Толкование главы второй

80

ГЛАВА 2.

Слово бывшее ко Исаии сыну Амосову о Иудеи, и о Иерусалиме (1). По описании первого видения было слово сие к Исаии, сыну Амосову. Почему же там видение, а здесь слово? Потому что, хотя сила Божия, по благодати Духа святым Божиим даруемая, одна, и она есть ведение неведомого, сообщаемое сердцам святых чрез откровение и озарение; однако же, по различию предметов ведения, открываемое называется или видением, или словом. Там было показано настоящее: пороки народа, отчуждение его от Бога, неблагодарность к Благодетелю; здесь предвещается будущее; поэтому—слово о «том, что будет в последняя дни. Но и там, не посредством зрения видение, и здесь не посредством слуха познание, но озарение в сердце от Духа, Который показывает настоящее и предвозвещает будущее. И здесь опять речь об Иудее и об Иерусалиме. Хотя будет говорено и о других народах; ибо не Иудеев токмо Бог, но и языков; понеже един Бог, Иже оправдит обрезание от веры, и необрезание верою (Рим. 3, 29. 30.): однако же предварительно и в первом месте упоминает о Своем наследии. Но спросишь: не с особенною ли мыслью, требующею объяснения, иногда о слове прилагается: Господне, иногда нет сего приложения: Господне? Например: слово Господне, еже бысть ко Осии сыну Веириину (Ос. 1, 1.); а здесь:

81

слово бывшее ко Исаии. И о видении говорится у Иезекииля: и отверзошася небеса, и видех видение Божие (1. 1); а у Исаии: видение, еже виде Исаия (1, 1). Также у Иеремии: слово, еже бысть ко Иеремии (Иер. 25, 1.). — Поелику пророки говорили народу непокорному, пререкающему, вовсе отступившему от Бога: то умолчанием имени Господня надеялись достигнуть, чтобы были приняты слова их. В той мысли, что Бог не печется о делах человеческих, Иудеи осмеивали говоривших им от лица Господня, как дает разуметь Иеремия, говоря: бых в посмех весь день (20, 7).

(2) Яко будет в последняя дни явлена гора Господня, и дом Божий на верее гор. Последними днями называются дни, приближающиеся к окончанию сего времени. Ибо к тленному миру сему принаровлена и природа протекающего времени. Оно имеет свойство и сродство с видимыми предметами, отходит вместе с разрушающимися вещами, настает вместе с приходящими в бытие, есть нечто ожидаемое и чаемое вместе с имеющими еще быть. Поелику дни и ночи, месяцы и годы, все расстояния времени имеют начало от солнца, луны и движения тверди: то с разрушением последних необходимо последует и конец времени. Итак, пред окончанием сего мира явлена будет гора Господня, и дом Божий на верее гор. И кто не раболепствует одним речениям, не держится голой буквы, тот найдется вынужденным не останавливаться на чувственном. Ибо как явится тогда гора Господня? как на верее гор созиждется дом Божий? Плотский Израиль не ожидает в будущем и явления другой горы, и устроения на других вершинах второго дома; а гора Сион и храм были уже явлены во времена пророчества Исаиина. Что же значит сказанное? Не то, что в последние дни явлены будут и гора и дом; но что в последние дни откроется, в оставле-

82

нии греха, великое и высокое домостроительство о спасении человеков. Ибо тайна, сокровенная от век, явися (Кол. 1, 26.) при скончании времен. Горе же уподоблено сошествие Господа на землю потому, что гора есть земная возвышенность. Но и плоть Господня, по общей нашей природе будучи землею, возвышена чрез соединение с Богом. А дом Божий на верее гор, по слову Апостола, есть Церковь. Ибо говорит: увеси, како подобает в дому Божии жити, яже есть Церковь Бога жива (1 Тим. 3, 15.). ее основания на горах святых; ибо наздана на основании Апостол и Пророк (Еф. 2, 20.). Одною из таковых гор был и Петр; и Господь дал обетование—на сем камне создать Церковь Свою. Ибо мудрствования высокие и превыспренние, ставшие превыше земного, справедливо называются горами. А душа блаженного Петра наименована высоким камнем; потому что она твердо укоренилась в вере, была непоколебима и неослабна при всех приражениях искушений. Посему все приобретающие ведение Божества, по величию ума и умных дел усовершившись в здравой жизни, суть вереи гор, на которых созидается дом Божий.

И возвысится превыше холмов. Холмы суть какие-то земные горбы, имеющие посредственную возвышенность над землею; они выше мест низких, но не достигают до самых высоких. Итак, поелику превосходство Господа по человечеству несравнимо со всеми вместе взятыми превосходствами, являемыми в каких бы то ни было заслугах: то посему и сказано, что гора Господня будет явлена превыше холмов. Множайшей бо славе паче Моисея сподобися, елико множайшую честь имать паче дому Сотворивый его (Евр. 3, 3). Сколько же выше Авраама? Сказано: Авраам рад бы был, дабы видел день вочеловечения: и виде, и возрадовася (Иоан. 8, 56). И

83

Авраам дал Мелхиседеку десятину; а Мелхиседек был образом Господа. Сие говорю, -чтобы показать плотское превосходство Господа. Искать же славы Божества в превосходстве пред рабами и да не дерзнем! Домостроительство человечества превыше праведников между человеками; ибо Един греха не сотвори.(и Петр. 2, 22); а велелепие Божества превознесено превыше небес.

И приидут к ней вси языцы. Продолжение слова яснее открывает смысл пророчества, изображая будущее стечение язычников к познанию Христову. Ибо приидут к вере все народы, призванные проповедью; потому что проповестся Евангелие сие во всем мире (Матф. 24, 14) и во всю землю изыде Евангельское вещание Апостолов (Псал. 18, 5).

(3) И пойдут, говорит Пророк, языцы мнози. Не оставь без внимания точности в словах. Там сказано: приидут вси, а здесь: пойдут, не вси, а мнози, потому что слово: приидут, относится к вере, а слово: пойдут (πορεύσονται)—к образу жизни. Итак, поелику все исповедуем веру, но не все живем по заповедям; то приидут вси языцы, а пойдут мнози. Слово же: ходить (πορεύειν), берется в значении жизни сообразной с законом. Сказано: блажени непорочти в пути, ходящий в законе Господни (Псал. 118, 1). Но как же—Господь говориг, что мала есть, иже обретают путь (Матф. 7, 14), а мы говорим, пойдут языцы мнози? Это потому, что все народы, относительно к собственному числу народов, могут быть изочтены; но число людей в каждом народе велико. Посему Пророк говорит здесь, что многие (но не все) народы ведут жизнь по Евангелию, хотя все называют себя по имени Христову. Но ежели исчисляются многие народы, то еще не следуют необходимо в это число все до одного из заключающихся под общим именем каждого

84

народа. Исчислив народы: Каппадокиян и Галатов, Армян, или Сириян, или Египтян, можно сказать, что сии народы суть ходящий в законе Господни, между тем как не все входящие в состав каждого народа согласно стремятся к цели жизни. Посему, относительно к семидесяти двум народам, или сколько их ни начтется в целой вселенной, многие ходят путем жизни: относительно же к целому числу людей, живущих на земле, не много спасаемых. Таким образом и Евангелие истинно, и пророчество не противоречит ему. Вси языки поработают Ему (Псал. 41, 11); но поклонятся из многих не многие; сказано: вси царие земстии. И Софония говорит: приидут работати Ему под игом единем (Соф. 8, 9).

