Богослужение в нашей русской Церкви, с самого начала принятия христианства почти до наших дней, находилось в постоянной зависимости от богослужения церквей христианского востока вообще и Церкви византийской греческой в частности. Особенно живая и постоянная связь нашей Церкви держалась с византийскою Церковью, от которой мы приняли христианство, первых архипастырей, богослужебные книги я вообще просвещение. Правда, были времена, когда связь эта несколько ослабевала, и влияние Византии на Русь во всех сферах нашей политическо-религиозной жизни как бы прекращалось, но проходили неблагоприятные обстоятельства и духовная юная дщерь с радостью простирала руки к своей матери—Церкви византийской. В силу этого во внутреннем строе и жизни русской Церкви происходили и почти одновременно одни и те же перемены, одни и те же явления, какие мы видим в Церкви византийской.

Снабдив русскую Церковь, при самом начале ее существования, богослужебными книгами и полным выработавшимся ритуалом православного христианского богослужения, византийская Церковь продолжала идти в развитии своего богослужения дальше, создавала новые чины и последования, или в старые вносила новые обрядовые особенности, которых не было в богослужебной практике дотоле, заменяла одни церковные уставы другими и т. д. и т. д. Русская Церковь в лице своего представителя митрополита Киевского, в большинстве случаев природного грека

или, по крайней мере, поставленного с согласия Константинопольского патриарха, зорко следила за всеми этими переменами, чутко прислушивалась к голосу своей матери и старалась эти выработанные формы пересадить целиком на русскую почву, ввести в свою богослужебную практику те же чины и последования. Отсюда произошло разнообразие в списках одних и тех же чинопоследований, какое мы видим в богослужебных памятниках славяно-русской письменности от XII века почти до XVIII столетия. Все попытки лучших архипастырей своего времени, как напр., митрополитов Киприана, Фотия и Макария разрешались ничем, приводили к результатам совершенно обратным. Вместо того, чтобы уничтожить в богослужении разнообразие богослужебной практики, эти лица изданием и переводом богослужебных чинов в новейших редакциях, с особенностями, дотоле неизвестными в нашей богослужебной практике, увеличивали количество списков богослужебных чинопоследований и вносили новые особенности в практику ¹) Только во второй половине XVII столетия, благодаря энергии, настойчивости и решительным мерам знаменитого Московского патриарха Никона удалось, наконец, положить предел дальнейшим наслоениям в нашей богослужебной практике, ввести в нее желаемое однообразие и установить определенный строй и чин. Попытка эта имела успех, благодаря содействию в этом случае знаменитого большого Московского собора 1666—67 годов, но она вместе с тем вызвала с роковою необходимостью два в одинаковой мере нежелательные исторические явления, так называемый, русский раскол и отделение русской Церкви от византийской в сфере богослужебного влияния.

Как известно, появление нового Служебника, исправленного патриархом Никоном по венецианским изданиям греческого

¹) Об этом подробнее см. в нашей статье: «Кто виноват?» Руков. для сельск. паст. № 49 и № 50 за 1885 г.

Евхология и одобренного на большом Московском соборе восточными патриархами и митрополитами, вызвало со стороны приверженцев старого обряда», старых богослужебных книг, резкий протест и нежелание принимать новый Служебник в церковную практику. Протест этот перешел в открытое возмущение против церковной и гражданской властей, породил внутреннюю политически-религиозную неурядицу, подавить которую потребовалось неимоверных усилий и даже кровавых жертв. Этого мало. Часть русских людей и довольно многочисленная отделилась совершенно от господствующей Церкви и образовала из себя «последователей старого обряда» или раскольников, которые, хотя и не в такой мере, как прежде, но остаются и доселе протестантами против нынешнего строя церковного и церковно-богослужебных порядков. Это печальное в истории нашей явление, хотя и не остановило начатого книжного исправления, продолжавшегося до самого конца XVII столетия в Москве, а в южной Руси даже и чрез все XVIII столетие, но раз навсегда заставило духовное правительство отказаться от подобного рода решительных переустройств в области нашего богослужения, нового книжного исправления, с тем чтобы не возбуждать волнений и новых протестов в среде невежественных народных масс, готовых из-за буквы йоты идти в огонь на костер. Русская Церковь в силу этого с конца XVII столетия до настоящего времени остается при тех же самых богослужебных книгах, какие получила из рук патриарха Никона и его ближайших преемников.

Между тем богослужебная практика византийской Цсрквй продолжала идти в своем развитии дальше, успела выработать новые богослужебные особенности, некоторые новые чины, целые службы в честь святых, празднуемых и в русской Церкви, и даже создала новый Типикон для приходских церквей, отделив эти последние от монастырей, имеющих свои уставы, свои порядки, предоставив этим последним пользо-

ваться своими Типиконами и держаться обычаев, выработанных условиями самых обителей и историческими причинами, воздействовавшими и на мирную отшельническую жизнь подвижников св. Афонской горы, Синайской и других мест. Поэтому в настоящее время внимательный наблюдатель, интересующийся состоянием богослужения на востоке, может видеть одни обычаи и порядки в киновиях, штатных монастырях, скитах и келлиях св. Афонской горы и другие в церквах приходских Константинополя, Афин, Солуни и других городов. Для тех и других обычаев и порядков в области богослужения есть важные и вполне уважительные причины и основания, оправдываемые и содержимыми этими церквами и монастырями Уставами и условиями данного места и времени. Такая разность богослужебной практики на востоке никого не удивляет, никого не соблазняет, а напротив всем кажется естественною и вполне понятною, потому что, как выражается нынешний болгарский Типикон, «во иных бо обстоятельствах имут совершати молитву сущий в мире и отраде и благосостоянии, во иных сущий в весех и гредех, а во иных сущий в пустынях и в путешествиях и в войне, во иных в священных обителех живущий, а во иных иже в отшельничестве и молчальничестве ангельски подвизающийся»¹). Лучшие представители строгих Афонских обителей, как нам приходилось не раз говорить с ними, оправдывают даже те сокращения и отступления в нынешней богослужебной практике, которые мы видели нередко в Константинопольских церквах и которые не оправдываются ныне действующим церковным Уставом.

По-видимому, в иных условиях находится современная богослужебная практика русской Церкви. Получив свой нынешний

¹) Типик. церковный по чину Христовы великия Церкви, собран. Константином Протопс. велик. церкв., перев. с греческого и приспособлен к славянск. книгам Неофитом иером. Рыльским, учит. богословск. Халк. школы, изд. Г. К. Протопсалт. Констант. 1860 г., стр. 4.

Типикон в 1682 году, исправленный и дополненный йотом в 1695 году окончательно, она неизменно регулируется этим Уставом. Строгие русские монастыри, лавры и скиты, соборные кафедральные храмы и глухих деревушек церкви не знают другого Устава, кроме «Типикона, сиречь изображения церковного последования в Иерусалиме святые лавры преподобного и богоносного отца нашего Саввы. Тожде последование бывает и в прочих в Иерусалиме честных обителех: подобне и в прочих святых Божиих церквах» 1) Судя по этому, можно было бы думать, что наша богослужебная практика в своем развитии остановилась, застыла в выработанных у нас формах еще в XVII столетии и никаким новым осложнениям или влияниям совне не подвергается. Между тем на самом деле не так. Связь с византийскою восточною Церковью, разорванная de jure, на самом деле продолжает неослабно держаться и до настоящего времени, и русская Церковь негласно принимает живое участие в поступательном движении богослужебной практики византийской Церкви. Это участие выражается в воздействии практики восточно-византийской Церкви на русскую с одной стороны и в принятии последней в свою богослужебную практику обрядов, обычаев и служб выработанных на востоке в позднейшее время с другой. Правда, многие об «том воздействии или о связи современной нашей богослужебной практики с -восточною и не подозревают, считая существующие ныне обычаи в пей за пописанное предание старины глубокой, но кто изучал, или, по крайней мере, внимательно присматривался в богослужебной практике восточных церквей нашего времени и хотя мельком заглянул в богослужебные нынешние книги их, тот не может отрицать этой живой, исторически сложившейся связи, разорвать которую было бы величайшею несправедливостью и грубым насилием.

¹) Типик. изд. Киев. 1824 г.

Принятые с востока богослужебные обряды и обычаи, входя в современную нашу богослужебную практику, как мы сказали, прочно заседают в ней и иногда производят некоторого рода разлад с обычаями и обрядами, содержащимися в наших современных богослужебных книгах, ставят в недоумение наших пастырей особенно молодых и вызывают в разрешению этих недоумений наших архипастырей. Чтобы не ходить далеко за примерами укажем на множество обычаев в современной богослужебной практике в Страстной седмице., Всем хорошо известны трогательный и умилительный обряд выноса Плащаницы на вечерне в Великую пятницу, обнесение ее кругом храма на утрени в субботу, чтение на разных языках Евангелия на литургии Пасхи и другие обычаи, а между тем все эти обряды и обычаи в наших современных богослужебных книгах не содержатся, перешли в нам из современной греческой практики ¹) и совершаются у нас не всегда и не везде одинаково ²). Совершаясь из года в год, многие из этих обрядов и обычаев еще не производят особенных осложнений в нашей современной богослужебной практике, но те из них, которые повторяются чрез десятки лет, те, без всякого сомнения, не могут не вызывать на вопросы и недоумения. Таков, наприм. обычай выносить Плащаницу в Великую пятницу, если в этот день случится праздник Благовещения. Первый обычай, принятый,

¹) Типик. ркп., хранящийся в храме Иверского Афонского монастыря, списанный в 1878 г. архимандритами этого монастыря Иларионом и Афанасием с Дионисиатского Устава 1624 года, глав. 44, стр. 101; Τυπικὸν ἐκκλησιαστ. ἐν Ἀθην. 1885 г., стр. 210.

²) См. наши статьи: «Вынос Плащаницы на вечерне в Великий пяток», «Вынос Плащаницы и Евангелия на утрени в Великую субботу и хождение с ними кругом храма", «Чтение Евангелия в первый день Пасхи на разных языках и обряды сопровождающие это чтение». Руков. для сельск. паст. 1885 г. №№ 9, 10, 13.

как мы сказали с востока, в соединении со вторым не имеет места в современной практике греческой Церкви¹), но у нас он существует как необходимость в виду того, что в современном нам Типиконе имеется на подобный случай особая, так называемая, Марковая глава, и подобное стечение служб является делом возможным ²). Поэтому, что в первом случае, когда вынос Плащаницы совершается на вечерни в обыкновенную Великую пятницу, является делом простым и естественным и не возбуждает никаких недоумений, то во втором, когда вынос совершается в пятницу Благовещенскую, когда вечерня соединяется с литургией, когда, наконец, самый момент, на который практика и Устав великой Церкви указывают вынос Плащаницы, оставляется нашим Уставом, т. о. стихиры на стиховне, тропарь «Благообразный Иосиф» после «Ныне отпущаеши» и Трисвятого не поются³), являются сами собою вопросы: как же совершать этот вынос Плащаницы и в какое время? Решение этих вопросов создало целую литературу ⁴), породило несколько самых разноречивых распоря-

¹) Εἰ τύχοι ὁ εὐαγγελισμὸς τῇ ἁγίᾳ καὶ μεγάλῃ παρασκευῃ ἢ τῷ μεγάλῳ σαββάτῳ, говорит Типикон великой Церкви, μετατίθεται καὶ ψάλλεται τὴν ἰδίαν ἡμέραν τοῦ πάσχα, т. е. если случится Благовещение во святую и великую пятницу или великую субботу, то служба празднику оставляется и поется в самый день Пасхи. В примечании даже объясняет Типикон и причины подобного перенесения (Τυπικ. ἐκκλησ. 1883 ἐτ. ἐν. Ἀθην. σελ. 131 σημ. α). Что же касается афонской практики, то там не бывает подобного перенесения праздника Благовещения на Пасху, но и не существует, как увидим впоследствии, тех затруднений, которые встречаются в нашей практике (Τυπικ. ркп. 1878 г. Иверск. монаст. етр. 130).

²) Типик. 1824 г. Киев. изд. л. 244.

³) Ibid. л. 245.

⁴) Литов. епарх. вед. 1877 г. № 9; Изв. по Казан. епарх. 1877 г. № 1,№ 3; Моск. епарх. вед. 1870 г. № 14; Астр. епарх. вед. 1877 г.

жений епархиальной власти ¹), сделало известным несколько практик относительно настоящего случая и вызвало появление в свет специального указа Правительствующего Синода 1855 года ²), который почему-то имеет малое значение в деле урегулирования нашей практики относительно данного случая³). Указанные нами примеры ясно говорят за то, что богослужебную практику нельзя остановить в своем развитии, отлить в раз навсегда определенно выработанные формы, потому что практика находится в полной зависимости относительно своего развития от развития и жизни самой Церкви или общества людей ее составляющих, потребностям которого эта практика служит. Развиваясь и осложняясь в своем постепенном течении, наша практика, по издавна установившейся связи русской Церкви с Церковью восточною, заимствовала и заимствует оттуда и доселе готовые выработанные формы, обряды и обычаи, и свои собственные местные обычаи и обряды оценивает большею частью, как по масштабу, согласием или сходством их с практикою Церкви греческой. Если присмотримся внимательно к официальным распоряжениям нашего Святейшего Синода и епархиальных архиереев относительно нашей богослужебной практики, то мы здесь увидим то же самое, т. е. с одной стороны отзывчивость нашей богослужебной практики, вопреки мертвой букве наших современных

№ 10; Ярослав. епарх. вед. 1877 г. № 2; Тавр. епарх. вед. 1877 г. № 4; Мин. епарх. вед. 1877 г. № 2; Рязан. епарх. вед. 1877 г. № 14; Харьков. епарх. вед. 1877 г. стр. 168; Смол. епарх. вед. 1877 г. № 4; Самар. епарх. вед. 1877 г. № 5; Тамб. епарх. вед. 1877 г. № 5; Тульск. епарх, вед. 1877 г. № 4.

¹) См. нашу статью «Вынос Плащаницы на вечерне в Великий пяток» Руков. для сельск. паст. 1885 г. Λ 9, стр. 252—259.

²) Никольск. свящ. Пособ. к изучен. Устава богосл. Прав. Церкви. Спб. 1874 г., взд. 3-е, стр. 604.

³) См. цитату из епархиальных ведомостей разных епархий.

богослужебных книг, на нужды и потребности данного времени, а с другой большею частью негласное указание на зависимость новых богослужебных обрядов и обычаев от восточной греческой практики. В силу этого можно наблюдать весьма характерное и любопытное явление в ватой современной церковной жизни, а именно то, что наша богослужебная практика иногда стоит вне всякой зависимости от наших современных: богослужебных книг, и регулятор нашего богослужения — церковный Типиком (Устав) в подобных случаях не только не оказывает своего авторитетного влияния на нее, а напротив сам становится в полную заменимость от богослужебной практики и как бы совершенно стушевывается перед нею, порождая вышеуказанные затруднения и вызывая недоумения со стороны наших пастырей я даже архипастырей. В виду всего нами изложенного мы находим не только интересным, но и весьма полезным и важным для ваших пастырей, как людей более всего заинтересованных в вопросах современной богослужебной, практики, за что говорят и многочисленные вопросы, предлагаемые редакции журнала «Руководство для сельских пастырей» со стороны их по вопросам этой практики, познакомить их с состоянием богослужения на Афоне и в Константинополе, как .представителях богослужебной практики в приходских церквах и в строгих подвижнических монастырях и свитах. Собранные нами сведения я заметки о богослужении церквей восточных и изложенные нами в известной системе дадут нашим пастырям возможность уяснять себе состояние современного богослужения на востоке и его отношение к нашему современному богослужению, неожиданно для них самих просто я категорически объяснят и решат многие интересующие их вопросы из нашей современной богослужебной практики и, наконец, дадут ответ многим из русских людей, неоднократно предлагавшим и нам лично вопрос: почему или каким образом в русских обителях Афона богослужение продолжается «в непрерывном порядке»

до семнадцати часов ¹), когда эти обители руководятся Типиконом, напечатанным в Москве.

Сведения и замечания, касающиеся богослужения современного христианского востока, добыты нами отчасти путем нашего личного наблюдения и изучения его, во время поездки нашей на восток в минувшее (1886 г.) лето, отчасти путем бесед и расспросов об особенностях этой практики, у людей заинтересованных этими особенностями на самом востоке ²), а отчасти, наконец, путем нашего знакомства с современными богослужебными книгами, употребляемыми в практике Константинополя и Афона и сделавшиеся нам известными большею частью тоже вовремя этого путешествия. Конечно, мы не будем вдаваться во все тонкости разностей восточного богослужения от нашего, так как ото потребовало бы и много времени и не мало труда с нашей стороны, да и не имело бы практического значения для наших читателей, что мы имеем в виду главным образом, а сообщим лишь интереснейшие и важнейшие особенности, которыми восточное богослужение отличается от нашего современного. Но прежде чем мы приступим к самому изложению особенностей богослужебной практики Афона и Константинополя считаем настоятельно необходимым сказать несколько слов о современных уставах или типиконах, которыми руководятся та и дру-

¹) Русск. мон. св. великомуч. Пантелеймона на св. горе Леоновой, изд. 7-е, Москв. 1886 г., стр. 115.

²) В этом случае нам неоцененную услугу оказал иеромонах Русского Афонского Пантелеимоновского монастыря о. Мина, человек весьма заинтересованный подобными вопросами и даже для памяти, ведущий у сe6a записи особенностями богослужебной практики а своем монастыре. При содействии глубокочтимого библиотекаря Руссиковского монастыря о. Матвея, о. Мина для нас сделал выдержки из своих записей относительно тех дней годичного богослужения, которые не могли быть предметом нашего личного наблюдения. В настоящем случае мы считаем приятным для себя долгом засвидетельствовать упомянутом отцам незабвенной Афонской обители глубокую благодарность.

гая практика, объяснить их происхождение, историческую судьбу и сделать сжатую характеристику того и другого Типикона по тем данным, которыми мы располагаем в настоящее время. Прибавим в этому краткие сведения о современном греческом Евхологие, как руководящей книге пастырей во время богослужения и дополняющей порядок служб, находящихся в Типиконе, и об устройстве храмов на Афоне и в Константинополе ныне, чтобы самые особенности современной богослужебной практики востока были для нас более удобопонятны и осмысленны.

А. Святогорский (афонский) Типикон.

По-видимому, естественно думать, что богослужение афонских монастырей и скитов находится в полной зависимости от Типикона, который имеет то же самое надписание, как и наш современный Типикон, почти более половины составленный на основании Типикона греческой Церкви ¹). Мы говорим о печатном греческом Типиконе, носящем такое заглавие: Τυπικὸν τῆς ἐκκλησιαστικῆς ἀκολουθίας τῆς ἐν ἱεροσολύμοις ἁγίας λαύρας τοῦ ὁσίου καὶ θεοφόρου πατρός ἡμῶν Σάββα. Αὕτη δὲ ἡ ἀκολουθία γίνεται καὶ ἐν ταῖς λοιπαῖς τῶν ἐν ἱεροσολύμοις μονῶν, ἔτι δὲ καὶ ἔν ταῖς κατὰ τύπον ἁγίαις τοῦ Θεοῦ ἐκκλησίαις²), первое издание которого явилось в свет в 1545 году, 4-го января ³), в Венеции, из типографии

¹) И. Д. Мансветов. Церковный Устав (Типик) его образование и судьба в греч. Церкви. М. 1885 г. стр. 324—356.

²) См. Τυπικ.^: edit. Venet. 1545 an.

³) Профессор Мансветов напрасно считает Типикон 1577 года за «первое печатное издание греческого Устава» (Церк. Уста», стр. 249), потому что первое издание его в собственном смысле было сделано именно в 1545 голу. Греческий Типикон этого издания мы видели в библиотеке Лавры св. Афанасия Афонского в единственном экземпляре, но, по указанию архимандрита иерусалимской миссия Антонина (заметк. поклонника св. горы. Киев. 1864 г. стр. 170), Типиком этого издания в двух экзем-

родных братьев Иоанна Антония и Петра Савьемове, с предисловием Андроника Нукия Керкирского. По-видимому, настоящее предположение имеет за собою то еще основание, что Типикон этот первыми его издателями назначался к «общей пользе» (εἰς κοινήν ὠφελειαν) «для желающих жить православно», желающих знать, «когда вкушать мяса и бескровных рыб и когда нет, когда проводить дни праздничные и когда постовые, когда совершать всенощные бдения и славословия и когда нет» ¹) Но личные наши наблюдения, во время путешествия по Афону, пока-

плярах хранится в настоящее время в библиотеке Афонского Фялофеевского монастыря. Так как об этом первенце венецианской печати церковных Уставов в библиографии нет никаких сведений, то мы считаем необходимым сообщить несколько небезынтересных данных. Надписывается этот Типикон на выходном листе так: Τυπικὸν καὶ τὰ ἀπόρρητα, каковое надписание в последующих изданиях его уже не существует. Здесь же имеется щит с изображением куницы (κουνάδιον) и надпись по бокам щита: Ἀνδρέου Κουνάδου. Внизу итальянская подпись: Con privilegie dello illustrissimo senato Veneto, che per anui dieci niuno ardisca presente opera graeca inti tolata Typicon, stampare, ne jar stapare, ne stampata vendere in tuttii luoghi del sua Dominio, sotto le pene in esso privilegio contenute, come amplamente nel. perefato appare. На последнем листе по средине: Ἀπαντά ἐστι τετράδια πλήν σου ρ’, ὅπερ ἐστὶ δυάδων и цифровой счет тетрадей, указывающий на то, что это именно первопечатный Типикон, не имеющий, между прочим, даже и счета по листам, как это делалось в последующих изданиях. Внизу: Ἐνετίηβιν, ἐν οἰκίᾳ Ἰωάννου Ἀντωνίου καὶ Πέτρου τῶν Σαβιένων καὶ αὐταδελφων, αφμε (ἔτει) Ἰαννουαρίφ δ. Состав Типикона немногим отличается от издания 1577 года. В дисциплинарной части не достает 2 и 4 статей против Типикона 1577 года. Пасхалия τοῦ ὀγδῶου αἰῶνος принадлежит Василию Валериду Керкирскому (πονηθεντα παρὰ Βασιλείου Βαλερίδος τοῦ Κερκυραίου), начинается 1545 годов, а оканчивается 1604 годом. Остальные статьи этого Типикона, и по расположению и по тексту, включая сюда даже в предисловие Андроника Нукия Керкирского, почти целиком повторены в издании. 1577 года (И. Мансв. О церковн. Уставе стр. 252—257).

¹) Τυπικ. edit. Venet, 1545 an. fol. 2.

ми нам с наглядною убедительностью, что этот Типикон не только не имеет никакого влияния на практику афонских обителей, а напротив даже считается типикарями известных монастырей св. горы не стоящим никакого внимания. Τοῦτο Τυπικὸν δέν εἶναι καλὸν, отвечали обыкновенно типикари, когда мы спрашивали их о причинах неуважения в печатному Типикону св. Саввы Освященного. Поэтому большинство святогорских типикарей и доселе пользуются в богослужебной практике рукописными Типиконами иерусалимской редакции XV и XVI веков.

Подобные Типиконы мы видели в Лавре св. Афанасия Афонского ¹)

¹) Рукописный Типикон Лавры св. Афанасия Афонского в большей лист, 159 листов, писан в два столбца четким почерком XV—XVI столетия. Обложкой этого Типикона служит отрывок из пергаментной рукописи XI—XII в. В первой части (л. 1 — 11) содержатся замечания общего характера: относительно суточного богослужения в обыкновенные дни и постовые, в киновиях и келлиях, о канонархе, о пении Богородичного канона вечером на повечериях с раздаянием воды братиям, о каждении, о пении канонов воскресных с минеей, о времени совершения литургии Василия Великого, о чтении Евангелий на литургии и толкованиях на Евангелия и о других чтениях на утрени, о будителе, о чтении утренних Евангелий от Пасхи до недели всех святых и о каждении священника. Каждая из этих статей носит особое заглавие. Во второй части (л. 11 — 78) излагаются особенности служб по Месяцеслову, при чем это изложение прерывается на л. 56 вставкой статей: о чтении утренних Евангелий от Пасхи до недели всех святых и о каждении священника. За второю частью помещены в беспорядке следующие статьи: служба в неделю мытаря и фарисеи (л. 78 об.), суточная служба в ноет апостолов Петра и Павла (л. 77), о сохранении со всяким вниманием предписаний Типикона (л. 77 об.), прокимны и аллилуарии на разные случаи, стихи во время пении «Бог Господь», светильни Октоиха и молитва над всяким плодом (л. 80). В третьей часто (л. 81 — 103) 86 Марковых глав, тропари на Рождество Христово в Богоявление после Евангелия, чин над тестом, отпустительные тропари Октоиха, седальны Ангелу хранителю с молитвою ему, тропари п кондаки Богородице из Октоиха, тропари и кондаки на различные случаи, извлечение из канонических постановлений митрополита Диррахийского Кависилы, снова статья о соблюдении со всяким внима-

и в Пантократоре ¹). В монастырях Иверском ²) и Руссике ³) (в греческом соборе) руководятся Типиконами, списанными с Типиикона монастыря Афоно-Дионисиатского ⁴), кото-

нием предписаний Устава, и все те статьи, которые встречались раньше (от л. 77 до 80). В состав же третьей части должны войти особенности служб по Триоди Постной и Цветной (л. 107—136), снова Марковые главы и в том же количестве (л. 137) и все те статьи, которые мы видели на л.л. 99 -102. Помимо своего состава, текст этого Типикона значительно разнится от печатного венецианского и не всегда об одном и том же предмете говорит одинаково и последовательно.

¹) Церковный Типикон этого монастыря, рукопись в четвертку, 300 листов, писан мелкою убористою скорописью XV века. На конце рукописи имеется такая подпись: Τυπικὸν μονῆς τοῦ Παντοκράτορος καὶ Σωτῆρος Χριστοῦ τὴν ἐν τῷ ἁγίῳ ὄρει τοῦ Ἀθωνος. В первой его части (л. 1 — 21) заключены те же статья, что и в Типиконе Лавры св. Афанасия, с особым заглавием над каждой статьей; во второй (л. 22 — 162)— особенности служб по Месяцеслову, и в третьей (л. 191 об.—236) особенности служб по Триодям. К этой части прибавлены статьи: о сохранении со всяким вниманием предписаний Типикона и все те статьи вместе с 86 Марковыми главами, которые мы видели в церковном Типиконе Лавры св. Афанасия Афонского. Текст первой части этого Типикона буквально сходен с лаврским, Но в остальных частях значительно разнится от него. Типикон этот играет видную роль в истории греческого Типикона: он, по просьбе вселенского патриарха Иоакима III, был списан для него типикарем этого монастыря Агатовом, когда патриарх надумал начать исправление Устава великой Церкви (грам. к тапикарю Пандократора о. Агатону от 1881 г. 19 май за № 2844).

²) Об этом Типиконе выше мы будем говорить подробнее, а здесь лишь скажем, Ито эта рукопись в лист, 137 листов, и написана четкого скорописью в 1878 году трудами архимандритов Иверского монастыря Илариоиа и Афанасия.

³) Типикон рукописный Руссика писан в сороковых годах настоящего столетия четким красивым почерком на полулисте, 558 листов, и имеет весьма много интереснейших примечаний. Состав его и происхождение мы кратко объясним выше.

⁴) Монастырь основан трапезундским царем Алексеем Комнином в 1118 г., по просьбе здесь подвизавшегося Дионисия, от имени кото-

рый, имеет большое влияние на богослужебную практику Афона за свою. древность, и списки которого, как нам сообщали, находятся во многих обителях ев. горы. Долголетний обитатель святой Афонской горы, хорошо знакомый с строем жизни и богослужебных порядков монастырей и скитов ее, известный Никодим святогорец в своем сочинении «Ὁμολογία πίστεως» говорит, что на Афоне в действующей богослужебной практики находятся многие и другие Уставы ¹) кроме указанных нами. Поэтому ныне на Афоне можно наблюдать чрезвычайно разнообразные богослужебные порядки, обусловливаемые и содержимым тою или другою обителью Уставом и теми богослужебными книгами, которые вызывает в жизни современный действующий Устав. Само собою понятно, что, имея у себя особенные, отличные от печатного Типикона в Венеции Уставы, обители св. горы не могут пользоваться и печатными Минеями и даже Триодями, которые приноровлены и приспособлены лишь к печатному венецианскому Уставу. В силу этого в большинстве афонских обителей употребляются в богослужебной, практике рукописные Минеи, Триоди и другие богослужебные книги; которые расходясь с венецианским Типиконом, приноровлены или к рукописному. Уставу, содержимому в данной обители или к местным порядкам, переходящим по преданию от одного типикаря (τυπικάριος) к другому. Отсюда: на востоке и особенно на Афоне играют не маловажную роль в деле урегулирования или направления богослужебной практики типикари и типикарницы, как хранители—первые богослужебных порядков и обычаев,

рого, получили название в монастырь, родного брата трапезундского архиерея Феодосия (Путеш. во св. мест. в Европе, Азии и Африке в 1723-г 1747 г. В. Григор. Барск. Спб. 1778 г. стр. 725). Монастырь этот находится на западной стороне св. Афонской горы.

¹) Мансвет. О церковн. Уставе стр. 227, прим. 1. Здесь в примечании перечислены все Типиконы, о существовании которых на Афоне знал в свое время святогорец Никодим.

содержимых тою или иною обителью, а другие тех богослужебных книг и Уставов, которые необходимы для отправления богослужения в этих обителях. Типикарь не только сведущий человек в Уставе, хорошо знакомый с местными обрядами и особенностями богослужении данной обители, что он приобретает в самой обители большею частью путем долголетней практики, но и поставщик богослужебных книг, нередко списатель их, когда необходимо иметь в практике ту или иную богослужебную книгу, хроникер, отмечающий в своих записях все особенности богослужебной практики своей обители, или записывающий обычаи других монастырей ¹), из которых потом создаются как бы сокращенные Типиконы и, наконец, библиотекарь своей типикарницы, в которой иногда, помимо богослужебных книг, имеющих значение в действующей практике, находятся весьма ценные богослужебные рукописи: Уставы, Триоди, Минеи ²) и другие книги. Поэтому типикарь пользуется уважением на востоке наравне с влиятельнейшими старцами обители, особенно если к тому же типикарь человек и почтенных лет по возрасту. Особенную же силу и значение типикари приобретают на Афоне, в так называемых, «штатных монастырях», где, при соборном управлении десяти старцев (γέροντα) или проестосов (προεστῶς), власть первенствующего проестоса весьма часто переходит от одного лица в другому, где нет никакой возможности предстоятелю изучить все порядки и обычаи своей обители в короткое время и где, следовательно, типикарь стоит

¹) Подобные записи мы видели у типикарей Лавры св. Афанасия и в монастыре Пандократорском. Первый из них любезно предложил нам свои записи даже в наше личное распоряжение. С этими записями мы познакомим читателей в своих настоящих заметках в своем месте.

²) Особенною славою, как хранительница древних богослужебных рукописей, пользуется на Афоне типикарница Ватопедского монастыря, но с ней мы лично, по недостатку времени, не успели познакомиться в настоящую свою первую поездку на Афон.

вне всякого почти контроля со стороны геронта и распоряжается своими полномочиями единолично. Гораздо ограниченнее значение типикаря в киновиях, где он исполнитель приказаний игумена, пользующегося полномочиями, которые предоставляет ему Типикон (аще изволит настоятель), в самых широких размерах, но и здесь он почетное лицо в монастыре и, можно сказать, первое при самом акте богослужения. Некоторые типикари за свою опытность и знание церковного Устава и богослужебных порядков сферу своего влияния на богослужебную практику значительно расширяют и выносят за пределы своего монастыря и даже далеко за черту св. Афонской горы¹). Но как бы ни было

¹) Такою славою известного знатока церковного Устава пользовался на Афоне и даже в Константинополе вонах Пандократорского монастыря о. Агатов, 80 летний старец, скончавшийся в сентябре месяце минувшего 1886 года. С этим типикарем мы познакомились лично в бытность нашу в Пандократоре в конце августа (22—25 ч.) 1886 года, т. е. за несколько дней до его смерти, и убедились из разговоров в его обширных познаниях церковного Устава и богослужебной афонской практики даже и в это время, несмотря на то, что почтенная цифра лет, оказавшая не незаметное влияние на память старца и его предсмертный недуг, только что начавшийся в ту пору, в значительной степени помешали нам изведать всю глубину его познаний и многоопытности. На сколько о. Агатон пользовался известностью на востоке, это с очевидностью, между прочим, видно из тех грамот патриарха Иоакима III, когда он задумал начат исправление Типикона, которые были адресованы на имя этого старца и которые были им любезно предоставлены в наше распоряжение. В первой из этих грамот, указывая на побуждения, заставившие предпринять исправление Типикона великой Церкви, патриарх просит прислать ему, как можно скорее, (ὅσον τάχιον) список (ἀντιγραφον) Типикона, которым пользуются на Афоне, для дополнения своего Типикона новыми последованиями и присоединить к сему свой «опыт и старание» (πείρας καὶ μελέτης) для скорейшего исполнения поручения от 15 октября 1880 г. за № 5346). Во второй грамоте от 1 декабря 1880 г. на него возлагается обязанность вместе со старцем архимандритом Ватопедского монастыря Варфоломеем, как бы от лица Церкви (ὡς

велико значение игумена в деле урегулирования богослужебной практики, как бы ни был опытен и многосведущ типикарь, заправляющий богослужением в храме, ни тот, ни другой не простирают своих полномочий до того, чтобы свое «я» ставить мерилом и оценкой существующего богослужебного строя в обители. Тот и другой ставят самих себя в зависимость от Типикона, который принят в обители, будет ли то рукопись древнейшего временя, или записи позднейшие, составленные типикарями и одобренные старцами; с ним они сверяются, приготовляясь к богослужению, и нередко просматривают его в момент самой службы.

Руководясь в богослужении рукописными Типиконами древнейшего времени иерусалимской редакции, монастыри св. Афонской горы в то же самое время не оставляют обычаев и порядков, выработанных условиями этой горы и положением самых монастырей на ней. Лучше сказать, монастыри Афона весьма часто в деле урегулирования своей богослужебной практики прибегают к так называемому святогорскому Типикону, который соединил в себе порядки иерусалимского Устава с местными афонскими обычаями и строем жизни отшельников святогорцев. Весьма часто упомянутые нами выше записи богослужебных порядков, сделанные типикарями, суть ничто иное как обшир-

ἐκ προσώπου τῆς ἐκκλησιας), обойти все скиты и келлии и разведать о том, каким образом относятся к этому благому делу старцы обителей и готовы ли они оказать при сем свое содействие (№ 6212). 10 января 1881 г. ему с сотрудником для успешного исполнения возложенного поручения посылается особенная грамота (№: 93). Поручение святейшего патриарха было исполнено в точности (см. грам. 19 мая 1881 г. № 2344) и за свои труды о. Агатон получил почетное титло «великого екклисиарха» (μεγάλου ἐκκλησιάρχου) (грам. 13 мая 1882 г. № 2304), каковое титло о. Агатон, чуждый во всех остальных случаях мирской суеты и желания к занятию почетных мест в своей обители, носил не без гордости до самой своей мирной кончины.

вые или краткие извлечения из святогорского Типика, списанные ими или с древнейших списков этого Устава, или же составленные в самом монастыре на основании существующей богослужебной практики, ведущей свое начало из глубокой древности.

