разделились на два лагеря. Те, которые утверждали первоначальность духа по отношению к природе, или в последней инстанции принимали созидание мира какого-либо рода, образовали лагерь идеализма. Те, которые природу считали первоначальной, принадлежали к различным школам материализма».

ложное мнение. Дарвин в своих сочинениях не разбирает вопроса об отношении души к телу и нигде не высказывает ничего такого, из чего можно было бы заключить, что и по его мнению мысль есть нечто материальное, или что в мире существует только материя. Говорить, что Дарвин — материалист, значит, за отсутствием лучших доказательств прибегать к защите авторитетов.

Очень многие отождествляют материализм с позитивизмом. Позитивистами называются те философы, которые не считают возможным познание сверхчувственных вещей. По их мнению, познаваемое ограничивается пределами опыта, а что не подлежит чувственному опыту, то относится к области непознаваемого, и с этими вопросами, как наука, так и философия ничего общего не имеют. Это учение в текущем столетии защищал с особенной силой французский философ Огюст Конт. Представителей позитивизма всего больше в Англии; к ним можно отнести Джона Стюарта Милля, Льюиса, Спенсера, Бэна; в Германии — Риля, Авенариуса и др. Защитники материализма ссылаются на то, что лучшие представители позитивизма, в роде только что названных, являются сторонниками материализма, а потому материалистическая доктрина единственно научная. Но это неправильно. Считаю возможным в данном случае сослаться на Льюиса, который больше всего сделал для распространения позитивизма. В своей книге «Вопросы о жизни и духе» он не соглашается с доктриной материализма 1). Английский философ Бэн, также представитель позитивизма, в своей книге «Душа и тело» 2), опровергает материализм. Герберт Спенсер 3), как это вы видели из отрывка, процитированного мною выше, точно так же не признавал материализма. Авенариус, философ, который в недавнее время сделался известным, как увидим после, является противником популярного материализма.

Итак, правы ли те, которые утверждают, что материализм есть доктрина, которая необходимо должна признаваться позитивистами, и что она поэтому есть единственно научная доктрина? Материализм ничего общего с наукой не имеет. Он ставить себе такие задачи, которые относятся к метафизике. Что учение материалистов не есть научное, а метафизиче-

1) «Вопросы о жизни и духе», т. II, гл. «Движение, как вид чувствования».

2) Стр. 215.

3) «Основания психологии», т. II, гл. X. Риль. «Теория науки и метафизика». Отд. II, гл. 2-я.

ское, доказывается очень просто. Отчего спиритуализм мы называем метафизикой? Оттого, что он признает существование принципа, который недоступен нашему непосредственному восприятию. Спиритуалист говорит: «мы воспринимаем непосредственно такие явления, как мысль, сознание, но чтобы понять, каким образом эти явления могут осуществиться, мы должны признать существование особой духовной субстанции, которую мы, однако непосредственно воспринимать не можем. Это есть то предположение, без которого мы не могли бы понять душевной деятельности; эта субстанция находится как бы позади психических явлений». Так говорит спиритуалист. Посмотрим теперь, что говорит материалист. По его мнению, «непосредственно воспринимаемое нами есть не что иное, как материальные явления, но для того, чтобы понять вечную смену явлений, нужно допустить существование неизменных материальных атомов, которых видеть и непосредственно исследовать мы не можем, но существование которых мы должны предположить для того, чтобы понять все в мире существующее». Очевидно, что материалист делает то же самое, что и спиритуалист: он признает существование атомов позади или вне материальных явлений.

Часто говорят, что материализм основан на результатах, добытых в недавнее время естественными науками. Если бы это было так, то, спрашивается, откуда же материализм взялся у Демокрита. Как известно, в его время не было ни химических лабораторий, ни физических кабинетов, естествознание находилось на самой элементарной стадии развития; в таком случае, каким образом, откуда явилась у Демокрита мысль, что материальные атомы представляют сущность вещей? Каким образом Демокрит мог бы прийти к этой доктрине, если бы она была естественнонаучная, а не спекулятивная? Нет, здесь мы имеем дело с чисто спекулятивной, умозрительной теорией.

Часто смешивают материализм экономический или, как его еще теперь называют, исторический с философским. Обыкновенно говорят: «Как вы утверждаете, что будто материализм сошел со сцены науки? Ведь в последнее время доказано, что на процессах исторических вполне оправдывается справедливость материализма». Те, которые это утверждают, находятся в заблуждении. В действительности тот, кто так говорит, смешивает два различных понятия. Правда, Карл Маркс, творец экономического материализма, находился под влиянием материалистического учения Фейербаха, но это обстоя-

тельство указываешь только на связь генетическую, необходимой же логической связи между философским и экономическим материализмом нет. Сущность экономического материализма сводится к признанию полной закономерности исторических явлений; случайность или произвол совершенно исключаются из исторического процесса. Это учение не соединимо с дуалистическим спиритуализмом, который признает вмешательство души в течение событий и свободу воли; оно соединимо только с таким философским учением, которое признает необходимую обусловленность и закономерность событий, а таким учением может быть не только философский материализм, но и так называемый спинозизм. Следовательно, экономический материализм соединим не только с материализмом, но с другими философскими учениями, лишь бы только они имели монистический характер. Впрочем, следует сказать, что сами защитники экономического материализма очень неясно определяют свое отношение к философскому материализму 1).