И рекут: приидите, и взыдем на гору Господню, и в дом Бога Иаковля. Преуспевающие в ведении, как бы восшедши на высоту, призывают к одинаковому с собою восхождению и тех, которые останавливаются еще на дольнем и проводят жизнь в низких житейских попечениях. Кто совоскрес с Христом, и вышних ищет, тот да призывает мудрствующих земная (Кол. 3, 1. 2), и да руководствует помышления их в горнее. Поелику положение тела относительно к горе бывает двоякое: одно с подгорья восходящих на вершину, а другое с вершины сходящих к подошве горы, по различию и в положении самого тела и в действии различно нами совершаемом: то, может быть, двоякой сие представление удобоприлагаемо и к строительству вочеловечения, так что вочеловечение можем представлять себе горою; и здесь как плоть чрез соединение с Божеством возносится на небо, так Божество чрез общение с человечеством снисходит к земному.

Приидите, и взыдем. Приступим к высоте Бого-

85

словия, начав с страдания. И в дом Бога Иаковля. Выше говорится просто дом Божий; а здесь: дом Бога Иаковля. Какая сему причина? Или там недостает слова, или здесь оно лишнее. Но что от Духа, в том нет ничего напрасного. Слово показывает, что первое согласие на истину производится по общим понятиям о Боге; несомненность же веры получает совершенство по уяснении уже свойств Божиих в сердце преуспевающих в ведении. Посему вводимым только в ведение сказано просто: дом Божий, а выслушавшим уже начатки учения сказано, какой Божий дом, именно: Бога Иаковля; потому что Иакову даровано быть в свойстве с Богом. Сказано: Аз есмь Бог Авраамов, м Бог Исааков, и Бог Иаковль. сие Мое есть имя вечное (Исх. 3, 6. 15). Чтобы честь святых соделать приснопамятною, Бог Присоединил к Своему имени имена рабов; так что всякий раз, когда воспоминается о Боге, присоединяется воспоминание и о них. Посему тем, которые приступили уже, Пророк присовокупил как бы отличительный признак Божий, сказав: и в дом Бога Иаковля. Но поелику у Иакова есть еще имя запинателя и борда (запинателем называется он за борьбу с сопротивными; напоследок же, после доброй победы, получил имя Израиля); то более и более преуспевающий сначала узнает дом Бога Иаковля, то есть низшее и доступное ему, а напоследок со временем познает и Бога Израилева, сообразно с ходом и порядком сообщаемых ему совершеннейших преданий.

И возвестит нам путь Свой, и пойдем по нему. Если не взойдем на гору, не возвестит нам пути Своего. А если не возвестит нам, как пойдем? То есть, если не приимем Евангелия, как будем жить по-Евангельски? А старающиеся узнать путь,

86

очевидно, не знали его. Посему, как же взойдем на гору, не зная пути? Конечно, слова: приидите и взыдем, означают готовность и ревность поспешающих, но не показывают получения желаемого. Представим, что и ныне иные из поспешающих к вере приглашают и поощряют друг друга: станем дальше от пресмыкающихся по земле, будем мудрствовать о небесном, взыдем в дом Божий; там узнаем путь, по которому чрез совершенство достигнем предназначенного всем вообще конца.

От Сиона до изыдет закон, и слово Господне из Иерусалима. Спроси человека от обрезания, плотского Иудея, о каком законе и о каком слове говорит Пророк? О законе ли, данном чрез Моисея? Но пусть покажут, как он исходил от Сиона. Ибо Моисей не взошел в землю одержания (Лев. 25, 24), а Сион в Иудее. Итак, по их мнению, погрешило Писание, вместо одного слова употребив другое, вместо Синая, или Хорива, наименовало Сион. Но Пророк говорит о святом законе. О каком же? когда данном? где написанном? И слово из Иерусалима. Это говорит о слове пророческом. Но оно было по всей Иудее, а не в одном Иерусалиме, даже и в Израиле, даже в земле пленения, в Ниневии и во многих странах. Итак да заградят себе уста пред истиною; и да приимут закон Господа, исшедший с стражбища, от Богоносной плоти, с которой призрел Он на дела человеческие. И слово Господне из Иерусалима. Ибо оттоле начавшаяся проповедь рассеяна по всему миру.

(4) И судити будет посреде язык. Бог, став в сонме богов, боги рассудит (Пс. 81. 1), а язычников судити будет посреде язык. Святых прилично рассудить по дознанному их достоинству; а живших в суете должно судить. Но может быть, здесь пока-

87

зывается, что наказание народам чуждым благочестия различно, а не одно и тоже. Поколику они утратили познание о Боге; все достойны мучений и казней. Поколику же есть разность в образе их жизни, в страстях бесчестия (Рим. 1, 6) и в лукавстве против ближнего; потребен суд над язычниками для разобрания грехов их против ближних.

И изобличит люди многи. Чтобы показать нам справедливость и непререкаемость праведного суда, Пророк присовокупил: и изобличит люди многи. Ибо сказано: обличу тя, и представлю пред лицем твоим (Пс. 49, 21). Здесь обвинитель представляет свидетелей в обличение преступлений обвиняемого; но в судилище тайных дел наших предстанут пред нами самые дела в их собственном виде, и представится согрешившим каждый их грех. Там обличение употребляется для подтверждения справедливого суда, здесь для исправления обличаемого в том, в чем обличается. Посему Апостол советует Тимофею пользоваться обличением (2 Тим. 4, 2). Всякое обличение, ощутительно уязвляя обличаемого, сильно мучит его, представляя позор греха, а чрез сие весьма благотворно для не чувствующего собственных своих падений; потому что приводит его в сознание и истинное раскаяние. Какая телесная рана производит такую-же боль, каково мучение, производимое в душе разящим словом, которое чувствительно для совести подвергшихся стыду худых дел?