Время происхождения святогорского Устава можно относить к глубокой древности. Монашество на Афоне процветало далеко раньше¹) прихода на св. гору (в 960 г.) знаменитого основателя известной на Афоне лавры св. Афанасия, который здесь уже нашел «уставы, как письменно изложенные, так и неписанно преданные» (οἱ τε ἐγγράφως ἐκτεθὲντες καὶ ἀγράφως παράδοθέντες) и по частям (μερικῶς) передал основанной им лавре ²). Для той же обители он потом написал специальный Устав в виде завещания под названием: Ἡ διατύποσις τοῦ ὁσίου καὶ μακαρίου πατρὸς ἡμῶν Ἀθανασίου³), который, по своим особенностям и по тексту изложения, стоит на столько близко к Ὑποτύποσις σύν Θεῷ καταστάσεως τῆς εὐαγεστάτης μονῆς τῶν Στουδίου⁴), что легко может

¹) Порфир. Успенск. Истор. Афона ч. III, Киев. 1877 г., стр. 7 и дал.

²) Рук. Иверск. мон. περὶ τῆς ἱερᾶς μονῆς τῶν Ἰβύροιν κ. т. λ. № 754 (228).

³) Ibid. Русский перевод этого завещания с неисправной рукописи, с значительными пропусками против подлинника, напечатан архимандритом Антонином в его «Заметках поклонника св. горы». В настоящее время это завещание в лавре св. Афанасия не имеет никакого значения в практике. Обитатели лавры большею частью знают лишь по слухам о нем, но не видели и не знают его содержания. На нашу просьбу показать автограф завещания св. Афанасия мы получили решительный отказ. Главный проестос и некоторые старцы прямо заявили, что такого завещания они не знают и о нахождении его в их лавре ничего не слыхали. Объяснять отказ старцев не берусь, по завещание св. Афанасия хранилось в лавре долго и его видел здесь покойный епископ Порфирий во время первого своего путешествия по Афону и даже сделал из него в переводе на русский язык небольшую выдержку (Перв. путеш. в афон. мон. и скиты, Киев. 1877 г., ч. I, стр. 185, 187).

⁴) Список этот Ὑποτύποσις’а напечатан у Миня в его Patrol. Curs. Complet, t. 99, pag. 1704, a русский перевод в « Истории Рус-

быть принят за переделку этого последнего, с совращениями в тексте и незначительными изменениями применительно к обы-

ской Церкви» Е. Голубинского. М. 1881 г., т. I, пол. II, стр. 671, примечания, и довольно обстоятельные к нему, находятся в книге проф. Мансветова «О церковном Уставе» стр. 112—116, примечания. В своих статьях «Богослужение в Русской Церкви в первые пять веков» мы напечатали пасхальную службу из этого Ὑποτύποσις-а, извлеченную из рукописи М. Синод. библ. № 456, л. 141, с вариантами, заимствованными у Миня (Прав. Собеседн. 1882 г., кн. 1, стр. 269). В настоящее время мы располагаем новым полным списком Ὑποτύποσις-а, открытого. нами в рукописи 1298 г. М. Синод. библ. № 456 и в бомбицинной рукописи XIII—XIV в. Афонской Ватопедской библиотеки № 323 (133). Как напечатанный нами отрывок, так и вновь открытый полный список Ὑποτύποοις-a значительно разнятся от напечатанного у Миня и говорят за то, что списки краткого Устава Феодора Студита не одинаковы по своим особенностям. Кроме текстуальных особенностей в новом списке имеются следующие любопытные особенности со стороны обряда: замечание о начале утрени на Пасху в притворе и о причинах этого обычая, подробное описание обряда целования священнослужащих с игуменом и остальными братиями, замечание о том, что по Уставу великой Церкви, на каждый господский праздник внутри алтаря (ἔσωθεν τοῦ βήματος) диакон произносил прокимен, апостол и аллилуарий, а, протопретор (ὁ προτοπρέτορος)—св. Евангелие, обстоятельное описание крестного хода, который совершался в понедельник во второй час дня, после троекратного звона (κρούων τὰ τρία ὁ κανονάρχης), замечания о пострижении в великую схиму (ἅγιον καὶ μέγα σχήμα) желающих братий во вторник, о совершении в понедельник Фоминой недели утрени с особенностями ее в самое Фомино воскресение, о пении канона на первом часе. Все эти особенности нашего Ὑποτύποσις-а падают собственно на первую его часть, которая озаглавливается «О святой Пасхе», а у Миня—«Как поступаем в собраниях святого и славного тридневного воскресения нашего Спасителя. О биле». Что же касается остальных глав, то в них уже замечается менее разностей. В Ὑποτύποσις-е Миня в главе «О святой Четыредесятнице» имеются первые четыре замечания: 14, 15, 16 п 17, отсутствующие в нашем списке, в котором замечание об епистимонархе и будителе непосредственно примыкает к первой главе «и святой Пасхе»; но за то в этом последнем есть подробное наставление о пище и питье на весь

чаягь местно-афонским ¹). Отсюда, следовательно, ясно, что первоначальные записи Церковного Устава на Афоне, по своему характеру, откосились к отрасли уставов студийских, которые, вышедши

Великий пост в главе «О святой великой Четыредесятнице», тогда как у Миня лишь краткое упоминание о пище в воскресные дни св. Четыредесятницы. Наконец в нашем списке замечание о навечерии Богоявления стоит, как и следует, в конце Ὑποτύποσις-а, а не в главе «О соразмерности в службах», как у Миня, и содержит в себе любопытные особенности против последнего. При выходе священника для водоосвящения из алтаря поется трижды стихира: «Глас Господень на водах», а у Миня—«Во Иордане крещающуся», что поется, по этому списку, уже при погружении креста в воде. На возвратном пути в церковь положено петь трижды: «Днесь Троица в единице Божества», тогда как у Миня после окропления братии и освящения воды поют: «Глас Господень на водах» с припевами: «Моро виде и побеже» и «Что ти есть море», а при возвращении в церковь тропарь: «Одеяйся светом божественне». В виду произведенного нами сличения двух известных в настоящее время списков Ὑποτύποσις-а, сделанное г. Мансветовым в его книге «О церковном Уставе» изложение особенностей церковной службы по первоначальным записям студийского Устава (стр. 107 — 112) требует значительных и весьма существенных для характеристики этих записей пополнений и поправок, а самый Ὑποτύποσις Феодора Студита—нового издания.

¹) Чтобы яснее представить взаимное отношение записей Церковного Устава Феодора Студита и Афанасия Афонского, г. Мансветов сравнил в своей известной уже нам книге ту и другую между собою (стр. 66—68). Но так как, при сравнении, он имеет в виду запись Афанасия Афонского только в русском переводе архимандрита Антонина (замет. поклон. св. горы), через который она и известна только в науке, то поэтому и сравнение его отличается теми же недостатками, какие присущи переводу почтенного о. Антонина. В сравнении г. Мансветова нет ни полноты, ни точности, ни даже, наконец, необходимой в подобных случаях для выводов правильности. Мы в настоящее время имеем греческий список Διατύποσις-а Афанасия Афонского и считаем не лишним в интересах науки сделать несколько поправок в упомянутом сравнении г. Мансветова, оставляя более обстоятельное сличение записей Афанасия Афонского и Феодора Студита до более благоприятного времени. Чтений на утрени Пасхи два: одно после третьей песни из Григория Богослова «Ἀναστάσεως ἡμέρα»,

из места своего происхождения, сделались регуляторами богослужения на всем востоке до тех пор, пока в XII веке¹), как можно думать на основании некоторых данных, не были заменены уставами иерусалимской редакции.

Но эти упомянутые нами первоначальные записи уставов на Афоне были, по всей вероятности, лишь официально главными регуляторами богослужебных порядков св. горы. Что же касается обычаев местных, особенностей практики монастырской, то для них имелись другие записи, употреблявшиеся наравне с господствую-

а другое, после целования, дневное (ἡμερας), нынешнее Слово Иоанна Златоуста: «Аще кто благочестив и боголюбив». Так по обеим записям. В записи Феодора Студита (по вашему списку) подробно описывается обряд целования, и есть замечания относительно собрания в паперти пред началом утрени канонарха и будителя, о крестном ходе в понедельник, о пострижении в мантию во вторник, а в записи св. Афанасия всего этого нет. Замечания о повечериях с понедельника Фоминой недели буквально сходны в обеих записях. В записи Феодора Студита подробно излагается порядок суточной службы до Воздвижения креста и дальше, а в записи Афанасия Афонского лишь замечено о количестве псалмов за это время. Другие статьи изложены или приблизительно сходно с записями Феодора Студита, или же вовсе опущены, так как св. Афанасий Афипский, при написании своей записи, имел в виду главным образом дисциплинарные правила, а Феодор Студит особенности богослужебного характера.

¹) Мы основываем это положение отчасти на одном голословном указании преосв. Порфирия, что грузинец Георгий Мтацминдели († 1072) между множеством других богослужебных книг перевел для Иверского монастыря между прочим и Устав Саввы Освященного (Истор. Афона ч. III, отд. I, стр. 195, прим., изд. Киев. 1877 г.), а главным образом на том основании, что Савва сербский в своем Уставе, данном (между 1200—1208 г.) Хиландарскому монастырю, воспроизводит уже порядки и обычаи иерусалимского Устава (Хиленд. Тип. по ркп. ХIII в. опис. архим. Леонид. у Београд. 1868 г.). Св. же Савва, как известно, написал свой Типик, после тщательного изучения уставов современных ему афонских монастырей, в которых, следовательно, ужо успел утвердиться Типик иерусалимский.

щим Уставом и составленные или из записей игуменов, иди, пак мы уже говорили я как это делается ныне, из записей типикарей. Эти-то побочные записи и дали начало так называемому Святогорскому Уставу, существование которого на Афоне в XI столетии уже не подлежит ни малейшему сомнению. Известный литургист этого время Никон Черногорец в своих Пандектах и Тактиконе, характеризуя особенности богослужебных порядков своего времени, пользуется Уставом святогорским наравне с списками уставов редакций студийской и иерусалимской. 57 слово его Пандект, напр., представляет нам три следующие выдержки из Устава святогорского: а) от Типика с в. горы о еже снедех и питиих количества и качества, b) о праздницех, когда ямы масло и пием вино и с) от собрания, рекше Типика св. горы о праздницех и о работе¹) Кроме этих выдержек из первоначального святогорского Типикона я некоторых других (напр., о полном, неядении в Чистый понедельник, о невкушении рыбы на Страстной седмице, если бы даже и случился праздник Благовещения в один из дней этой недели и др.), так сказать, дисциплинарного характера, у Никона Черногорца можно находить весьма немного сведений касательно обрядов и особенностей богослужения на Афоне, по древнейшему святогорскому Уставу²). Но все эти выдержки в сопоставлении с особенностями богослужебного характера получают для нас тот интерес, что по ним нам представляется некоторая возможность составить более или менее верное сужде-

¹) Ркп. Киев. церк.-археол. музея из собр. м. Макария № 179, л. 489 об.—491.

²) Многие особенности богослужебного характера первоначального святогорского Устава, хотя далеко я не все, указаны проф. Манств. в книге «О церк. Устав.» стр. 224, прим. 2. Напр., об отсутствии всенощных бдений, о количестве кафизм от 26 сентября до великой Четыредесятицы, о перенесении памяти Предтечи и 40 мучеников со службою им с первой недели поста на сырную неделю и др.

ние о характере «того первоначального Устава св. горы и об его отношении в записям Феодора Студита я Афанасия Афонского. Связь с этими записями устанавливается самая живая и тесная, если на обратим внимание на то, что статья «о снедех и нитиих количества и качества» содержится в обеих записях ¹), а статья «о праздницех, когда ямы масло и пием вино»—в записи св. Афанасия Афонского²). Особенности бого-

¹) Заглавие этой статьи: περὶ τῆς ἐν βρώμασι καὶ πόμασι ποσὁτῃτος καὶ πειότητος καὶ τῆς ἐν ταῖς τραπέζαις εὐταξίας, но в изложении Никона Черногорца она отличается немалыми особенностями.

²) Нам думается, что мы более верный источник укажем для настоящей главы, если сошлемся на одну известную нам статью, еще ненапечатанную, но весьма любопытную для истории Типикона, носящую такое заглавие: «Ἐπιστολὴν ἀδελφῶν προεστῶτος πρὸς γέροντα τελίον καὶ κατάκριτον καὶ σοφὸν περὶ δηλώσεως καὶ λύσεως ζητημάτων ἀναγκαίων εἰς ἀγωγὴν μοναχῶν καὶ κατάστασιν» (Τυπικ. ркп. Ватопедск. библ. на Афоне № 322, л. 230 об.) и вызвавшую обширный ответ под заглавием: Εὐσύνοντος εἴδησις καὶ ἀπόκρισις περὶ τῶν ἐρωτηθειςῶν ὑποθέσεων (л. 231 об.). В эту последнюю ответную статью указанная выдержка Никона Черногорца входит целиком, хотя и с некоторыми изменениями в тексте. Ответ же неизвестного старца заимствован из Διατύποσις-а св. Афанасия Афонского, в котором имеется глава «περὶ τῆς ἐν ταῖς διακονὶαις συμμετρίαις», т. е., О соразмерности в службах. В подтверждение нашего предположения относительно вышеуказанного источника для Никона Черногорца мы можем сослаться отчасти на собственные его слова. Так, в главе «О праздницех и о работе» Никон Черногорец говорит следующее: «Подобает ведети, яко сии вчинению в предпраздницы от святые горы написаны быша от разумнейша и велика отца к некоему в странах Антиохия Сирския безмолствующу о постех же и коленопреклонениях» (Тактик. ркп. Церк.-археол. муз. Киев. дух. Акад. № 179, л. 491). Под именем «разумнейшего и великого отца от святые горы» Никон Черногорец разумел не Афанасия Афонского, который за свой Устав и свою добродетельную жизнь пользовался славою и известностью повсюду, а кого-то иного, но во всяком случае мужа «разумнейша и велика отца», каковым и мог быть автор упомянутых нами ответов, называемый «мудрым старцем» и в самой рукописи.

служебного характера древнейшего святогорского Типикона не противоречат устанавливаемой нами связи, а напротив приводят к тому несомненному положению, что, по характеру своему, этот Типикон примыкал к отрасли уставов редакции студийской, господствовавшей в ту пору на всем востоке в богослужебной практике, с которой, как мы уже сказали выше, Ὑποτύποσις и Διατύποσις стоят в прямой генетической родственной связи. Само собою понятно, что в дальнейшей истории, когда студийский господствующий Устав уступил место свое иерусалимскому, и на Афоне в судьбе святогорского Типикона произошли крупные видоизменения. Святогорский Устав этого времени оставил особенности порядков студийского монастыря и принял в себя обычаи обители св. Саввы Освященного. Говоря проще, Устав святогорский слился с Уставом иерусалимским. Представителями подобного рода святогорского Устава мы можем считать рукописный Типикон, находящийся ныне в Ватиканской библиотеке (cod. palatin.) и надписываемый так: Τυπικὸν τῆς λαύρας τοῦ ἁγίου Σάββα καὶ τῆς ἁγίας λαύρας τοῦ ἁγιου Ἀθανασίου τοῦ Ἀθω¹), т. е. Типикон лавры святого Саввы и святой лавры святого Афанасия на Афоне и Τυπικὸν τῆς ἁγίας καὶ μεγάλης μονῆς ἐγράφη ἐν τῇ ἐμῇ μονῇ, τῇ μεγάλῃ λάβρα, τῇ συγκειμένη τῷ τοῦ Ἄθῶνος ὄρει²), т. е. Типикон святого и великого монастыря написан в моем монастыре, в великой лавре, находящейся на горе Афонской. Первый Типикон написав в 1373 г. неизвестным лицом, называющим себя именем Георгия, а второй—в 1432 г. монахом Дионисием. Кроме этих сведений, мы к глубокому сожалению ничего не знаем об упомянутых Типиконах, а поэтому и не можем сказать что-нибудь ни о редакторской работе, при слиянии этих разнохарактерных уставов, ни об особенностях богослужеб-

¹) Мансв. О церковном Уставе, прилож. стр. 402.

²) Ibid. стр. 401.

ных порядков, по святогорскому Уставу, этого времени, которые без всякого сомнения представляли немало разностей от рукописного того временного Устава иерусалимской редакции. Что это так, можно отчасти догадываться из того обстоятельства, что в пергаменном рукописном Типиконе 1336 г. Лаврептианской (во Флоренции) библиотеки (cod. 15), написанном рукою Иоанна Ставалеры из Сарагусы, писец поместил, кроме обычных статей, входящих в состав Типиконов иерусалимской редакции, между прочим и следующую статью: Κεφάλαια ἐν ἐπιτόμως δηλοῦντα τὴν συνηθῆ τῆς ἐκκλησιαστικῆς καταστάσεως τοῦ ἁγίου ὄρους ¹), т. е. Главы в сокращении известных обычаев церковного Устава святой горы. Статья эта начинается изложением утреннего богослужения (Περὶ τῆς στιχολογίας τοῦ ὄρθρου) и состоит из семнадцати глав, содержание которых тоже остается к глубокому сожалению неизвестным²). В виду всего этого нам приходится ограничить историю святогорского Типикона в период времени от XII столетия до XVI включительно лишь теми немногими отрывочными данными, которыми располагает наша наука в настоящее время и которые мы указали выше ³), и должны перейти прямо к судьбе свято-

¹) Красносельц. Сведен. о некотор. литургич. рукоп. Ватиканск. библ. Казан. 1885 г. стр. 24.

²) Проф. Красносельцев, упрекнувший Бавдини за то, что он описал настоящий список Устава «слишком обще» (Bandin. Cat. cod. graec. monuscript bibliot. Med. Laurent, t. 1 p. 485), сам в своем специальном описании литургических рукописей недалеко ушел от него в полноте и обстоятельности относительно этого списка. Услуга литургической науке была бы оказана несомненно, если бы почтенный профессор, кроме перечня рукописей и их краткого содержания, в свой официальный «Отчет» о заграничной командировке вносил бы и самые тексты важнейших литургических памятников, к которым бесспорно принадлежит настоящая выдержка из древнейшего святогорского Устава.

³) Сюда мы должны отнести и вышеуказанные ответы неизвестного старца мудреца, под заглавием: Εὐσύνοντος εἴδησις καὶ ἀπόκρισις περὶ

горского Типикона в XVII столетии и позже до наших дней. За это время мы уже имеем положительные данные для этого вопроса, собранные нами во время нашего путешествия по Афону. Эти данные, появляющиеся в печати в первый раз, так как доселе мы знали со слов Никодима святогорца лишь о том, что списков святогорского Устава встречается немало в афонских монастырях, но ничего но знали об особенностях служб по этому Уставу и о характере самого Устава', то, помимо новизны, эти сведения, как нам кажется, в значительной степени будут восполнять тот весьма интересный пробел в истории этого Типикона, на который мы указали выше и который явился, по отсутствию положительных данных. Обстоятельное описание современного святогорского Типикона, ведущего свою генеалогию от Типикона монастыря Дионисиатского 1624 года, и дает нам эти интересные и важные в научном отношении данные.

«Сокращенный Типикон в соединении с местным, содержащий в себе яснейшее истолкование Минология, Триоди и Пендикостария с иными необходимейшими главами во святых отца нашего Марка Евгеника и некоторых других лиц, написанный в первые неким иеромонахом Игнатием в 1624 году, в месяце январе, в святой Дионисиатской обители, а с него уже переписывается настоящий Типикон для нашей святой Иверской обители, как имеющий неизмененный состав первого Типикона сей самой священной обители нашей, истребленного огнем 13 декабря 1865 года. Написан Типикон заботами и под надзором святых архимандритов сего монастыря господ Илариона и Афанасия и пожертвован в

τῶν ἐριοτηθεισῶν ὑποθέοεων (Τυπικ. ркп. Ватопед. библ. № 322, Л. 231 об.), которые для истории первоначального святогорского Устава могут дать несколько интересных данных в силу их близости к Уставу Феодора Студита и записи св. Афанасия Афонского.

неотъемлемую собственность святой Иверской обители с тем, чтобы никто никоим образом не мог присвоить его. Написан в лето от Рождества Христова 1878, т. е. в июле месяце 1878 года». Такое обширное заглавие (в буквальном переводе с греческого) носит рукописный Типикон, хранящийся ныне в храме Иверского Афонского монастыря и употребляемый в этой обители типикарем, как руководство, при отправлении им своих богослужебных обязанностей.

Как показывает и самое заглавие (сокращенный Типикон), Типикон этот представляет собственно переделку или сокращение святогорского Типикона с присоединением обрядов и обычаев, имеющих место лишь в названной обители (Τυπικὸν τοπικόν) и, быть может, в немногих других монастырях Афона. Что касается имени «во святых отца нашего» Марка Евгеника, яснейшего истолкователя Минология, Триоди и Пендикостария и других необходимых глав, то это есть ни больше ни меньше, как одна из бесплодных пока немногочисленных попыток ¹) уяснить себе личность Марка, «многогрешного иеромонаха» или просто монаха, именем которого надписываются в иерусалимском Уставе дополнительные главы относительно стечения важнейших праздников и памятей великих святых с воскресною службою и службами по Триодям Постной и Цветной. Отсутствие более или менее точных сведений о личности соста-

¹) Эти попытки к уяснению личности составителя дополнительных глав Церковного Устава собраны в книге покойного проф. И. Д. Мансветова о «Церковном Уставе» стр. 216 и прим., который старался и сам лично тоже сказать что-нибудь для решения настоящего вопроса, но и его попытки, по нашему мнению, остались бесплодными. Он даже не определил правильно количество редакций Марковых глав и первичный их состав в древнейших иерусалимских уставах. Его отрицание участия в данном случае епископа индрутского Марка, на что указывают некоторые памятники (Τυπικ. ркп. М. Синод. библ. № 380, л. 260 об.), внушающие доверие, малодоказательно и почти голословно.

вителя упомянутых глав заставило иеромонаха Дионисиатского монастыря Игнатия, с именем которого связывается происхождение известного на Афоне Дионисиатского Устава, или вернее списателя Устава Иверского монастыря, так как в других известных нам списках Дионисиатского Устава имя Марка Евгеника не упоминается, предполагать, что упомянутые дополнительные главы Устава принадлежат этому святителю. Имя знаменитого ефесского митрополита Марка Евгеника († 1452 г.), пожизненного борца православия и ненавистника латинян, противника неудавшейся известной флорентийской унии, пользуется большим почетом на всем православном востоке и свято чтится там доселе. Это имя в тому же не безызвестно своими трудами и в области православного богослужения ¹). Посему нет ничего удивительного, что некоторые святогорцы связали происхождение этих глав с именем столь почетным на востоке, немало потрудившимся и в области православного богослужения, или истолкованием существовавшего в ту пору богослужения, или прямо составлением стихир и канонов на праздники и в честь святых. Настоящий Типикон называется сокращенным (συνοπτικὸν) в надписании; это подтверждается и самым содержанием его.

В настоящем Типиконе Иверского монастыря содержанию его предпосылается статья от составителя Типикона 1624 года Дионисиатского монастыря, иеромонаха Игнатия ²), который, указывая на побуждения древнейших отцов обычаи, содержимые ими, по преданию, от более древнего времени, излагать пись-

¹) Труды Марка Евгеника в области православного богослужения перечислены почти все в книге преосв. Филарета «Историческ. обозрен. песнопевц. и песнопен. греческ. Церкви», изд. II, Черниг., 1864 г., стр. 459, 460.

²) Ὁ ἐν ἱερομονάχοις ἐλάχιστος Ἰγνάτιος, ὁ γράψας τὸ παρὸν Τυπικὸν κατὰ τὸ ἔτος αχκδ (1624) τοῖς ἐντευξαμένοις ἐν Κορίῳ χαίρειν. Такое заглавие носит эта статья.

менно, в Типиконах, дабы не стерло их из памяти всесокрушающее и все предающее забвению время, решается, по их примеру и в частности по примеру св. Афонской лавры, изложить древнейшие обычаи своего монастыря в Уставе, и это изложение начинает с месяца сентября, когда начинается и самый церковный год. Все содержание Типикона составитель разделяет на три части: первая состоит из 125 глав, содержащих в себе особенности служб по месяцеслову ¹), вторая —

¹) Первая часть содержит в себе службы: 1 глава—Нового года вместе с службами Симеону Столпнику и святым женам, 2 глава—ту же самую службу, но для воскресного дня, 3 глава—предпразднества Богородицы и мученика Созонта, 4 глава—Рождества Богородицы, 5 глава—праведных Акима и Анны и мученика Севериона, 6 глава—обновления храма воскресения, мученика Корнилия и предпразднества Крестовоздвижения, 7 глава—обновления храма в воскресный день, 8 глава—Воздвижения креста, 9 глава—великомученика Никиты, 10 глава—зачатие Крестителя Иоанна, 11 глава—Успения евангелиста Иоанна Богослова, 12 глава—исповедника Харитона, 13 глава—седьмого вселенского собора, 14 глава—великомученика Димитрия, 15 глава—Архистратига Михаила, 16 глава—Иоанна Златоуста, 17 глава—мучеников Гурия, Самона и Авивы, 18 глава— предпразднества Введения во храм Богоматери, Григория Декаполита и Прокла Константинопольского, 19 глава—Введения во храм Богоматери с воскресною службою, 20 глава—апостола Андрея, 21 глава—святого Саввы Освященного, 22 глава—Николая Чудотворца, 23 глава—мучеников Авксентия, Евгения, Мардария и Ореста, 24 глава—недели праотцев, 25 глава—пророка Даниила и трех отроков, 26 глава—недели пред Рождеством, когда она приходится раньше 20 декабря, или предпразднества, 27 глава— той же недели, если она случится от 20 до 23 декабря, 28 глава— той же недели, но 24 декабря, 29 глава—мученика Игнатия и предпразднества, 30 глава—преподобномученицы Евгении, 31 глава—о навечерии Рождества Христова, если приходится оно в субботу или в воскресение, 32 глава—навечерие этого праздника, 33 глава-службу собора Богоматери и священномученика Евфимия Сардикийского, 34 глава—праведных Иосифа, Иакова брата Божия и царя Давида, 35 глава—отдания праздника в воскресение, 36 глава—первомученика Стефана архидиакона и исповедника Феодора, 37 глава—детей от Ирода избиенных и преподобного Маркелла,

из 45 глав с особенностями служб по Триоди Постной¹) и

38 глава—Обрезания Господня и Василия Великого в воскресение, 39 глава—предпразднества Богоявления и папы Сильвестра, 40 глава—мучеников Феопемпта и Феоны, 41 глава—навечерия Богоявления, 42 глава—пророка Предтечи, 43 глава—Феодосия пустынножителя, 44 глава—Антония Великого, 45 глава—Евфимия великого, 46 глава—Григория Богослова, 47 глава—Иоанна Златоуста, 48 глава—трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, 49 глава—предпразднества Сретения и мученика Трифона, 50 глава—Сретения Господня, 51 глава — того же праздника, но в воскресный день, 52 глава—того же праздника в недели предуготовительные, 53 глава—того же праздника, или предпразднества и попразднества в субботу Мясопустную, 54 глава—того же праздника в неделю Сырную, 55 глава—того же праздника, если он в среду и пятницу этой недели, 56 глава—того же праздника в субботу Сырную, 57 глава—того же праздника в святую и великую Четыредесят-

¹) Вторая часть Типикона имеет следующие главы: 1 глава о службе мытаря и фарисея, 2 глава—блудного, 3 глава—вечера пятницы Мясопустной, 4 глава—воскресенья Мясопустного, 5 глава—вечера того же воскресенья, 6 глава—недели Сырной, 7 глава—воскресенья Сырного, 8 глава— вечера этого воскресенья, 9 глава—Четыредесятницы, 10 глава—о стихословии Псалтири, 11 глава—о чтении утрени, 12 глава—об уничтожении наград, 13 глава—о чтениях дня, 14 глава—о стихословии песен целой недели, 15 глава—об ударении в тяжкая, 16 глава—о великом повечерии, 17 глава—о субботней службе, 18 глава—-о субботе первой недели, 19 глава—об утрени этой субботы, 20 глава—о первой недели поста, 21 глава—о вечерни этой недели, 22 глава—о пении канонов в трех субботах, 23 глава—о второй недели поста, 24 глава—о третьей недели поста, 25 глава—о поклонении кресту в понедельник, среду и пятницу этой недели, 26 глава—о среде этой недели, 27 глава—о четверге и пятнице этой недели, 28 глава—о четвертой недели поста, 29 глава—о последовании великого канона, 30 глава—о последовании акафиста, 31 глава— о пятой недели поста, 32 глава—о чтении Евангелия, 33 глава—о субботе Лазаря, 34 глава—о неделе Ваий, 35 глава—о вечерне этой недели, 36—39 главы—о первых четырех днях Страстной седмицы, 40 глава— о елеосвящении, 41 глава—о вечере четверга, 42 глава—о Великой пятнице, 43 глава—о пятнице вечером, 44 глава—об утрени в Великую субботу и 45 глава—о вечерне Великой субботы.

третья—из 50 глав с особенностями служб по Триоди Цвет-

ницу, 58 глава—об отдании этого праздника, 59 глава—попразднества, если оно бывает в Сырную неделю, 60 глава—отдания в неделю Сырную, 61 глава—отдания в субботу Сырную, 62 глава—отдания в воскресенья предуготовительных недель, 63 глава—отдания в неделю прежде начала Триоди, 64 глава—Обретения главы Иоанна Предтечи, 65 глава — того же праздника в воскресенье Мясопустное и Сырной недели, 66 глава — того же праздника Сырной недели, 67 глава—того же праздника в субботу Сырную, 68 глава—того же праздника в первую неделю святой Четыредесятницы, 69 глава—того же праздника в субботу святых постов, 70 глава—того же праздника в воскресенье крестопоклонное, 71 глава — того же праздника в один из дней Четыредесятницы, 72 глава—40 мучеников севастийских, 73 глава—замечание об этой памяти в субботу и воскресенье первой недели, 74 глава—того же праздника в субботу акафиста, 75 глава того же праздника в средокрестную неделю, 76 глава — повечерия и полунощницы праздников Предтечи и 40 святых, 77 глава — праздников Предтечи и 40 святых в субботу, 78 глава—предпразднества Благовещения, 79 глава—Благовещения Богоматери, 80 глава—Благовещения вне великой недели, 81 глава—того же праздника в субботу, 82 глава—в воскресение, 83 глава—навечерия этого праздника в воскресение, 84 глава—того же праздника в 3-ю неделю поста, 85 глава— тоже в среду крестопоклонную, 86 глава—тоже в четверток великого канона, 87 глава—тоже в субботу акафиста, 88 глава—тоже в субботу Лазаря, 89 глава—тоже в неделю Ваий, 90—95 главы—тоже во всю Страстную седмицу, 96 глава—тоже в первый день Пасхи, 97 глава— тоже в понедельник Пасхи, 98 глава—замечание относительно того, что случаи стечения служб Благовещения с разными днями поста и Пасхи хорошо составлены, 99 глава—собора архангела Гавриила, 100 глава — великомученика Георгия, 101 глава—евангелиста Иоанна Богослова, 102 глава—царей Константина и Елены в воскресенье, 103 глава—Обретения главы Иоанна Предтечи, 104 глава—мученицы Агрипины и предпразднества Предтечи, 105 глава—Предтечи, 106 глава—преподобномученицы Февронии, 107 глава—апостолов Петра и Павла, 108 глава—собора двенадцати апостолов, 109 глава—Афанасия Афонского, ПО глава—священномученика Афиногена и десяти его учеников, 111 глава—пророка Илии, 112 глава— Марии Магдалины и священномученика Фоки, 113 глава—великомученика Пантелеймона, 114 глава—предпразднества креста и праведного Евдокима,

ной ¹). К этим трем основным частям присоединяется еще небольшая дополнительная часть Типикона ²).

115 глава—семи Маккавеев, Елеазара и Соломонии, 116 глава—перенесения мощей архидиакона Стефана, 117 глава—предпразднества Преображения и мученика Евсигнея, 118 глава—Преображения Господня, 119 глава—мученика Дометия, 120 глава—архидиакона Евпла и Никифора, архиепископа Константинопольского, 121 глава—Успения Богоматери, 122 глава—нерукотворенного образа и мученика Диомида, 123 глава—Усечения главы Иоанна Крестителя, 124 глава—патриархов константинопольских Александра, Иоанна и Павла и попразднества Предтечи и 125 глава—положения пояса Богоматери.

¹) Третья часть состоят из служб Триоди Цветной: 1 глава содержит службу на первый день Пасхи, 2 глава—часы Пасхи, 3 глава — вечерню Пасхи, 4 глава—утреню понедельника, 5 глава—вечерню этого дня, 6 глава—литию во вторник, 7 глава—часы среды, четверга, пятницы и субботы, 8 глава—службу пятницы, 9 глава—субботы, 10 глава—вечера этого дня, 11 глава—Фомина воскресенья вечера, 12 глава—понедельника этой недели, 13 глава—начало часов, 14 глава—службу святого, имеющего икону, в субботу, внутри Пятидесятницы, 15 глава—великомученика Георгия, 16—20 главы—разные стечения той же службы, 21 глав&— Иоанна Богослова и Арсения великого, 22 глава—Иоанна Богослова в одно из воскресений Пятидесятницы, 23 глава—Иоанна Богослова с средою преполовения, 24 глава—того же праздника с отданием Пасхи, 25 глава — того же праздника с вознесением, 26 глава—того же праздника с неделею св. отцев, 27 глава—с неделей третьей по Пасхе, св. жен мироносиц и праведного Иосифа, 28 глава—службу святого, имеющего икону, в одно из воскресений Пятидесятницы, 29 глава—недели мироносиц, 30 глава—четвертой недели по Пасхе, 31 глава—среды преполовения, 32 глава—недели пятой по Пасхе, 33 глава—недели шестой по Пасхе,

²) В дополнительную часть входят статьи: о Благовещении в пятницу, оглавление состава Типикона, главы 52 — 57, оставленные описателем Типикона, а именно: о святом, имеющем «Блажен муж» и полиелей в воскресный день, о святом, имеющем икону и коливо в неделю предпразднеств или попразднеств, о предпразднествах и попразднествах в неделю, о стихословии песни: «Поим Господеви", о пении и непении «Честнейшую херувим» и о том, как поются катавасии в течение целого года.

Кроме неполного или сокращенного святогорского Типикона, о котором мы сейчас говорили, в практическом употреблении афонских монастырей мы видели и полные его списки, которые так же, как и упомянутый Иверский список, происхождение свое ведут от Дионисиатского Типикона, пользующегося на Афоне большим авторитетом и глубоким уважением. К подобного рода полным спискам, принадлежит Типикон греческого собора в русском Пантелеимоновском монастыре ¹) и надписываемый так: Τυπικὸν ἁκριβὲς τῆς ἐκκλησιαστικῆς ἀκολουθίας, ἀπὸ τε

34 глава—отдания Пасхи, 35 глава—Вознесения, 36 глава—недели седьмой, 37 глава—поминальной субботы, 38 глава—недели Пятидесятницы, 39 глава—того же праздника вечером, 40 глава—понедельника утром, 41 глава—недели по Пятидесятнице, 42 глава—недели всех святых, 43 глава—служба поста св. апостолов, 44 глава—о перемене гласа, 45 глава—о предпразднествах и попразднествах в неделю, 46 глава—о праздниках Богородицы в неделю, 47 глава—о праздниках Господских в неделю, 48 глава—об отдании Господских праздников, 49 глава— об отдании их в неделю и 50 глава—службу святого с всенощным бдением в неделю.

