Василий Великий, свт. Письмо 3. К Кандидиану

3. К КАНДИДИАНУ

Хвалит Кандидиана за то, что среди почестей не гордится и сохраняет любовь к наукам, а вместе с тем просит защиты от насилий одного человека, ограбившего дом Василиев в Аннисах. (Писано из уединения).

Когда взял я в руки твое письмо, было со мною нечто, достойное того, чтобы выслушать. Брался я за него с уважением, как за известие о каком-то государственном деле, и пока разламывал восковую печать, смотрел страхом, как ни один обвиненный Спартанец не смотрит на лакедемонский свиток. Когда же развернул и прочел его до конца; стало мне смешно, частью от удовольствия, что не узнал ничего нового, а частью от того, что сравнил тебя с Димосфеном. — Когда случилось ему содержать на своем иждивении нескольких плясунов и свирельщиков, тогда захотел он называться уже не Демосфеном, а начальником хора. А ты всегда одинаков, содержишь ли кого или не содержишь. И хотя на твоем содержании, больше тысяч воинов, нежели сколько человек, получали необходимое от Демосфена, однако же ко мне пишешь не по чину своему, но обычным тебе образом и не с меньшим против прежнего ста-

16

ранием о слоге, но, по выражению Платона, среди зимы и бури дел, как бы стоя за твердою какою стеною, не принимаешь в душу никакой тревоги, лучше же сказать, сколько можешь, и других не допускаешь до беспокойства.

Таково твое дело! Оно велико и весьма чудно для тех, кто способен понимать, и опять не очень чудно для того, кто сравнивает сие с целым предначертанием жизни. Выслушай же, каково и мое положение; подлинно, оно странно, и справедливо постигло меня.

Один грубый человек из живущих с нами в Аннисах, по смерти моего служителя, не сказав, что имел с ним какое-то условие, не явившись ко мне, не принеся жалобы, не захотев получить от меня по доброй воле, не сделав угрозы, что, если не получит, то вынудит силою, вдруг, с несколькими подобными ему по безрассудству, ворвался ко мне в дом, прибил охранявших его женщин, и разломав двери, вынес из него все, иное забрал сам, а другое предоставил на расхищение всякому, кто хотел.

Поэтому, чтобы не быть мне последним из немощных, и не подать о себе мысли, что всякий может нападать на меня, позволь попросить тебя— употребить и ныне то же старание, какое оказывал ты о всех делах моих. А мое спокойствие сохранится уже тем одним что буду состоять под твоим покровительством. Я удовольствуюсь тем наказанием, если виновный будет взят начальником селения и на короткое время заключен в тюрьму; потому что не только негодную за то, что потерпел, но имею нужду в безопасности на будущее время.