И раскуют мечи своя на орала, и копия своя на серпы. Таков доброполезный конец обличений—людей браннолюбивых и мятежных приводить в мирное состояние. Для всякого же очевидно, что закон Христов и слово Христово, будучи мирными и умиряющими, проповедали мир и дальним и ближним. И потому Иудеи и язычники отложили

88

бранные оружия, как употребляемые для поражения вблизи, в рукопашных боях, и названные у Пророка мечем, так и приготовляемые для действования издали и у Пророка именуемые копиями. Слово же из Иерусалима переделывает их в земледельческие орудия; так что губительный меч служит приготовительным орудием для животворных семян, всеваемых мудростью в разумные души; потому что обращенный в плуг смягчает ожестевшее, вырывает терния, делает души хранилищами небесной благодати. А копие, бросаемое и поражающее издали, обращается в нечто собирающее вблизи и приводящее в общение; ибо таковы серпы: они собирают рассеянное и соединяют колосья в общение рукояти. Посему есть и словесная жатва, для которой нужны потребные орудия, и о которой сказано: возведите очи ваша, и видите, яко нивы плавы суть (Иоан. 4, 35). Ни один из строителей браней не способен к сей жатве. Но Господь послал на жатву сию собственных учеников Своих, о которых и сказал: жатва убо многа, делателей же мало (Лук. 10, 2). Сим-то жателям, как не имеющим в сердцах бранного оружия, дал Он власть, в какой дом ни войдут, вносить в него мир.

И не возмет язык на язык меча. Пока во всей силе действовало слово мирской мудрости, народы восставали друг на друга, грозя друг другу мечем слова, который был весьма изощрен размышлением и очищен вероятностью. Но когда пришел Мир наш, и возвещена слава в вышних Богу, и на земли мир, тогда всякая ложь умолкла вдруг пред истиною, как мгновенно умолкает крик говорливых птиц, ежели откуда-нибудь является над ними орел. Уже не опровергают друг у друга учений, не говорят — один, что вовсе нет Промысла, другой, что он простирается только до

89

луны; не доказывают о душе — один, что она смертна, а другой, что бессмертна; о судьбе,—один, что она над всем владычествует, а другой, что ее вовсе нет. Но поелику пришло буйство проповеди, славится Распятый, веруют в воскресение, чают суда; то народы, прекратив междоусобную брань, соблюдают безмолвие. Боюсь только, чтобы они наконец не сделались зрителями нашей брани. И поелику прежде сего вся жизнь у них проходила в изучении пустых слов, так как диалектика есть наука сражаться на словах; то Пророк говорит: не навыкнут к тому ратоватися; что значит, не будут проводить времени с наставниками словопрения.

(5) И ныне, доме Иаковль, приидите, и пойдем светом Господним. Второе призвание, приглашающее облагодетельствованных к совершеннейшему. Ибо кто взошел на гору Господню, простер взор выше земного, тот, как бы приобщившись чистейшего озарения, может сретить Божий свет, просвещающий душевные очи к созерцанию блаженных и мысленных видений и Божественных умозрений. Подобное сему сказано у Псалмопевца: приступите к нему, и просветиться, и лица ваша не постыдятся (Псал. 33, 6): ибо не постыдятся те, на которых знаменася свет лица Господня (Псал. 4, 7). А делаяй злая ненавидит света (Иоан. 3, 20). Но поелику дом Иаковль обучение Закона почитал достаточным светом, и себя в самообольщении признавал вождя быти слепым, света сущым во тме (Рим. 2, 19); то пророческое слово, исправляя их неведение, говорит: приидите и пойдем не светом Закона и Пророков, но светом Господним. Полезны и светильники, но до солнца; приятны звезды, но только ночью. А если смешон, кто при солнечном свете зажигает пред собою светильник: то гораздо смешнее, кто при

90

Евангельской проповеди остается в законной сени.

(6) Остави бо люди своя дом Иаковль. Самое тяжкое наказание—быть оставленным от Бога. Представь, что кто-нибудь, после крепкого сжатия рук, разогнув персты, которыми дотоле сжимал держимую вещь, лишает ее своей поддержки, и дает ей упасть; таким изображается народ не поддерживаемый уже Богом. За какие же вины выпускается кто-либо из рук Божиих, сие показывают следующие слова: зане якоже изначала наполнися страна их волхвований, якоже иноплеменников. Видишь, какое зло—волхвовать! Вне попечения Божия поставляет оно предающегося ему. А многим из христиан кажется делом безвредным склонять к нему слух, собирать приметы, слушать истолкователей примет. Чихнул кто на слове, говорят: и это имеет значение. Кто-нибудь сзади назвал меня по имени, нога поскользнулась при выходе, зацепилась одежда; все это помеха. И люди весьма знаменитые, ожидающие Судию с небес, хладнокровно впадают в сей вредный порок. Но слушай: отвержен народ предавшийся сему. Еще древле, по закону Моисееву, чарования, волхвования, ворожба, птицегадания отринуты как изобретения демонов. Сказано: не вражите, и ни сряща смотрите от птиц (Лев. 19, 26); языцы бо, которых Господь Бог потребит от лица Его, сии чарований и волхвований послушают: тебе же не тако даде Господь Бог твой (Второз. 18, 12. 14). Кто может советоваться с оправданиями Божиими, тому при рассуждении, чего не должно делать, не прилично брать себе в советники, даже не в советники, но в учители и законодатели, существа неразумные. Птица не знает собственной своей опасности, которая уже перед глазами: а тебе предвещает она будущее. Вылетев из гнезда, чтобы принести птенцам

91

пищу, не редко возвращалась она ни с чем; а для тебя стала она нелживым предвещанием, и напрасное движение птицы обратилось в откровение будущего! Ежели, по действию демонов, птицы летают для твоего обольщения; то не сиди и не смотри с отверстым ртом на демонские обаяния, и не отдавай себя под влияние действий диавола. Он, если однажды уловит душу, легко увлекаемую в погибель, не выпустит ее из рук, а употребит ее на всякое злое дело. Но и каркающий ворон, и кружающийся орел, по недостатку лова, приводят в страх суеверное сердце. Враг до того издевается над человеком, что, если показалась кошка, выглянула собака, или утром встретился человек, хотя самый благорасположенный, но с поврежденным правым глазом или бедром, он отскочит, отворотится, не раз зажмурит глаза. Что бедственнее такой жизни—все подозревать, во всем видеть препятствие, когда все должно возводить душу его к Богу? Когда видишь птиц летящих по воздуху, не полет их замечай, описывают ли они круги над нашею головою, или летят на встречу, или налетают сзади, или поперег пересекают путь. Оставив это, дивись в них премудрости и распоряжениям Творца: каким образом такая тяжесть носится по воздуху; как нежное естество воздуха стало колесницею для крыл; как чрез распростертие крыльев плавают по воздуху, а хвостом, как кормилом, направляют свой полет; как у птиц, неспособных ходить, крылья заменяют ноги; птицы ночные и хищные имеют устройство тела, приличное их образу жизни: у одних орудия хищничества—когти, у других, как бы весла, перепонки на ногах, чтобы при движении широтою ступни удобнее отталкивать воду. Все исполнено премудрости Божией; потому что вся премудростию сотворил есть (Пс. 103,