¹) Нам известен пока еще один список полного святогорского Типикона, принадлежащий антипросопу русского Пантелеимоновского монастыря о. Нафанаилу. Типикон, написанный рукою ХVIII столетия, получен им в знак благословения от бывшего игумена этого монастыря, архимандрита грека Герасима, у которого о. Нафанаил был долгое время грамматиком. Этот Типикон, бывший когда-то тоже в практическом употреблении в Руссике, важен в том отношении, что он послужил во многом оригиналом для ныне действующего там Устава. Кроме того, в этом списке мы можем видеть древнейший текст святогорского Устава. Позднейшие наслоения в Уставе, местно-афонские обычаи и порядки здесь вошли в качестве лишь примечаний к этому Уставу, рассеянны во множестве по полям рукописи и написанны мелким едва разбираемым почерком. Красиво и четко эти примечания переписаны под строками в ныне действующем Уставе Руссика. С Типиконом о, Нафанаила мы, к глубокому сожалению, познакомились лишь поверхностно, а поэтому и не можем сообщить о нем более обстоятельных сведений, которые были бы весьма уместны в данном месте.

τοῦ ἁγιου Σάββα καὶ ἔτέρων ἀθροισθὲν διαφόρων, ἔχον καὶ τὰ κεφάλαια τοῦ μοναχοῦ κὺρ Μάρκου, ἐν οἶς ἕκαστον αὐτῶν ζητεῖται χωρίοις μεθ’ ἑτέρων ἀναγκαίων σημειώσεων, т. е. Полный Типикон церковного последования, собранный из Типикона святого Саввы и из других различных, имеющий в себе главы монаха господина Марка, в каких местах каждая из них находится вместе с другими необходимыми замечаниями. В этом Типиконе, хотя и нет столь ясного разделения на части, как в предыдущем Иверском списке, но, при внимательном пересмотре наличного его содержания, нельзя не видеть, что он тоже может быть легко разделен на четыре части. В первую часть входят статьи общего характера (24 главы) ¹), во вторую—главы Марка монаха ²), к коим присоединяются и

¹) В эту часть входят главы, содержащие в себе службы суточные (гл. 1, 3, 7, 11, 12, 14 и 18), указание о стихословии Псалтири (гл. 4), о звоне к службе (гл. 5), о прокимнах и аллилуариях, о чтениях на трапезе в др. (гл. 6), о поклонении канонарха и собрании двух хоров на средину для того же (гл. 8), о каждении иерея и вообще о каждении храма и предстоящих (гл. 9, 10), о пении канонов Октоиха с Минеею (гл. 13), правила касательно благоповедения в церкви (гл. 16), о перемене хоров (гл. 17), о тропарях ва навечериях предпразднеств и попразднеств (гл. 19), о чтении Евангелия и толкований на него (гл. 20), о времени совершения литургии (гл. 21), о чтении утренних Евангелий по Пасхе до Пятидесятницы (гл. 22), о будителе в церкви (гл. 23) и о каждодневном совершении повечерия и благоповедении монахов после него (гл. 24). Все эти главы, за исключением разве одной 8 главы, можно находить и в обычных иерусалимских уставах, напр., Рпк. М. Синод. библ. 1542 г. № 380.

²) Количество Марковых глав в иерусалимских уставах простирается до 86, 95 и даже до 100 (в печатных венецианских изданиях), в настоящем же Уставе их 25; но если взять их вместе с главами из Минология, то общая цифра их достигает 89. В состав первых 25 глав входят: 25 гл. о службе Богородичных праздников в неделю, 26 гл. о литиях в отдании этих праздников, 27 гл. о службе Господских праздников в неделю, 28 гл. об отдании этих праздников,

главы, трактующие о службах по месяцеслову (гл. 24—112), к третью—службы по Триоди Постной ¹) (гл. 114—186) и в четвертой— службы по Триоди Цветной (гл. 137—145). К этим четырем основным частям присоединено несколько глав в качестве прибавочных. Сюда входят замечания о евангельских чтениях на утрени и на литургиях в те дни празднуемых святых, которые не попали в настоящий Типикон, указания

29 гл. об отдании их в неделю, 30 гл. о предпразднествах и попразднествах этих праздников в неделю, 31 гл. о кондаках предпразднеств и попразднеств вместо ипакои гласа, 32 гл. о двух святых с двумя тропарями в воскресенье, 33 гл. о тропарях предпразднеств и попразднеств в неделю с святым, имеющим свой тропарь, 34 гл. о тропарях Господских праздников в неделю, 35 гл. о тропарях предпразднеств и попразднеств и святых на каждый день, 36 гл. о канонах предпразднеств и попразднеств с Минеей, 37 гл. о кондаках двух святых с кондаками предпразднества и попразднества, 38 гл. о предпразднествах и попразднествах с двумя святыми в неделю, 39 гл. о святом, имеющем бдение в неделю, 40 гл. о святом с полиелеем и празднуемым на 6 в неделю, 41 гл. о святом, празднуемым на 6 в неделю, 42 гл. о предпразднествах и попразднествах Господских праздников в неделю, 43 гл. о тропарях святых и первобогородичных вечером пятницы, субботы и воскресения, 44 гл. о богородичных, если празднуемый святой на 8 случится в среду или пятницу, 45 гл. о том же, если празднуется святой на 6 и имеет полиелей, 46 гл. о первобогородичных ж субботу и воскресение, 47 гл. о первых богородичных святого, имеющего вход, 48 гл. о пении «Поим Господеви», 49 гл. о том, когда поется «Честнейшую» и когда нет и 50 гл. о литии, когда она бывает и когда не бывает. Что касается Марковых глав, рассеянных по Месяцеслову, то количество их несколько больше обыкновенного сравнительно с иерусалимскими уставами. Так напр. здесь есть, глава (61) о памяти трех святителей в неделю, несколько глав (102—103) относительно памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова и некоторые немногие другие главы.

¹) Указания триодных служб вообще немногим разнятся от Устава иерусалимского, хотя текст их имеет весьма много характерных особенностей, с которыми подробно мы познакомимся, при изложении этих служб, по святогорскому Типикону, в своем месте.

проминов и аллилуариев на разные случаи и выдержка из Дионисиатского Типикона о перемене гласа и о пении катавасии в течение всего года.

Таким образом, в общем содержание настоящего Типикона во многом напоминает собою содержание обычных рукописных Типиконов иерусалимской редакции позднейшего времени, XV—XVI веков. Но если мы обратим внимание на некоторые частности этого списка Устава, то мы увидим и его особенности, указанные нами отчасти и в примечаниях к настоящей статье, которыми он отличается от Устава иерусалимского. Отношение святогорского Устава к иерусалимскому Саввы Освященного, генетическая связь с ним первого, а также и обрядовые разности того и другого для нас станут более понятны, если мы сравним текст того и другого. Для примера укажем на текст вечерней службы в Великую пятницу по тому и другому Уставу. Вот как описывает святогорский Типикон эту вечерню (Ркп. Иверск. монает. 1878 г. стр. 100).

Во святую¹) Великую пятницу вечером, около 10 часа, знаменают в великое било, т. е. верхнее клепало (σημαίνει τὸ μέγα ἤγουν τὸ ἀνω σήμαντρον), и начинаем вечерню. На «Господи воззвал» после предначинательного псалма ставим шесть стихов и поем стихиры самогласны ²), с повторением их и гласа 6, слава тот же глас «О како беззаконное сонмище», и ныне тот же глас «Странное и преславное таинство», вход с Евангелием, «Свете тихий», прокимен глас четвертый «Разделиша ризы моя себе» ³) и три чтения,

¹) Для, вариантов текст заимствуем из рукописи М. Синод. библ. 1542 г. № 380. Слова, напечатанные курсивом, в упомянутой рукописи и вообще во всех иерусалимских рукописных Типиконах не существуют.

²) Самогдасен дня, т. е. глас первый «Вся тварь» с повторением его (δευτεροῦντες αὐτό τοὺς γ' δευτέρους) И 6 гласа «Днесь Владыка и Господь».

³) Стих: «Боже, Боже мой, вонми ми» и чтения Исхода «Глагола Господь к Моисею», потом прокимен глас 4 «Суди ми, Господи», стих

Апостол и Евангелие. Во время же чтения Евангелия, когда чтец скажет: «Сущу же позде, прииде человек богатый от Аримафеи», тогда берется с места поклонения святая икона «Распятия» и полагается (икона) «Положение во гроб», после же Евангелия поставляется на поклон в центре храма (ἐν τῷ ὀμφαλίῳ), а по обе стороны ее ставятся большие подсвечники (μανουἁλια). Диакон, по Евангелии, говорит: «Рцем вси» по порядку. Ilпосле возгласа выходит священник с диаконом и становятся близ аналоя, а все мы, стоя кругом места поклонения, поем стиховны: «Егда от древа тя мертва» и, когда достигнем стихиры на слава, тогда бывает поклонение и целование святой иконы, братия кланяются чинно по два. После «Ныне отпущаеши» поем тропарь: «Благообразный Иосиф» и бывает отпуст вечерни. И снова тотчас, по совершении иереем «Благословен Бог наш» внутри алтаря, поем малое повечерие с каждением на «Достойно есть», говорим кондак: «Бездну заключивый» и прочее и отпуст и, получивши прощение, исходим в келлии.

«Приими оружие», чтение из Иова «Благослови Господь последняя Иова», третье чтение из Исаии «Се разумеет отрок мой», потом псалом Давида, прокимен 6 гласа «Положиша мя в рове», стих «Господи Боже спасения моего», апостол в Коринфянам «Братие, слово крестное», аллалуия, глас 5 «Спаси мя Боже, яко внидоша воды», стих «Поношение чаяше душе моя», стих 3 «Да помрачатся очи их», Евангелие от Матеея «Совет сотвориша вси архиереи», потом «Рцем вси» и ектенья «Исполним молитву нашу» и по возгласе стихиры глас 2 «Егда от древа тя мертва», стихи «Господь воцарися» и другой «Ибо утверди вселенную», слава и ныне глас 5 «Тебе одеющагоса», «Ныне отпущаеши», Трисвятое, тропарь глас 2 «Благообразный Иосиф» и отпуст. Повечерие же после в келлиях наших.

Мы остановились не без цели на этом весьма характерном примере. Из сделанного нами сличения, как нельзя более ясно, устанавливается для нас тот несомненный факт, что святогорский Устав позднейшего времени создался на основе древнейшего, или, по крайней мере, допечатного иерусалимского Типикона. Этот последний послужил для святогорцев как бы канвой, по которой они вышили красивый и сложный церемониальный обряд, вызываемый обстоятельствами воспоминаемого великого в христианстве события и тем, что дают самые богослужебные песнопения и чтения, оставив более подробное указание самого порядка службы этого дня на ответственности других богослужебных книг, необходимых в данном случае. Такими нередко сложными церемониями и богослужебными обрядами переполнены в святогорском Типиконе службы по Триодям Цветной и Постной и главным образом седмиц Страстной и Пасхальной, потому что на это вызывают самые события настоящих дней. Поэтому гораздо проще по изложению, но ближе по тексту к первооснове своей, иерусалимскому Типикону, стоит этот Устав, когда излагаются в нем службы круга годичного и по преимуществу службы дней обычных. Даже в изложении Марковых глав, как мы уже заметили, святогорский Устав весьма часто повторяет особенности Устава иерусалимского. Правда, и в этой части святогорского Устава есть особенности и нередко довольно крупные, отличающие его от иерусалимского (напр. служба, если Сретение или обретение главы Иоанна Предтечи случится постом, если Благовещение будет в субботу постом, глава 76 о повечерии и полунощницы в праздники Предтечи и сорока святых и др.), но они не таковы, чтобы говорить об них в общей характеристике этого Устава, а главным образом они объясняются легко теми источниками, из которых заимствованы в этот Типикон.

Но указав на иерусалимский Устав, как на свою первооснову или первоисточник, и открыто заявляя об этом самым

«заглавием (Τυπικὸν..., ἀθροισθὲν ἀπὸ τοῦ Τυπικοῦ ἁγιου Σάββα), святогорский Типикон не скрывает и того, что ото был не единственный для него источник, что были и другие Типиконы, своим содержанием, хотя и отчасти, вошедшие в состав его. «Собранный из других» (έτἐρων), как говорит Типикон Руссика, или «иных» (ἀλλων) уставов, как читаем в надписании Типикона Иверского монастыря, святогорский Устав самым текстом подтверждает свое надписание и указывает источники по именам. Так называемые, Типиконы левого хора (ἐκ τοῦ Τυπικοῦ τοῦ ἀριστεροῦ χοροῦ стр. 34, 116) и правого (Γνώμη τοῦ δεξιοῦ χοροῦ Τυπικοῦ стр. 116), неизвестный (ἐν δὲ ἐτέρω Τυπικῷ стр. 35), Большой Типикон Андрианополита (ἐν τῷ μεγάλω Τυπικῷ τοῦ Ἀνδριανοπολίτου стр. 67) и Типик лавры (ἐν τῇ ἁγια λαύρα τοῦ ἁγίου Ἀθανασίου стр. 48)—вот те другие или иные уставы, выдержки которых можно видеть, напр., в Иверском Типиконе. Эти то выдержки, указывая на эклективность святогорского Устава, в то же время объясняют нам, между прочим, и то обстоятельство, почему этот Устав далеко ушел в развитии своей обрядовой стороны, осложнил их на столько, что основной текст иерусалимского Устава в нем, благодаря этим особенностям, едва заметен. Таким образом, сходство с иерусалимским Уставом, на котором как на краеугольном камне создался нынешний святогорский Устав, осложнение его особенностями местной святогорской практики, взятой из местных афонских уставов, развитая обрядность, церемониальность и торжественность служб, особенно триодных, для того, чтобы придать богослужению большую торжественность и величие—вот характеристические и существенные особенности позднейшего и современного святогорского Устава.

Примечание. Мы говорили лишь об Уставе святогорском афонском, имеющем ныне значение в богослужебной практике штатных монастырей и киновий, и ни слова не сказали о так называемом скитском Уставе, который держался

когда-то по одиночным келлиям афонских пустынножителей. Это мы сделали отчасти потому, что о древнейшем свитском Уставе и его представителях в Греции и на Руси сказано весьма обстоятельно в книге покойного профессора И. Д. Мансветова «Церковный Устав» стр. 225 и дал., а главным образом потому, что мы лично имеем намерение говорить лишь о богослужебных порядках важнейших господствующих афонских монастырей, практика которых была предметом нашего наблюдения и изучения.

Б. Типикон Великой Церкви, или современный Типикон греческих приходских церквей.

Приходские церкви Константинополя, Афона и других городов православного востока регулируются, при отправлении богослужения, Уставом, который весьма значительно отличается от Устава святогорского и даже Устава Саввы Освященного. Устав этот называется Τυπικὸν ἐκκλησιαστικόν κατὰ τὴν τάξιν τῆς τοῦ Χριστοῦ μεγάλης ἐκκλησίας, т. с. Церковный Типик по чину Великой Христовой Церкви. В своем настоящем виде этот Типикон недавнего происхождения. Его первое издание явилось в свет лишь только в 1838 году. Но начало существования Типикона Великой Церкви почти одновременно с началом появления в Константинополе «Великой Церкви», или известного Софийского храма, построенного императором Юстинианом в VI в. Воздвигнув храм, удививший современников своим величием и красотою, беспредельностью его как бы висящего на воздухе купола, храм, сделавшийся предметом подражания до наших дней в области христианского строительного искусства, император Юстиниан наделил его богатою утварью, блестящею ризницею, многочисленным штатом духовенства, клириков и певчих. Храм сделался кафедральным; в нем постоянно отправлялось богослужение архиерейское, в присутствии патриарха, или даже лично самим патриархом. В силу этого вскоре же и

круг богослужения седмичного и годичного осложнился многими обрядами и обычаями, только благодаря тому положению, в которое был поставлен храм св. Софии, и явился Устав с особенностями богослужебных порядков этого храма. Ясные и иногда довольно обстоятельные указания на этот Устав можно видеть в книге Константина Порфирородного «De ceremoniis avlae Byzantinae», которая знакомит нас с обрядами патриаршей службы, с обстановкой царских выходов, с некоторыми данными касательно тогдашнего церковного года, праздничной службы, с особенностями соборной службы в больших городах и т. п. Книга Кодина «De officiis curiae et ecclesiae Constantmopolitanae» дополняет эти сведения о порядках и обычаях Софийского храма. Ссылки на этот же Устав мы находим в Ὑποτύποσις-е Феодора Студита ¹), в сочинениях Никона Черногорца ²), в древнейших греческих иерусалимских Типиконах ³), в славянском Уставе патриарха константинопольского (с 1025— 1049) Алексея ⁴) и в толкованиях соборных правил Валь-

¹) Τυπικὸν ркп. М. Синод. библ. № 456, л. 142 об.; ркп. Ватопед. Афонск. библ. №,323. См. стр. 19, прим. 4.

²) Пандект. слово 29. Ркп. Церк.-археол. муз. при Киев. дух. Акад. № 179, л. 795 об.

³) Так напр., относительно службы Благовещения в постные дни и в первые дни Пасхи Типиконы замечают, что последования на этот праздник изложены между прочим и на основании Типика Великой Церкви (τῷ Τυπικῷ τῆς μεγάλης ἐκκλησίας ἀκολουθίσαντες). Ркп. XIII в. лавры Афан. Афон. (Галис.) и многие другие рукописи этого времени.

⁴) В Уставе патриарха Алексея о певцах на Воздвижение крестя замечается: «старейшина над обема сторонами и с теми от певцев, иже добрейшая гърла имеют, пред святыми дверьми на среде лик ставльше поют тропарь, иже во Велицей Церкви обычаям поеться, сиречь «Днесь пророческое» (№ 330 ркп. М. Синод. библ. л. 262 об.). Обряд воздвижения делается «по Уставу Великия Церкви» л. 263. По Уставу Великой Церкви предпразднество Воздвижения начинается с 10 сентября л. 78. Чтение Евангелия на Пасху с Благовещением совершалось

самона ¹). Непосредственное знакомство с некоторыми особенностями служб, с Месяцесловом константинопольской Церкви мы можем сделать в настоящее время на основании рукописных евангелий и апостолов, описанных Мансветовым ²), Ивановым ³) и др. Конечно, полного обзора служб, по Уставу Великой Церкви, мы не можем сделать теперь, потому что не имеем цельных списков этого Устава, но со временем может быть восполнен и этот пробел в литургической литературе. Наша уверенность коренится на убеждении, что со временем могут быть пайдены полные списки этого Устава или в греческом оригинале, или же в славянском переводе. Примером в этом случае может быть отрывок из этого Устава, найденный покойным А. Поповым в рукописях библиотеки А. И. Хлудова ⁴). Заглавие этого отрывка читается так: «Устав Великия Церкви святые София списан боголюбивым

«по образу синоксаря Великия Церкви» л. 161. «Разделение службы Благовещения, бывающая в дни поста и в Великую неделю обычаю Великыя Церкве вследующе установихом» л. 162. Пение в Великую субботу стихиры: «Преблагословенна еси Богородице Дево» было по обычаю, «якоже и Великая Церкви поет» л. 34. Несноиько выдержек из Устава 330, указывающих на практику Устава Великой Церкви, сделано г. Мансветовым в его книге «Церковн. Уетав.» стр. 231 прим. 1 и 2.

¹) Σύνταγμα κανόνων... Πότλη καὶ Ράλλη ΛΟην. 1852—59, t. IV, 448, 449.

²) Описание ркп. Апостола XI—XII в. А. Н. Муравьева, хранящегося ныне в библиотеке М. дух. Акад., сделано проф. Мансветовым в книге «Церковн. Устав.» стр. 242-249.

³) Описание рукописных греческих Евангелий и Апостола, принадлежавших когда-то Таврической дух. Семинарии, а ныне хранящихся и Церк.-археол. музее при Киев. дух. Акад., сделано г. Ивановым в Извест. Императ. Спб. археол. общ. т, I (нов. сер.) и в отдельный, брошюрах.

⁴) Первое прибавл. к Опис. ркп. и кат, книг церковн, печати библ, А. И. Хлудова М. 1875 г. стр. 13.

архиепископом новгородским Климентом»¹) упомянутым нами материалам для установления того положения, что Устав Великой Церкви древнейшего времени представлял из себя настоящий полный список Типикона применительно к богослужебным порядкам Юстинианова храма, может быть отнесен следующий греческий отрывок: Τάξις (μεγάλης ἐκκλησίας), γινομένη ἐπὶ τε τῷ ἑσπερινῷ, τῷ ὄρθρῳ, τῇ θείᾳ καὶ ἱερᾷ λειτουργίᾳ καὶ ἐπὶ τῇ χεφοτονίᾳ τοῦ ἐπισκόπου. Этот отрывок открыт нами в канонической рукописи XV века русско-афонского Андреевского скита. Всех перечисленных нами указаний, заметок и отрывков достаточно для того, чтобы мы смело могли приступить к знакомству с богослужебными особенностями древнейшего Устава Великой Церкви и к его краткой характеристике. Открытый нами отрывов суточной службы дает нам весьма любопытные особенности состава этой службы, который доселе оставался неизвестен, по отсутствию положительных данных, а посему с него мы и начнем свое знакомство.

В субботу вечером, по собрания клира, приходит в келлию митрополита остиарий ²) (οστιάριος) или один, или же с

¹) Упоминаемый в υнастоящем списке Устава «боголюбивый архиепископ новгородский Климент» († 1299) был поставлен в епископа в Киеве, после смерти в 1274 году новгородского владыки Долмата. Он принимал участие в усмирении мятежей новгородцев против князя Дмитрия в 1281 году и против посадника новгородского Симеона Михайловича в 1287 году, и не безуспешно, а также в неоднократном построении церквей. Его «стяжанием» была написана и положена в церкви св. Софии «ва почитанье священником и на послушание крестьяном и собе на спасение души» Кормчая, ныне хранящаяся под № 132 в М. Синод. библ. Настоящий Устав был списан им, очевидно, для новгородского Софийского собора, чтобы клир его мог руководствоваться им, при совершении архиерейской службы.

²) О должностных лицах патриаршего византийского двора, с указанием их обязанностей, говорится в письме Мелетия ко всем вообще православным русским польской державы от 22 июля 1597 года, напе-

кем-нибудь из церковников, бτрет моновамвул (μονοβάμβουλον)¹) и зажигает свечу. В предшествии клира и народа впереди архиерея, входит архиерей в церковь, делает поклон на средине храня, потом целует по средине храма стоящую св. икону и входит в свою стасидию, клирики поют трижды, по вшествии его туда, Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερέα ἡμῶν, Κύριε φύλαττε. По исполнении ими этого, архиерей трижды благословляет их, при возглашении ему: Εἱς πολλὰ ἔτη δέσποτα. Потом бывает начало последования, после того как диакон возгласит: «Благослови, владыко», а священник—«Благословен Бог» или «Благословенно царство» и по порядку обычно совершается последование.

На «слава» священники облачаются внутри алтаря в фелони свои (φαινόλια), а также и диаконы, выходят со стороны предложения (ἀπὸ τοῦ μέρους προθέσεως) и приходят к самым красным вратам храма (πλησίον τῶν ῶραίων πυλῶν τοῦ ναού). По установлении рядами иереев и диаконов там по чину, приходит иподиакон, одетый в короткий стихарь (καμίσιον), держа кадило и подсвечник. Подсвечник ставит впереди их, на средине, кадило отдает второму из диаконов, а сам приходит и становится сзади между первым священником и вторым диаконом. Когда окончена будет стихира, второй диакон, немного выступивши вперед, возглашает: «Премудрость прости», делая крест кадилом. Тогда последние диакона приходят, берут подсвечники и предшествуют входу. Вход направляется внутрь святого алтаря. Иподиакон же возвращается в ту сторону, откуда вышел вход, и оттуда входит во свя-

чатанном в книге проф. Киев. дух. Акад. И. И. Малышевского «Александрийск. патр. Мелетий Пигас и его участие в делах русск. Церк.» т. II Киев. 1872 г., стр. 55 — 57. В упомянутом письме патр. Мелетия эти названия должностных лиц переводятся на русский язык. «Первый остиарий, держай двери к рукоположению». «Вторый остиарий, держай моновамвило».

¹) Нечто в роде подсвечника с одною свечою.

той алтарь, куда направляется и самый вход. Второй диакон с кадилом предшествует входу, останавливается пред стасидиею архиерея и кадит его, потом отходит, при пении священников, и первый входит на солею. Таким образом совершается вход. Во время пения после сего прокимна доместиком ¹) (δομέστικος) или лаосинактом ²) (λαοσύνακτος) на амвоне, при участии сошедшихся к нему певцов, архиерей садится и все находящиеся здесь епископы, также садятся и ексокатакилы ³) (ἑξωκατάκηλοι).

После же окончания последования, поют все вместе: «Утверди, Боже, царей наших, ей, Господи, на многие лета сохрани святое царство их» и еще Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερὲα ἡμῶν, Κύριε φύλαττε. По исполнении сего, славословит архиерей и бывает отпуст от священника. Поют по обычаю клирики громогласно: «Многодетно сотвори, Боже, святое царство их на многие лета» и Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερὲα ἡμῶν, Κύριε φύλαττε. После этого благословляет их трижды архиерей, при пении внизу стоящих: Εἱς πολλὰ ἔτη δέσποτα, выходит из своей стасидии и, в предшествии клириков с подсвечником, как и в начале, доходит до келлии своей. Здесь по обычаю, при восклицании народа: Εἰς πολλὰ ἔτη δέσποτα, архиерей благословляет их однажды и отпускает. Это таким же образом делает архиерей всегда, когда выходит из келлии своей с тем, чтобы идти в церковь, т. о. в субботу вечером, в воскресенье утром и в дни чтимых праздников.

На утро же берут люди архиерейские моновамвул, зажигают на нем свечу и идут с архиереем в храм. Когда «оберутся находящиеся там клирики и остальной народ, то

¹) Доместик первого и второго лику.

²) Народа сбиратель.

³) Это были шесть первых диаконов Великой Церкви, а именно: великий эконом, великий сакелларий, великий скевофшиакс, хартофвлакс, сакеллий и протекдик. Εὐχολογ. Goar. pag. 240 not, 54.

выходят на встречу ему и говорят: Εἰς πολλὰ ἔτη δέσποτα. Архиерей благословляет однажды, входит в свою стасидию и совершается последование по обычаю¹).

На великом славословии совершается снова выход, как описано в чине вечерня. При пении священников: «Проблагословенна еси Богородице Дево» до конца на таковый выход, впереди подсвечников в промежутке идет чтец в фелони, с большим крестом в руках. Чтец с крестом становится по средине подсвечников. Когда возвращаются в алтарь, то он предшествует, идет даже до солеи и здесь останавливается. После входа священников в алтарь, чтец входит на две ступени амвона и читает мелодично (λέγει μετὰ μέλους) «Слава в вышних Богу». По исполнении великого славословия внутри алтаря священниками и диаконами, входит снова чтец и пост мелодично (ψάλλει μετὰ μέλους) псалом Давида, потом «Воскресни Господи» и остальные стихи. Этот чтец сходит, и входит доместик или лаосинакт на третью ступень амвона и поет вместе с остальными чтецами прокимен. На концах доместик поет громко (ἤχισμα). В то время, когда поет этот прокимен доместик, выходят два чтеца с лампадами и два диакона, позади же их идет священник с святым Евангелием в руках, одетый во всю священническую одежду (ἐνδεδυμένος τὴν ἱερατικήν ἄπασαν στολὴν), входит на амвон с задней стороны и сидит ²) с диаконами до тех пор; пока

¹) К особенностям утренней службы, по. Уставу Великой Церкви, нужно, между прочим, отнести обычай в двунадесятые праздники читать по одной кафизме (А. Попов, перв. прибавл. к Описан, ркп. библ. А. И. Хлудова стр. 15, 17; Горск. и Невостр. Опис. ркп. М. Спнод. библ. отд. III, ч. I, стр. 273; Toscani ad typic. graecor. Rom. 1864 an. pag», 48, 60, 68), которая по своему содержанию была близка к празднуемому событию.

²) Обычай этот мел место и в практике древнерусской Церкви. По поводу этого сидения митрополит Иоанн II (1080-1089) в своих

чтецы с доместиком пропоют прокимен, и «Многолетие сотвори святое царство их» и Τὸν δεσπότην καὶ ἀρχιερέα. Когда говорят «Многодетно сотвори» и т. д., встает священник и диакона. Диакона спускаются до третьей ступени амвона, чтецы с подсвечниками становятся на второй ступени амвона, а на верху амвона полагается святое Евангелие священником. Второй диакон из святого алтаря говорит: «Премудрость прости, услышим святого Евангелия». Священник имя святого Евангелия и по порядку читает святое Евангелие. По прочтении его, один из диаконов берет святое Евангелие, относит к архиерею, который целует святое Евангелие, и благословляет его. Священник становится на последней ступени амвона и ожидает возвращения диакона. Затем входят в святой алтарь: сначала идет чтец с крестом, затем чтецы, с святым Евангелием диакон и священник.

Во время произнесения вторым диаконом утренних прошений, священники и диаконы, находящиеся в алтаре, снимают облачения свои и выходят, остается один только священник, читавший святое Евангелие, и совершает отпуст. По отпусте снова бывает многолетствование святых царей, по обычаю вышеуказанному на вечерки, архиерей трижды благословляет тогда. Остальное последование совершается, как описано на отпусте малой вечерни (μικροῦ ἑσπερινοῦ).

На литургию архиерей является с теми, которые случатся на лицо, становится в стасидию свою, и совершается последование по обычаю. После возвышения святых даров, архиерей выходит из своей стасидии, становится перед нею и раздает народу

канонических ответах дает такое разъяснение: «иже в пении «Воскресни Господи» и «Всяко дыхание», «Аллилуиа» и прокимен вечерний церковных ереем и архиереем седати бельцев или простьцем ни какоже, аще князь или царь будет». Русск. Истор. библ. т. VI, 1880 г., стр. 5.

антидор. По окончании литургии, бывает многолетствовавие святых царей по обычаю и благословение народа архиереем.

Когда архиерей намеревается литургисать, то собираются ексокатакилы и прочие начальники диаконов и все желающие литургисать внутри стасидии его и одеваются в стихари свои, равным образом одеваются канстрисий (κανστρίσιος) ¹) и иеромнимон (ἱερομνίμων) ²). Облачается архиерей в одежду свою двумя вышеуказанными начальниками, т. е. канстрисием и иеромнимоном и вручает архиерей канстрисию канстрисий ³), который при этом целует ему руку, а иеромнимону кондакий⁴), который подобным же образом целует руку владыки. Потом выходит оттуда архиерей и приходит на правую сторону красных врат, поддерживаемый с двух сторон двумя первенствующими из ексокатакилов, если же их нет, то канстрисием и иеромнимоном. По выходе архиерея из своей стасидии, певцы поют громогласно: Εἰς πολλὰ ἔτη δέσποτα, а он благословляет их однажды. Прежде архиерея на определенное место, как сказано, приходит подстилающий установленное подножие (ὑφαπλοίων τὴν τεταγμὲνην ποδαίαν τῆς ἀλλαγῆς)⁵) и становит обычное седалище (σέλλιον). Архиерей садится, а его окружают со всех сторон

¹) Констрисие, над кошем, и еже изменяти ризы святителъскиа. Нечто в роде нашего ризничего.

²) Иеромнимон, еже взирати молитвы на заде архиереа, держа столец, и песнь поа рукоположения, иже лад колени, повешаай над коленьми образ святителева. Это должностное лицо во многом напоминает нам нашего архиерейского чиновника.

³) Сосуд для благовонных ароматов, употребляемых при патриаршем служении.

³) Свиток пергаменный или бомбицинный, намотанный на скалку и содержащий в себе литургические молитвы, писанные с начала свитка до конца его и обратно.

⁵) И иже на священных подеах. Лицо, напоминающее собою нынешнего посошника, обязанного подстилать орлецы, при архиерейских выходах из алтаря. Это лицо состояло последним в числе девятой пятерицы.

намеревающиеся священнодействовать диаконы. Здесь он, если пожелает, поставляет чтецов, иподиаконов и официалов, потом совершается начало божественной литургии.

Во время последования приходят из святого алтаря одни только священники без священника, совершившего начало, и становятся по обычаю остальных близ красных ворот. Пред входом приходит хартофилакс ¹) или другой из ексокатакилов вместе с канстрисием и иеромнимоном, или же кто-нибудь иной из находящихся на лицо и имеющих право первенства диаконов с двумя другими диаконами, призывает епископов и, приводя их, ставит на место выше, потом священники становятся там же, архиерей восходит на определенное место входа я становится с епископами и священниками. Когда они станут там, приходит священник делавший начало вместе с диаконом. Диакон несет перед грудью святое Евангелие, священник таким образом следует за ним, предшествуют же им впереди чтецы с лампадами. Чтецы становят подсвечники на определенном месте и уходят, а диакон передает святое Евангелие второму диакону и целует его архиерей на руках его и, по целовании его, благословляет священника, совершившего начало литургии, и читает архиерей молитву входа. По молитве второй диакон говорит к архиерею: «Благослови, владыко, святый вход». Архиерей благословляет по средине и говорит: «Благословен вход святых твоих всегда ныне». Тогда, несколько отступивши от места входа, второй диакон или, в его отсутствие, другой из диаконов произносит громогласно, начертывая крест святым Евангелием: «Премудрость прости», тогда удаляются крайние диаконы, взявши подсвечники и совершается вход по два в ряд. Когда двинется архиерей, стоящие

¹) Книгохранитель, держай церковные книжные оправданий, судиа всех прав церковных, имеай брачевные вины, но и в прочих причетников винах отметель, яко деснаа святителева рука.

по обеим его сторонам чтецы говорят: Εἰς πολλὰ ἔτη δέσποτα и поют это трижды до тех пор, пока он войдет на солею. Когда он намеревается войти во святый алтарь, запирают святые врата его и целует архиерей святые иконы, какие находятся на них. Тогда певцы часто и громогласно поют: Εἰς πολλὰ ἔτη δέσποτα. Отворяют двери, входит архиерей, при пении отпустительного тропаря дня святого, архиерей кадит кругом святую трапезу, потом борет у иподиакона дикирий, делает крест им впереди его и поклоняется и совершает это трижды, потом отдает его иподиакону. После этого совершается благожелание святым царям и находящемуся тогда архиерею. Доместик на одной из указанных ступеней амвона произносит: «Господи, спаси царей», а лаосинакт «И услыши ны», другой из чтецов «Слава», потом произносят кондак. Второй диакон, обращаясь к архиерею, говорит: «Благослови, владыко, трисвятую песнь», показывая правою рукою конец ораря. Архиерей отвечает: «Яко свят еси Боже наш и Тебе славу возсылаем» и показывает второй диакон ко вне стоящим орарь. Певцы вне алтаря поют трисвятую песнь трижды, а архиерей произносит молитву трисвятой песни. Поют однажды и внутри алтаря священнослужители. Певец вне: «Благословите возвестить славу», певцы поют «Славу» мелодично и медленно. Тогда архиерей берет трикирий у иподиакона, делает впереди святого Евангелия, лежащего на святой трапезе, три креста, поклоняется и на каждое поклонение говорит: «Господи, Господи, посети виноград сей и утверди и, егоже насади десница Твоя». Снова поется трисвятая песнь внутри алтаря, стоящими кругом святой трапезы священнослужителями, а певцы вне поют τὸ δύναμις¹)

¹) Это вставочное слово в нотные богослужебные греческие книги, когда-то обозначавшее характер самого пения, но в настоящее время утратило свое первоначальное значение и поется на ряду с текстом «Святый Боже», как бы его неотъемлемая принадлежность (Разумов. церк. пен. в России вып. I, М. 1867 г., стр. 109).