1) Так, напр., у г. Бельтова никак нельзя разобрать, как он относится к философскому материализму (см. его «Монистический взгляд на историю»). Один раз кажется, что он симпатизирует философскому материализму, по крайней мере в начале книги, где он несколько иронически отзывается о г. Михайловском по поводу его замечания о том, что есть в настоящее время люди, которые смешивают экономический материализм с материализмом в общефилософском смысле. В другом месте он просит отличать философский материализм от экономического, который он называет также диалектическим. Наконец, из многих мест кажется, что он под материализмом разумеет спинозистический монизм.

То же самое нужно сказать относительно автора «Beiträge zur Geschichte des Materialismus». 1896. Нигде определенно он не высказывается относительно того, что он понимает под философским материализмом. Один раз он относится скептически к Молешотту и Бюхнеру, с именами которых мы привыкли соединять представление о философском материализме: он называет их материализм «материализмом à 1а Молешотт» и т.п. В другой раз он берет под свою защиту такое положение материалистическое, как то, что «материя мыслит» (стр. 5, прим.), и затем приводить свое толкование истории в связь с выражением Гексли, которое имеет совершенно материалистический характер. «Если мы станем, говорит он, на монистическую точку зрения и предоставим опыту решить вопрос, которая из двух теорий: идеализм или материализм лучше объясняет явления, с которыми мы имеем дело при изучении природы и человеческого общества, то легко убедиться, что даже в области психологии, занимающейся фактами, которые по преимуществу могут быть названы феноменами духа, мы можем работать с бóльшим успехом, если мы природу примем за первоначальное, а на операции духа будем смотреть, как на необходимое последствие движения материи» (стр. 177).

«Что касается воззрений собственно Маркса и Энгельса, говорит Маса-

Часто смешивают теоретический материализм с практическим или этическим. Так, напр., стремление к материальной наживе называют иногда материализмом и считают его необходимым последствием теоретического материализма. Но это едва ли так. Многие из выдающихся представителей материализма отличались очень благородным образом мыслей 1).

Позвольте теперь резюмировать содержание сегодняшней лекции. Материалистическое учение заключается в признании, что в мире истинная реальность принадлежит только материи или материальным атомам, что эти атомы занимают известную часть пространства и обладают способностью двигаться; из этих атомов созидается вся действительность со включением человека с его душевной жизнью. Последовательный материалист, пародируя Архимеда, должен был бы сказать: «дайте мне материю или материальные атомы, те самые атомы, с которыми оперирует физик и химик 2), и я покажу вам, что

рик («Die wissenschaftliche und philosophische Krise innerhalb des gegenwärtigen Marxismus». 1898, стр. 21), то их мировоззрение можно назвать, конечно, материалистическим, но с известным ограничением. Энгельс осуждает фогтовский и бюхнеровский материализм; фактически материализм Маркса и Энгельса представляет не особенно удачный синтез гегелевского пантеизма, вульгарного материализма, позитивизма и, наконец, эволюционизма».

Один из сторонников экономического материализма, Штерн в статье «Экономический и философский материализм» пишет, что отношение между натурфилософским и экономическим материализмом совсем не выяснено. По его словам, обыкновенно молча предполагается, что между ними находится связь такого рода, что экономический материализм держится и падает вместе с философским. По мнению Штерна, бесспорно, что историческая связь между обеими теориями существует, но логической связи между ними нет. Он находит, что экономический материализм мог бы быть приведен в связь с спинозизмом или психофизическим монизмом (см. «Neue Zeit». 1896‒1897, № 36). См. по этому вопросу также Masaryk. Die philosophischen und sociologischen Grundlagen des Marxismus. 1899. Русск. перевод под заглавием: «Философские и социологические основы марксизма». М. 1900.

1) Как говорит Гёфдинг («Geschichte d. neuern Philosophie» В. II. 1896, стр. 559): «Материализм очень хорошо может признавать значение высших и благороднейших идей и чувств, хотя он думает, что они, как и все духовные явления, суть продукты или формы материальных процессов».

2) Я обращаю особенное внимание на то обстоятельство, что последовательный материалист должен в своих объяснениях брать атомы, которые обладают только лишь способностью движенья и протяженностью, потому что никоторые писатели принимают атомы, одаренные сознанием, и многие считают их материалистами, но это неверно. Для них существует особое название, именно, гилозоисты. Материалист, смешивающий

из их движения и соединения созидаются не только камни, вода, воздух, растения, животные организмы, но я также покажу, что сознание, мысль, душа созидаются из движения и соединения тех же атомов». Но материалист, как мы увидим впоследствии, глубоко в этом заблуждается.

свою точку зрения с гилозоизмом, не может считаться последовательным. «В действительности материализм, говорит А. Ланге, если его не сливать с самого начала с гилозоизмом и пантеизмом, лишь там закончен, где материя понимается также чисто материально, т.е. где ее составные части суть не мыслящее само по себе вещество, но тела, которые движутся по чисто телесным принципам, и будучи сами по себе бесчувственны, посредством известных форм взаимодействия производят ощущение и мышление. Поэтому проведенный до конца материализм, по-видимому, неизбежно представляет из себя всегда атомизм». Ланге. «История материализма». 1899, стр. 1. См. об этом также ниже (лекция 7-я).

Страница сгенерирована за 4.25 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com