92

24). Но человек мелочный, занятый низкими мыслями, в движениях бессловесных тварей усиливается найти соответствие с собственною своею целью, и, оставив Бога, предает сам себя во власть злокозненным демонам, которые, владычествуя в воздухе, ухищряются направлять полет птиц туда и сюда, и безумных людей держать в неисцельном обольщении. Ежели, говоря сие, отдалился я от предмета: то слово не без пользы, остановившись на пророческом изречении, употребило его к уврачеванию неразумных. Должно же заметить, что в Писании волхвование называется собственно занятием Филистимлян, то есть жителей Палестины; ибо их одних Писание имеет обычай именовать иноплеменниками. Как Халдеи устроили себе предсказания по дням рождения, Египтяне врачевства и наговоры, Критяне ворожбу, так сии иноплеменники—волхвование. Посему страна эта возвратилась к собственному своему злу, став якоже изначала.

И чада многа иноплеменнича родишася в ней. Когда город, приняв дурные нравы, избрал сообразную -с ними жизнь; тогда грех отцев обратился уже как бы в закон, и с самого рождения они уже чада иноплеменнича, за порочную жизнь отчужденные от народа Божия. Поелику же и плоды душевные часто называются чадами; то и о человеке, который, вопреки намерению Божественного Писания, собирает у внешних нездравые учения благочестия и принимает оные, иной может сказать, что он рождает чада иноплеменнича.

(7) Наполнися бо страна их сребра и злата, и не бяше числа сокровищ их. Таков грех богатолюбия, что поставлен в списке столь важных грехов! На ряду с волхвованием и чадами иноплеменничими, рожденными в Израили, может быть, от умножения блуда, считается и наполнение страны

93

сребром и златом. Ибо душе богочестивой богатство служит средством делать добро чрез любообщительность, а душе сластолюбивой и плотолюбивой обращается оно в пособие роскоши. Нищета—наставница благочестию; и богатство—повод к наглости. Если же излишество имущества поставляется в. вину целому народу; то да размыслят обогащающиеся, чем они оправдаются в избытке собственных своих имуществ. А если думает кто, что обогащающийся по какому-либо предлогу, почитаемому благовидным, не грешит, тот пусть вспомнит Евангельскую заповедь, которая ясно воспрещает собирать себе сокровища на земле (Матф. 6, 19).

И наполнися земля коней, и не бяше числа колесниц их. Везде видим, что святые гнушались употреблением коней, как в делах ратных, так и в других житейских нуждах. Здесь к прочим обвинениям почему и причисляется и употребление коней. Богу угодно было, чтобы Иудеи зависели от Его помощи, а не надеялись в войне на собственные свои приуготовления; а потому повелевает: да не умножиши себе коней (Второз. 17, 18.). Обвиняемые же Пророком приобрели себе такое множество коней, что не было им числа. Но должны мы или принять сие за преувеличение, или заключить, что слова: не бяше числа колесниц, сказаны по обычаю Писания не исчислять что худо, или почему-либо не стоит уважения. Ибо заметь, что в книге Числ не перечисляются ни жены, как немощные, ни дети, как малозначительные, кроме первородных и сынов Левитских, ни рабы, как не стоящие уважения, ни рожденные от смешения с иноплеменниками, как чуждые. Так, думаю, и колесницы, как худое приобретение, поставляются вне числа.

(8) И наполнися земля мерзостей дел рук их. Языческие обычаи, начавшиеся волхвованиями, усилив-

94

шиеся от сребролюбия и привязанности к коням, довели до идолослужения. Оттого что не хотели просить советов у Бога, а стали внимать волхвованиям, оттого что надеялись на множество коней, которые ложь во спасение (Пс. 32, 17.), а не на Могущего сокрушить брани, естественным образом дошли они до того, что земля их наполнилась мерзостей. Посему всякий поступок, противный здравому разуму, мерзость пред Богом. Как слабые желудком и склонные к позыву на рвоту не терпят гнусных зрелищ; например, извержения излишеств, зловонных струпов и тому подобного: так и дела нечистоты—мерзость Святому. Поелику в собственном смысле идолов обычно Писанию называть мерзостью; то и всякие негодные представления, на подобие живописных картин, напечатлеваемые в душе, суть мерзости, наполняющие страну, то есть, всю область разумной части в душе.

И поклонишася тем, яже сотвориша персты их. О верх безумия — признавать Богом, что сделал сам человек, и не видеть нелепости такого дела! Ежели дивишься веществу, то почему не кланяешься не обработанной меди, или камню? А если дивишься ему по причине искусства: то кланяйся рукам своим, которые дали веществу образ, или тем орудиям, которыми ты обделывал. Какое же неразумие— и в то продолжение времени, в которое был вырезан или отлит кумир, не взять на размышление того, что делаешь! Ибо сие означают слова: и поклонишася тем, яже сотвораша персты их. После этого человек принужден будет выбрать одно из двух,—или не иметь у себя Бога, пока не сделает его сам, или сказать, что прежний состарелся, почему и нужен стал другой. Но проклят всяк человек, иже сотворит изваяние, или слияние, дело рук художника (Второз. 27, 15.).

95

(9) И преклонися человек, и смирися муж. Думаю, что Пророк сказал сие из сожаления, не терпя в людях унижения их достоинства. Он говорит: преклонися для поклонения идолу человек—досточестнейший из животных и земных, вчиненный между разумными существами, почтенный после Ангелов образом Божиим, силою ума своего изобретший искусства. Кто познал все земное, силы растений, корней и плодов, не убоялся моря, изучил естество воздуха, происхождение ветров, положение звезд, их движения, расстояния, времена соединений, устройство примечаемое на земле, общество, законы, ратное дело, искусства необходимые для жизни и служащие к украшению и на показ; тот повергся пред идолом, как будто требует от него спасения,—одушевленный от бездушного, разумный от бесчувственного. Кому подручны звери, подчинены для служения все бессловесные твари Самим покорившим их нам Богом, Который даровал нам Свой образ, в том и состоящий, чтобы господствовать над животными, живущими в воде и на суше, тот не с каким-либо бессловесным, превосходящим его силою, но с подобием одного из бессловесных животных, или какой-нибудь безобразной жены, или самого гнусного мужчины, не смеет стать наравне, но со страхом склоняется пред ним к земле, не достойный воззреть и на небо, за грех против неба.