и произносят мелодично и медленно трисвятую песнь, чтобы архиерей дошел и стал на сопрестолие; тогда снова поют находящиеся в алтаре священнослужители все вместе трисвятую песнь медленно. И когда говорят: «Святый Боже», архиерей благословляет, также он благословляет на «Святый крепкий» и на «Святый бессмертный помилуй нас». По исполнении этого, архиерей садится на сопрестолие, епископы и священники разделяются по ту и другую сторону предстоящих епископов.

Апостол читается на амвоне. Архиерей благословляет первого епископа или священника и, по прочтении Апостола, епископ или священник, получивший благословение, говорит к ,чтецу Апостола: «Мир ти». Певцы поют «Аллилуия». В то время, когда поют это, второй диакон кадит кругом святую трапезу, архиерея и всех священнослужителей. Тогда хартофилакс или другой кто-нибудь из имеющих первенство официалов, долженствующий читать Евангелие, удаляется от архиерея с двумя диаконами, становится пред святою трапезою, трижды покланяется и берет святое Евангелие. После того как он возьмет его, говорит архиерею: «Благослови, владыко, евангелиста Матфея, или Марка, или Луки, или Иоанна». Архиерей отвечает: «Бог молитвами святого славного и всехвальнаго евангелиста Матфея, или Марка, или Луки, или Иоанна да даст тебе глагол благовествующих силою многою царь сил». При выходе его из алтаря, предшествуют два чтеца с подсвечниками, за ними два диакона, потом чтец, имеющийся на лицо, выходят с правой стороны солеи, восходят с задней стороны на амвон и становятся каждый на установленном их месте. При пении же чтецами последнего «Аллилуия» мелодично и медленно, архиерей встает с сопрестолия, снимает омофор свой, и обращается на восток и, стоя там, читает псалом: «Приклони, Господи, ухо Твое» до конца. И когда скажет второй диакон «Премудрость прости, услышим святого Евангелия», тогда архиерей обращается к Евангелию. По прочтении святого Евангелия, архиерей произно-

сит к читавшему св. Евангелие «Мир ти». Потом сходит архиерей и остальные, архиерей приходит и становится пред святою трапезою, а прочие на установленном их месте. Благовеститель приносит святое Евангелие, архиерей целует Евангелие и благословляет чтеца. Потом совершается по обычаю последование, при чем иеромнимон держит свиток (κοντάκιον) архиерея и прислуживает ему во всем с полною аккуратностью и вниманием к исполнению священных и божественных молитв.

На вход святых даров приходит иподиакон, подает архиерею воду, и умывает он руки свои. Затем удаляются все, кроме только архиерея и епископов, в предложение и берет каждый из них: один священный сосуд святых даров, другой же, чтец Евангелия, держит св. дискос, имеющий в себе Тело Господне. При выходе оттуда святого входа, предшествует второй диакон, который несет в правой своей руке святую кадильницу, в левой же посредине локтя—омофор архиерея. Сзади всех святых иереев диакон на плечах своих несет воздух. Впереди этого—иподиакон, неся. в руках рукомойник и на плечах своих утиральник.

Когда совершается по обычаю последование, во время тайных молитв выходит иподиакон с правой стороны святого алтаря и становится сзади амвона. И когда возгласит архиерей: «Победную песнь», этот иподиакон поет мелодично: «Елицы вернии» О И снова, когда архиерей возглашает: «Приимите, ядите», иподиакон снова поет мелодично: «Елицы вернии» трижды и опять когда архиерей возглашает: «Изрядно о Пресвятей, Пречистей», этот иподиакон трижды говорит: «Елицы вернии». Потом возвращается в святой алтарь через левую сторону, и тогда совершается обычное последование божественной литургии.

¹) На эту обязанность иподиаконов указывает между прочим и Вальсамон в толковании на 22 правило Лаодикийского собора (Прибавл. к Чтен. Общ. любит. духовн. просв. 1878 г. кн. 3, стр. 1134).

По причащении святых даров, иподиакон подает умывать руки архиерею и эти ополоски относит потом и выливает в определенное место, где умывают руки и священники. Заамвонную молитву «Благословляя, благословляющия Тя» читает совершитель проскомидии ¹) и начинавший божественную литургию. По прочтении этой молитвы, архиерей возлагает орарь, раздает народу антидор и совершается обычный отпуст литургии священником, читавшим заамвонную молитву. После отпуста бывает многолетствование святых царей и остальной чин, как сказано на вечерни в утрени. Потом входит в диаконник, снимает облачение при помощи двух начальников, канстрисия и иеромнимона, и надевает свою обычную мантию там в диаконнике, делает небольшое наставление священнослужащим и удаляется в свою келлию²).

Лития с благословением хлебов, по древнейшему Уставу Великой Церкви, не совершалась на вечерни, но за то в дни великих праздников лития совершалась после утрени на городской площади. Подобный литии имели место в практике византийской Церкви очень часто и отличались иногда необыкновенною торжественностию ³). Для примера сделаем описание литии в первый день месяца сентября в начало индикта. После утрени архиерей сходил с своего места и шел в алтарь, причем читалась молитва схождения. Начало де бывает, но диакон про-

¹) По обычаю Великой Церкви иногда Агнец для литургии вынимал диакон (Мансв. Митроп. Киприан. в его литугр. деятельн. М. 1882 г. стр. 139).

²) Канонич. сборн., ркп. афон. Авдреев. русск. скита, ХУ века, л. 322—326.

³) Литии эти в Великой Церкви совершались по особенному обряду, который потом вошел в общий Устав и составил «Чин бываемый в литию хотящий Великия Церкви исходити» (Опис. рки. М. Синод. библ. отд. III, ч. I, стр. 129; Добрян. Опис. ркп. Виленск. публичн. библ., Вильн. 1882 г. стр. 314).

износят «Господу помолимся». После возгласа архиерей «Мир всем», архидиакон «Главы наша». Чтецы поют трисвятое, и все шли на площадь. После чтецов пел то же самое народ на площади и, диакон произносил молитву антифонов без возгласа «Благослови владыко», но прямо «Мирон Господу помолимся». Поются антифоны: «Блажен муж» с припевом: «Заступи мя Господи» ¹), «Вскую шаташася языци» с тройным «Аллилуия» и Тебе подобает песнь Боже в Сионе» с тропарем «Прибежище и сила». За антифонами следовал тропарь: «Яко сущая во истину Богородица» и ектенья, произносимая архиереем: «О благосостоянии всего мира», «О благочестивых наших царях», «О еже неколеблему и несожигаему и необагряему». По ектеньи архиерей благословляет народ трижды, садится на седалище и читается Апостол, после которого читает архиерей Евангелие. Диакон повторяет за архиереем читаемое: «Во время оно вниде Иисус в Назарет». Во время сугубой ектеньи, архиерей благословлял народ и возглашал «Яко милостив» и «Мир всем», архидиакон «Главы наша», архиерей читал молитву на главоиреклоиение и произносил возглас «Твое бо есть еже миловати». При пении тропаря «Всея твари Содетелю» процессия возвращалась в хазкопратию и совершалась литургия с антифонами по обычаю ²).

При обозрении богослужебных особенностей круга годичного, по Уставу Великой Церкви древнейшего времени, мы не будем перечислять их всех подробно, а остановимся для своей

¹) Это место настоящей рукописи г. Иванов (греческое ркп. Еванг., находящ. в библ. Тавр. дух. Семин, стр. 25), а за ним и о. протоиерей К. Никольский (О служб. русск. церкв., бывших в прежн. печати, богосл. книгах, СПБ. 1885 г. стр. 110) читают не верно, а именно так: вместо аллилуия, Господи помилуй», чему противоречит даже греческий текст, приводимый ими в указанных местах.

²) Ευαγγελ. ркп. Церк.-археол. муз. при Киев. дух. Акад, № 502, л. 222 об., 223 об., 224.

цели лишь на более или менее выдающихся. «Поклонение честьному древу стваряется в Велицей Церкви» с 10 сентября. 11 сентября пели тропарь «Спаси Господи» и вместо трисвятого— «Кресту Твоему». Чтения из Апостола и Евангелия положены применительно к воспоминаемому событию. По поводу предпразднества вообще в Уставе замечено: «Подобает ведати ¹), яко 4 дни поклонение честьнаго древа преже стваряеться в сборней церкви от заутрьнего часа до воздвижения честьнаго и Божествьнао древа. На литургии, мужем и женам сходящемся, по обычаю, глаголються антифоны, а в трисвятаго место «Кресту Твоему». Преж празнуим Кресту 4 дни, по четвертом же на 10 дни месяца не поется».

Канун праздника Воздвижения описывается так: «По литургии, по вознесении Честьнаго Креста катихуми (в катихумен?) хартофилареве помыють ссудохранильницю теплою водою и обяжитии багряными гоитаны и поясом, посем изидеть епископ в фелони и в омофоре посреде катихумен, выше церковьных двьрии и перекрестив 3-шьд, видящем доле людем и славящем Бога, и положить пакы в крестильници, и по семь вносить в претворы. По отворени же церковьнемь и по всем пении и по коньчьнемь «Господи помилуй», бывает вход святителеви и абие прокимен «Господь воцарися» и по 3-мь антифоне и по малых дьяконьницех бывает паремья, чьтение 1 от Исхода «Поят Моиси», конец «Ицеляя», чтение 2 от Притом «Сыну не изнемагай», конец «Яко на Господа тверда», чтенье 3 от Пророчеств «Тако глаголет Господь отвьрста

¹) Греческий текст этого замечания можно видеть в Апостоле рукоп. Церк.-арх. муз., но с прибавлением: «Это последование бывает в Великой Церкви, во внешних же церквах говорятся антифоны по обычаю, а на третьем антифоне говорится вышеписанный тропарь: «Спаси Господи», слава и ныне, кондак «Вознесыйся на крест». Вместо трисвятого «Кресту Твоему».

будут», конец «Бог израилев» писана на ряду, и абие поют певьци трьпарь глас 1 «Спаси Господи люди Своя», стих 1 «Господь воцарися да гневаются людие», стих 2 «Возносите Господа Бога нашего». И по скончаньи панухиди, и идут с кресты на торговище, поюще кондак «Вознесыйся» и бывает октения, 40 «Господи помилуй» и молитва, посемь глав поклонение и отпустить людие» ¹).

22 декабря праздновалось воспоминание отверзения Великой Церкви, при освящении ее, после возобновления в 562 г. В этот день пред началом литургии совершалась лития на площади. На пути пели тропарь гл. 4 «Град твой, Богородице, в тебе царствующий», а при возвращении в храм—тропарь «Град наш, Господи, яко вселенные око от всякого Твоего праведного прещения свободи». По возвращении оттуда, когда подойдут к великой иконе Спасителя, то поют «Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвала», а когда станут у серебряных врат Великой Церкви, то говорят «Возьмите врата» и входят в церковь. По входе пели кондак 4 гласа «Яко высшую тверди», затем следовало трисвятое, прокимен глас 3 «Велий Господь наш», Апостол и по порядку литургия.

Если этот день приходится в неделю св. отец, то лития совершалась по окончании утрени. Патриарх входил в алтарь боковою дверью, облачался и выходил на амвон, где делал начало. Спустившись на третью ступень, кандиловозжигатели зажигали светильники патриарха, так как, по окончании утрени, свечи тушились. Процессия направлялась из храма на площадь, а оттуда возвращалась с теми же церемониями, которые описаны выше²).

¹) Попов. Первое прибавл. к опис. ркп. библ. А. И. Хлудов. стр. 16, 17.

²) Мансвет. Церковн. Устав. стр. 239; Иванов. греческ. ркп. Апостол, принадлеж. ц. в г. Керчи стр. 9.

23 декабря праздновалось освящение св. Божией Великой Церкви. Тропарь пели «Возьмите врата князи ваша», а вместо Херувимской «Да молчит всякая плоть» ¹).

На кануне Рождества Христова и Богоявления совершаются так называемые царские часы, за которыми присутствовал царь и произносилось многолетие ему. Многолетие это имело такую форму: «Многодетно сотвори Бог святое царство их на многа лета». Немного помедлив, диакон произносил: «Многодетно сотвори Бог державное и святое царство их на многа лета» и «Многодетно сотвори Бог боговенчанное, богонареченное, богособлюдаемое державное царство их на многа лета». Многолетие произносилось на девятом часе, после пения стихир²).

Накануне Богоявления совершалось водоосвящение в самой церкви в сосуде пред престолом³).

Если праздник Сретения приходился в понедельник первой недели поста, то служили полную литургию с часами ⁴).

В какой бы день поста не приходился праздник Благовещения, даже если бы случился на Страстной недели в пятницу, совершалась полная литургия ⁵).

1 августа совершался вынос креста и поклонение ему. В ближайшее воскресение к этому дню крест выносился из дворца и с ним, при пении стихир кресту, обходили все дворцовые

¹) Иванов, греческ. ркп. Апост. стр. ИО.

²) Τυπικ. ркп. М. Синод. библ. № 381, л. 199; № 484, л. 138; Τάκτικ. ркп. той же библ. № 279, л. 202 об., 168, 180; Устав. ркп. Солов. библ. № 1128, л. 132 об., 133; ркп. св. казанск. Варсонофия л. 263; ркп. Типограф. библ. № 288, л. 166 об., 167; .№ 289, л. 200 об., 201; ркп. М. Синод. библ. № 331, л. 131 об.; № 337, л. 189 об.; Изв. Имп. археол. общ. 1863 г., т. VI, стр. 141.

³) Мансвет. стр. 240; Иванов, стр. 11.

⁴) Мансвет. стр. 235.

⁵) Указание на это находим во всех рукописных типиконах греческих л славянских.

помещения. Затем каждый день с ним ходили по городу и городским стенам, а 13 числа переносили в обычное место его хранения, т. о. во дворец¹).

В сроду и пятницу Сырной недели служили литургию преждеосвященных даров ²).

Накануне первого воскресения поста или недели Православия патриарх со всеми епископами и софийским клиром служил всенощное бдение во Влахернском храме. Утром крестный ход шел сначала на площадь из этого храма для совершения литии, а потом в Великую Церковь, где распорядитель читал исповедание истинных догматов ³).

В первые три дня Страстной седмицы положены панихиды с прокимнами и чтениями Евангелия. Кроме этого на «Да исправится молитва моя» читали 4 псалом и Евангелие ⁴).

В Великий четверг обряд умовения ног совершался пред литургией в притворе. После третьего и шестого часов совершалось омовение святой трапезы. В этот же день освящали миро. На вечерне пели тропарь «Покланяемся копию», по случаю поклонения копию, которым был пробожден Спаситель на кресте. После входа не было трисвятого и ектеньи, но тотчас патриарх входил на горнее место⁵).

В Великую пятницу совершалась литургия преждеосвященных даров ⁶).

На утрени в Великую субботу «Блажени непорочнии" и с припевами пелись «народа ради", т. е. чтобы народ собрался в храм, не прежде канона, но после девятой песни его

¹) Мансвет. стр. 238.

²) Mign. Curs. Complet, t. 155 pag. 905.

³) Мансвет. стр. 236.

⁴) Ibid. стр. 244; Иванов, стр. 5.

⁵) Ibid. стр. 237; ibid. стр. 5, 6.

⁶) Ibid. стр. 244; Иванов, греческ. ркп. Евавгел., наход. в библ. Тавр. дух. Сем. стр. 23.

и светильна. Самое пение этих непорочных совершалось с теми же особенностями, которые не чужды и современной нам практике. Пелись непорочны пред иконою «Уныние Господа нашего Иисуса Христа». Пред великим славословием совершался выход. Впереди шел диакон с Евангелием, прочие диаконы с кадилом, а священники—со свечами. Певцы пели в это время «Днешный тайно». После «слава» святитель с архидиаконом возглашали «Премудрость», а священники пели стихиру «Преблагословенна еси, Богородице» и затем великое славословие. Священники и диаконы, по окончании великого славословия, поднимали плащаницу над головою святителя, который держал в руках малое Евангелие. Впереди святителя шел архидиакон, имея в руках большое Евангелие. Святитель пел три раза «Святый Боже», священники и народ повторяли то же трижды. На средине храма пение возобновлялось, а затем шли в алтарь, где Евангелие и плащаница полагались на престоле. Клир пел «Благообразный Иосиф» и ныне «Мироносицам женам» и читали тропарь пророчества и паремии¹).

На литургии пели два антифона: первый и последний, «Господи воззвах» со стихирою «Живоначальное Твое возстание славим» и другой 3 гл. «Живоносное Твое возстание славим». После произнесения «слава» восходит патриарх на сопрестолие и преподает мир. Тотчас говорится прокимен «Вся земля да поклонится Тебе» с стихами «Воскликнете Господеви» и «Рцыте Богу коль страшна дела» и читаются паремии. На втором чтении «Светися, светися» патриарх сходит с сопрестолия, идет в великую крестильницу и совершает крещение. На его месте и на сопрестолия полагается Евангелие до второго входа. Чтения прерывались пением стихов: «Поим Господеви» и «Благословите вся дела». Во время последней песни священники

¹) Требн. ркп. М. Синод. библ. № 310, л. 84—92; слич. Иванов. греческ. ркп. Апост. стр. 6.

и диаконы облачаются в белые одежды. Возвращаются новокрещенные из крестильницы. Им предшествует певец с пением «Блажени ихже оставишася». Второй стих произносился в серебряных вратах, а третий—на амвоне, когда певец переменит свой стихарь на белый и заменит поющего «Благословите». Совершается второй вход в молчании (ἠσύχῃ), поется «Елицы во Христа» и читается без прокимна Апостол ¹). Вместо аллилуия пели «Воскресни Боже» до конца весь псалом. На 3 стихе садились и «сидели до конца псалма». При пении снова «Воскресни Боже», встают и стоят до конца Евангелия «на восток зрящем» ²).

В 9 часу ночи начинался звон к заутрене на Пасху «како есть Великая Церковь узаконена». Патриарх и священники, облачившись, начинали «агрипнию», по окончании которой пели кондак и икос и совершали отпуст. Начиналось чтение «в ад сошествие». Затем патриарх, священники и народ выходили в притвор, становились пред вратами церковными и делали крест «на вратах». В церкви для ответов оставался один из священников. Патриарх кадил церковь и народ, громко произносил «Слава святей» и трижды пели на 5 глас «Христос воскресе». Патриарх произносил стихи: 1) «Да воскреснет Бог», 2) «Яко исчезает дым», 3) «Яко тает воск», 4) «Исповедайтеся Господеви», 5) «Да речет ныне дом израилев», 6) «Да ревут ныне вси боящийся» и 7) «Сей день иже сотвори Господь». При пении «Христос воскресе», все входили в церковь. Патриарх останавливался пред царскими дверями и произвосил «Составите праздники», «слава» и «и ныне», на что клир отвечал пением «Христос воскресе». Все становились на свои места и начинали петь канон: ирмос по дважды, а тропари по 4 раза. После канона пели стиховны, во время которых выносили Евангелие и

¹) Мансвет. стр. 244 — 246; Иванов, стр. 6.

²) Устав. XII в. ркп. Типогр. библ. № 285, л. 9.

полагали на средине церкви. Евангелие целовали патриарх и священники, которые затем христосовались друг с другом и расходились по своим местам. При целовании Евангелия народом, пели «слава и ныне», «Воскресения день». Пением тропаря «Веселитеся небеса и радуйся земле», следовавшим за стиховнами непосредственно, ектениею и отпустом чин пасхальной утрени оканчивался ¹).

Таким образом с несомненностью можно констатировать на основании настоящих данных, что Месяцеслов и Триоди отличались по Уставу Великой Церкви полнотой хотя и не в такой степени, как это было присуще преемникам настоящего Устава—студийскому и иерусалимскому. Службы были обставлены необыкновенною церемониальностью, торжественностью, благодаря многочисленному штату духовенства Софийского храма и множества официалов, исправлявших те или другие обязанности при патриархе, а также преобладанием пения, благодаря большому количеству прекрасных певцов, состоявших в штате при соборе. Во множестве богослужебных обрядов и церемоний видна живая связь богослужебной практики с первохристианской практикою. Всенощные бдения не составляют неотъемлемой принадлежности Устава Великой Церкви, как, в Уставе иерусалимском св. Саввы Освященного, но они и не отсутствуют совершенно, как в Уставе Феодора Студита. Всенощные бдения, которые в Уставе Великой Церкви называются иногда панихидами, совершались торжественно накануне великих праздников и местных константинопольских торжеств по поводу каких-нибудь знаменательных событий в истории политической или религиозной. Количество стихир на «Господи воззвах» не превышает шести, даже и для великих праздников. В службах вечерних и утренних особенною торжественностью обставляются

¹) Сборн. апост. и еванг. чтен., болгар. ркп. афовск. русск. Пант. мон. л. 52.

выходы. Великое славословие читалось. Евангелие утреннее произносилось в конце утрени после великого славословия.

Устав Великой Церкви, образовавшийся по потребностям лиц не монашеского чина, благодаря тому положению какое занимала церковь св. Софии, как храм кафедральный, в котором часто происходили богослужения патриарха и епископов и притом в присутствии царя и синклита, по своей применимости и удобству пользования, был принят и в других кафедральных храмах разных провинций византийской империи. Это тем более легко было сделать, что «из этого божественного храма (т. е. св. Софии), говорит Симеон Солунский, как потоки, потекли по всей земле иерархи, орошая и оживляя церкви и души верующих», которые в своем точении увлекали и заносили обряды и обычаи константинопольской Церкви в подражание этой последней¹). Само собою понятно, тем же подражанием, но уже местным соборным церквам, объясняется распространение Устава Великой Церкви по церквам приходским, городским и даже сельским²). Вообще принятие этого Устава в других церквах не было никогда делом обязательным, хотя попытки подобного рода со стороны единичных личностей и существовали ³), а потому на ряду с этим Уставом продолжали существовать Уставы местные ктиторские ⁴).

¹) Mign. Patrol. Curs. Complet, t. 155 pag. 908.

²) Ἔτερον δε ἐστὶ (Τυπικὸν) τὸ τῆς μεγάλης ἐκκλησίας ὅπβρ δὴ καὶ πάσαι εἶχον ἐκκλησίαι. Mign. t. 155 pag. 908.

³) Пример в этом случае можно видеть в ответе Вальсамона патр. александрийскому Марку. «Все Церкви Божии, говорит Вальсамон, должны следовать обычаю нового Рима или Константинополя» (Σύνταγμα κανόνων IV, 448).

⁴) «И сия (т. е. особенности в вечерне и Сыропустной недели) сущих ради во градех, говорится в современном греческом Уставе Великой Церкви, а иже суть в монастырех да последуют древним ктиторов их уставом (Типиком)». Типик. Велик. Церк. 1860 г., стр. 132.

Появление уставов иерусалимского и студийского в практике византийской Церкви вытеснило многие порядки и обычаи Великой Церкви, при чем некоторые из этих обрядов вошли прямо целиком в уставы эти и главным образом в Устав Феодора Студита. Симеон Солунский, сообщивший весьма немало сведений о первоначальном Уставе Великой Церкви, указывает причину упадка литургического значения этого Устава между прочим в стесненных политических обстоятельствах Византии, которые наступили в XIII столетии со времени нашествия крестоносцев. Частным же образом эти обычаи продолжали еще держаться в Солуни и во время Симеона Солунского и не прекращались даже совершенно после взятия Константинополя турками 1453 года. Хранительницею этих преданий была патриаршая константинопольская церковь, хотя обычаи и порядки этой церкви в это время не отличались уже ни тем блеском, ни тою торжественностью, какие мы видели в храме св. Софии. Тяжкие времена для греческой Церкви заставили от многого отказаться из прежней своей практики и ютиться исключительно в стенах своих полутемных базилик. Предания и обычаи древнейшего времени держались отчасти в практике, отчасти перешли в патриарший евхологий, а отчасти, наконец, в рукописные записи, существование которых едва ли может подлежать какому-нибудь сомнению. Что касается приходских церквей провинций, то там был принят печатный венецианский Типикон, вышедший в свет в 1545 году, конечно, с соблюдением прежних богослужебных порядков. Однако венецианский Типикон не мог удовлетворить приходское духовенство, так как он имел в виду главным образом монастырскую практику. Стесненное положение греческой Церкви среди иноверного мусульманского царства, мирские хлопоты и заботы не дают возможности выполнить с точностью все предписания печатного Типикона, напрасно лишь отягощающие приходское духовенство, которое всячески старалось освободиться от Типикона, приход-

скими церквами трудно выполнимого. Этого оно и достигло лишь только наступили для греческой Церкви несколько благоприятные времена. В 1838 году, с благословения приснопамятного патриарха константинопольского Григория VI, в Константинополе вышел в свет под редакцией Константина, протопсалта Великой Церкви, первым изданием Τυπικὸν ἐκκλησιαστικὸν παρὰ τὸ ὕφος τῆς τοῦ Χριστοῦ μεγάλης ἐκκλησίας ¹). Этот Типикон прямо назначался издателем для пользы и для однообразия повсюду в православных церквах, особенно же приходских (πρὸς ὠφέλειαν καὶ ὁμοφωνίαν τῶν ἁπανταχοῦ ὀρθοδόξων ἐκκλησιῶν, μάλιστα δὲ τῶν κατὰ πόλεις καὶ κῶμας εὑρισκομένων), так как в силу издания новых Миней, в которых помещались между прочим и отрывки из Типикона, весьма часто содержащие в себе новые чинопоследования, неизвестные, в других церквах, в богослужении греческой Церкви замечалось столь великое разнообразие, что на один и тот же праздник совершались различные обычаи и обряды, и притом не только в разных местностях и городах, но и в одном и том же городе в различных лишь церквах. Это разнообразие еще более зависело от того, что ощущался большой недостаток «в опытных в уставе предстоятелях, екклисиархах, кононархах и уставщиках», как объясняет предисловие Типикона 1868 года. Однако, усыновляя однообразие изданием настоящего Типикона, Великая Церковь вовсе не претендовала на то, чтобы этот Устав ее был принят повсюду, всеми церквами. Напротив, она оставляла простор уставам до сего времени господствовавшим, уставам местным и ктиторским, и по этому поводу высказала даже свое чрезвычайно интересное замечание в предисловии к изданию Устава 1851 года. «Но убо общему правилу и уставу пребывающу томужде и неизменну, говорит предисловие болгарского Типикона 1860 года, переведенное с греческого издания Типп-

¹) Τυπικ. edit Constantinop. 1838 an., praefac. Τοῖς ἐντεοξομένοις.

кона 1851 года, позволено есть обаче святейшим церквей председателем, имже духовное онех вверено есть строение, чинорасполагати в знании священный Устав, по потребам времен и мест и по обстоятельствам в церкви на молитву собравшихся людей, определяющим места и часы, ей убо и продолжение или сокращение (никогда же обаче усечение или изоставление) священных обрядов, взирающим ко управлению, еже под ними христоименитого исполнения: во иных бо обстоятельствах имут совершати молитву сущий в мире и отраде и благостоянии, во иных сущий в весех и градех, а во иных сущий в пустынях и в путешествиях и в войне, во иных в священных обителех живущия, а во иных яже в отшельничестве и молчальничестве ангельски подвизающийся: кроме же сих суть по местом особнии праздницы поместных святых, особную взыскующий светлость, в том множае, нежели в оном граде, или обители: от сих убо мнози бы были устави (Типицы), существом убо и общим правилом тиижде, якоже речеся и неизменнии, тоюжде обложени простотою апостольския древности, кратка же и несущественна приназначающе изменения, соразмерно выше реченным обстоятельствам. Сице имеем Устав (Типик) иерусалимския церкве, иже и святого Саввы глаголется, и иные иных святых церквей и честных монастырей святоименные же горы Афонския и богошественныя горы Синайския: сицев же некий бы был и иже прежде десяти уже лет мною (т. о. Константином протопсалтом) сочиненный и от ветхих назначений (замечаний) составленный Устав Христовы Великия Церкве и типом изданный при святейшем и славнейшем прежднем патриарсе константинопольстем Григории шестом»¹).

¹) Типик. церковн. изд. Констант. 1860 г. стр. 4, 5.

Но этого еще мало. Устав Великой Церкви этого издания открывает свои страницы для свободного наполнения новыми службами и новыми чинопоследованиями в честь новых святых и даже предполагает возможность появления новых типиконов сообразно с потребностями своего времени. «И понеже не оскудеют никогда Христу воини и избраннии угодницы, говорит тот же Типикон, никогда же убо престанет наращающи и умножающися словесная сия церковная утварь, елико наращает и новое церковное мученикословие и христиан, еже во святым благоговение и благодарение соблюдается цветуще и не умаляемое. От приложения же новых последований никакоже повреждается общий сей Устав и правило уставленного апостоло-преданного последования» ¹).

Состав Типикона Великой Церкви в издании 1838 года таков: вводная часть, состоящая из порядка воскресной службы, замечаний относительно пений тропарей на раздроблении хлебов, относительно литургий св. Иоанна Златоуста, Василии Великого и преждеосвященных даров, о неприличии в пении (75 правило 6 Вселенского собора), о недозволении читать в церквах посторонним (15 прав. Лаод. соб.) и о молчании во время богослужения (из иерусал. Типик.); первая часть, излагающая порядок некоторых служб по Синаксарю; вторая часть, содержащая подробные указания для служб по Триодям Постной и Цветной; третья и последняя часть содержит в себе разные литургические замечания, как напр., о празднике Сретения, если он придется в понедельник первой недели поста, о празднике св. Константина, если он приходится в субботу Пятидесятницы, о праздниках, в которые патриарх становится на трон, объяснения некоторых церковных песнопений и κατάλογός τῶν φιλογὲνων συνδρομητῶν.

¹) Ibid. стр. 4, прим. 1.

В следующих изданиях Типикона, бывших в 1851, 1868, 1884 и 1885 годах перемен в составе Типикона мы замечаем немного. Меняются обыкновенно главным образом предисловие и статьи в конце Устава. Так напр., в изданиях 1868 и 1884 годов мы видим в последней части чин освящения храмов, чин возведений в патриаршество в первый и во второй раз, чин избрания патриарха, чин поставления правителя, о звоне в Господские праздники, правила относительно брака и чин последования умерших. В издании 1885 года в Афинах к этим статьям прибавлены еще указания на службы в дни царские и народные празднества и изложен порядок их. Что касается Месяцеслова, то он не отливается тою полнотой, какая присуща Месяцеслову других типиконов—студийскому, иерусалимскому или даже святогорскому. Здесь помещены службы Господских и Богородичных праздников и только более или менее известных и чтимых святых. Поэтому в первом издании Типикона количество служб синаксарных не превосходит 73, а в последующих изданиях его до издания 1885 г. это количество колеблется между 92 и 94 службами.

Типикон, изданный Константином протопсалтом в 1838 г., был переведен на славянский язык и принят для практического употребления в болгарской Церкви. Перевод этот сделан был с издания Типикона Великой Церкви 1851 года и получил такое заглавие: «Типик церковный по чину Христовы Великия Церкви, собран убо от Константина протопсалта Великия Христовы Церкве, проведен же с греческого от второго его издания и приспособлен, елико возможно бе, в славянским церковным книгам Неофитом, иеромонахом Рыльским, учителем славянского языка в богословском, еже в острове Халки, училищи Великия Христовы Церкве, и ныне второиздан Георгием К. Протопсалтовичем, в Константинополи, в патриаршей типографии 1860 года». Когда было сделано первое издание славянского Типикона Великой Церкви мы не

знаем, так как первое его издание нам не известно, а посему и не можем сказать, в каком отношении это издание стоит в своему прототипу. Что же касается второго издания 1860 года, то, имея его под руками, мы смело можем утверждать, что этот Типикон был переводом греческого оригинала с небольшими лишь изменениями применительно к славянским Минеям. Сам издатель о своем труде в этом отношении дает самую верную и точную характеристику в обращении к читателю., «Известно буди, о читателю, говорит иеромонах Неофит, яко стихиры, тропари, кондаки, седальны, ексапостиларии, канони и прочая некая в славянских Минеях не везде согласуют с сущими в греческих, того ради веждь, яко Типик сей определяет по большей части по греческим, ты же, аще хощеши последовати чину Великия Церкве, придержися славянских руководствуемь от здешних определений: сей бо Типик определяет все тако, якоже в здешнее время бывает в Велицей Церкви. Многа же и приведошася зде от греческих Миней к большому согласию правила церковного. При иных убо несогласиях, зримых в Мипеях, даже и в гласех некогда не согласуются» ¹). Указав несколько примеров подобных несогласий Миней славянских с греческими, переводчик в другом месте заключает: «Сие (т. с. разногласие) не причиняет никакового вреда правилу церковному, зане вся сути. свята, изрядна и благочинна и та и другая: ты же, читателю, отнюдь не согрешиши, аще сия или оная пети будеши» ²). Славянский переводчик между прочим включил в Синаксарь под 11 июля память великой княгини Ольги, хотя не изложил для этой памяти службы.

Ниже мы будем подробно излагать по этому Уставу особенности служб на тот или иной праздник, или на ту или иную

¹) Типик. Велик. Церкви. Конст. 1860 г. стр. 9, прим 1.

²) Ibid., стр. 238, прим, 1.

память святого, теперь же для краткой характеристики этого Устава познакомимся с главными его особенностями. На первом месте нужно поставить отсутствие указаний в Типиконе Великой Церкви малой вечерни и всенощного бдения ¹). Праздничная служба, а равно и служба воскресных дней обыкновенно начинаются великой вечерней, которая служится с вечера. На «Господи воззвах» положено стихир 6 для праздничных дней и в дни памяти святых, а для воскресных служб 10 стихир. Утреня начинается полунощницею. Лития с благословением хлебов совершается утром. Евангелие читается после 8 песни канона. Окончания утрени не бывает, но после великого славословия, во время пения которого совершается проскомидия, непосредственно следует литургия. На литургии в праздничные дни и в дни чтимых святых положены особые антифоны. Немало особенностей в службах по Синаксарю и Триодям Постной и Цветной, но о них речь впереди. Здесь только заметим, что службы двунадесятых праздников, чтимых святых, а особенно службы седмиц Страстной и Пасхальной обставлены необыкновенною церемониальностью и торжественностью, благодаря тому, что в этих службах принимает участие сам патриарх вместе с своими официалами.

Таким образом и на основании этих данных можно заключать, что настоящий современный нам Типикон Великой Церкви, если не имеет прямой и непосредственной связи с древнейшим Типиконом того же имени, то вне всякого сомнения соз-

¹) «В яже во градех убо о весех священных церквах бдению (всенощному) не бывающу, аще случится навечерие Благовещения в среду или пяток, преждеосвященная литургия не бывает, во по 6 часе абие и отпуст. В церквах же, яже во священных монастырех, различия ради высокого монашеского жития и заеже бывати бдению (всенощному), бывает преждеосвященная литургия, уставом (Типиком) ктиторов их древних оных отцев непреложным пребывающим» (Типик. 1860 г. стр. 153, прим. 1).

дался на его основе. За это говорят нам те сходные черты современного Типикона Великой Церкви с древнейшим, какие мы отметили выше. Не подлежит также ни малейшему сомнению и то, что в современный Типикон Великой Церкви вошло немало особенностей и из Устава иерусалимского Саввы Освященного, который в одно время, как мы знаем, вытеснил даже все местные Уставы греческой Церкви и сделался регулятором богослужебной ее практики. Доказательства для сего на лицо. Помимо черт сходных с Типиконом иерусалимским (пение стихир на «Господи воззвах» на 10, совершение литий с преломлением хлебов и др.), в современном Типиконе находятся прямые извлечения из иерусалимского Устава ¹) и ссылки на древнейшие уставы ²), под которыми несомненно разумеется Устав Саввы Освященного. Все это вполне естественно в виду пережитых Великою греческою Церковию исторических перемен. В силу своего тяжелого положения среди мусульман, греческая Церковь до последнего времени должна была многое оставить из своей обрядности: торжественность и церемониальность, присущие ее древнейшей практики, изменить на простоту и поспешность, роскошь и великолепие на бедность и нищету во вне, благодаря материальным недостаткам. Это, с одной стороны. С другой, внутренняя жизнь Церкви требовала сообразно с временем тех или иных изменений и перемен в богослужебном строе, и представители Церкви, «увидевше разногласие и смущение, случающееся во всех, яже во градех церквах... и в простатию мнимого стропотства, наипаче же в простого народа слусех, по глубине духовная неразумеющаго» ³), определяли «преложения» и изменения сообразно с этими потребностями. Поэтому в нынешнем Типике весьма много находим

¹) Τυπικ. edit. Const. 1884 an. pag. 6.

²) Ibid. pag. 100, прим., pag. 118, прим. 2 и др.

³) Типик, изд. Конст, 1860 г, стр. 180, прим. 1.

хотя и авторитетных, но частных мнений, высказанных патриархами по тому или иному случаю из области богослужебной практики. Более всего встречаем решения патриархов: Констанция I, Византия, Григория VI и др. Отсюда-то нынешний Типикон для современного греческого духовенства получает особенный интерес и значение. Это не просто Типикон, в котором лица заинтересованные найдут указание на тот или иной случай богослужебной практики, объяснения почему так, а не иначе совершается в тот или иной день года церковная служба и кому принадлежит это мнение, но и практическое руководство, по которому пастыри греческой Церкви легко могут изучать и церковно-богослужебные порядки или Устав церковный и знакомиться прямо и непосредственно с распоряжениями относительно этого высшей церковной власти.

В. Великий Евхологий и другие книги, употребляемые на востоке пастырями в практике.

В своей практической деятельности наш приходской священник обыкновенно руководится двумя богослужебными книгами: Служебником и Требником, тогда как греческий священник в этом случае вполне мог бы удовлетвориться только одною книгою: Εὐχολόγιον τὸ μέγα, полное заглавие которой в русском переводе такое: «Великий Евхологий, в котором по чину содержатся семь последований таинств и все, что было издано в первопечатных евхологиях ¹), прибавлены чины хиротоний, согласно с изложением в Архиератиконе, а также последование обновления храма по изданию в Букареште, еще апостолы и

¹) Настоящее издание Евхология отличается от первопечатного. Помимо иного распорядка составных частей его и некоторых новых чинов, в нем не достает чинов, бывших в первопечатных евхологиях, напр., Ἀκολουθία τοῦ ἁγίοο ἐλαίου, ψαλλόμενη εἰς κοιμηθέντας ὑπὸ ἑπτὰ ἱερέων, ποίημα Νικολάου μητροπολίτου Ἀθηνῶν (Ευχολογ. 1566 an. pag. 191 и 204) и некоторых других,

евангелия и весьма многое другое в погребальном последовании иереев. Все это стройно и в лучшем порядке, чем в первопечатных евхологиях, изложено, ныне перепечатано, очищено от многих погрешностей и исправлено с великим старанием в Венеции 1777 г.» Уже самое заглавие говорит нам, как за его настоящий состав, исчерпывающий всю сумму богослужебных чинопоследований и молитвословий на разные случаи, так и за то, что такой полноты, нынешнего состава эта книга достигла лишь в сравнительно недавнее время. Так, напр., упомянутый в оглавлении чин обновления храма был напечатан в первый раз отдельными брошюрками в Букаресте в 1703 году, в декабре месяце, на средства митр. Авксентия, а до того времени помещался другой подобный чин, заимствованный в первопечатный Евхологий из рукописей. Если же мы сделаем обозрение¹), хотя бы и в общих чертах, исторической судьбы этой весьма важной для пастыря Церкви книги, то мы поймем, что прошло немало времени, прежде чем она получила свой настоящий вид.

VIII книга Апостольских Постановлений может быть названа прототипом современного Евхология. В упомянутую нами книгу Апостольских Постановлений неизвестным составителем ее были внесены последования литургий и таинств и молитвословия на различные случаи, т. с. если не брать во внимание текста составных частой, все те части, которые мы видим в нынешнем Евхологие. Но в собственном смысле история современного Евхология должна начинаться, так называемым, Барбериновским списком Евхология VIII века, в первый раз открытого и изданного в свет с сокращениями²) католическим ученым

¹) Краткая история греческого Евхология имеется в книге проф. Мансветова «Митрополит Киприан в его литургической деятельности» стр. 9 и т. д.

²) В полном и тщательно исправленном виде список литургии был издан Сваинсоном. The greck Liturgies Lond. 1884 an. pag.

Яковом Гоаром в 1647 гому (Codex Barberiniun № 77) ¹). Этот Евхологий, по содержанию, очень полон и состоит из чинов литургий Василия Великого, Иоанна Златоуста, преждеосвященных даров, молитв вечерни, полунощницы, утрени, хвалитных псалмов, чина крещения, освящения воды, миро, храмов, чинов хиротоний, пострижения в монахи, брава и множества молитв на различные случаи²). Общий характер этой рукописи таков, что, не смотря на свою полноту составных частей, она заключала в себе главным образом лишь молитвы и обходила, так называемые, обрядовые действия священника и диакона, вызываемые самыми молитвами. Так напр., в чине литургий отсутствует описание проскомидии, о которой дает слабый намек лишь начальная молитва, с надписью: εὐχὴ ἣν ποιεῖ ἱερεὺς ἐν τῷ σκευοφυλαχίῳ ἀποτιθεμὲνου τοῦ ἄρτου ἔν τῷ δίσκῳ³). Списков литургических с одними только молитвами встречается весьма много в разных библиотеках, и все они относятся главным образом ко времени с VIII века по XIV, хотя немало известно их и от XVII столетия. Отсюда становится попятным, почему у греков предпочтительнее пред другими именами подобные рукописи получают названия евхологиев, т. о. молитвословов или молитвенников. Правда, в

88—94. Перевоз его на русский язык напечатан в собрании полном литургий. СПБ. 1875 г., вып. 2, стр. 120—132.

¹) Ευχολογ. edit. Venet. 1730 an. praefac. et. pag. 83 — 85 et. cet.

²) Подробный перечень всех статей, входящих в состав Барбериновского списка Евхология сделан Бунзеном в его сочинении Hippolit. und seine Zeit band II, pag. 535 — 537.

³) Εοχολογ. Goar. pag. 150 not. e., т. e. молитва, которую читает священник в сосудохранильнице, при положении хлеба на дискос. Упомянутое нами заглавие над молитвою предложения имеется только в чине литургии Василия Великого, но в чине литургии св. Иоанна Златоустого не только нет никакого надписания над молитвою, но и самая молитва предложения читается совершенно иначе, Ibid. pag. 83.

XIII—XIV веке, когда в евхологиях начали появляться изложения обрядовых действий на ряду с самыми молитвами, то и рукописи этого рода получили названия тактиконов (от τάζις чин, порядок), но подобное название удержалось за ними, как можно судить на основании незначительного количества самых памятников, не долго. Представителем этого рода памятников можно считать рукописный Тактикон византийского императора Иоанна Кантакузина (XIV в.), хранящийся ныне в М. Синод. библ. под J6 279. Состав этой рукописи ничем не отличается от рукописей, носящих название евхологиев. В Тактикон Кантакузена входят чины литургий без проскомидии, последования таинств: крещения, миропомазания, брака и елеосвящения, молитвы священника вечером и утром, служба вечером в день Пятидосятницы, обряд омовения ног, освящения воды в день Богоявления, молитвы на разные случаи и порядок царских часов накануне Рождества, Богоявления и в Страстную пятницу. Между тем весьма естественно было бы удержать за настоящею книгою упомянутое сейчас название тактикона особенно в то время, когда на страницах евхологиев в XIII—XIV веке явился, так называемый, Διάταξις τῆς ἱεροδιακονίας ¹), приписываемый обыкновенно патриарху константинопольскому Филофею (1354—1355, 1362 —1376 гг.)²). Однако на самом деле название евхологий

¹) Перепечатав этот Διάταξις τής ἱεροδιακονίας у Гоара в его Εοχολογιον-е на стр. 1 — 8 из венецианского Служебника 1638 года.

²) И. Д. Мансветов, исследуя вопрос о принадлежности Διάταζις-a патриарху константинопольскому Филофею, пришел к тому положению, что на эту принадлежность ему «Устава» нет положительных доказательств, кроме надписи в заглавии. «По крайней мере, говорит проф. Мансветов, на устав литургии он не имеет прав авторства. Этот последний по греческим спискам известен раньше Филофея и предупреждает его деятельность чуть ли не целым столетием. А так как устав вечерни и утрени стоит в самой тесной связи с уставом литургии, и обе эти части носят печать работы одного лица, одного редактора, то нельзя не прийти к заключению, что Филофей не был авто-

удерживалось за подобными рукописями даже и в то время, когда почти самый первый лист его украшался Διἁταςις-ом, который содержал в себе лишь подробное и обстоятельное изложение обрядовых действий отдельно от молитв. Очевидно, сила обычая в данном случае взяла верх, и название за настоящею книгою евхологий, как мы видели, перешло в первопечатные ее издания и держится до настоящего времени.

ром и того отдела, который относится к вечерне и утрени. Весьма вероятно ему принадлежит окончательная редакция ordo, и под его санкцией, как патриарха, он был пущен в ход и получил практическое значение» (Митроп. Киприан в его литург. деятел. стр. 18). Все эти суждения были высказаны покойным профессором почти исключительно на основании венецианских первопечатных евхологиев без достаточного знакомства с подобного рода рукописными памятниками, которые приводят вас несколько к иным выводам. То правда, что доказать принадлежность Διάταξις-a патриарху Филофею нельзя в настоящее время, но его участие в подобного рода работах, и что особенно важно для нас, его участие в разработке чина литургии в частности, не подлежит ни малейшему сомнению. В одной из рукописей Ватопедской библиотеки XIV—XV века (по каталогу этой библ. XIII в.) мы видели даже толкование этого иерарха на чин литургии, неизвестное еще в нашей науке и озаглавливаемое так: Προθεωρία κεφαλαιώδης περὶ συμβόλων καὶ μυστηρίων πονηθεῖοα καὶ προτροπή καὶ ἀξιωσις τοῦ ἱερωτάτου ἐπισχόπου Φιλόθεου (№ 449), в котором патриарх Филофей изъясняет глубокие тайны христианского вероучения, воплощенные в символы и обряды литургийного чина. Нужно думать, что это толкование имеет в виду чин литургии, по крайней мере, времен самого патриарха, который (т. е. чин), как это видно из самого толкования, во многом расходился с чином, нам теперь известным с его именем. Далее за труды этого патриарха в области чинопоследования литургии говорит, между прочим, и тот весьма красноречивый, по нашему мнению, факт, что на Афоне в настоящее время встречается весьма много списков литургийного чина с именем патриарха Филофея. Τοῦ μαχαρκοτάτου καὶ ἁγιωτάτου ἀρχιεπισκόπου Κωνσταντινουπόλεως νέας Ῥὼμης καὶ οἰκουμίνικοῦ πατριάρχου κὺρ Φιλοθέου διάταξις τῆς θείας λειτουργίας, ἐν ᾖ καὶ τὰ διακονικὰ (ркп. XVI в. № 27, я. 48, библ, русск,-афон. Пантел. мон.) или Φιλοθέου ἁγιωτάτου

Весьма рано на востоке стаи выделять из общего состава Евхология чины литургий, которые писались на пергамене и свертывались иногда в виде свитков на скалке для удобства переноса и пользования ими, при отправлении богослужения, как чинами чаще других употребляемыми. Такого рода свитки называются илитариями ¹), кондакиями и даже литургиариями (λειτουργιάριον), что в переводе на славянский язык означает Служебник, хотя с этим последним названием мы соединяем несколько иное представление, чем то, какое дает самое название и древнейший состав этого рода литургических памятников. Со времени книгопечатания литургиарин не затерялись, а попали на печатный станок, и явилась таким образом небольшая, но весьма удобная для приходского духовенства книжечка с названием: Аἱ θείαι λειτουργίαι τῶν ἐν ἁγίοις πατέρων ἡμῶν

πατριάρχοο Κωνσταντινουπόλεως διάταξις τῆς θείας καὶ ἱεράς λειτουργίας (ρκιί. тойжебибл. 1545 г.) и др. Вот как титулуется чин литургии во многих рукописях. Но утверждая тот факт, что патриарх Филофей приникал деятельное участие в обработке чина литургии, мы все же не новом указать с несомненностью, какой из известных списков чина литургии, приписываемых патр. Филофею, ближе всего стоит к его чину литургии в действительности. Точно также мы не можем сказать положительно даже и того, состоял ли чин литургии из одного устава, или в нем были и молитвы, потому что мы видели такие списки литургии с именем патриарха Филофея, в которых Διάταξις стоял отдельно от молитв (ркп. № 27 библ. русск. Пант. мон.), такие, в которых и молитвы и Διάταξις представляли одно целое (Ркп. Свят.-гроб. библ. в Конст. 425 XVI в.) и наконец, такие, в которых соединение это сделано было весьма неумело и как бы говорило за то, что в свое время Διάταξις стоял отдельно от молитв (ркп. русск.-афон. Пант. мон. 1545 г.). Вообще же вам думается, что окончательное суждение относительно Διάταξις-а патриарха Филофея, может быть высказано определенно лишь впоследствии, когда будет изучено достаточное количество списков этого чина.

¹) Названия рукописей илитариями и кондакиями указывают на их формат и противопоставляются другому названию их тетрадями (τετράδιον).

Ἰωάννου τοῦ Χρυσοστόμου, Βασιλείου τοῦ μεγάλου, Γρηγορίου τοῦ διαλόγου ἤτοι τῶν προηγιασμένων, ἐν Ἐτίησιν 1785. Τ. е. «Божественные литургии во святых отец наших Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Двоеслова или преждеосвященных даров, Венеция 1785 г.» Самое заглавие вполне исчерпывает содержание настоящей книги. Кроме упомянутых чинов литургий, изложенных согласно с «Большим Евхологием», в ней нет ничего. Отсутствует даже чин проскомидии.

Казалось бы, что упомянутыми нами книгами Евхологием и Литургиарием современный приходской священник православного востока должен быть бы вполне удовлетворен. В них он может найти все, что требуется для него в приходской практике. Но на самом деле мы видим нечто иное. Современная греческая Церковь нашла употребление Евхология не вполне пригодным для приходского духовенства, отчасти в виду дороговизны этой книги, а главным образом в виду ее неприспособленности к обстоятельствам данного времени. Поэтому афинский синод и некоторые частные лица, хорошо знакомые с потребностями греческого приходского духовенства, нашли необходимым издать для него несколько других книг, которые или заменили бы собою Великий Евхологий, или дополнили бы то, чего не достает в этом последнем. Так как большею частью этими книгами греческое духовенство нашего времени руководится в своей практической деятельности, то мы несколько подробнее познакомимся с их содержанием.

Первое место между этими книгами должна занимать книга: Ἰεροτελεστιχὸν τεῦχος, полное заглавие которой такое: «Книга священнодействий, сочиненная Иеронимом Богиатзи, учителем греческого языка Димитзаны, второе издание В. Секопула, по определению священного синода и министра церковных дел и народного просвещения для пользы священников и всякого христианина, в Патрах 1881 г.» Настоящее издание уже по счету

второе. Первое ее издание, кажется, вышло в 1868 г. Вся книга разделяется на две части, так сказать, на теоретическую и практическую. В первой части сделаны объяснения названий суточных служб и богослужебных терминов, входящих в эти службы (гл. 1), значения священных облачений (гл. 2), сосудов и принадлежностей храма (гл. 3), изъяснение литургии (гл. 4), нечто в виде выдержек из нашего учительного известия, как-то: касательно приготовления священника в литургии, приготовления нужных сосудов и облачений, просфор и вина и касательно случая забывчивости священника влить вино с водою в сосуд (гл. 5), а также, если священник заболеет во время литургии или умрет, если позовут священника крестить больное дитя во время литургии, если церковь загорится или поколеблется землетрясением (гл. 6), если священник заметит, что св. Агнец тронут мышью, а в св. чашу упал паук, или какое-нибудь из вредоносных животных до освящения св. Даров, или после освящения, если частица крови будет пролита на пол или на одежды, или пролит весь сосуд, или упадет на пол св. Агнец (гл. 7), наконец, касательно приготовления Агнца на целый год в Великий четверток (гл. 8), чин малой панихиды (ἀκολουθία τοῦ νεκροσίμου τρισαγίου), ектенья в субботу поминальную, чин погребения на Пасху (гл. 9), входные стихи и отпусты в Господские праздники, молитва над кающимися, молитва над коливом, возгласы после каждой песни канона на Пасху, образец канонического свидетельства и молитва святого епископа иерусалимского Модеста, читаемая над всякою смертною болезнью и болезнью быков, лошадей, ослов, лошаков, овец, коз, пчел и остальных животных. В эту же часть входит канон пред св. причащением, который читается с вечера во время повечерия, после «Верую во единого Бога», и служит для приходских священников православного востока вечерним правилом. За этим каноном следуют молитвы пред причащением (τῇ δὲ ἐπαύριον), предваряемые лишь обычным началом,

и молитва после причащения (εὕχαριστίου μετὰ τὴν θείαν μετάληψιν). Эти последние молитвы имеют в начале «побудительные стихи на сие благодарение», которые в переводе читаются так: «Когда бы сподобился прекрасного общения животворящих таинственных Даров, тотчас воспой, принеси великую благодарность и от глубины души скажи Богу: Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже". Первая часть настоящей книги оканчивается последованием над священником, соблазнившимся во сне.

Вторая часть книги содержит уже в собственном смысле Служебник. Начинается эта часть чином вечерни, за которым следуют чины повечерия, полунощниц дневной и воскресной, утрени, последование божественной литургии, бываемое таким образом в Великой Церкви и на святой горе афонской (Διάταξις τῆς θείας λειτουργίας, γινομένης οὔτως ἔν τῇ μεγάλη ἐκκλησία ἐν τῷ ἁγίῳ ὄρει κλπ.), чины литургий Иоанна Златоуста, Василия Великого и Григория Двоеслова. Оканчивается эта часть книги ежедневными вечерними прокимнами, Типиконом церковного последования для дней высокоторжественных и ознаменованных важнейшими событиями в истории греческого народа и прославлением великой среды с историей ее, написанием силлабическими стихами. Бак на особенность этой части книги, нужно обратить внимание, между прочим, на то, что в ней молитвы всех чинов излагаются в самых последованиях на тех местах, где они, по Уставу, должны произноситься священником. Описание обрядовых действий здесь изложено весьма обстоятельно, применительно к Уставу Великой Церкви, употребляемому в богослужебной практике современных греческих церквей. Здесь так же, как в Типиконе Великой Церкви, затруднительные случаи практики, или места чинов, важные в догматическом отношении, объясняются примечаниями под строкою.

Таким образом, Ἰεροτελεστιχὸν τεύχος Иеронима Богиатзи ближе всего подходит в нашему современному Служебнику, хотя

отличается от него значительною полнотой, обстоятельностью и большею логическою последовательностью в изложении. Эта книга даст все необходимое современному пастырю греческой Церкви, при отправлении им суточной службы. Ему, приготовляясь к совершению литургии, нет надобности перебегать от Служебника к Требнику, от этого последнего к Каноннику для того, чтобы выполнить все предписания нашей церковно-богослужебной практики, требующей от наших пастырей—совершителей литургии весьма многого. Пастырь востока в этой книге найдет не только то, каким образом совершается тот или иной чин суточной службы, но и то, почему совершается так, а не иначе, и как объяснить значение того или иного литургического термина, той или иной богослужебной принадлежности и т. д.

В области Требника практика греческой Церкви еще не выработала подобной книги, но частные попытки в области отдельных чинопоследований уже сделаны и весьма удачно. К числу подобного рода изданий, имеющих в виду запросы приходского духовенства, принадлежит книга: ’Εξομολογητήριοѵ, полное заглавие которой читается так: «Исповедник или душеполезнейшая книга, содержащая сокращенное учение для духовника, как он должен исповедывать с пользою, (епитимийные) каноны св. Иоанна Постника, точно истолкованные, откровенный совет кающемуся, как он должен исповедываться надлежащим образом, и душеполезное слово о покаянии, извлеченное из творений разных учителей и в наилучший порядок приведенное подвижником святой горы приснопамятным учителем Никодимом, девятое издание, Венеция, 1885 г.»

Чин исповеди, как в нашем Требнике, так особенно в греческом Евхологий (ἀκολουθία τῶν ἐξομολογουμένων) принадлежит к самым неупорядоченным. Ни в одном из чинов не предоставлено столько свободы современному пастырю, как именно в этом чине, особенно в момент тайной исповеди кающихся пред священником. Еще в нашем Требнике сде-

лана хоть какая-нибудь попытка указать священнику исповеднику на те вопросы, которые он может предлагать кающимся для того, чтобы привести их на память грехи и расположить к свободному изложению их перед ним, и даже приведены, хотя и не вполне удачно, и примеры самых грехов, тогда как в греческом Евхологий даже и этого нет. Здесь предписание касательно вопросов священника к кающемуся выражено весьма обще, следующею неопределенною фразою: «и спрашивает его (т. е. кающегося) духовник о всех согрешениях его» ¹). Между тем нигде не требуется от пастыря столь обширных знаний человеческой природы, человеческого сердца, духовной опытности и богословско-канонических познаний, как при совершении этого таинства, для которого но достаточно иметь право исповедывать кающихся и читать над ними в Требнике положенные при исповеди молитвы. Поэтому-то вот современная греческая Церковь право исповеди усвояет не всем пастырям, а только известным определенным, во всех отношениях опытным и обладающим обширными познаниями духовным лицам. В греческой Церкви не всякий пастырь духовник, а лишь особо для сего назначенный священник и имеющий у себя грамоту от епископа на право исповеди. Поэтому-то с весьма давних пор ²) в греческой Церкви появлялись попытки создать для этих духовников особенные руководства, в которых не только определялись бы качества духовника, правила относительно наложения епитимий на кающихся и совершения чина исповеди, но и самый способ исповеди приходящих к нему.

¹) Ευχολογ. edit. Venet. 1777 an. pag. 190.

²) Значительно раньше Ексомологитария святогорца Никодима были известны следующие подобные сочинении: а) Ἐξομολογητάριον ἀναγκαῖον περὶ τοῦ μυστηρίου τῆς μετανοίας παρὰ Νεκηφόρου ἱερομονάχου τοῦ πασχαλέως ἐν Ἐτίηοιν 1673 и б) Διδασκαλία ὠφέλιμος περὶ μετανοίας καὶ ἐξομολογήσεως παρὰ Χροσάνθου ἀρχιμανδρίτου τῶν Ἰεροσολύμων ἐν Ἐτίησιν 1724.

лиц разного положения в обществе, в духовной и гражданской иерархии и притом разных по возрасту и по полу. Упомянутая нами книга святогорца Никодима († 1809), заглавие которой мы целиком привели выше, по нашему мнению, вполне удовлетворяет своему назначению. За это между прочим говорит и то обстоятельство, что в 18S5 году эта книга является в свет уже девятым изданием. И действительно, эта книга драгоценна во всех отношениях: она в одинаковой мере полезна для духовников и кающихся грешников. Для первых она важна в том отношении, что в ней полно и ясно изложено учение о качествах, познаниях и добродетелях духовников, объяснены епитимийные каноны св. Иоанна Постника и указаны сродства для кающихся, которые может предлагать духовник своим духовным детям. Для кающихся здесь предлагаются вопросы относительно грехов против всех десяти заповедей закона Божия, напоминаются им грехи обыкновенные, тяжкие и смертные и тем дается полная возможность высказать все то, что лежит у них на совести, откровенно, без чего не может принести пользы и самая исповедь. Поэтому в этой книге мы находим особые вопросы к царям, архиереям, монахам всех родов, настоятелям монастырей, самим духовникам, мужчинам, женам и детям. В конце книги помещено внушительное и трогательное слово о покаянии, из которого духовник может в изобилии черпать наставления для кающихся. Иногда обстоятельные ученые примечания, рассеянные автором во множестве под строкою, не только уясняют смысл самой книги, но главным образом правильное понимание канонов соборных и смысл церковной практики. В своем месте, когда будем говорить о совершении покаяния в современной греческой Церкви, мы вернемся к этой книге и познакомим наших читателей более обстоятельно с некоторыми из важнейших ее глав.

Имея в виду то обстоятельство, что греческий Μέγα εὐχολόγιον содержит в себе чины хиротоний, освящения храмов и мира и другие чины и молитвы ¹), употребляемые главным образом при архиерейском богослужении, можно было бы подумать, что в издании особой книги в роде нашего Архиерейского Чиновника, содержащего исключительно почти чины, совершаемые архиереем, в греческой Церкви не имеется надобности. Но на самом деле здесь, как и у нас на Руси, для архиерея издается особый и притом в большой формат листа Αρχιερατικόν или «Книга архиерейского служения, содержащая в себе божественные и святые литургии Иоанна Златоуста, Василия Великого и Григория Двоеслова или преждеосвященных, еще же и чины всех хиротоний, изданные ужо для пользы архиереев, ныне (т. е. 1778 г.) вторым изданием напечатанные с некоторыми необходимыми молитвами старанием и издержками Кирилла, архиепископа Фиваидского, Синайской горы, в Венеции. 1778 г.» Настоящее заглавие достаточно ясно говорит о содержании самой книги. Что касается «необходимых молитв», упоминаемых в заглавии, то под ними подразумеваются молитвы: над коливом, над кающимися, прощальные над умершими, на благословение ваий, яств на Пасху, винограда и иконы, а также чин малого водоосвящения и отпусты утром и вечером в господские праздники. Изложение самых чинов ничем не разнится от напечатанных в «Большом Евхологие». Чины литургий состоят только из молитв и возгласов, произносимых архиереем во время литургии, изложения же обрядовых действий, архиерейского ритуала нет.

¹) Ευχολογ. 1777 an. pag. 135 — 161 et cet.

Г. Устройство храмов в Константинополе и на Афоне, их украшения, происхождение и характер священной живописи и богослужебные принадлежности.

С падением Константинополя 29 мая 1453 года, знаменитый город святого Константина делается столицею турецкого государства и из христианского постепенно потом превращается в магометанский. Великолепнейшие храмы Константинополя, бывшие предметом удивления современников и образцом подражания для позднейших поколений, превращаются, по воле завоевателей, в мечети. Такой участи прежде всего подвергся, краса Константинополя и гордость строителя императора Юстиниана, храм св. Софии. Что же касается других константинопольских храмов, то они были на время пощажены из видов чисто политических. Султан Магомет II, завоеватель Константинополя, желая привлечь на свою сторону греческого патриарха и греческое духовенство с тем, чтобы населить разоренный город жителями греками, первого июня 1453 года утвердил избрание в патриархи знаменитого инока, борца православия, Геннадия II Схолария (1453— 1460) и дал ему два фирмана, которыми гарантировались права и привилегии Церкви на все последующее время. В одном из фирманов относительно христианских храмов прямо говорится: «храмы христиан пользуются безопасностью и ни под каким видом не должны быть превращены в мечети». «Жители, говорил завоеватель Константинополя, при сдаче на капитуляцию Галаты, сохранят свою веру и свое пение, но запрещается им бить в колокола и доски; я не буду обращать в мечети церквей, но они не могут строить новые Церкви, как это соблюдается во всех областях, подвластных ныне владычеству моему». Но преемники Магомета не разделяли взглядов мудрого завоевателя и стали мало-по-малу посягать на неприкосновенность христианских храмов. Так, напр., Баязет II (1481—1512), первый решился закрыть несколько христиан-

ских храмов, а патриарха Иоакима (1500 — 1504, 1505 — 1506) едва не лишил кафедры за то, что он свой кафедральный храм решился покрыть позолоченной черепицей без дозволения султана. Селим I (1512 — 1520), преемник Баязета, уже посягнул и на то, что обещал блюсти завоеватель, т. е. воспретил христианское богослужение и приказал обращать христианские храмы в мечети. Сулейман (1520—1566) запретил христианам строить вновь каменные храмы и приказал с церкви Всеблаженной, которая после церкви Двенадцати Апостолов сделалась кафедральною, снять золотой блестящий крест. Его преемник Селим II (1566 — 1574) едва, только после значительного выкупа, не построил на месте храма Всеблаженной мусульманскую мечеть. Мурад III (1574—1595), сначала благосклонно относившийся к христианам и позволивший патриарху Иеремии II (1572—1579, 1580 — 1584, 1586—1594) сделать богатый патриарший трон и поставить над куполом золотое изображение Иисуса Христа, потом, по убеждению муфтия, издал приказание 30 христианских храмов обратить в мечети, так как, по словам Мурада, «размножились исповедники ислама и нуждаются в мечетях». В числе храмов константинопольских подверглась страшному разорению патриаршая церковь, из которой патриарший экзарх успел вынести лишь нынешние ее драгоценности, а именно: мозаические иконы Божией Матери и Предтечи, патриарший трон, по преданию принадлежащий Иоанну Златоусту и мощи св. Евфросинии, Соломонии, матери Маккавеев и царицы Феофании. Поэтому нет ничего преувеличенного в том, что, по сказанию некоторых (Герлах в письме Мартину Крузию), к началу XVII столетия в Константинополе оставалось 44 храма из преждних 86 ¹), а к концу этого столетия их

²) Полный перечень древнейших константинопольских храмов имеется в книге Григоровича-Барского «Путеш. к свят. местам» стр. 498-505. По его вычислению, 12 церквей было посвящено имени Христа, 48 —имени Богоматери и 17—Ангелам.

было всего на всего 26 церквей и притом самых бедных. Это систематическое превращение христианского города в мусульманский было на столько печально по своим последствиям, что невольно поражало путешественников, которым приходилось бывать в этом когда-то славном городе. «К общему всех христиан сожалению, пишет наш известный путешественник по востоку В. Григорович-Барский в 1744 году, в несказанный упадок сей преславный град пришел. Красота царских палат, великолепие, превосходившее вероятие, сокровища святых Божиих церквей, мрамором, живописью, мусиею, златом и сребром преукрашенные христианские храмы и монастыри, княжеские и знатнейших граждан великие дома, на высочайшую степень взошедшие науки и художества, почти в совершенное уничтожение приидоша. Святые церкви в Магометовы капища и мусульманския мечати с 1453 года обращены» ¹).

Но фанатизм мусульманских владык но только оказал влияние на сокращение христианских храмов в количественном отношении, но и возымел непосредственное воздействие на их конструкцию, архитектурные формы. Турецкие султаны, желая сделать из Константинополя столицу мусульманского мира, старались всячески унизить христианство и уничтожить в нем все, что бы напоминало им о том, что это город древне-христианский. Поэтому, обращая во множестве константинопольские храмы в мусульманские мечети, они не позволяли христианам строить новых церквей, а если и удавалось им достигнуть разрешения путем подкупов и подарков властям константинопольским, то ставили в непременное условие, чтобы эти храмы не были выше обыкновенных жилых домов и не имели бы на себе знаков, указывающих на их религиозное значение, так напр., куполов, крестов и т. п. Поэтому христиане Константинополя

¹) Путеш. к свят. местам. СПБ. 1778 г., стр. 500.

должны были обратиться для своих храмов к тем архитектурным формам, которые были выработаны в христианстве на первых порах его тяжелого существования среди господствующего язычества, когда о купольной форме Юстиниановских храмов еще не думали и не могли думать, т. е. к базиличным формам. Древне-христианская трех-нефная базилика с выдающимся одним или тремя абсидами (полукружиями) на стороне противоположной входу, представляла весьма приличное и удобное место для богослужения гонимых константинопольских христиан с одной стороны, а с другой, будучи невысоким зданием с двускатною черепичною кровлею, с треугольным фронтоном на переднем и заднем фасе, это здание как раз удовлетворяло вкусу турецкого правительства, желавшего затерять христианские храмы в массе скученных домов Константинополя. Такую базиличную форму имеют ныне почти все храмы Константинополя¹), начиная с «Великой Церкви» или патриаршей и кончая самой последней в отдаленнейших и беднейших константинопольских закоулках Фенеря или Фанаря. Отсюда-то нет ничего удивительного, что современный турист, путешествуя в грязных и необычайно узких переулках столицы падишаха, весьма часто и не подозревает, что он находится близ православного храма, который только и можно распознать с галереи какого-нибудь

¹) «Православных церквей в Константинополе не много, пишет известный святогорец, а если и есть, то в роде домовых без куполов и без звона» Сочин. святог. Письма к друз. своим о св. горе афон. М. 1883 г., стр. 10. Слич. Из путеш. в свят. землю, впеч. и замет. прот. Ковальниц. в. Т, СПБ., 1886 г., стр. 33. В настоящее время в Константинополе звонят свободно, на что константинопольские христиане получили право только в 1856 году, и устроены при церквах небольшие звонницы или колокольни, на которых висят по два и по три небольших колокола. По форме своей (см. рисунок в Труд. перв. археол. съезда в М. 1867 г., изд. М. 1871 г., стр. 306, ч. I) константинопольская колокольня представляет небольшую деревянную башенку в один

пятиэтажного или шестиэтажного дома, по форме крыши здания, и, пожалуй, едва светлеющемуся, железному, позолоченному крестику на гребне кровли, близ алтарного абсида. Жалки христианские храмы в Константинополе и на столько бедны по внешности; что во многом уступают даже соседним домам частных владельцев, особенно если эти соседи иностранцы...

Все здание современного константинопольского храма представляет небольшой продолговатый четырехугольник с двумя короткими и с двумя длинными сторонами. Здание двумя рядами колонн, идущих параллельно длинным сторонам, делится на три корабля или нефа. Средний корабль вдвое шире боковых и значительно выше их и ограничивается внизу двумя рядами, параллельно расположенных колонн, а вверху стенами, которые покоятся на архитравах или балках, соединяющих эти колонны. В верхних частях стен по бокам параллельно устрояются небольшие окна для освещения внутреннего пространства здания. Больших размеров овна имеются в главных длинных стенах и в стенах абсидов. Колонны из мрамора и большею частью разных цветов с дорическими, а иногда византийскими, капителями. На стороне противоположной входу устрояется один или три полукруглые абсида, выдающиеся наружу. В одних храмах средний и. главный из абсидов служит алтарем, а боковые—диаконником и жертвенным отделением, или скевофилакием, а в других боковые абсиды тоже заняты алта-

этаж с остроконечным верхом, увенчанным небольшим крестиком. Принты некоторых храмов (напр., св. Николая в Галате) начинают подумывать о сооружении настоящих колоколен, и на сей предмет делаются уже сборы пожертвований. В Константинополе, кроме того, в некоторых храмах и доселе употребляют била (изображение бильницы константинопольских храмов си. там же), которые несколько отличаются от афонских. Железное било (σίδηρον) имеет вид дуги с оконечностями в виде треугольников и иногда—вид обыкновенной доски, а деревянное било (σήμαντρον)—вид доски с закруглениями по краям (изображения этих бил там же).