И преклонися человек, и смирися муж. Новое приращение зла, что муж—первенствующий в роде, совершеннейший по разумению, могущественнейший в деятельности, забыл собственное свое достоинство и смиряется пред идолом; тот, кто—образ и слава Божия, имеет главою своею Христа, смирися пред идолом. Вот что значит слово: муж. И это в бедствии самое тягостное. Если бы смири-

96

лись отрок или жена; то извинительно было бы сие, одному по возрасту, а другой по естественной немощи. А теперь смирися муж, что превышает всякую меру стыда. И не претерплю им. Какая угроза! Уже не о вечном ли наказании сказано сие: не претерплю им? Ибо пока волхвовали, пока умножали себе чад иноплеменничьих, пока были пристрастны к сребру, привязаны к коням; оставались еще надежда и ожидание прощения. Но поелику впали в крайнее зло—в идолослужение, и не сознавая собственного своего достоинства, воздают идолу божескую честь; то не претерплю. И в этом Благий поступает благодетельно. Поелику прощение служит поводом к разврату; то не претерплю им, чтобы скорбь довела их до необходимости вспомнить о Боге. Таким образом то, что Бог не потерпит, есть не гибельная угроза, но спасительное вразумление. Ибо сказано: не отступлю от тебе, ниже оставлю (Второз. 31, 8.).

(10) И ныне внидите в камения, и скрыйтеся в землю от лица страха Господня, и от славы крепости Его, егда восстанет сокрушити землю. Это—новое воззвание к дому Иаковлеву, призывающее к полезному. Как было сказано: приидите, и взыдем на гору Господню; приидите пойдем светом Господним: так и теперь говорится: внидите в камения, и скрыйтеся в землю от лица страха Господня. Ужели найдется такой клеветник на Писание, который подумает, что здесь советуется кому-либо бежать от лица страха Господня, и скрыться в рассеянны каменные? Но сказано: камо пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси (Псал. 138, 7. 8.). И еще говорит Господь: аще скрыются на Кармиле, и оттуду возму я; аще убегут в море, и тамо повелю змиеви, и угрызет я (Амос. 9, 3.). Как же Пророк присоветовал упо-

97

требить камень покровом от лица страха Господня? Но, может быть, он разумеет, что единственное избавление от зол, какие исчислил выше,—войти под покров скалы, то есть, в твердыни веры во Христа, где положен был и Моисей, когда должен был видеть Бога (Исх. 33, 22.). Туда, говорит Пророк, внидите, и скрыйтеся в землю, то есть, погребите сами себя. Для чего же? Да, спогребшись Ему крещением и с Ним умерши, во обновлении жизни ходити начнете, умерши греху (Рим. 6, 4. 10.). Но сличи места Писания, где говорится о камне, чтобы уяснить себе настоящее место. На камень вознесл мя еси (Пс. 60, 3.). Из камня пил народ (Числ. 20, 11.), и даже имел мед из камене (Второз. 32, 13.). А Псалмопевец говорит: камень прибежище заяцем (Пс. 103, 18.). Чистую воду для сытости и елей для помазания доставлял им твердый камень, по словам песни Моисеевой (Второз. 32, 13.). Посему, если войдете в камень, то возможете избежать страха Господня, егда восстанет сокрушити землю, когда будет истреблять земное и истреблять перстное, чтобы духовному даровать беспрепятственную жизнь. И так надобно приуготовиться к Его восстанию, которое будет со славою и крепостию, и таким образом попещись о себе самих.

(11) Очи, бо Господни высоцы, человек же смирен. Чтобы не подумал ты, будто бы Пророк советует тебе, как ни есть телесно удалиться от Бога, он присовокупил: очи бо Господни высоцы, человек же смирен. Для Назирающего с высоты ничто дольнее не сокрыто: потому что все у Него пред взорами, и ничто не омрачает Его очей. Смирен же человек,— или как почитающий себя за ничто, по сравнению с велелепием Божиим, или как по умеренности отложивший кичливое самомнение, или как чрез грех низринувшийся с прежней высоты.

98

И смирится высота человеческая. Выше человек сам смирил высоту, и стал достоин осуждения. Преклонися человек, и смирися муж. А здесь смирение полезно; потому что отложение суетного мудрования, от превозношения, от надмевающей высоты, от пустого самомнения возвращение к свойственному себе достоинству, есть похвальное смирение. В тех, которые прибегают к камню, и в землю слагают тело свое, в надежде воскресения со Христом, падает неразумное превозношение и суетное мнение о самих себе; единому же Богу восписуется ими высота.

И вознесется Господь един в день оный. Пророческое слово отсылает нас к известному и всеми исповедуемому дню. В день оный,—то есть, в последний из всех дней, которого не пресекает ночь, не ограничивает время, которому не полагает начала и конца вещественный свет. Это день единственный, себе самому подобный, неподвижный, невечерний, непреемственный. Итак в день оный вознесется Господь един, когда падет всякое горделивое мудрование. Вся же светлость блаженных сил, хотя бы это был Пророк, или Апостол, хотя бы это были святые премирные Силы, исчезнет пред избытком сияний оной Славы; потому что, по явлении истинной высоты, все будет признано низким. Представь сказанное по какому-либо примеру из встречающегося в жизни. Пусть будет город, населенный ремесленниками, которые дневною работою едва снискивают необходимое для жизни: здесь есть несколько людей, которые достаточнее убогих до преизбытка, и бедные пока их ублажают и дивятся им; потом приходит в город царь, богатейший из всех царей, у которого много золота, много серебра, много камней драгоценных, частью помещенных в царском уборе, а частью выставленных

 99

на показ, красота и множество одежд беспримерны, множество слуг и копьеносцев превышает всякое число, расходы неописанны, неисчислимы верблюды и мулы, на которых перевозится богатство, кони, употребляемые для услуги и для торжественных шествий, убраны золотом и багряными покровами. Что почувствует при этом зрелище бедный тот народ, который дотоле удивлялся преимуществовавшим в немногом? Не устыдится ли собственного своего суждения? Не станет ли, при сравнении с превосходным, всех презирать, свидетельствовать же о славе и богатстве одного истинно богатого? Так пока сокрыты высота и величие премудрости и силы Божией, постановленным в крайней нищете многое кажется высоким и великим. Но когда явится истая премудрость и истинное могущество; тогда никто не будет признан премудрым и сильным. Так некогда и Моисей признавал себя худозлатым и косноязычным (Исх. 4, 10), потому что слышал говорящего с ним Бога. И Авраам, когда увидел Бога, исповедал о себе, что он земля и пепел (Быт. 18, 27). Посему никто, удостоившийся взирать на благость и премудрость Божию, не станет себе или другому приписывать премудрости или силы: ибо все святые подобны свету светильников, в полный полдень затмеваемому солнцем.