рями, и таким образом весь храм состоит из трех престолов: главного и двух придельных. Но линии, отделяющей абсид от средины храма, стоят иконостас. Он не велик, обыкновенно одноярусный, с прибавлением одного и изредка двух ярусов небольших икон, изображающих двунадесятые праздники, пророков и апостолов. Над иконостасом вверху водружается Распятие с предстоящими женами и иногда без них. Порядка в размещении икон в главном ярусе иконостаса нет. Спаситель изображается на правой стороне, Божия Матерь на левой, а далее дарит полнейший произвол. На месте, где у нас обыкновенно стоят храмовая икона, мы не видели ничего подобного. В алтарь ведут три двери. Средние или царские двери ¹) состоят из двух небольших половинок, с вырезкой по пояс священника на верху, так что через это, когда бывает открыта катапетасма, действия священника в алтаре видимы всеми молящимися. Завершаются обе половинки византийским орлом с изображением того святого, имени которого посвящается храм. Кроме Благовещения на царских вратах изображаются св. Иоанн Златоуст и Григорий Богослов (напр. в патриаршей церкви) и некоторые другие святые. Изображения евангелистов здесь мы не видели. Вместо завесы большею частью устрояются задвижки ³) во всю высоту иконостаса. Задвижки эти представляют четырехугольную раму, покрытую бархатом или черным сукном с вышитыми на нем золотом изображениями благословляющего Спасителя в чаше (это в большинстве храмов и на завесе для будничных дней), а

¹) Греки эти двери не называют царскими, а просто святыми (ἅγιαι θύραι).

²) Эта катапетасма во время богослужения, когда настоит в том надобность, задвигается в пространство между иконостасом и алтарною стеною или столбом я оттуда уже выдвигается для закрытия св. дверей. Управляет этою катапетасмою простой, даже без стихаря, мальчик, прислуживающий в алтаре священнику.

для праздников изображения Тайной вечери. В патриаршем храме для патриаршего служения употребляется катапетасма или задвижка с изображениями Богоматери под названием «Всесвятая», на право от нее—Аарона, Давида и Моисея, а на лево пророков, наверху же изображение Троицы. Для будничных дней задвижка на наружной стороне имеет изображение Благовещения Богоматери архангелом Гавриилом, а на внутренней—Тайной вечери.

Внутри алтаря посредине стоит престол под киворием или балдахином, покоящимся на четырех столбах, близко прикасающихся в четырем углам престола. Престол константинопольских храмов ставится не прямо на пол алтаря, а на подставленную под ним более или менее высокую колонну или тумбу. Т. е. престол. состоит из доски, положенной горизонтально на подставку. На престоле в обычное время находится Евангелие, дарохранительница и несколько подсвечников, В нише главного абсида, за престолом, стоит кафедра дня епископа. В патриаршем храме кафедра украшена на верху орлом, поддерживаемым ангелами. Так называемое, горнее место украшается множеством небольших икон, расставленных по стенам. С левой стороны престола, в нише стены того же абсида, когда боковые абсиды служат алтарями и не исполняют своего прямого назначения, находится жертвенник, на котором во время внебогослужебное ничего нет. В самой нише по штукатурке сделаны изображения Рождества Христова, поклонения пастырей и возвещения ангелов пастырям о рождения Спасителя.

В средней части храма по правую и левую сторонам небольшой солеи, возвышающейся лишь на одну ступень и находящейся почти близ самых царских врат, стоят значительные возвышения для правого и левого клиросов ¹), с обычными

¹) Проф. Голубинский напрасно утверждает, что клиросов в церквах константинопольских нет (Истор. русск. Церк., т. I, пол. II, стр.

аналоями для богослужебных книг впереди и с стасидиями позади для певцов и клириков. За правым клиросом находится во всех храмах кафедра епископа (θρόνος) с двумя ступенями от пола и с балдахином на верху. В патриаршей церкви пред этою кафедрою стоит кафедра из черного дерева, с пестрою резьбой из слоновой кости, приписываемая св. Иоанну Златоусту. За епископскою кафедрою по обеим сторонам колонн, с небольшим лишь разделением посредине, и по стенам боковых нефов идут стасидии для стояния в них народа. В патриаршей церкви за епископскою кафедрою сейчас находятся стасидии, обтянутые зеленым сукном, для членов Синода, а по правую сторону стасидии для послов христианских держав. На левой стороне близ одной из средних колонн устрояется в виде висячего балкончика, иногда с покрытием на верху, амвон для чтения Евангелия и произношения проповедей. На амвон этот ведет небольшим зигзагом лестница в несколько ступеней. Устройством своим он сходен с подобными амвонами в Андреевском соборе в Киеве, в Казанском в Петербурге и в католических костелах. На верху кафедры на месте, где должно лежать Евангелие, устрояется орел с распростертыми крыльями. Наружная или лицевая сторона амвона украшена соответствующею назначению этого места живописью. В среднем нефе в потолку привешано несколько паникадил, из коих среднее обыкновенно больше и богаче остальных. Потолок иногда (напр., в патриархии) расписан в византийском вкусе разного рода фигурами арабесками. В патриархии в задней стороне храма направо находится возвышенная стасидия для великого логофета. Над входом в храм вверху во всю ширину здания устрояется гинекон или места для женщин,

210, прим. 3). Клиросы мы видели в церкви св. Николая в Галате и в других храмах (Слич. Из путеш. в свят. землю, впеч. и замет. прот. Ковальниц. в. I, стр. 33).

желающих присутствовать за богослужением. Гинекон поддерживается последними к выходу стоящими колоннами. Частая деревянная решетка в виде сетки, выпуклая внутрь храма и доходящая почти до потолка, скрывает богомолов женщин от любопытных взоров богомольцев мужчин. В гинекон ведет лестница или из нарфикса (притвора), или со двора непосредственно.

Вход в здание храма делается с узкой и длинной сторон. С узкой стороны иногда бывает три двери, из. коих средняя закрывается ковром. Пред храмом имеется врытый нарфикс, из которого уже и входят в храм.

Кроме икон в иконостасе, изображения ликов святых имеются еще и в храме, хотя и не в большом количестве, расставленные в простенках между овнами боковых, нефов. Пред каждой из икон стоят подсвечники с большими свечами. Живопись константинопольских храмов двоякая: греческая и русская. Последнего рода иконы встречаются в константинопольских храмах нередко, и на них имеются даже русские надписания. Что же касается икон греческой живописи, то они по характеру и сюжетам во многом напоминает нам афонскую живопись, так что не без вероятности можно полагать, что художниками, украшавшими современные константинопольские храмы живописью, бывали, между прочим, и афонские зографы отшельники. Поэтому суждение о характере этой живописи, мы сделаем ниже, при обозрении иконографии современного Афона.

В иных совершенно условиях по отношению в турецкому правительству находилась св. гора Афон с самого покорения турками Балканского полуострова, и это свое исключительное положение занимает она до настоящего времени. Причиною этого счастливого исключения были ловкость и предусмотрительность афонских отшельников, успевших предотвратить уже занесенный над ними грозный меч султана Мурада II. Явившись к сул-

тану, после покорения им 1 мая 1430 года города Солуня и соседней с Афоном области Сидирокавсийской, они признали над собою его класть и обязались платить от каждого монастыря харачь или подать. Султан в знак своего благоволения за добровольное подчинение иноков дал им фирман, которым он предоставлял им свободу религиозного вероисповедания и торжественное отправление всех христианских служб и обычаев, выработанных афонскими отшельниками в предшествующее время. Для защиты иноков и интересов монастырских на Афон назначен был турецкий чиновник каймакан, который, не имея, никакого влияния на внутреннюю жизнь монастырей, от которых он стоит в материальной зависимости, ревностно исполняет свои обязанности в пользу обителей. После не удавшегося первого нашествия, св. Гора видела у себя не раз турецкие войска, которые оскверняли храмы, грабили ее сокровища, многие здания разрушали и предавали огню. Особенною жестокостью отличалась турки во время своего пребывания на св. Горе в 1821 году, когда афонские иноки были заподозрены в сочувствии греческому восстанию за свою независимость. Следы произведенных в это время опустошений не изгладились совершенно и доселе. Но вое эти печальные и тяжелые обстоятельства для св. Горы были временными и скоро проходили, не оказав никакого влияния на религиозную жизнь святогорских отшельников. Все эти исторические перемены не имели ни малейшего влияния ни на архитектурные формы храмов, ни на самый богослужебный строй Афонской горы. Здесь христианские храмы с формами, выработанными в век Юстиниана, остались в своей неприкосновенности и служили своему прямому назначению. Многие из афонских храмов по происхождению довольно древнего времени ¹).

¹) Соборная церковь, напр. Успения Божией Матери в Иверском монастыре построена Иоанном Ивером между 980 и 985 годами, а купо-

План афонских храмов почти везде сохраняет свой одинаковый вид неизменно. В основании его лежит обыкновенный равноконечный византийский крест с закруглениями на верхних его концах. В восточной части закруглением его служит алтарный абсид, к которому весьма нередко примыкают два меньших абсида, с правой стороны называемый диаконником и служащий хранилищем священных сосудов и местом собрания диаконов во время богослужения, а с левой— жертвенным отделением. В боковых закруглениях устрояются изящные столярно-токарной работы стасидии для левого и правого хора певцов и для главных старцев обители. Стасидия, ближайшие к иконостасу, занимают: на правой стороне типикарь, стоящий близ своей типикарницы, которая большею частью находится за правым приалтарным столбом, и канонарх, а на левой— параекклисиархи. На правой стороне» при самом входе в средину храма, под балдахином находится епископская стасидия, большею частью из орехового дерева с вычурною резьбой. В этой стасидии, по афонскому обычаю, в большие праздники стоит игумен в архиерейской мантии ¹) с посохом в руках. Рядом с епископско-игуменским местом находится простая, но украшенная более затейливою резьбой, чем стасидии простых монахов, стасидия, которая занимается или самим игуменом, в обыкновенные дни, или же почетнейшим из старцев, когда игумен стоит в главной стасидии или служит в алтаре. Эту среднюю часть храма отделяет от следующей, называемой крытым внутренним нарфиксом, стена, доходящая до арок,

лом ее украсил игумен Георгий Мтацминдели в 1053 г. (Перв. путеш. в афон. мон. и скит. Порфир., ч. I, отд. II, стр. 178).

¹) Обычай афонских игуменов надевать архиерейскую мантию, очевидно, существует там издавна. В лавре св. Афанасия на задней стороне соборного храма имеется изображение игумена, ктитора храма, перед образом Богоматери. Игумен одет в архиерейскую мантию. Расписан же живописью храм в 1535 году.

соединяющих колонны средней части храма с колонками этого нарфикса. В стене имеются три двери, из коих средняя задергивается завесою. Входят в храм обыкновенно чрез боковые двери, входить же через среднею дверь считается неприличным простым монахам, за исключением тех случаев, когда они идут принимать св. Тайны или антидор, или же целовать св. иконы, крест и Евангелие. Этот притвор иногда бывает очень велик, обширнее даже среднего пространства храма, и в таком случае поддерживается он двумя парами параллельно поставленных колонн или столбов, соединенных арками. По стенам этого нарфикса, а также за столбами его стоят стасидии. В стасидии за правым столбом вблизи средней двери, ведущей в самый храм, стоит игумен во время чтения часов, повечерия и полунощницы, а в стасидии за правым столбом вблизи выходной двери игумен стоит во время совершения литии. Первую стасидию на правой стороне занимает очередной иеромонах, следующую за ней псалтий, далее канонарх и певцы, а на левой почетные старцы и певцы. Над нарфиксом в некоторых храмах (Ивере, Ватопеде) устрояются катихумены¹) (κατηχουμένεια) или хоры с большим окном, обращенным внутрь храма.

Таким образом все здание храма покоится на трех или двух парах параллельно стоящих мраморных колонн или столбов, соединенных арками. Колонны эти увенчаны византийскими капителями с изображениями креста, человеческих фигур, птиц и т. п. и от верху до низу расписаны священными изображениями. Венчающий среднее пространство в виде короны купол лежит на тамбуре или барабане, изрезанном необширными, прекрасно округленными окнами, и поддерживаемом сводами на каменных массивных устоях. Нередко (в Ивере, Руссике и др.)

¹) В тех храмах, где внутренних нарфиксов два, там и катихумены устрояются на верху обоих нарфиксов.

купол лежит непосредственно на легких колоннах. Побочные куиолы, а их иногда бывает до десяти, окоп большою частью не имеют.

Кроме внутреннего нарфикса, все почти храмы св. Горы имеют еще внешний крытый нарфикс, по размерам значительно меньше первого и отделенный от внутреннего капитальною стеною, с одною, а иногда с тремя дверями, ведущими во внутренний нарфикс. Средняя дверь завешивается ковром. Во внешнем притворе, при входе в храм направо, стоит обширная большею частью мраморная стасидия, в которой садится игумен после так называемых ктиторских панихид, и после панихид в пяток вечера пред субботами Мясопустной и Троицкой. За этою стасидией по обеим сторонам входной двери тянутся скамьи, на которых в этом случае садятся по старшинству иеромонахи и простые монахи. Певцы размещаются в стасидиях на противоположной стороне.

Стены внутренней части храма выложены большею частью мраморными плитами, но в лаврском соборном храме—прекрасными изразцами. «Выше же стоялищ, яко на сажень в высоту, описывает этот последний храм В. Григорович-Барский, окрест осаждены суть стены некиими от чрепия драгого полированными деками, иже сице суть зело гладки и блистательны, аки зеркало, яко ни прах, к ним может пристати, таковые же дробные и удивительно прилеплены суть на них цветы, яко едва сложение скрижалей познавается, ибо аки едина. цела одежда удивительно тканна, окрест распростерта зрится»¹).

В алтаре посредине стоит престол. Над ним возвышается киворий или деревянная сень с главою на четырех тонких столбах. Довольно искусная резьба, украшающая ее, позолочена. Под киворием висит артофорий или дароносица, иногда в виде небольшой церковки²), а иногда в виде голубя.

¹) Путеш. к св. местам стр. 518.

²) Ibid. стр. 520.

За престолом сейчас же стоит большой крест, по приданию относящий или ж глубокой древности, или же украшенный частицею из креста Господня. На престоле имеются св. Евангелия в стоячем положении, кресты, ковчеги с частицами мощей святых и подсвечники. В нише стоят кафедра епископа, или же местно чтимая икона. От боковых абсидов алтарь отделяется завесами, протянутыми под арками. Во время литургии, когда начинается важнейший акт литургии—освящение св. даров, для того, чтобы не могли рассеиваться священнослужащие и никто из посторонних своим любопытством не нарушал бы их благоговения, задергиваются эти завесы, а также и завеса царских дверей. В тех храмах, где боковых абсидов не имеется, там кругом престола протянуты медные прутья, на которых висят завесы, употребляемые для упомянутой цели. Иконостас невысокий и во всем напоминает иконостас константинопольских храмов ¹). Над верхом иконостаса водружается крест с Распятием, с предстоящими по бокам его образами Богоматери и Иоанна Богослова. Этот крест обыкновенно окружается как бы лучистою позолотою и устанавливается на фантастическом резном чудовище. Перед иконами Спасителя и Божией Матери стоят высокие подсвечники с толстыми расписанными свечами

¹) В старину, даже еще в прошлом столетии, на месте нынешнего иконостаса стоял обыкновенно мраморный дистален, т. о. сквозная мраморная решетка или перегородка с шестью колоннами и с карнизом, без местных икон. Такие иконостасы сохраняются ныне на Афоне в храмах Успенском Протатском, Успенском Иверском, Ксенофском в до последнего времени в Благовещенском в лавре св. Афанасия. В этом последнем храме его видел еще В. Григорович-Барский. «Обоюду царских врат, пишет он, суть столпы мраморные четыре, зеленые с белыми воды, яко полторы сажени высоты, толсты же, яко объята человеку единою рукою, с надглавниками от белого мрамора, с иссечением хитрым животных, верьху же их деки мраморные, белые великия; от них же едина в сажень» (Путеш. по свят. местам стр. 520). Он сохранялся за деревянным иконостасом во время путешествия преосв. Порфирия по Афону в 1845 году

в середине и меньшими вокруг. Такие подсвечники, в обычное время затянутые в розовые или белые чехлы, стоят вперед иконами правого и левого столбов и пред проскинитарием. Под каждою из местных икон повешена небольшая иконка, в которой братия прикладывается, по окончании служб. Подле правого столбя ближе к царским дверям стоит широкий аналой, на котором полагаются иконы Пресвятой Богоматери, храмовая икона и святцы, а в праздники икона праздника. Этот аналой с иконами называется проскинитарием. Против стасидий правого и левого полукружий, где, как мы сказали, помещаются хоры, стоят небольшие многогранные аналои, облицованные весьма художественно перламутром и слоновою костью по индейской черепахе. Такая же облицовка и на проскинитарие. На упомянутые аналои канонарх кладет книгу во время богослужения, при исполнение своих обязанностей. Освещаются эти аналои стеклянною лампадою в виде блюдца, которая висит на железном нагнутом пруте, прикрепленном к аналою. Средину купола во всех храмах занимает так называемый хорос, самое обстоятельнейшее описание которого сделал наш путешественник В. Григорович Барский. «Глава всему тало украшению церковному, живописует наш паломник, есть некий от всех обща святогорцев именуемый хорос, иже в

(Путеш. по Афон., ч. I, стр. 194), но в прошлом 1886 году разобран старый деревянный иконостас, а вместе с ним убран из церкви и древний дистилон. На место всего этого, в мое пребывание в Лавре, ставился новый иконостас из прекрасного серого мрамора, но этот уже в стиле и вкусе современных афонских понятий об иконостасе. В это же время какие-то богомазы афонцы возобновляли и соборную, почерневшую от времени; живопись кисти монаха Феофана, расписавшего церковь в 1535 году. При мне был возобновлен Спаситель, благословляющий имянословно, с Евангелием в другой руке, и две три—другие иконы. Судя по началу, внутренность храма обещает быть на столько же пестра, как и ее уже возобновленный нарфикс. Богомазы мало заботятся о подлинниках и красок не жалеют.

100

коемжде монастыре в соборном храме обретается единым и тем, же подобием, кругловиден аки обручь, но и качеством и количеством разнствует, иный бо искуснейшего мастерства, а иные не весьма искусного, иный зело велик, к ине мал, а иный посредний, по величеству главы храма; в Лавре же больший всех, понеже и глава храма больша всех храмов святогорских. Хорос убо гречески не что ино знаменует, точию лик торжествующих и чинно окрест обстоящих, на подобие убо живого лика, метафоричным способом, и оный бездушный лив или хорос нарицается. Есть убо сей хорос некий обручь медный, равною мерою с главою храма соделанный, в широту яво на пядь, или больше или меньше, но весь сквозе дыряв изваянный с преплетением различных тонко взрытых цветов, птиц и животных, с частыми пределами орлов двоеглавных и некиих кругов на подобие башен, висит же оцеплен в выи главной храма на двадесяти поясах, тоеюжде штукою и художеством излиянных; в иных убо монастырях на осьми поясах висит, в иных же на десяти, по широкости главы церковной; в святой же Лавре на дванадесяти поясех обвешен есть хорос... Нижае же обруча оного такожде тонко излияннне некие дискоси дирявые, на подобие решет, или кадильниц висящия, тяготы ради и правого висения хороса, нижае же тех висят кисти ¹) шелковые, красоты ради; с верху же окрест всего хороса обстоят на остротах водруженные свещи многи, в иных монастырях множайшия числом, в иных меньше, по количеству главы храма; в святой же Лавре на хоросе суть свещ семьдесят две, с притворными с верху цветами на подобие кринов и роз, иже никогда все не запаляются, точию некия определенные от них нарочно зажигаются в дни праздничные на всенощных бдениях, во время егда поется полиелей, от

¹) Во многих храмах вместо кистей висят страусовые яйца разных величин, имеющие на себя иногда иконографические сюжеты.

101

них же неугасаемы суть тридесят три»¹). В средину хороса из купола спущено на цепи многоярусное паникадило со множеством свечей. Кроме этого главного паникадила, по бокам его имеются еще меньших четыре паникадила со множеством свеч. Перед крестом, венчающим иконостас и по бокам двух полукружий висят небольшие лампады с крестов и с двумя высокими и толстыми свечами, зажигаемыми на литургиях. Паникадило с свечами имеется и во внутреннем нарфиксе, но небольших размеров. Все иконы обыкновенно украшаются пеленами, повешенными внизу, которые в праздники переменяются на украшенные даже драгоценными камнями, а царские двери—блестящими богатыми епитрахилями ²). Чтобы окончить наше описание внутреннего расположения храмов афонских и их украшений, мы сделаем несколько замечаний относительно пола их. Од прежде, всего обращает на себя внимание чудною мозаикою разноцветных мраморных плит, из которых он выложен. «Подножие же паче всего зело драгое и лепое есть, описывает В. Григорович-Барский ³) пол Лаврского храма, драгими различными мраморами помощенно сице художественно и гладко, яко едва познавается соединение, кий же язык по достоянию изрещи, или каковая трость описати подробно возможет оные различные цветы и удивитель-

¹) Путеш. к св. местам стр. 521.

²) Нам думается, что этот обычай святогорцев выродился совершенно естественно из обыкновения начинать иеромонаху будничные службы вне алтаря, в стасидии с левой стороны, без риз. Для чтения же светильничных молитв, произнесения ектений очередной иеромонах подходит к царским дверям и надевает епитрахиль, висящую с правой стороны их на гвоздике. Эту епитрахиль он снимает тотчас, по исполнении своих обязанностей. В праздники вечернее богослужение или всенощное бдение начинается священником в алтаре, но обычай видеть епитрахиль на своем месте остался без изменений с тем лишь различием, что теперь, сообразно с торжеством, висит дорогая и богатоукрашенная епитрахиль, иногда не одна, а две и более.

³) Путеш. к свят. местам стр. 520.

102

ные на них зрящияся дски из червонных и белых мраморов и иных пестрых и многоцветных, наиболее убо всех суть дски широки, на пять пядий, длиною же на девять и меньше сих, все от белого чистого мрамора, в дымообразными или облачными водами, сице художественно камень к камню и воды к водам соединены, яко идеже вкупе два или четыре камня, аки един цел быти зрится, на подобие краснотканной плащаницы; между же теми иные червонные, а иные сивые и рябые, а иные инако скрижали, с разными на них водами, по между же всеми некие узкие поясы от различных дробных мраморов упещренны, иже к многой похвале художника и к великому удивлению зрящего возбуждают, обаче руками человеческими неотменно изобразился не могут, тем же способом и побочные храмы и паперти помощены и блистаются аки зеркало, яко всяк новоприходящий жалеет на помост ступать» ¹). В других храмах можно видеть подобные же полы, но лишь не столь художественной работы.

Но пол афонских храмов в главной их части имеет не только художественный интерес, но и богослужебный, так сказать. Под самым хоросом против царских врат серым мрамором по белому выложены два четырехугольника, Один в другой вложенные. Между ними на каждой стороне имеется по три круга: в средине один и два по углам. Такой же круг имеется в центре четырехугольников, называемый в памятниках и в современном афонском Типике ὁμφάλιον ²). Сюда на

¹) Пол афонских храмов моется розовою водою. Для сохранения его канонархи, переходящие с одной стороны на другую во время богослужения, надевают мягкие туфли.

²) Тип. ркп. Иверск. храма стр. 100. Голубинский ошибочно утверждает, что «этот круг или овал, яко бы теперь не имеющий у греков никакого технического названия (?) (и просто называемый κύκλος—круг) и большинству их вовсе неизвестный (?) по своему назначению, в древнее время называвшийся ὀμφάλος или ὀμφάλιον, имел свое назначение тогда

103

этот чудный художественный ковер из прапоров становятся иеромонахи во время полиелея, панихид и молебнов, сюда они выходят малым входом с кадилом на вечерни а о Евангелием и великим выходом св. дарами на литургии. Здесь ставятся иконы, плащаница для лобызания и т. п.

Описанный нами тип храмов на Афоне господствующий, но в некоторых случаях можно указать и выдающиеся своими особенностями исключения. К таким исключениям бесспорно нужно отнести храм во имя Успения Богоматери в Карее или, так называемый, соборный протатский храм, время построения которого некоторые (напр. Плака) относят, конечно преувеличенно, к 335 году и с которым связывают имя пресловутого Панселина, афонского живописца, расписавшего эту церковь.

Храм протатский представляет продолговатый четырехугольник, с выдающимся полукруглым алтарным абсидам на узкой стороне. Стенами, идущими параллельно длинным наружным стенам, все здание делится на три продольные нефа или корабля, из коих боковые нефы ниже и значительно уже средних. Каждая из внутренних стен состоит из трех пролетов, сведенных арками и расположенных параллельно друг другу, причем средний пролет равняется широтою своею широте средней части храма, а боковые пролеты небольшие и служат как бы дверями. Боковые части в линии средних пролетов перегораживаются стенами с небольшими дверями, в силу чего все здание представляется крестообразною залою с неравномер-

только в отношении к богослужению» (Истор. русск. Церкв. т. I, полов. II, стр. 204). В настоящее время за данным местом удержано то же назначение и даже то же самое название, хотя последнее уже употребляется с пояснением значения его. Μετὰ τὸ εὐαγγέλιον, говорятся в Типиконе относительно положения поклонной иконы в Великую пятницу на вечерне, τίθεται τὰ προσκύνημα ἐν τῷ μέσφ τοῦ ναοῦ ἐν τῷ ὀμφαλίῳ (Ивер. Тип. стр. 100). В древнейших памятниках такой тавтологии не могло быть.

104

ными четырьмя оконечностями в виде комнат по углам. Таким образом мы видим в этом храме как бы соединение плана базилики с планами Юстиниановских храмов. Кровля плоская дощатая и покоится на стенах храма, сложенных кое-как из кирпича и булыжника. Наружные стены прорезывались когда-то 9 окнами на каждой стороне, и по одному двойному большому повыше, но потом были заложены и, остались только небольшие окна под кровлею средней части храма; так что внутренность этого храма мрачная и производит неприятное впечатление на зрителя. При храме имеется наружный крытый притвор, построенный, как гласит мраморная плита над входною дверью, молдовлахийским воеводою Богданом в 1508 году.

Алтарь разделен арками и состоит из средней части, жертвенного отделения и диаконника. Иконостас обычный, а равно и все храмовые украшения не представляют разницы от украшений в других афоно-греческих храмах. Впрочем, иконостас еще во время посещения Афона в 1744 году В. Григоровичем-Барским был мраморный, а не деревянный вырезанный и позолоченный, как ныне. «Иконостас мраморный, описывает он, с шестью белыми столпами, яко на пятьнадесять пядий высоты имущими, верху же средних обоюду врат царских пристоящих, суть доски мраморные долгия вместо покрова положенцы, от них же едина долгота есть пядий дванадесять, другая же осмьнадееять, таковы же мерою исподния правоположенны вместо стены под наместными иконами» ¹). От этого иконостаса, называемого у греков τὲμπλον ²), остатки, т. е. мраморные колонны с таковыми же между ними плитами, украшен-

¹) Путеш. по свят. местам стр. 605.

²) Это слово о. архимандрит Антонин производит от латинского templum, так как будто бы фигурою темплон походил на языческие храмы прежних времен (Замет. поклон. св. горы стр. 118). Обстоятельное замечание относительно настоящего слова можно видеть в Истор. русск. Церк. проф. Голубинского т. I, полов. II, стр. 177, прим. 3.

105

ными резьбой, сохраняются и до настоящего времени за нынешним деревянным иконостасом.

Кроме храмов соборных, в каждом монастыре по разным многочисленным зданиям и пристройкам имеются в виде домовых небольшие храмы, которые называются здесь параклисами (παρακλῆσι). Значение их прекрасно охарактеризовал В. Григорович-Барский. «Многие устроиша сии малые храмы, говорит он, по-гречески именуемые параклисии; многих ради нужд и богословных ради частых служений и поминаний вписанных душ в книгах монастырских, за подаваемую милостину, или о сорокоустах, или о вечном рода их литургисании, ради ранних литургий и кратчайших уединенных молитв, ради старых и немощных и безмолвие любящих, таковые бо нарочно близ храмов и обитают, яко не точию пять или десять ступеней прешедшим, но по нужде, или изволению и внутрь келлии стоящим, или сидящим, мощно слушати божественную литургию» ¹). Особенность этих параклисисов заключается главным образом в устройстве престолов, которые большею частью прислонены непосредственно к стене, как в католических храмах. На протяжении одной и той же доски, которая служит и престолом, с лева устрояется место для жертвенника.

Колоколен (καμπανάριον), находящихся в связи с храмом, как у нас на Руси, на Афоне нет. Имелись раньше и имеются в настоящее время звонницы, устроенные отдельно от храмов и колокольни в виде башень не свыше трех сажень (в Ивере Зограде, Руссике и друг.) с остроконечным верхом²). На этих башнях или звонницах висят без всякого порядка

¹) Путеш. в свят. местам стр. 516.

²) См. рисунок в Труд. перв. арх. съезда в Москве 1869 г. М. 1871 г., т. I, стр. 304.

106

колокола, била и клепала¹). «Обоюду же преддверия церковного, описывает В. Григорович-Барский храм лавры св. Афанасия, стоят колокольни каменнозданны, на одесной убо общие часы бьют громогласно, а на ошуей с верьху петел медный, ради красы и удивления поставлен, сице живо излиян, яко аки живый быти зрится, на едином убо столпе два звона и било железное, и на другом такожде два и било деревянное, великое»²).

Все упомянутые нами орудия для призыва богомольцев в храмы употребляются на востоке с глубокой древности³) и по своему устройству остаются неизменно одинаковыми, поэтому в данном случае мы приведем описания всех их словами людей компетентных в подобного рода описаниях. Ручное било, которым дается повестка пред началом всякого богослужения, это, по словам Льва Алляция, «дерево в десять футов длины, в два пальца толщины, в четыре ширины, как можно лучше выстроганное, без трещин и сучков. Держа его в левой руке за средину, молотком из того же дерева, держимым в правой руке, ударяют то в ту, то в другую сторону, ближе или далее от левой руки, так что дерево издает звук то полный, то сильный, то острый, то частый, то протяжный, довольно музыкально» ⁴). Нынешнее афонское било по своему устройству такое же. Делается оно большею частью из каштанового дерева ⁵),

¹) Изображения этих бил, а также и обстоятельное рассуждение «о призыве к богослужению в восточной Церкви» интересующиеся найдут в статье покойного проф. М. дух. Акад. Я. С. Казанского, напечатанной в Труд. перв. арх. съезда в Москве в 1869 г. кн. I, стр. 300—318. Некоторые факты относительно данного вопроса мы заимствуем из этой статьи.

²) Путеш. к свят. местам стр. 517.

³) О созыве братии к богослужению ударением упоминается в житии св. Пахомия.

⁴) Leo Allatius de templis graec. pig. 4, 5.

⁵) «Дерево, из которого выделывают било, называется, по словам Алляция, испорченным словом σφενδάκη. Думаю, говорит он, что это

107

с выемкой посредине, чтобы удобнее было держать его в руках и иногда на концах имеет выемки, расположенные в виде треугольников. Это било находится в храме. На колокольне же имеется другое, деревянное, так называемое, великое било, (μέγα σήμαντρον), которое, по словам того же Алляция, «висит на башнях или бильницах, прикрепленное за края железными цепями. Эти била огромной величины, так что иногда бывают в осмьнадцать дюймов ширины, дюйм толщины и тридцать длины; в них ударяют молотком соответственной величины» ¹). К этому, нужно прибавить, что доска эта привешивается веревкой, привязанной за кольца, вбитые по краям ее. Иногда бьют в это било не одним, а двумя разной величины молотками²).

Рядом с деревянным большим билом висит железное било (σίδηρον). Оно толщиною не больше среднего пальца, шириною около трех вершков, имеет форму дуги с отвер-

не иное, как σφένδαμος Феофраста и Aur. Плиния» (Allat, de templ. graec. p. 5).

¹) Ibidem.

²) Весьма любопытными чертами описывает било некто Иероним Магий. «Σἡμαντρον, говорит он, есть деревянная доска, около пяти пальцев ширины, полтора дюйма толщины, футов четырнадцать длины. Она делается из самого крепкого и сколько возможно звонкого дерева; вверху (capite) имеет несколько отверстий шириною не более, как пройти гусиному перу; по средине продета небольшая веревка. Тот, кто должен созывать народ в церковь, пред дверями храма или в другом месте ударяет в эту доску двумя деревянными молотками не без наблюдения музыкальности и вертится кругом, отчего звук бывает сильнее, хотя и неприятный. Доска не совсем прямая, но изогнутая, как коромысло весов, лежит на левом плече (sinistro humero) звонаря, который, колотя в нее, придерживает ее зубами за веревочку, чтобы не соскакивала—не руками придерживает, как потому, что взятая в руки, она не будет издавать чистого звука, так и потому, что в обеих руках по молотку; ибо он обеими руками бьет то там, то сям, иногда часто, иногда с некоторыми паузами». Труд. перв. археол. съезда т. I, стр. 301.

108

стиями по краях, в средине ее имеется кольцо, за которое цепью привязывается это било. В него ударяют двумя железными молотками (ρόπιρα). «Это железо, описывает в XVI в. Петр Белон, толщиною в три пальца, длиною в руку, несколько изогнутое в дугу; оно висит на гвозде у дверей церковных и издает звук, подобный колокольному. Монахи на святой Горе не имеют иных звонков, кроме этого, и когда идти на молитву, то призываются звуком этого железа» ¹). В настоящее время тоже висят такого рода била близ храма в Иворе, в Лавре и в других некоторых местах, но они уже не заменяют колоколов, которых на афонских колокольнях не мало ²). Повешены эти колокола без гармонического сочетания и издают скорее «глас скорби», чем «глас радости», так как афонские звонари владеют колоколами очень плохо. Но зато звонари афонские неподражаемые художники тогда, когда они имеют дело с билами и клепалами. «В пять часов, описывает звон в Руссике архимандрит о. Антонин, ударили на колокольне в большое било, стучали в него сперва медленно, потом скоро и живо с повышением и понижением звуков, с их игривою перестановкой, с быстрым переходом от низших в высшим и наоборот, или медленным их переводом чрез полутоны с постепенным замиранием до совершенного превращения и с неожиданным воскресением их в новой

¹) Ducange glossar. graec. sub Voce οῆμαντρον (по стат. П. С. Казанск. стр. 301, 314).

²) Нужно заметить, что употребление колоколов для звона составляет на Афоне и доселе неотъемлемую привилегию лишь штатных монастырей и киновий. Что же касается скитов и келлий, то они обыкновенно обязуются, в так называемой, омологии или договорной грамоте не иметь больше трех колоколов. Конечно, бывают весьма часто нарушения этого пункта договорной грамоты, особенно в русских скитах, и это ничтожное обстоятельство иногда ведет к серьезным спорам и серьезным затруднениям в отношениях монастырей к своим скитникам.

109

живости и силе. Такой звон или стук возобновлялся три раза после остановок для отдыха «художника», как называли звонаря греки, видимо умиленные его искусством. И каждый раз он позволял им слышать новые звукосочетания, разнообразные от первого удара молотка до последнего. Музыка эта продолжалась полчаса»¹).

Афонские храмы украшаются иконами и стенною живописью. Иконы размещаются в иконостасе, на колоннах храмов, на игуменском месте и по сторонам храма на аналоях. В иконостасе иконы расположены так же, как и в наших храмах, хотя нередко храмовая икона стоит не рядом с Спасителем, как у нас, а за правым при-алтарным столбом. Что касается размещения изображений на стенах, которые украшаются ими сверху до низу, то в храмах афонских существует более или менее определенный порядок ²). В нижнем ярусе самых храмов, несколько повыше монашеских стасидий, расположены большею частью мученики с атрибутами своих мученических подвигов³). По линии того же яруса в алтаре изображены святители и главным образом творцы литургий, имеющие нередко в руках свитки с литургийными молитвами ⁴). Следующий за

¹) Замет. поклон. св. горы стр. 29.