(12) День бо Господа на всякого досадителя и горделивого. Может быть, первый грех есть досаждение *) и гордыня; потому что диавол, сделавшись досадителем от пресыщения дарованными ему благами, отступил от Бога и отторгнул с собою сопротивные силы, говоря: выше звезд поставлю престол мой, сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу: взыду выше облак, буду подобен Выш-

*) Ὓβρις, что можно перевести также и словом: презорство.

100

нему (Иса. 14, 13. 14). Поэтому с сего же начинается и отмщение. И если кто разгордевся, в суд впал диаволь (и Тим. 3, 6); то и осужден будет вместе с началовождем и как бы зиждителем гордыни; ибо Господь гордым противится (1 Петр. 5, 5). Началом гордыни бывает обыкновенно презорство. Кто презирает и считает за ничто других, и одних признает бедными, других людьми низкого происхождения, иных же невеждами, тот в следствие такого презорства, доходит до того, что почитает себя одного мудрым, благоразумным, благородным, богатым, сильным: и презрение служит для него началом гордыни. Ибо гордиться значит прилагать усилие стать выше других; а чтобы достигнуть сего, человек уничижает ближнего, превозносит же себя самого. И презорство есть начало гордыни, и гордыня — злое порождение презорства. Посему и отмщение на всякого досадителя и горделиваго; потому что сродные грехи и наказываются подобным образом. Итак славный день Господень принесет с собою отмщение на всякого досадителя и горделивого. Но мы бедные, каждый день предаваясь сим порокам, и не разумеем, как злогрешим. Досадители *) царствия Божия не наследят (1 Кор. 6, 10). А мы предаемся злоречию и злословию, не разумеем, что слова, которые теперь произношу, станут против меня в день суда, пресекут мне путь, и сделаются .как бы стеною, чрез которую нельзя перейти. Кто из нас не превозносит сам себя? Кто не презирает ближнего? Но презорство важнее злоречия. Ибо последнее есть бесчестие, наносимое только словом; а презорство имеет в виду пристыдить оскорбляемого самым делом. Конечно, возможно высокому ныне, если захочет, сни-

*) Λοίδοροι, злоречивые.

101

зойти до смирения смиренных; и есть опасность, что смиренный ныне будет приведен в возношение гордых. Ибо самая мысль о себе, что дошел до высоты смирения, служит поводом к возношению, и превозноситься над тем, кто, по-видимому, великий грешник, есть уже страшная гордыня, какую допустил в себе фарисей пред мытарем.

И на всякого высокого, и величавого. Тем же пороком одержимы высокий и величавый (μετέωρος), отличаются же от досадителя и горделивого только своим положением. Последний оказывает презорство и гордыню пред другими; а первый, когда и один, превозносит сам себя, величается и возвышает себя по суетности ума. И чтобы тебе в точности представить величавого, вспомни, каков сам ты был в суетной своей юности, как иногда сам с собою составлял предначертания о своей жизни и занятиях, с каким удобством в представлениях ума восходил от чина к чину, от одной начальнической должности к другой, осыпал себя богатством, строил дома, откладывал золото и серебро, собирал имение, которое бы в год приносило столько и столько талантов дохода, имел у себя тысячи слуг, всякого рода искусства, прибыль от них, табуны коней, стада овец и волов, выручаемые за них деньги, жену, детей, внуков, благодетельствовал друзьям, мстил врагам, управлял городами, народами, а наконец и царствовал. Видишь, как, по легкомыслью, такой ум высок и величав! Ни на чем не останавливается, но несется выше невозможного, выше природы. Посему и величавым угрожает страх оного дня. Сказано, что величавость есть грех. Ибо слушай, что говорит Господь: и не возноситеся *) (Лук. 12, 29). И

*) Μὴ μετεωρίζεσθε.

102

блаженный Давид в числе добрых дел поставляет—не величаться и не возноситься. Ибо говорит: Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои (Пс. 130, 1). Но возможно возноситься и похвальным образом, когда ты не мелочен, не заботишься о низком, но возвышен в мыслях, с великой душею и с высоким умом украшаешься высотою добродетели. Та высота воли достойна одобрения, когда не унижаешься в скорбях, и призираешь земное. Такой человек имеет жительство на небесах; его сердце горит любовию к тамошним сокровищам. И такая высота духа обыкновенно столько же различна от кичливого надмения, как истинное здоровье от опухлости тела в водяной болезни: тело надмевается, но не имеет в себе плотности и больно.

(13) И на всяк кедр Ливанский высоких и превознесенных. Скажут: что за порок в кедре? за что и его высота, какую имеет по природе, подвергается взысканию? И вообще, за что слово угрожает сим днем кедрам Ливанским? Никто не будет спорить, что речь идет об одушевленных тварях, которые надмеваются и до безумия превозносятся. Но почему же они кедры? и почему Ливанские? Кедры суть растения, которые приносят малополезные плоды, растут весьма высоко, с течением времени непрестанно прибывают, не скоро стареются и не легко загнивают. А Ливан был в древности горою идолослужения. Посему, чтобы указать нам на обитающие там погибельные силы,. Пророк назвал кедрами Ливанскими и возношения лукавства, взимающияся на разум Божий (2 Кор. 10, 5), о которых и Псалмопевец говорит, что стрыет Господь кедры Ливанския (Пс. 28. 5). Но можно разуметь под кедрами тщеславные нравы в людях, превозносящихся без всякой достаточной при-

103

чины к надмению. Ибо и в кичении, или есть какая-либо правдоподобная причина, производящая превозношение, или оно вовсе неосновательно; например, иной о себе высоко думает по причине воздержания, другой—по причине целомудрия, а иной— по причине постоянного пребывания в молитвах. Худо таковый делает, думая о себе выше надлежащего; однако же его возношение имеет для себя основание. Таковый есть высокое дерево, но плодовитое. Но кто без всякого доброго дела превозносится, или ради богатства, или ради знатного рода, или ради телесной крепости, тот кедр, гордящийся бесплодною и бесполезною жизнью. Но почему же он— кедр Ливанский? Потому что, как растения, стоящия на горах, пользуются чужою высотою, так опирающиеся на богатство, или силу, или славу предков, в предлог к собственному своему превозношению употребляют ни мало им не принадлежащее. Впрочем есть и похваляемые кедры. Насытятся древа Господни *), кедры Ливанстии, ихже насади (Пс. 103, 16). И к славословию приобщаются древа плодоносна и вси кедри (Пс. 148, 9), в доказательство, что по природе ничто не лукаво и не отчуждено Богом; напротив того, каждая тварь, по собственной воле, или отдаляется от Бога, или приближается к Нему. Посему и на построение храма употребленные кедры привезены были с Ливана; чем история показывает, что возможно от идолослужения перейти к святыне. По сим причинам сокрушает кедр, то, когда не отлучен он от Ливана, то, когда, оставив древнее, делается достойным освящения. Вообще же и нравы животных и виды растений берутся к означению различного произволения в людях.