²) Этот порядок в размещении иконописных изображений обусловливался вполне теми предписаниями, какие существовали на «тот счет в «Ерминиях» или руководствах к живописному искусству (Труд. Киев. дух. Акад. 1867 г. т. III, стр. 139—192; т. IV, стр. 470—507; 1868 г. т. I, стр. 269—315, 526—570; т. II, стр. 494—563 и дал.).

³) В книге «О живописном искусстве» свящ. Даниила указано писать следующих мучеников: св. Георгия победоносца, св. Димитрия (великого князя?), Феодора Стратилата, Феодора Тирона, Прокопия, Меркурия, Мину, Евстафия, Агафоника, Нестора, Луппа и Севастиана (Труд. Киев. дух. Акад. 1867 г. т. IV, стр. 477).

⁴) По книге того же свящ. Даниила, изображения в алтаре размещаются таким образом: «в восточном углублении его: Матерь Божия

110

этим ярус занят изображениями двунадесятых праздников, из коих Благовещение пишется большею частью на восточной стене, повыше иконостаса, а Успение Богоматери почти всегда на задней западной стене. Под этим последним изображением иногда имеется изображение недремлющего Ока¹). В алтаре на горнем месте изображается Богоматерь или с Богомладенцем у девственных своих персей, или же с двумя ангелами по бокам. Ниже под нею (напр. в Протатском, Хиландарском и других храмах) изображен Спаситель, на правой стороне, преподающим Свое пречистое тело апостолам, подходящим один за другим, а на левой—преподающим таким же образом пречистую кровь Свою. Подобные изображения находятся и в лавре св. Афанасия, но с присоединением ангелов, совершающих великий выход. Картина эта иногда (Ивер, Ватопед и др.) изображается в шее купола. В третьем ярусе, на

Ширшая небес. В углублении жертвенника*. Ὁ ΜΕΛΙΣΙΣΜΟΣ=проскомидиа. Тут по своду, как и в братской трапезе, если хочешь, пиши следующие стихи: «Воистину живый хлеб есм и миру свет». «Приидите, просветитеся и насытитеся Мною». В восточном полукруге алтаря пишутся святители так: св. Василий с словами на хартии: «Боже, Боже наш, небесный хлеб, пищу всему миру, Господа нашего и Бога Иисуса Христа ниспославый»;—Григорий Богослов: «Боже святый, иже во святых почиваяй»;—Иоанн Златоустый: «Никто же достоин от связавшихся плотскими похотьми»;—св. Афанасий: «Изрядно о пресвятей, пречистей, преблагословенней, славней Владычице нашей, Богородице и приснодеве Марии»;— св. Кирилл: «Паки и многажды Тебе припадаем и Тебе молимся»;—св. Григорий Нисский: «Благословляяй благословящия Тя, Господи». И прочие святители, изрекающие другие молитвы и возгласы. В жертвенном отделении алтаря: св. Стефан первомученик, Роман сладкопевец, Николай, Спиридон, Петр Александрийский, говорящий Христу: «Кто хитов Твой, Спасе, раздра?» Христос отвечает ему. «всезлобный Арий, Петре!» Св. Симеон Столпник и Даниил Столпник» (Ibid. стр. 470—471).

¹) Это изображение представляет Отрока Спасителя, спящего на кресте с открытым оком в виду бдительного надзора за Ним Его Пречистой Матери.

111

арках и сводах храма, изображения по своим сюжетам разнообразны. Большею частью на правой стороне здесь изображаются события из земной жизни Спасителя в первые годы его жизни на земле, а на левой стороне—события Его последних дней. В куполе изображаются ветхозаветные праотцы и пророки в кружках ¹), а в небе купола или Господь Саваоф с открытым Евангелием в руках (Ватопед) с словами: «Сей есть Сын Мой возлюбленный», или Спаситель благословляющий одною рукою, а другою держащий Евангелие (Лавра), или Богоматерь с распростертыми руками (Зограф и Костамонит). Господь Саваоф пишется редко и изображается в виде старца, с сиянием кругом с крестом и с буквами ὁ ὤν ²).

¹) По руковод. «О живопис. искусстве» свящ. Даниила изображаются в кружках: св. Поликарп, Игнатий Богоносец, Сильвестр, Елевферий, Кирилл, Ахиллий, Парфений, Климент, Агафангел, Власий, Вукол, держащий в руках юнца; бессребренники: Пантелеймон, Ермолай, Козла, Дамиан, Кир, Иоанн, Сампсон, Диомид, Фалалей и Трифон, Сергий, Вакх, Христофор, Евгений, Авксентий, Евстратий, Мардарий, Орест, Мина, Виктор, Викентий, Акиндин, Пигасий, Аффоний, Елпидифор, Анемподист, Анания, Азария, Мисаил, Кирик, Иулита, Марина, Кириака, Варвара, Параскева чудотворица, Фекла первомученица, Екатерина, Ирина, Феодора мироточивая, Мария-Магдалина и Анна (Труд. Киев. дух. Акад. 1867 г. т. IV, стр. 470).

²) В Протатском древнейшем храме размещение иконописи по стенам несколько иное. По описанию архимандрита о. Антонина, «все внутренние стены и дуги в пролетах по всему пространству храма покрыты священными изображениями в боковых отделениях в три, а в среднем в четыре яруса. Первый (нижний) ряд их составляют отдельные в естественную величину изображения святых—в самом храме мучеников и преподобных, а в алтаре—святителей. Второй ярус также большею частью занят отдельными изображениями—евангелистов, апостолов и мучеников внутри храма, а в алтаре—событий из жизни Господа. Третий ярус посвящен памяти евангельских событий, исключая четырех угловых отделений, где до самого потолка возвышаются (частью даже уходят за потолок) ряды мучеников. Четвертый ярус находится на стенах средней части храма, более возвышенной, чем боковые, и представляют

112

Во внутреннем нарфиксе на стене, отделяющей притвор от храма, на правой стороне изображается Господь Вседержитель, сидящий на престоле, а на левой стороне Богоматерь с предвечным Богомладенцем, сидящая тоже на престоле. Стены нарфикса, ближайшие к монашеским стасидиям украшены изображениями преподобных, исповедников, девственников и подвижников, а верхние стены картинами из Евангельской истории.

Наружный притвор или паперть украшают картины богохваления, страшного суда и портреты ктиторов—императоров и благотворителей храмов. Здесь же пишутся языческие философы и римские сивиллы с изречениями, по духу приближающимися к учению христианскому. Большею свободою Художественного творчества здесь отличаются картины Богоявления. «В средоточии купола, описывает подобную картину в паперти лавры ев. Афанасия о. архимандрит Антонин, изображен в радужном круге «Вседержитель», т. е. Иисус Христос, держащий в шуйце закрытое Евангелие, и простирающий десницу как бы вперед себя с разверстою дланию. В первом поясе кругом Спасителя представлены 9 чинов ангельских отдельными купами. Следующий затем тонкий пояс содержит в себе знаки Зодиака. Еще ниже, в широкой полосе, непосредственно опускающейся на карниз (купол без окон), представляется хваление Вышняго

собою ряд ветхозаветных праотцов от Адама до Иосифа обручника включительно. Начинаясь в юго-восточном углу алтаря, он опоясывает собою всю церковь и оканчивается в северо-восточном углу того же алтаря. Изображения—в естественную величину и во весь рост, но над большими пролетами от недостатка места сокращаются до бюстов. Святые ветхозаветные изображены также по дугам больших пролетов (это наилучше сохранившаяся стенопись церкви). Между всеми отдельными изображениями одно только встречается женское—праматери Евы—и то на такой высоте, что почти не различается. Между тем картины из евангельской истории, естественно, наполнены и женскими лицами. Но они находятся на высоте. Это конечно сделано не без расчета» (Замет. поклон. св. горы стр. 111 — 112).

113

землею и земнородными. Представление такого рода: прямо на восток стоит старец Давид с арфою. Вправо от него юноша и три девы, одетые по-восточному, но с открытыми лицами, пляшут, схватившись за руки, перед каким-то зданием под звуки флейт и барабана, раздающихся из амбразур стены означенного здания, вблизи коего видится на колонне чья-то статуя, а может быть и идол. Влево от Давида лик монахов несет церковь Сион, за ним (идя все к солнцу) изображен лив пророческий; потом, обращенные одна к другой, купы старцев и юнот (т. о. молодых людей); потом— юноши с девицами; затем—Царие и Судие земстии,—последние представлены в самых странных одеждах, особенно же головных уборах. Затем следуют всякого рода животные, в числе их и Сатир, и Сирена, и Иппокентавр. Далее—дерева, горы, дух бурен (в образе ангела, окрученного белою звездою, составленною из двух квадратов, коленопреклоненного и дующего), лед, снег, град, огонь. Затем примыкающее в упомянутому хору дев, последнее изображение: ἐκ τῆς γῆς δράκοντες—представляет змей, крокодилов и всяких чудищ многоголовых и многохвостых. Ниже всего этого по карнизу купола расположены в малых кругах свв. 40 мучеников. Еще ниже, в четырех подкупольных навесах, изображены в востоку свв. песнописцы Косма и Иоанн (Дамаскины), сидящими за письменным столом, подробности коего, равно как и одежда свв. писателей обличают в живописце большую изобретательность и свободу, а к западу купы лиц в объяснение стихов псалма: «связати цари их путы и славные их ручными оковы железными, и возношения Божия в гортани их, и мечи остры в руках их»¹).

Нынешняя афонская иконопись, по времени своего происхождения, не раньше XVI столетия. Исключение составляют только

¹) Замет. поклон. св. горы. стр. 195.

114

Ватопедский храм, расписанный в 1312 году и один из параклисисов монастыря св. Павла, расписанный в 1393 г.¹). Явилась здесь и развилась иконопись, благодаря тяжелым политическим обстоятельствам, в которых находилось в это время православное греческое народонаселение обширной и могущественной в ту пору османской империи. Фанатизм и преследования христиан со стороны турецких султанов, преемников Мурада II и их ближайших сотрудников, вынудили истинных ревнителей православия, благочестия и строго подвижнической жизни искать для себя приюта под гостеприимным кровом святогорских обителей, поставленных в счастливое исключительное положение в османской империи. Здесь эти ново-насельники св. горы должны были скоро же обнаружить свои таланты и способности, так как, по издавна установившемуся

¹) Говоря это, мы вовсе не хотим утверждать, что после Ватопедской и Павловской стенописи, как думает преосв. Порфирий, «ни один святогорский монастырь не расписывал своих святилищ до 1526 года» (Чтен. в общ. люб. дух. просв. 1884 г. кн. III, стр. 217), потому что это было бы, по нашему мнению, не в порядке вещей того времени. Влияние Византии, где храмы украшались блестящими мозаиками и прекрасными фресками, не могло не оказывать своего воздействия и на соседний Афон, имевший постоянно покровителей и ктиторов из лиц императорского дома, щедро украшавших стенописью константинопольские храмы и других мест. Быть не может, чтобы эти царственные благотворители оставили без внимания монастыри афонские. Доказательство этого можно видеть отчасти и в нынешних храмах свято павловского афонского монастыря, где и доселе сохраняется живопись «одна из лучших на св. Горе» (Замет. поклон. св. горы стр. 88) и где, как напр., в Ватопеде, имеются и доселе иконы, как говорит Григорович-Барский, «дробными каменцами, сиесть мусиею сице дробною, яко едва изрещи мощно, удивительно и натурально насаждены или вымощены» (Путеш. ко свят. местам стр. 627). По словам того же путешественника, в том же храме были многие иконы и «некоторые царие и ктиторы такожде мусиею насаждены, но зело очернелые и обветшалые». Следовательно, храм этот был украшен во вкусе своего времени и вполне блестяще. Быть не

115

прекрасному обычаю афонского монашества, все эти лица обязаны вместе с духовными подвигами нести и подвиги послушания, служить трудами рук к процветанию своей метании ¹). Занятие иконописью, как обязательное послушание для лиц сведущих в этом деле, могло вполне отвечать я их искреннему сердечному стремлению и настроенности к постоянному богомыслию; оно давало им возможность применить свои силы и способности на деле и даже развить их до возможной степени совершенства, так как здесь на Афоне к тому были все благоприятные условия, благодаря предоставленной ему свободе христианского богопочитания. Многочисленные храмы монастырей и скитов афонских давали этим пришельцам полный простор для деятельности. В XVI и начале XVII столетия почти одновременно работали на Афоне лица разного происхождения, выходцы разных областей и мест турецкой империи и других государств.

может далее, чтобы этот пример оставался на Афоне без подражания в других монастырях. Политические же обстоятельства этого времени не только не препятствовали развитию, и даже процветанию искусства, как они не препятствовали ему и потом, когда лада Византия и наступили тяжелые времена для тренов, а напротив содействовали этому, благодаря щедротам императоров византийских, как это видно из летописи событий на Афоне того же времени (Перв. путеш. по Афону ч. I, отд. I, стр. 176). Что же касается того обстоятельства, что до настоящего времени не сохранилось живописи древнейшего времени, кроме упомянутых церквей, то в объяснение сего нужно указать на частые пожары и землетрясения, разрушавшие на Афоне постройки, на набеги пиратов, которые предавали опустошениям монастыри в надежде на богатую добычу (Чтен. в общ. люб. дух. просв. 1883 г., кн. ХII, стр. 410), а главное все-таки на позднейшие поправки храмов и их росписание вновь живописью с указанием на время этой новой росписи иконами, что и подало повод думать преосв. Порфирию, что другие монастыри до XVI столетия не расписывались иконами.

¹) Слово: μετανοία очень употребительное на Афоне и означает монастырь, в котором тот или ивой монах делает поклон (метание) игумену или соборным старцам с просьбою о принятии его в монастырь.

116

Большинство живописцев, конечно, было из Византии, но рядом с ними трудились «пресловутый» Панселин из Солуни (в Протате, Хидандаре и др.), монах Феофан с сыном своим Симеоном из Брита (в Лавре, Ставрониките и Ксенофе) Фралгь из Биотии (в Лавре, в Никольском приделе), иеромонах Марк из Грузии (в Ивере), иеромонах Антоний из Молдавия (в Дионисиате) и мнотие другие иконописцы. Отсюда, следовательно, ясно, что и не может быть никакой речи об особой школе иконописи афонской в это время, о ее самобытности. Здесь иконопись была, можно сказать, заносная и самая разнообразная по манере и стилю письма. Господствующий характер ее был бесспорно византийский и носил в себе все те особенности, которыми отличалась иконопись эта в позднейшее время, начиная с XI столетия, «когда, по словам нашего знатока византийской иконописи проф. Одесского Университета Н. Кондакова, прекращается уже окончательно разработка иконографии и все дальнейшее является лишь бедным вариантом на условленную тему» ¹). Догматизм и символизм вместе с олицетворением вот те качества, какими прежде всего характеризуется живопись Афона. Согласно с постановлениями седьмого вселенского

¹) «Подобное быстрое завершение художественной деятельности, по словам этого профессора, не могло, понятно, быть исполнено, если бы тому не способствовала постановка ее в особые, беспримерные в истории искусства условия: она избрала себе самое определенное и ограниченное содержание; санкционированные формы художественной композиции довольствовали всевозможные случаи; известное число избранных иконографических типов полагалось для образного воспроизведения евангельского и библейского факта, в поучительно-практическая цель, заправлявшая всем, требовала, чтобы в фигурах являлся отблик ликов ангельских, пророческих и святых; идеальное служило здесь подкладкой и фоном для реального—порядок обратный естественному; ремесло устранило художника и превратило его в искусного мастера, который нуждается только в мелочно-верном переводе сюжета, чтобы воспроизвести его в эмали: никто не спросит от него новых мыслей и форм, потому что в этом монументальном и драго-

117

собора 788 года, Спасатель изображается здесь на иконах, то как миродержец, владыка, восседающий на престоле с державою в одной руке, а левую сложив для благословения, то как первосвященник, облаченный в крещатый саккос и омофор с раскрытым Евангелием на словах: «Аз есмь пастырь добрый» в одной руке, а другую имянословно сложив для благословения, то, наконец, как пророк или учитель с Евангелием в руках, открытым на словах: «Научитеся от мене, яко кроток и смирен сердцем». Богоматерь изображается в царственном величии седящею на престоле и с Богомладенцем на руках, который сложил персты для благословения. Голова ее украшается вороною, а вокруг нимбом с надписью Μρ. Θυ. Мученики, пророки, праведники и т. д. пишутся с светлыми ликами, устремленными к небу. Головы их увенчаны нимбами, а сами они окружены орудиями страдальческих подвигов на земле.

Вьющиеся кудри, переплетенные бледнорозовыми ленточками, у ушей ангелов, в диаконских стихарях ¹), суть символы небесной красоты их и способности всегда слышать молитвы людей; огненные фиалы на головах пророков—символы обильно излиянной на них благодати; крылья у Иоанна Крестителя—знак

ценном роде живописи представляется только все канонизованное. Единодушное стремление к типичности, к освященным формам вызывало обезличение и придало самым произведениям характер ординарности, коренной мертвенности; это не фигуры, но схемы их, не самые тела человеческие, но их призрачные облики. Не то, чтобы византийское искусство стремилось, как говорят, придать своим образам исключительно выражение неплотского, небесного и по тому самому уродовало жизненные формы: этому противоречит привязанность к светлым краскам, роскоши и изящным фигурам античных олицетворений, но ремесленное искажение этой идеальности—вот что было причиною внутреннего падения художества" (Истор. визант. искусств. и иконограф. по миниатюр. греч. ркп. Одесса 1876 г., стр. 140—141).

¹) См. рисунок в книге преосв. Порфирия. Первое путеш. по Афону кн. I, отд. II, стр. 185.

118

его посольства пред лицом Спасителя для приготовления людей к Ἐγο принятию и т. д., и т. д. Подобный же символизм мы видим, когда художник старается олицетворить предметы неодушевленные. Эти олицетворения в афонской иконографии бывают иногда довольно удачны и заслуживают со стороны исследователя ее внимания. Для примера, мы приведем здесь описание одной иконы в Иверском монастыре преосв. Порфирия. «Богоматерь сидит на престоле; над нею небо и звезды, ниже их ангелы, еще ниже, справа, пастыри, слева волхвы; еще ниже, справа» наша земля в виде жены в шапке подносит Богоматери пещеру, а слева пустыня в виде жены с открытою головою подносит ясли; внизу цари, архиереи и народ величают Богородицу. Над каждою из этих групп надписано:

Οἱ οὐρανοὶ τὸν ἀστὲρα

Οἱ ἄγγελοι τὸν ὕμνον

Οἱ ποιμένες τὸ θαῦμα

Οἱ μάγοι τὰ δῶρα

Ἡ γῆ τὸ σπήλαιον

Ἡ ἔρημος τὴν φάτνην

Ἡμεῖς δὲ μητέρα Παρθένον

Небеса звезду

Ангелы песнь

Пастыри удивление

Волхвы дары

Земля вертеп

Пустыня ясли

Мы же Матерь Деву“ ¹)

Но рядом с упомянутыми нами особенностями афонской иконописи мы видим здесь в XVI и в XVII столетиях проявление свободы художественного творчества, которое прежде всего сказалось в создании новых сюжетов, неизвестных в византийской иконографии. К таким сюжетам бесспорно принадлежит икона Ἡ θεία λειτουργία. Сюжет этот разработан до мельчайших подробностей в афонской иконографии и изображался не только на стенах алтаря и храма, но даже и на отдельных иконах. Любопытнейшим образчиком подобных икон может служит икона из собрания преосв. Порфирия, хранящаяся в церковн. археологическом музее при Киевской духов-

¹) Путеш. перв. в афон. мон. и скиты ч. I, отд. II, стр. 188.

119

ной Академий под № 35 ¹). Икона эта представляет великий выход, где участвующими лицами являются, согласно с церковною песнию: «Да молчит всякая плоть человека», слова которой по отделам написаны на иконе, все чины ангельские. На самом выходном месте изображены два ангела с кадильницами, за ними два с чашечками в виде ладонниц, далее по три на каждой стороне со светильниками зажженными (свечи на подсвечниках), за ними на лево от зрителя один ангел с дискосом, покрытым воздухом, на голове, преклоненной в Спасителю, принимающему этот дискос, далее ангел с чашею без воздуха, за ним ангел, сложив крестообразно на груди руки, держит в той и другой руке по лжице, два следующих ангела в руках, сложенных на груди, ничего не имеют. Головы их украшены диадемами в виде обручей с привесками к ним. Направо четыре ангела в краевых коронах, напоминающих венец Мономаха. Вверху ангелы несут плащаницу с надписью: ὕμνος ἐπιτάφιος ἄμνου λόγου. Два ангела впереди и два ангела позади идут с рипидами, по три ангела на той и другой стороне со свечами. Один ангел с двумя восьмиконечными большими крестами, а другой с книгой раскрытой на словах: Βασιλεύων βασιλευόντων. Все пять ангелов в блестящих касках с загнутым верхом. Плащаницу несут два ангела в диаконских стихарях, перепоясанные крестообразно орарями, и один ангел в фелони и епитрахили, лицо же четвертого скрыто и видна лишь одна маковица. По средине стоит престол, покрытый пеленою,

¹) Она написана рукою Николая Критского (Χεῖρ ἔγραψεν Νικολάου τοῦ Κρητὸς), по заказу иеромонаха Гавриила (Δέηοις τοῦ δούλου τοῦ Θεοῦ Γαβριὴλ ἱερομονάχου καὶ πνευματικοῦ πατρὸς ὑμῶν) в конце XVII столетия. Основанием для этого служит то обстоятельство, что иеромонах Гавриил купил в Карее келлию в честь всех святых у Каракальского монастыря лишь только в 1681 году (Чтен. в общ. люб. дух. просв. 1884 г., кн. III, стр. 229), а росписал ее иконописью несомненно уже позже этого времени.

120

на котором лежит разогнутая книга с словами: ὁ τρόγων μου τὴν σάρκα καὶ πίνων. За престолом изображены престолы (один из девяти ликов ангельских) в виде кругов, с крыльями на четырех сторонах, и на них восседают на лево от зрителя: Спаситель в крещатом саккосе и омофоре, принимающий ев. дискос с головы одного из ангелов, а на право Бог Отец в виде бодрого старца с одною рукою, сложенною для имянословного благословения, а в другой со скипетром. Вверху между ними—Св. Дух в виде голубя, окруженного нимбом из густой позолоты, с надписью: ἡ ἁγία Τριᾶς. Внизу иконы изображены павшими ниц—молодые мужчина и женщина.

Далее та же свобода художественного творчества проявляется в стремлении отвлеченные представления передать в конкретных образах. Такова, напр., икона¹) в иверском храме на текст апостола Павла: ,Егда (Бог) вводит Первородного во вселенную, глаголет да поклонятся Ему вси ангелы Божии» (Евр. 1, 6). Два архангела Михаил и Гавриил держат поясной образ Еммануила, нарисованный в круге, означающем вселенную, представленную здесь позади в виде двух квадратов. Еммануил изображен со свитком в одной руке и с именословным благословением в другой. Позади архангелов Михаила и Гавриила стоят три ангела, но так что видны их лица, с жезлами в руках; из-за них смотрят четыре ангела; выше этих взирают пять ангелов; в пятом и заднем ряду выказываются четыре ангела, в шестом три и в седьмом два. Не мало изобретательности нужно было иметь художнику, чтобы написать ангельские чины²): престолы,

¹) Копия «той иконы напечатана у преосв. Порфирия, в перв. путеш. по Афону кн. I, отд. II, стр. 185.

²) В Ерминии Дионисия Фурноаграфиота 1701—1733 г. относительно изображения чинов ангельских говорится: «Престолы изображаются, как огненные колеса с многоочитыми крыльями вокруг, вставленные одно в другое и образующие собою как бы царский престол. А херувимы пишутся

121

серафимы и тетраморфон пророка Иезекииля, напоминающий четырех евангелистов¹). Свобода и некоторый натурализм составляют достояние иконы Крещения Господня. Иордан переполнен множеством рыб, и дельфинов. В нем множество купающихся и плавающих людей, из коих одни плавают обычно, другие на спине, третьи снимают рубахи, четвертые надевают их после купания и т. д. и т. д. Такая картина встречается на Афоне очень часто ²).

Что касается технических приемов, пошиба, письма афонских заграфов, то на этот счет Византия уже дала им определенно выработанный кодекс правил и приемов, которым они должны были следовать. Эти приемы выработаны были тоже в XI—XII столетии³). Афонские зографы, глубоко проникнутые

в виде одной головы с двумя крылами; серафимы же—с шестью крылами, из коих двумя прикрывают лица свои, двумя ноги, в двумя летают; в руках своих они держат рипиды с словами: Свят, Свят, Свят. Так видел их пророк Исаия (гл. 6). Тетраморфон изображается так: шестокрылатый ангел, имеющий венец вокруг головы своей, обеими руками держит Евангелие у своих персей. Среди двух крыльев, простертых вверх от головы его, пишется орел, у правого врыла подле плеча—лев, а у левого, также подле плеча—вол. Эти животные смотрят вверх, а когтями и стопами своими держат Евангелие. Так видел их пророк Иезекииль (гл. 1)». Труд. Киев. дух. Акад. 1868 г., т. I, стр. 526—527.

¹) Рисунок, у преосв. Порфирия, перв. путеш. на Афон ч. I, отд. II, стр. 186—187.

²) Прекрасным образчиком восточных икон на этот сюжет можно считать пеону вашего церковн.-арх. муз. под № 23, поступившую из собрания восточных икон, преосв. Порфирия Успенского (См. описание этой иконы в статье проф. Петрова. Труд. Киев. дух. Акад. 1886 г., ми. 10).

³) «Все типы византийского искусства в этом периоде, говорит проф. Кондаков, как явно сводятся в одному национальному, так и составляют развитие и разновидности одного характера или феномена. Высокий рост, в соединении с пропорциональным сложением, некоторая длиннота оконечностей и, при наклонности к худобе, ширококостность и мас-

122

идеалом строгого аскетизма, лишь усилили в значительной степени густоту красок для лица, чтобы придать изображаемым ими фигурам костоватость, сухощавость и постническое выражение. В силу этого, в основе весьма естественного желания афонских зографов—аскетов, из-под их кисти выходили иконы, которые так удачно обозвал наш паломник Григорович-Барский «ужасно мрачными», со множеством неправильностей против природы, на что афонские живописцы не обращали никакого внимания, очерчивая фигуры линиями и скрывая их под густыми слоями темноватой краски. В раскраске фигур афонские зографы употребляли более или менее определенные цвета или краски: белый для лица, желтый для нижней одежды, голубой и багряный для верхних одежд Спасителя и Богоматери, темноватый для того же у святых и по преимуществу

сивность; на длинной тонкой шее маленькая голова; широкий и низкий лоб, временами напоминающий изувера или тяжелого педанта. Лобная кость нависает над глазами, глубоко лежащими и широко расставленными, образуя глубокий характерный перехват на переносице и усиливая мрачило сверкание больших глаз; длинный тонкий и пряный нос, иногда загибающийся на конце (примесь восточного типа, особенно армянского и персидского), почти, упирается в сухой маленький рот, усиливая характер психического типа, выработанного вековою культурою, а не образованного одним физическим смешением) сильно выдающийся подбородок и угловатые линии овала отличаются черствым характером; в молодых лицах полнота переходит в опухлость, а в пожилых находим резкую худобу и общую сухость тела, особенно способную к изображению сурового аскета. Эта резкость черт, хотя и выражает духовность типа, была столько же чертою племенною, сколько выработана искусством и составляла. драгоценное достояние стиля; простота, ясность и резкая определенность этого типа делала легким его усвоение в мастерских всех стран и давала в руки всегда готовую форму. Понятно также, что чрез эту затверженную типичность исчезло всякое изучение натуры и типов живых, и что вторжение ее в ХVIII в. было уже результатом окончательного падения искусства. Вместе с тем эта типичность сильно повредила иконографии, прервав ее деятельность в наиболее живой сфере: отныне все святые

123

преподобных. Укажем для примера на иконы лаврского собора, описанные преосв. Порфирием. «На местной иконе Спасителя, говорит он, густые волосы с пробором над челом, орехового, рыжеватого цвета закинуты на спину; чело открыто; глаза остры; брови дугообразны; нос прям; ланиты оттенены густо, и потому лицо кажется узковатым и строго постным; уста малы, сжаты и выпуклы, как будто что-то задерживают выдавшимися вперед губами; вые толста; срачица малинового цвета, а верхний хитон—синий с отливом зеленоватым; правый рукав срачицы у плеча прошит золотом; десницею Христос благословляет, как архиерей, т. е. имянословно, а шуйцею держит раскрытое Евангелие, в котором по-гречески написано: «Приидите ко мне вси труждающиися и обремененнии» и проч. Местная икона Богоматери—не благообразна. Чело ее закрыто

пишутся почти на одно лицо и имеют одну фигуру, и все различие их сводится к приметам в роде волос, бороды и пр., которые не дают индивидуальности и сейчас же забываются. Исключение составляют лишь прежде сложившиеся типы Иисуса Христа, апостолов, и евангелистов, Богородицы, образы святителей: Василия, Иоанна Златоуста, Григория Богослова и др. Наконец, иконографические типы превращаются в условную академическую схему, которая легко может быть описана, но ничего не выражает; эта схема дробится на подразделения, которые мы могли бы назвать ликами: ангельским, пророческим, или библейским (оп же и тип Иоанна Крестителя), апостольским, Христовым и пр.; ангельский тип с обильною вьющеюся по плечам кудрявою прической употребляется в изображении благочестивых юношей; все матроны похожи на св. Анну, а молодые жены на Богородицу; тип Иосифа служит для изображения благочестивых мужей и пр. Бесхарактерность или безличность женского типа в руках живописца монаха заставляет пользоваться иногда тем же юношески-ангельским лицом для изображения святых дев и девиц вообще; только изредка напоминает о себе действительный тип, с узким и бледным лицом, большими глазами, крошечным ртом, напоминая собою изношенное лицо Феодоры, супруги Юстиниана; любопытно, что мозаика над-алтарного купола св. Марка в Венеции воспроизводит именно этот тип в лице женолюбивого Соломона» (Истор. визант. искусства стр. 142—144).

124

омофорионом; глава миндальнообразны, а выражение их строго, даже сурова и неприятно; веки глаз, обе стороны лица у самого носа, и окрайны ланит у ушей оттенены слишком густо; нос прям и в конце загнут вниз; на омофорионе видны две звезды и слова у кисти правой ручки; ἔν ἰματίσμῳ διαχρὺσῳ περιβεβλημένη, πεπικοιλμένη, т. е. в одежду позлащенную облеченна, испещренна; божественный Младенец ее не во возрасту смотрит строго; волосы на головке его орехового цвета; чело велико; глаза и брови червы; обе стороны ланит оттенены густо; уста малы я хороши; срачица на нем синяя, а хитон малинового цвета; вся эта одежда прорисована золотыми полосками; десницею Он благословляет, как вседержитель, а не как архиерей; в шуйце держит свиток судеб мира; сходства с Материю нет. Фон этой иконы закрыт чеканною, ризою, на окрайних которой видны чеканные образки: а чекан весь составлен из разводных Цветов в кружках» ⁴).

Говоря об афонской иконописи вообще, нельзя обойти молчанием труды некоторых из афонских зографов в частности, так как произведения их художественной кисти резко отличаются от икон греко-афонского пошиба письма. Первое место между этими зографами бесспорно принадлежит пресловутому Мануилу Панселину, с именем которого на Афоне и доселе еще связывают все более или менее выдающееся в церковной живописи. После длинного, хотя и не всегда спокойного и беспристрастного, спора покойного преосв. Порфирия Успенского с достопочтенным начальником нашей иерусалимской миссии, архимандритом Антонином ²), кажется, в настоящее время уже можно сказать нечто положительное о личности этого популярного

¹) Путеш. перв. в афон. мон. и скит. ч. I, отд. I, стр. 194, 195.

²) Письма о пресловутом живописце Панселине преосв. Порфирия Успенского к настоятелю посольской церкви вашей в Константинополе, архимандриту Антонину. Труд. Киев. дух. Акад. 1867 г., т. IV, стр. 120—164; 266-272.

125

художника-иконописца на Афоне, о времени и месте его работ и о самом характере его иконописи.

Мануил Пансолин родом солунец¹), был великим мастером в иконописании, так что, по словам Дионисия Фурноаграфиота, «как другое солнце и как златозарная луна превзошел и затмил всех древних и новых живописцев» ²). Он писал иконы «на стенах и дсках» ³) По настоящее время с его именем связывают расписание храмов на Афоне соборного Успенского в Протате, в Хиландаре Введенского, Миловоклисийского храма при Карейской кельи и соборного храма, ныне уже разрушенного ⁴), в старом Руссике ⁵). Расписание этих церквей, а, следовательно, и время жизни пресловутого художника Панселина пресв. Порфирий и другие относят в XVI столетию ⁶). Что касается икон, написанных «на дсках», то

¹) На месте своей родины Мануил Панселин расписал соборный, храм елассовского монастыря Пресв. Богородицы Олимпийской между 1540 и 1560 годами. Труд. Киев. дух. Акад. 1867 г., т. IV, стр. 281.

²) Труд. Киев. дух. Акад. 1868 г., т. I, стр. 271.

³) Ibidem.

⁴) В августе 1886 г. от этого храма еще оставался разрушенный алтарный абсид с уцелевшими на нем признаками фресковой живописи. Видна была даже фигура одного юного святого, но без всякой надписи. Абсид завален камнями и чудно зарос диким плющом. На вопрос, почему эта весьма почтенная руина стоит в таком запущении и заброшена камнями, о. звоном, заправляющий старым Руссиком, заявил нам, что это сделано нарочито, дабы никто из ксиромахов не осмелился ночевать здесь, и тем осквернять «место свято», что, по его словам, прежде случалось не раз.

⁵) Труд. Киев. дух. Акад. 1867 г., т. IV, стр. 280— 281; Чтен. в Общ. люб. дух. просв. 1884 г., кн. ИИ, стр. 218.

⁶) Историрование, или что то же—роспись живописью Протатского храма преосв. Порфирий относит к 1535—6 году, Миловоклисийского храма к 1537 году, соборного храма в Руссике—к промежутку между 1554 и 1574 года, а Введенского Хиландарсвого храма—в промежутку времени между 1571 и 1582 годами (Чтен. в Общ. люб. дух. просв. 1884 г.,

126

их было написано немало для разных афонских монастырей и для руководства начинающим монахам зографан, но в настоящее время предание удерживает имя Панселина за старыми иконами, находящимися в иконостасе Котломушской кладбищенской

кн. III, стр. 218). По его соображению, след., жизнь и деятельность славного художника Мануила Панcелина падает на XVI век. С ним почти готов согласиться и другой знаток и ценитель христианских древностей и христианской живописи о. архимандрит Антонин. Обозревая живопись Протатского храма, историрование которого и он не отрицает за кистью пресловутого Панселина, о. Антонин сначала было отнес ее в X—XII веку, но после внимательного рассмотрения ее и сопоставления ее с некоторыми наличными фактами, которые дает самая история настоящего храма, существующие в ней надписи и «перспективное совершенство картин», он готов был вынести эту живопись в XVI. век—эпоху «критской школы иконописания» (замет. поклон. св. горы стр. 115). Однако, от этого намерения его удержало одно совершенно случайное, но, по словам о. Антонина, решительное обстоятельство, послужившее «неопровержимым доказательством древности карейской живописи—это отсутствие в сиянии кругом главы Спасителя: ὁ ὤν, относящее ее по крайности к XIII веку» (ibid. стр. 116). «Им можно проверить, по его словам, и всякую другую, древнюю или выдаваемую за древнюю церковную православную (conditio, sine qua non) живопись» (ibid. прим. I). Но преосв. Порфирий основательно доказать, что упомянутый признак—плохой критерий для оценки древности происхождения иконографического памятника. Дело в, том, что надпись: ὁ ὤν в лике Спасителя встречается в весьма древпих иконографических памятниках. Она напр., имеется в миниатюрном изображении греческого Четвероевангелия, написанного монахом Акакием в 1272 году и хранившегося в Каире в ризнице александрийской патриархии, а в 1867 году 13 апреля подаренного александрийским, патриархом Иаковом покойной государыне императрице Марии Александровне. Далее преосв. Порфирий говорит о какой-то греческой рукописи XIII века, где он встретил даже объяснение, почему явился у художников этот обычай. По этой рукописи, слова: ὁ ὤν «означают вечное бытие Иисуса Христа сына Божия, который всегда был есть и будет» (Труд. Киев. дух. Акад. 1867 г., т. IV, стр. 286—287). В силу этих соображений, по нашему мнению, едва ли возможно считать настоящий признак

127

церкви ¹), Сретения ²) Господня и складнями³), принадлежавшими преосв. Порфирию, а ныне поступившими, по его завещанию, в церковно-археологический музей при Киевской духовной Академии.