*) У семидесяти и в Славян. пер. польская.

104

И на всяко древо желудя Васанска. Вот упоминание о другом растении, в показание, что жизни человеческой угрожает опасность подпасть суду. Нравы жесткие и непреклонные, на все отвечающие упорством и противлением, и общее словоупотребление уподобляет дубу. Это дерево приносит и плод, но годный в пищу свиньям. Почему Пророк назвал его деревом студа; потому что Васан берется в значении студа. Посему, у кого слава плодоношения есть стыд, на тех приидет, день Господа. Находим еще, что и идолослужение называется стулом, как в третьей книге Царств. Илия говорит Ахааву: и ныне посли, и собери ко мне всего Израиля на гору Кармильскую, и пророки студные, и пророков дубравных, четыреста мужей ядущих трапезу Иезавелину (3 Цар. 18, 19). Итак, поелику всякое древо, не творящее плода добра, посекается и во огнь вметается (Матф. 3, 10), день Господа, как страшный, угрожает и деревам студа. Посему и царь Васанский называется Огом; а Ог толкуется преграда: так как студные дела преграждают нам путь ко спасению; ибо блудники, прелюбодеи, женоподобные, мужеложники и все делатели студа имеют над собою царем Ога, который производит отлучение от Бога. Господь сокрушит его для освобождения содержимых в его власти. Исповедайтеся Господеви, яко благ; поразившему цари велия, и убившему цари крепкия, Сиона и Ога (Пс. 135 1. 17. 20).

(14) И на всякую гору, и на всякий холм и на всякий столп высокий. Как горы отличаются от холмов величиною, а во всем прочем сходны они между собою: так и сопротивные силы подобны одна другой произволением, но различаются великостию неправд. Посему справедливо и на них приидет день Господа Саваофа. Что же значит это: и на всякий

105

столп? Столп есть высокое здание, пригодное для городской стражи и для узнавания неприятельских нашествий. На сей конец дарован нам ум—стеречь блага и предусматривать козни врагов. Ему не нужно, ни в себе самом, ни из вещей земных. устроят входа на небо. Ибо Господь снисходит к нему—падшему долу по причине высокого о себе мнения, благодетельно и спасительно расторгает его согласие со злом. Для его-то построения Господь повелевает нам сесть и расчислить, аще имамы, еже есть на совершение (Лук. 12, 28), как показывает самый образ выражения в Евангелии. Посему пророческое слово требует, чтобы ум высокомудренный, надменный, унижающий всех и ублажающий только себя, убоялся дня Господня.

И на всякую стену высокую. Опять и стена есть ограда, построенная для охранения города и для отражения неприятельских нападений. Подобным образом есть некоторые науки, которыми ополчает нас сама истина, чтобы спасительные догматы соблюлись неодолимыми; а есть также науки, изобретенные внешними и годные для ограждения лжи и охранения суетности. Ибо сила диалектики есть стена для догматов, и не дозволяет расхищать и брать их в плен всякому, кто хочет. Посему-то стены Иерусалима написаны на руках Господних (Иса. 49, 16); а стены Иерихонские ниспровергнуты Иисусом, разрушаемые одним гласом (I. Нав. 6. 9). Выше осуждается только высокое, а здесь и то, что при высоте имеет крепость. Правдоподобие, в доказательных способах учения слишком усиленное и возвышенное, Пророк в переносном смысле называет высокою стеною, и утвердительно говорит, что оно будет низложено в день Господень.

(16) И на всякий корабль морский. Это—загадки, предложенные для упражнения нашего ума, чтобы мы не

106

напрасно слушали Писание, и не поникали умом к земле. Сказав об уме высокомудрствующем и не увлекающемся предметами низкими, Пророк, сообразно с сим, в том же виде прикровенной речи рассуждает и о телах. Ибо день Господень страшен не кораблям неодушевленным, но тем, которые чрез тело обуреваются солеными волнами сей жизни. Как обремененные грузом корабли с трудом плавают и легко подвергаются кораблекрушениям: так и тела, которые от многих и обильных наслаждений отягощены тучностью, и сластолюбием вовлечены в бездну погибели, называются кораблями морскими. Есть и достойные похвалы корабли, которые служат сходящим в море творити делания на водах многих (Пс, 106, 23). О них в псалме славословия сказано: тамо корабли преплавают (Пс. 103, 26). Ибо похваляются корабли, переплывающие море, но не остающиеся в нем, и не погружающиеся в волнах. И живущие во плоти, но не по плоти воинствующие, попирая волну жизни и будучи ее выше, творят делания на водах многих, если нисходят в жизнь, чтобы приобрести некоторых из погрязших. За сие они видят дела Господня, в награду за свое делание приобретая разумение дел Господних и чудес во глубине (Пс. 106, 24).

И на всяко видение доброты кораблей. Да слышат сие заботящиеся об украшении тела, и с любопытством предающиеся охоте смотреть на тело. Ибо не кораблей видение вредно, но рассматривание тела, возбуждающего похотение. Посему грядет день Господа на всяко видение доброты кораблей; потому что воззревший на жену, ко еже вожделети ее, любодействова в сердце своем (Матф. 5, 28); равно и жена, наряжающаяся для того, чтобы возбудить к себе вожделение невоздержных, уже любодействова в сердце своем.

107

(17) И смирится всякий человек. Сим пророческое слово показало, что все предыдущее загадочно и прикровенно говорено было о человеках. После сказанного о досадителе и горделивом, о высоком и величавом, о всяком кедре Ливанском, о всяком древе желудя Васанска, о всяком столпе высоком, о всякой стене высокой, о всяком видении доброты кораблей, Пророк говорит наконец: смирится всякий человек, то есть, падут все роды пороков в людях. Мы человеки введены в мир сей, как бы в общее училище; нам, получившим ум, имеющим глаза для наблюдения, повелено, как бы по некоторым письменам, по устройству и управлению вселенной, познавать Бога, чтобы желающие заняться изысканием истины, достаточно снабженные, откуда занять для себя пособия, удостоились лицом к лицу зреть прекрасно ими изысканное, а далеко уклонившиеся от истины, самою истиною были постыждены во лжи; занеже, разумеете Бога, не яко Бдга прославита или благодариша (Рим. 1, 21). Ибо ум святых не только видит, но и слышит тварь поведающую о славе Божией. Ибо сказано: небеса поведают славу Божгю (Пс. 18, 1). А не разумеющие ничего, кроме видимого, осуетишася, и почтоша и послужиша твари паче Творца (Рим. 1, 21. 25).

Ти вознесется Господь един в день оный. С явлением света исчезает тма, с возвращением здоровья прекращаются мучения болезни: и с показанием истины природа лжи обличается. Когда познано истинно высокое, которое выше всякого ума высокого и величавого, когда постигнуто всякое умозрение истины; тогда казавшееся прежде высоким и величавым представляется удобопрезираемым. Посему всякою разумною природою одному Богу воспишутся истинная высота и истинное величие, и находившиеся дотоле в обольщении отринут ложные мнения о каждом предмете.

108

(18) И рукотворенная вся скрыют, (19) внесше с пещеры, и в расселины каменей, и в вертепы земные, от лица страха Господня, и от с павы крепости Его, егда восстанет сокрушити землю. Поелику Писание нередко говорит одинаково и о пришествии Христовом во плоти и о пришествии на суд, а иногда о том и о другом явлении возвещает нераздельно: то думаем, что сказанное теперь говорится о вочеловечении, хотя смысл настоящих слов может быть приложен к будущему и ожидаемому; потому что по пришествии Христовом отринуто попечение о рукотворенных. Ваятели кумиров уже не в чести,—и что в древности уважалось, не возбуждает равного усердия, побросано в пещеры, в норы, в самые малоизвестные места. Ибо как скоро воссиял свет: увидели сокрывавшееся дотоле во тьме неведения, увидели дерево древом, камень камнем, уже не обольщаясь наложенными на них чертами, но признавая в них то, что они по природе. Страшно для демонов спасительное для целого мира пришествие Христово; и они оставили ныне пресловутые места, на которых производилось обольщение: нет уже Дельф, нет прорицалищ; молчит прорицатель; Кастальскую воду пьют, и остаются целомудренными; бежал Амфиарей; не стало Амфилоха, исчезли кумирницы; и невидимые силы удалились от лица страха Господня, и от славы крепости Его. С того зремени, как именуется крест, обращены в бегство идолы. Но идол есть также и всякое напечатлеваемое в душе представление понимаемого ложно— о Боге ли то, или о чем-нибудь познаваемом. И доколе не уразумеваются действия и явления истины, дотоле каждый чтит собственные свои кумиры. Но когда явились высота и превосходство действительно истинного; тогда каждый, осудив свои мнения, как порождения души ложно представлявшей,

109

старается истребить ложные понятия, как бы скрыв их в пещерах и вертепах; наконец, из самого действия усматривает, что страшен Бог, и что по истреблении всего вещественного и как бы по сокрушении земного, дабы открылось духовное, должен истребиться и образ перстного, да явится образ Небесного. Почему и те, которые имеют ложные понятия о Боге, идолотворя в себе какое-то мысленное идолослужение, не существующее почитают существующим, и они делаются повинны клятве, в которой сказано: проклят всяк человек, иже сотворит изваяние и слияние, мерзость Господеви. дело рук художника, и положит е в сокровении (Второз. 27, 15).

(20) В день до оный изринет человек мерзости своя сребряные и златые, яже сотвориша, да покланяются суетным и нетопырем, (21) Еже внити в вертепы твердого камене, и в расселины камней, от лица страха Господня, и от славы крепости Его, егда застанет сокрушити землю. В предыдущих словах Пророк говорит, что идолы скрыты, а теперь говорит, что они изринуты; потому что сперва должно устыдиться лжи, а потом изринуть ее из сердца. Посему сребряных идолов извергает тот, кто в сокровенностях ума истребляет понятия со всем правдоподобием устраняющие ложь; а золотых извергает тот, кто уничтожает в мысли составившиеся отпечатления лжи. Нетопырям же покланяется, кто боготворит пребывающую во тьме сродную демонам силу: ибо нетопырь есть животное, которое любит ночь, живет во тьме, не терпит солнечного сияния, населяет места пустынные. Но каковы демоны? Не таковы же ли? Не виновники ли опустения, не бегают ли истинного света, просвещающего весь мир? Нетопырь—из рода пернатых, и однако же не имеет крыльев, но летает по воздуху с

110

помощью плотиной перепонки. Таковы и демоны: они бесплотны, но не окриляются Божественным желанием, а как бы оплотянели, прилепившись к вещественным вожделениям. Нетопырь—вместе птица и четвероногое, но не может надежно стоять на ногах, и не имеет твердого полета. Таковы и демоны: они не Ангелы и не человеки; Ангельский чин погубили, а человеческой природы не имеют. Нетопыри имеют и зубы, которых нет у птиц. И демоны мстительны, чего не делают Ангелы. Нетопыри не несут яиц, как птицы, но родят прямо живых детей. Таковы и демоны,—тотчас, с великою скоростью, совершают лукавые дела. Посему о поклоняющихся демонам в переносном смысле сказано, что они покланяются нетопырем. Но когда человек отвергнет суету идольскую и перестанет покланяться нетопырям; тогда постарается внити в вертепы твердого кашне, и в расселины каменей. Думаю, что вертепы суть многие обители, какие назначаются каждому по мере веры во Христа. А расселины каменей—страдания Христова тела, где желают найти прибежище спасаемые, чтобы укрыться под покровом Христовым.

Оставите человека, емуже есть дыхание в ноздрях его: яко в чем вменися им *)? В списках известного издания сего не полагается, но положено в Еврейском, и внесено из других. Смысл слов таков: пощадите человека, не вступайте с ним в борьбу и не ополчайтесь против него: он такого и столько слабого устройства, что жизненное дыхание имеет в ноздрях; и если немного удержать его, человек лишается жизни. Кажется, что Пророк тем силам, которые в переносном смысле назвал он нетопырями, повелевает прекратить, наконец,

*) Αὐτοῖς; у Семид. чит αὐτὸς? (сей).

111

свои козни против человеков, которые немощны по плоти, но драгоценными почитаются у Бога; почему никакое покушение против них не остается без взыскания.