Что касается пошиба письма икон Панселина, то о нем все, кто рассматривал иконы, приписываемые его кисти, единогласно утверждают, что он отличен от обычного афонского пошиба. Манера его живописания названа «натуральною» Диони-

достаточно веским для определения времени написания того или другого памятника живописи вообще и панселиновских икон в частности, хотя фессалийское предание, которому преосв. Порфирий видимо не доверяет, относя складень триморфон, где Спаситель имеет в нимбе слова ὁ ὤν, к панселиновеким (Чтен. в Общ. люб. дух. просв. 1884 г., кн. III, стр. 232), утверждает, что Панголин упомянутых слов ὁ ὤν не писал и за это современниками считался еретиком (Труд. Киев, дух. Акад. 1.867 г., т. IX, стр. 282). В виду всего изложенного мнение преосв. Порфирия, что Панселин жил и действовал в XVI столетии, нужно считать весьма вероятным. Это же мнение высказывается и в Сборн. на 1866 г., изд. Общ. древне-русск. Искусства при Моск. публич. муз. М. 1866 г., отд. II, стр. 40, во с тою оговоркой, что «не один был художник с именем Панселина. Одного относят к XII столетию, а другого к ХV-му».

¹) Труд., Киев. дух. Акад 1867 г. т. IV, стр. 280.

²) Ibidem; Труд. Киев. дух. Акад, 1886 г., № 10, стр., 304; ibid. 1867 г., т. IX, стр. 284.

³) Чтен. в Общ. любит. дух. просвещ. 1884 г., кн. III, стр. 232; Труд. Киев. дух. Акад. 1886 г., № 10, стр. 313. На внутренней стороне складня изображен Спаситель, благословляющий именословно правою рукою, а левой держащий раскрытое Евангелие на словах: Δεῦτε πρὸς με πάντες. Спаситель сидит на престоле, а по сторонам его предстоят с сложенными руками на груди и с приклоненными главами Богоматерь и св. Иоанн Креститель. Вверху два ангела, на створках с правой стороны Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и Теорий великомученик, а на левой Василий Великий, Николай Чудотворец и великомученик Дмитрий. На наружной стороне створок на правой великомученик Пантелеймон, а на левой Меркурий в чешуйчатой каске с кривым мечем и с круглым щитом и Артемий с пикою и большим овальным щитом. Икона достойная кисти Мануила Панселина.

128

сием Фурноаграфиотом ¹). Наш путешественник Григорович-Барский называет иконы его письма «зело искусными* ²). О. Антонин так характеризует этот пошиб письма: «все без исключения изображений обнаруживают в художнике талант весьма замечательный для византийской живописи. Все лица характеричны,—старые выразительны, молодые прекрасны, среднего возраста—«доброзрачны», скажем языком Барского. Я бы, продолжает о. Антонин, прибавил еще: все величественно—спокойны и чисто-светлы, если бы мог надеяться, что последнее выражение может передать их радующее и возвышающее душу впечатление. Мне казалось, что вся эта стенопись есть произведение одной и той же руки, по крайней мере— одного и того же за всем наблюдавшего глаза... Изображение и выполнение исторических изображений Евангелий также превосходит все, что я доселе видел в византийской живописи. Удерживая общий тип церковный, живописец повсюду действовал с замечательною свободою в подробностях и видимо старался ^каждой фигуре дать и естественность и занимательность, а всем вообще картинам разнообразие. К его великой похвале надобно сказать; что его фигуры не подлежат общему, как бы неизбежному и даже не сознаваемому, недостатку позднейшей византийской иконописи—казаться рассеянными и обращенными взором, а часто и лицом, в другую сторону, нежели куда требует их устремленного взора и внимания изображаемое событие; Жалеть остается, что ему не ведомы были тайны перспективы; Тем более Жалеешь,—что как бы видишь его борьбу с самим собою, его муку при усилии дать картине обстановку естественную и неуменье достичь того. Спокойный, веселый, бесстрастный и как бы несколько флегматический характер лиц, произведенных его доброю рукою, живописует мне его самого, полного веры не

¹) Труд. Киев. дух. Акад. 1868 г., т. I, стр. 271.

²) Путеш. по свят. местам стр. 605.

129

столько в свой талант, сколько в свое призвание, кроткого; неспешного, невозмутимо мирного, всем доступного, исполненного той невинной веселости и целомудренной игры, которые составляют неотъемлемое достояние души чистой. Ему скучно вязалось изображать евангелистов в одном и том же положении, занятых писанием Евангелия. Оттого у него Марк пишет, Лука вычищает описку (держа перо за ухом), Иоанн диктует Прохору, а Матфей обрезывает, уже написанное и переплетенное, Евангелие. При крещении Спасителя, в Иордане играют дельфины, и на одном из них сидят дитя, а на другом старец. Можно сказать, что во всех исторических иконах он оставил следы своего благого расположения духа, обыкновенно примешивавшего в строгой основе события какую-нибудь невинную случайность из мира вероятностей или и невероятностей, но осмысленных значением символическим ¹). Почти сходный с этим взгляд на манеру иконописного письме Панселина высказал преосв. Порфирий. «Рисунки его не очень правильны, говорит он, однако он более, других современных живописцев приближался к естественности; лица писал неодянакОйые, а разнообразный; выражение придавал им не суровое, а иногда миловидное; праотцев и пророков писал величественных; святых ставил пристойно, а мучеников бодренно на ходу к бессмертной славе; тела утончал у краев лиц и там, где они сливаются с так называемыми света́ми; колорит любил не яркий; стенам придавал цветность сине-голубоватую; в рисовке и отделке больших изображений священных событий не отступал от старинных образцов, какие видал в лучших живописных святцах, в житиях святых и в разрисованных евангелиях XIV века, когда книжная живопись была изрядна. По причине этой подражательности, быть может, невольной, на стереотипном Афоне большие его кар-

¹) Замет. поклон. св. горы стр. 113—114.

130

тины, напр., Преображение, Сошествие во ад (в Протате) не, так хороши, как лики праотцев, пророков, апостолов, мучеников. и преподобных»... «Панселин писал иконы обдуманно, придавая ликам движение, чувство и мысль» ¹).

Такая характеристика пошиба письма пресловутого Мануила. Панселина вполне подтверждается теми иконографическими памятниками, происхождение которых связывается на Афоне с его именем. Даже при нынешнем состоянии этих памятников, едва различаемых на закоптелых и почерневших от разных, неблагоприятных обстоятельств, досках и стенах, памятники художественности Панселина, после икон Афонского пошиба, производят самое приятное впечатление на зрителя и глубокое, сожаление о том, что Афон, я доселе не без гордости и благоговения произносящий это незабвенное имя, не перенял манеры письма икон у этого художника. Как будто бы и в самом деле, Панселин, как солнце проглянул на мрачном небе, чтобы на время оживить искусство уже через-чур безжизненное и застывшее в раз навсегда резко определенных линиях, как будто бы и в самом деле, он, сияя блеском живописного искусства, «как другое солнце и златозарная луна, превзошел и затмил всех древних и новых ²) художников» на столько, что на долю последних не только не оставил возможности сравняться с ним, но даже тайну своего художества унес, с собой в могилу. Посему, как не старались авторы «Ерминий» и наставлений в живописном искусстве о том, чтобы ученики иконописного художества возможно ближе знакомились с памятниками его художественного творчества, чтобы «со всею точностью показать им размеры Панселина, его очерки св. ликов, телесный колорит и состав красок, и кроме того размеры натуральной живописи и способ воспроизведения оной» ³), однако,

¹) Труд. Киев. Дух. Акад. 1867 г., т. IV, стр. 283, 285.

²) Ibid. Труд. Киев. дух. Акад. 1868 г., т. I, стр. 271.

³) Ibidem.

131

на деле ничего не вышло из этого хорошего. Афонская живопись всею своею совокупностью с поразительною наглядностью убеждает наблюдателя, что в ней даже нет слабого подобии кисти Панселина. Объяснением итого печального, но знаменательного явлении может отчасти служить предание, которое в 1859 году преосв. Порфирий выслушал от седовласого и благоговейного старца, игумена Ксенофской обители Никифора, что «Панселин был художник ревнивый и что он никому не передал своего искусства»¹).

Одновременно почти с Мануилом Панселином расписывали афонские храмы два художника: монах Феофан и Фралг Биотиец. Оба они по талантливости и бойкости художественной кисти значительно уступают первому. Монах Феофан,, урожденец Крита, научился иконописному искусству на своей родине, где в ХVI веке, каш известно, процветало живописное искусство в так называемой «критской школе иконописании», отличительным характером которой, Считается перспективное совершенство изображаемых сюжетов и некоторая вольность и свобода художественного творчества, C появлением на Афоне монаха Феофана и сына его Симеона особенности иконописи критской школы находят для себя место на стенах знаменитейшей из афонских обителей лавры св. Афанасия Афонского ²), затем Ксенофской ³) и, наконец, в новосозданной в ту пору обители

¹) Ibid. 1867 г., т. IV, стр. 282.

²) «Историровал храм матеродевственной Девы от самых оснований содействием, трудом и иждивением Неофита, предстоятеля славной Веррии, уроженца из города Афин, когда патриаршил кир Иеремия, а игуменом был кир Киприан в лето семь тысяч двадцатое дважды, да третье (7020+20+3 т. е. 1535) 14 дня четвертого месяца (декабря) индикта 8 кистию кар Феофана монаха». Такая надпись имеется на стене лаврского соборного храма. Путеш, перв. по Афону ч. I, отд. I, стр. 205.

³) Над южным выходом из внутреннего нарфикса соборного драма этого монастыря читаем: «Сей драм святый и пресловутый святого велико-

132

Ставро-Никитской 1). Иконопись этих монастырей, хотя отлична от иконописи пошиба афонского письма и во многом даже превосходит этот последний в художественном отношении, но она все-таки невысокого достоинства и значительно ниже иконописи Мануила Панселина. Все, кому приходилось рассматривать плоды творческой деятельности критских-афонитов зографов, за исключением Макария Кидонийца, пришедшего в восторг от иконописи монаха Феофана, которого он даже, по недоразумению, конечно, называет учеником пресловутого Мануила Панселина ²), считают их весьма посредственными. «Стенная живопись ее, говорит о. архимандрит Антонин, ниже ватопедской достоинством, и после карейской представляется вовсе незамечательной ³). Преосв. Порфирий указав на отзыв об этой живописи, как «предивной и неподражаемой» Макария Кидонийца, не без иронии замечает: «на мой взгляд, почему тут дивиться, а неподражаемость можно заменить более хорошими образцами стенного иконописания. Впрочем, прибавляет преосв. Порфирий для смягчения своего сурового приговора, это я говорю о рисунках и освещении ликов: самое же сочинение Феофановских стенных изображений стоит того, чтобы срисовать красками наилучшие из них для истории восточного иконописания» ⁴). Все почти

мученика Георгия расписан и украшен содействием, трудами и иждивением благороднейшего архонда нижней Валахии, господина Нилумана и супруги его Аги, ради поминовения их и душевного спасения. Кончено росписание сего храма в субботний день месяца октября рукою Феофана агиографа в лето 7072, т. е. 1564 г.» Второе путеш по св. горе афон. М. 1880 г., стр. 36.

¹) «Художник, по словам о. архимандрита Антонина, называет себя монахом Феофаном. Росписание кончено в 7054» (1546 г.). Замет. поклон. св. горы стр. 132; Чт. люб. дух. просв. 1884 г., кн. III, стр. 219.

²) Перв. путеш. в афон. скит. и мон. ч. I, отд. I, стр. 205; Слич. Труд. Киев. дух. Акад 1886 г., № 10, стр. 306.

³) Замет. поклон. св. горы стр. 188.

⁴) Перв. путеш. в афовск. скит. и мон. ч. I, отд. I, стр. 205.

133

картины его кисти обстоятельно описаны преосвящ. Порфирием ¹) Вообще же о кисти монаха Феофана нужно сказать, что в его лице критская школа иконописания дала Афону, хотя и трудолюбивого ²), но посредственных способностей и дарований ученика. В позднейшее время, а именно в XVII столетии весьма видным представителем этой школы иконописания при Афоне был некто Николай Критянин, который по своим дарованиям стоит, по нашему мнению, выше своего земляка монаха Феофана. С именем этого даровитого художника можно отчасти связывать иконопись Всесвятского храма близ Карей в келии, построенной иеромонахом Гавриилом, уроженцем румелийсцим из села Карпениси ³), по заказу которого работал Николай Критянин. Несомненно же этому художнику принадлежит вышеописанная нами икона: Ἡ θεία λειτουργία, поступившая в церковно-археологический музей при Киевской духовной Академии из собрания восточных икон покойного преосв. Порфирия Успенского. Богатство творческой фантазии, широта замысла и бойкость художественной кисти обнаружены даровитым художником в полной силе, и критская школа иконописания свободно может подписаться под иконою своего талантливого ученика, как представителя своей школы на Афоне. Художественные дарования Николая Критского еще более получают значения в наших глазах, что над

¹) Втор, путеш. по св. горе афон. М. 1880 г., стр. 36-39; Слич Перв. путеш. ч. I, отд. I, стр. 205; Сборн. на 1966 г., отд. II, стр. 40.

²) Кроме иконописи в Лавре, Ксенофе и Ставрониките, о. архимандрит Антонин готов приписать его кисти иконопись Котломушского монастыря, которую он находит сходною с ставронииитскою (Замет. поклон. св. горы стр. 132), а преосв. Порфирий считает весьма вероятным, что живопись трапезы лавры св. Афанасия, ныне крайне испорченная и во многих местах замазанная известью, исполнена монахом Феофаном (Перв. путеш. в афон. мон. и скит. ч. I, отд. I, стр. 224; Чтен. в Общ. любит. дух. просв. 1884 г., кн. III, стр. 218).

³) Чтен. в Общ. любит. дух. просв. 1884 г., кн. III, стр. 229.

134

тем же сюжетом работал и монах Феофан ¹), но произведение его кисти во всем значительно уступает иконе: Ἡ θεία λειτουργία первого.

Более даровитым, хота не столь плодовитым, как монах Феофан, был современник и соработник Мануила Панселина Фралг Кателлан, родом фиванец из Биотии. Его кисти принадлежит иконопись в Никольском приделе лаврского собора, исполненная им в 1560 году ²). Для знакомства с характером его иконописания мы дадим здесь слово преосв. Порфирию, описавшему весьма обстоятельно его замечательную икону: Погребение св. Николая Чудотворца, находящуюся над западным выходом из придела. «Тут на первом плане, описывает он, виден усопший святитель Николай, возлежащий на столе, покрытом шелковою тканию красного цвета с золотистыми оторочками. Он облачен в подризник, епитрахиль, палицу, фелонь и омофор, а на персях своих обеими руками держит закрытое Евангелие. Под голову его подложена шелковая подушка красного цвета с золотистыми шитыми наугольниками. У возглавия его стоят два епископа в таких же облачениях, один из них с Евангелием у персей своих, и у ног его также два епископа в таких же облачениях с евангелиями у персей: один из них кадит. Пятый епископ припал к персям усопшего святителя. За ним стоят два диакона в розовых стихарях: один из них читает или поет по книге, а дру-

¹) Перв. путеш. в афон. мон. и скит. ч. I, отд. I, стр. 205.

²) «Историровал сей божественный и священный придел божественной и священной обители нашей, чествуемый во пия величайшего святителя и чудотворца Николая содействием и иждивением честнейшего монаха кир Киприана, когда игуменом был всепреподобнейший отец наш кир Игнатий иеромонах, в лето 7068 (1560) индикта 3-го, рукою смиреннейшего Фралга Кателлана из Фив, что в Биотии». Эта надпись находится в приделе св. Николая над западною дверью. Перв. путеш. в афон. мон. и скит. ч. I, отд. I, стр. 207.

135

гой держит кацу с фимиамом; на головах их видны голые гуменцы. Позади и около двух епископов, стоящих у возглавия св. Николая, видны именитые граждане и начальники города Миры Ливийской, все в богатых одеждах, и островерхих шляпах как бы в шлемах: наибольший из них в левой руке держит зажженную свечу, а персты правой руки сложил так, как слагает наш архиерей, когда благословляет народ; такое же перстосложение видно и у другого набольшего: оно у мирян есть знав, выражающий их сознание, что они присутствуют при отпевании архиерея. Позади, около двух епископов, стоящих у ног преставившегося епископа, видны восемь монахов в кукулях и мантиях, один иерей без риз, весьма печальный и подгорюнившийся, три мирянина и, кажется, несколько женщин в тени. Позади первой группы, мирской, нарисована кафедральная церковь святителя Николая с тремя красивыми куполами, средним большим и боковыми поменьше: вход в нее открыт, а в глуби виден престол с Евангелием на нем. Позади второй группы, монашеской, изображены отворенные ворота города Мира в виде зубчатой башни. Над всею этою картиною в разверстом небе видны два ангела, принявшие душу святителя Христова, облаченную в архиерейские одежды". После столь обстоятельного описания настоящей иконы преосвященный Порфирий совершенно справедливо дает такую прекрасную характеристику манеры письма Фралга фиванца: «картина превосходная! Все лица—разнообразны и весьма благообразны; и во всех их выражена печаль. А колорит всей стенной живописи—естественный. Лица белы. Это образец иконного письма греко-фессалийского» ¹).

О других менее замечательных афонских зографах достаточно сказано преосв. Порфирием в его статье, под заглавием: «Зографическая летопись Афона и мое суждение о

¹) Перв. путеш. в афон. мон. и скит. ч. I, отд. I, стр. 208—209.

136

тамошней иконописи» ¹), которой и мы пользовались, при составлении своего настоящего очерка.

Церковно-богослужебная принадлежности христианского востока имеют весьма немного особенностей сравнительно с теми же принадлежностями в наших храмах.

Мантия епископская (μανδύας, μανδύη) на востоке—темно-лилового цвета с золотыми источниками, сделанными из газа. Патриаршеская мантия отличается от архиерейской лишь тем, что на скрижалях ее всегда изображается икона Благовещения. Игумены и архимандриты афонских монастырей носят мантию наших архиереев, но с изображениями на скрижалях или Богоматери, или святого, в честь коего устроена обитель или даже праздника, в который надевается мантия. Черная мантия ²), какую обыкновенно носят у нас архимандриты или игумены, употребляется на Афоне только во время Великого поста.

Посох архиерейский (ῥάβδος) или патерисса, патерица (πατερίζα, πατερίσσα), употребляется на востоке епископами и архимандритами. Архиерейские жезлы состоят из палки, с горизонтально на нее положенною небольшою поперечиною, которая иногда заменяется двумя змеевидными главами, взаимно назад обращенными. Сулок или два небольшие один в другой вложенные платка, по краям обшитые позументом и стягиваемые

¹) Чтен. в Общ. люб. дух. просв. 1884 г., кн. III, стр. 217—255.

²) Относительно монашеской афонской мантии у В. Григоровича-Барского мы находим следующее не лишенное интереса замечание. «Мантии же тамо (т. о. на Афоне), говорит он, иным способом, некако ременными поясками крестообразно провлекши един в другий, на себе подвязуют благочинно и говейно, созади верьху своей обычной одежды концы завязующе. Сим же способом не во всех монастырях препоясуются, но в некиих, в иных же обычно совокупльши под брадою, каковым либо недосмотримым способом, якоже и во странах российских, но во святой горе меньшия от российских мантий, тако в широту, якоже и в долготу» (Путеш. к свят. местам стр. 559).

137

шнуром на жезле близ понерочины для того, чтобы обвернуть верхнюю часть жезла и сделать чрез это более удобным его для употребления,—не составляет необходимой принадлежности архиерейской патерицы на востоке. Весьма часто в руках епископа мы видели посох без сулка, украшенный лишь шинками или яблоками и змеевидною рукояткой, увенчанною крестом. На Афоне в Руссике патерицы употребляются металлические и костяные, украшенные художественною резьбой.

Облачения епископа, священника и диакона имеют самые незначительные особенности сравнительно с употребляемыми у нас в России. Митру употребляют при. богослужении только епископы и притом тогда, когда священнодействует один епископ с священниками. Когда же священнодействуют многие епископы, то митрою украшается старейший из них, а остальные стоят по обеим сторонам престола на ряду с священниками и с открытыми головами. При патриаршем служении, в котором обыкновенно участвует весь Синод, в митре стоит только патриарх. Митра, по форме сходная с нашею, украшается на верху крестом. Патриаршая митра, кроме того, имеет на выходной стороне под иконою Спасителя византийский орел. Архимандриты правом ношения митры не пользуются. Исключение в этом отношении составляет игумен русского Пантелеимоновского монастыря, который, по русскому обычаю, в отсутствие епископа, при богослужении, за весьма немногими исключениями, употребляет митру. В священническом облачении совершенно отсутствует набедренник ¹), вместо которого заслуженные священники награждаются палицею. Есть некоторая особенность и в ферме фелони, у которой передняя сторона значительно длиннее, чем у наших фелоней, и поэтому, при богослужении, в положенное, но Уставу, время она спускается и для удобства

¹) В русских афонских монастырях употребляют при богослужении набедренник, хотя при случае спокойно заменяют его палицею.

138

действия собирается на руки. В диаконском облачении, как на особенность, нужно обратить внимание на способ ношения ораря и на его украшения. Орарь диаконский—длиною до 7 аршин, с вышитыми на нем золотыми словами: Ἀγιος, ἀγιος, ἀγιος или Свят, свят, свят ¹). Носится он диаконами таким образом: диакон, возложив орарь на левое плечо, опускает его на правую сторону и, проведя под правою рукою, снова возлагает на левое плечо и опускает конец до земли, при чем наблюдает, чтобы два крестика, находящиеся на ораре, лежали на его плече рядом. Этот способ ношения ораря афонскими иеродиаконами отчасти напоминает наш русский обычай, практикуемый в наших лаврах и в некоторых кафедральных соборах. Почти таким образом носят ораре наши архидиаконы, но с тою небольшою разницею, что наш архидиаконский орарь состоит из двух частей, из коих одна перепоясывает его с левого плеча на правое и отделена совершенно от другой, представляющей обычный орарь и возлагаемой по принятому правилу.

Рипиды (ἔξαπτερίγια) на востоке, как показывает и их греческое наименование, представляют шестокрылатых херуви-

¹) Обычай этот древний в практике греческой Церкви. О нем ясные свидетельства находим у Симеона Солунского в его сочинении «О богослужебном храме» (Mign. Patrol. curs. complet, t. 155, pag. 712, conf. pag. 381). Изображения диаконских орарей с указанными выше словами можно видеть у Гоара в его Ευχολογ. pag. 147 (по париж. изд.) и в Codex, liturg. eccles. orent. Daniel. Lips. 1853, an. t. II, pag. 405. Орарь с словами: Свят, Свят, свят употреблялся в древности и у нас в России (Лебед. Москов. кафедр. Арханг. соб. М. 1880 г., стр. 317), и при возложении его диакон даже должен был читать слова: «Свят, свят, свят Господь Саваоф». Служебн. ркп. Солов. библ. № 1021, л. 115 об.; № 1023, л. 69 об.; ркп. М. Синод. библ. X; 617, л. 30; ркп. Волок. библ. № 86, л. 4 об.; № 88, л. 2; слич. Служебн. Евфимия, митр. Тырнов. гласи, српск. ученог. друштв. 1869 г., кн. VIII, стр. 290.

139

мов и употребляются не только при архиерейском богослужении, но даже и в то вредя, когда литургию совершает один священник. Во время великого выхода, при перенесении св. даров с жертвенника на престол, впереди священника и в Константинополе и на Афоне (в некоторых храмах) простые мальчики идя екклисиархи несут рипиды. Священники употребляют их также, при совершении водоосвящений, при выносе плащаницы и в некоторых других случаях. На Афоне и отчасти в Константинополе, кроме этих больших настоящих рипид, употребляют еще малые рипиды, которыми, веет над дарами, после их откровения, священник для того, чтобы насекомые не могли попасть в св. сосуд. Иногда же их полагают прямо на сосуд, так как эти рипиды по форме представляют ни больше, ни меньше, как картонный кружек, украшенный разноцветным бисером. Весьма нередко эти малые рипиды заменяются обычною пеленою^j), употребляемою священником, при потреблении св. Таен.

Помимо больших и малых рипид, употребляемых священником и диаконом и притом в алтаре, на Афоне мы видели еще рипиды, которые хранятся в храме, и ими пользуются екклисиархи весьма искусно и вполне благочинно для быстрого тушения высоко состоящих и горящих свеч. Обычай достоин, по нашему мнению, полного подражания особенно в наших монастырях. Самое обстоятельное и подробное описание этих рипид сделал путешественник В. Григорович Барский. «В погашении кандалов, говорит он, употребляют тамо (т. е. на Афоне) некую рипиду на подобие метлы, широко и тонко простертой сделану, с долгим рукоятием и хитростию искусного преплетания, ею же, при концах церковного правила, помизающи и легко движущи,

¹) На востоке пелены употребляются льняные и шерстяные, а не шелковые, как у вас в России, так как они весьма легко вбирают в себя мокроты и с удобством служат для своей цели.

140

творят лепозрачное и великолепное в хряпе потушение. Рипида же зело лепозрачна есть, понеже соделана есть от долгих, перьев хвоста павлиного в княжестве волосском неким удивительным сложением» ¹). В данном случае описывается рипида, употребляемая в лавре св. Афанасия Афонского, но подобные рипиды и доселе употребляются на всем Афоне и в художественном отношении стоят не ниже только что описанной. Вместо павлиных перьев в некоторых монастырях мы видели в подобных рипидах перья простых птиц, напр. серого гуся и др.

Для каждения на Афоне и в Константинополе, кроме обычных кадильниц, употребляются еще кацеи (κατζί) ²). Ими кадят главным образом екклисиархи во время литургии, когда поют трисвятое —δύναμις, на утрени, на повечериях и во время совершения некоторых частных треб; но иногда ею совершает каждение и священник или архимандрит ³). Для каждения екклисиархи, одетые в мантии во всю церковную службу, прикалывают к правому плечу один конец большой пелены или воздуха с крестом по средине и с оторочкою по краям из

¹) Путеш. к свят. местам стр. 568.

²) Слово это в болгарском Типиконе переводится так: кадит с ручкою (изд. Констант. 1853 г., стр. 282; слич. Τυπικ. edit. Αθην. 1885 pag. 205), чем указывается на форму ее устройства, хотя и не вполне определенно. Кацея в настоящее время употребляется в России только в частных домах и богослужебного характера не имеет, во в старину она была одною из богослужебных принадлежностей наших русских храмов (Древност. Труд. М. археол. общ. т. VI, в. II, М. 1874 г. стр. 59 материал. для археол. словаря) и без всякого сомнения исполняла свое прямое назначение.

³) По современному греческому Типикону, кадит великий архимандрит кацеею (ὁ μέγας ἀρχιμανδρίτης θυμιάζει μὲ τὸ κατζί), напр., на утрени в Великий понедельник во время чтения в начале ее псалма «Услышит тя Господь» (Τυπικ. 1885 ετ. σελ. 205, 208) и в некоторых других случаях.

141

позумента, а другой конец держат в правой руке вместе с ручкою кацеи. По форме своей, афонская кацея напоминает обычную кадильницу, но без цепочек, вместо которых к нужной чашечке ее приделывается рукоятка, покрытая тонким резным металлическим листом, развирающимся по мере удаления от чашечки с закруглением на конце, к которому на трех небольших цепочках прикреплены довольно большие бубенцы, звенящие при каждении от удара их об локоть кадящего. Держит кацею кадящий не за упомянутую сейчас ручку, а за другую, которая находится под этим листом и прикреплена к основной ручке. Для удобства она выгнута¹)

При обычном каждении ²) храма в праздники, на Афоне священники и диаконы носят на плече сосуды для ладана, имеющие вид церкви. «Егда кадит священник, обходя всю церковь, пишет Григорович-Барский, носит в руце левой ковчежец сребрян или позлащен с кандилом, и лепоты ради

¹) Екклисиарх, по словам Григоровича-Барского, в числе многих других обязанностей, между прочим «кадит всю церковь некакою кадильницею краткою, нарицаемою кацы, яже не употребляется в иных странах (по его уверению и в России она—«необычна» стр. 456), не висима бо есть, но в руце держима крепко, еяже аще и образ бывает различен, по хитрости среброделателя, обаче напр. есть сицевый (см. рисунок в изд. Палест. общ.), откровенный и покровенвый, егоже держащи под спудом, кадит крестообразно без клобука в мантии, на литургий на трисвятом, на повечернице, на каноне, на параклисе Богородичнем и на молебнах святых, на полиелее и на малой вечерни пред бдением» (Путеш. к свят. местам стр. 558).

²) Для каждения в дни будничные во время пения на вечерне «Яко кадило пред Тобою» и во время чтения двупсалмия в начале утрени, священник или диакон употребляют, Так называемое, будничное кадило, состоящее из одной нижней чашечки без верхней и без звонков или бубенчиков. Эта форма богослужебного кадила по своему происхождению—древнейшая. См. Минолог. импер. Васил. ч. I, стр. 63, 146, 160, 192, 210 и др.

142

церковной и употребления, внегда сгорит, еже в кадильнице, егда же диакон кадит носит на левом ремени, рукою поддержаяй ковчег больший златокованый, на подобие гробницы или церкви, с главами и крестами ¹); еще же и диакон мал в руце носят, кадящи на вечерни пред прежде освященною» ²). Во время этого каждения диаконы имеют пелены или воздухи, один конец которых прикреплен к левому плечу их, а другой они держат в левой руке вместе с ручкою самого ковчега или ладоницы ³).

Для теплоты, которую подают священнику пред причащением св. Таин, употребляется серебряный кувшинчик с двумя ручками и двумя носиками. Теплота же для запивания, после причащения св. Таин, подается причастникам в маленьких металлических стаканчиках.

Для чтения Евангелия во время литургии на Афоне употребляется особый аналой, называемый дискеллием ⁴) или двубедренником. Он состоит из четырех палок в виде змей, соединенных между собою по средине шолнером, а вверху по

¹) См. рисунок в издании книги Григоровича Барского, сделанном Палестинским обществом.

²) Путеш. к свят. местам стр. 559.

³) Употребление подобных ладониц в богослужебной практике имело место и у нас в России, как это можно заключать на основании мозаик Киево-софийского собора и стенных изображений в Новгородской Спасо-Нередицкой церкви, где видны изображения диаконов с подобными сосудами на плечах и с платками в руках (Голуб. Истор. русск. Церк. т. I, полов. II, стр. 243, прим. 2), а также на основании сохранившихся от древнейшего времени подобных ладониц в ваших русских церквах.

⁴) Рисунок дискеллия имеется в книге преосв. Порфирия Перв. путеш. в афон. монаст. и скит. стр. 90. Здесь же имеется и объяснение вопроса: «к чему тут змеи?» «Змеи, из которых составлен дискеллий, по мнению преосв. Порфирия, напоминают собою изобретателя письмен финикийских и повод к их изобретению. Этот изобретатель был

143

средством кожи. При надобности, он раскладывается, а, по миновании ее, складывается и стоит у стены храма.

В богослужении христианского востока весьма часто; употребляется колокольчик (κώδων) ¹), которым ударяют после совершения проскомидии, причем народ ²) и монахи выходят из своих стасидий, снимают камилавки, наклоняют головы я поминают про себя имена живых и умерших, а священник в это время вынимает частицы из просфоры. То же самое делается, при архиерейском богослужении, во, время пения «Иже херувимы», когда епископ начинает совершать поминовение в жертвенном отделении. Употребляется этот звонок и в других случаях, напр., при перенесении св. Даров с престола на жертвенник в начале литургии преждеосвященных, при обратном перенесении с жертвенника на престол во время пения «Ныне силы небесные», при чтении Евангелия на Пасху и в некоторых других случаях. Колокольчик этот состоит из опрокинутой чашечки с молоточком на верху и напоминает наши обычные комнатные или кабинетные колокольчики.

В богослужебной практике Константинополя и главным образом Афона, помимо названных важнейших богослужебных принадлежностей, употребляются еще некоторые мелкие вещи как напр., сткляница дли стеклянный флакон для розовой воды,

Тат. Он наблюдал огненную породу змей и на таблицах изобразили их различные движения в положения в разных состояниях, когда, напр., змея сбрасывает с себя старую кожу, или, когда, по прошествии многих лет, разлагается и истлевает».

¹) По мнению П. С. Казанского, «упоминаемая в нашем Уставе кандия есть искусственное название κώδων, Слова: кандия нет ни в древнем греческом языке, ни в нынешнем». Труд. перв. археол. съезд. в М. 1869 г., кн. I, стр. 316.

²) В Константинополе весьма нередко мужчины, особенно старики, стоят во время богослужения в фесках, которые они снимают в упомянутое нами время и в некоторых других случаях.

144

которою кропят народ за богослужением в некоторых торжественных случаях, рукомойник для омовения рук епископа, блюда и тарелочки для Агнца, антидора и панагии с изображением посредине Богоматери, а по краям с слонами из песни в честь Ея: «Достойно есть», панагиар, дикирий и трикирий, блюда для колива в честь святых и умерших и обыкновенные ковчеги для мощей. Из этих предметов заслуживают особенного внимании дикирий и трикирий, имеющие ту особенность от наших, что поставленные в них высокие свечи пересекают друг друга и перевязана ленточками, и панагиар или складень, употребляемый для складывания частей панагийной просфоры. На внутренней и наружной сторонах панагиара имеется изображение Богоматери.

Примечание. Говоря о богослужебных принадлежностях и священных облачениях, считаем нелишним сказать несколько слов о домашнем или внебогослужебном костюме восточного духовенства, который дает нам несколько не безынтересных данных для сравнения его с костюмом нашего духовенства.

Господствующий цвет в одеянии белого и черного: духовенства на востоке черный. Мы видели только на вселенском патриархе рясу темно-коричневого цвета. Сукно, шерсть и весьма редко шелк—вот материалы, из которых на востоке делаются одеяния священнослужителей. Покрой одежд весьма значительно разнится от наших. Подрясник или полукафтанье весьма часто делается так же, как у нас, но иногда застегивается на глухо рядом пуговиц, идущих во всю длину подрясника, сверху до низу. Ряса отличается полнотой и свободно лежит на корпусе; внизу она имеет по разрезу на обеих сторонах. Рукава ее необыкновенно широки. Воротник ее довольно плотный и свободно облегает шею, так как, он на толстой подкладке и простеган шелком. Застегивается ряса вверху кручеными петлями. Ни перехватов у талии, ни вставочных клиньев под мышками, ни цветных—голубых, красных и желтых

145

подкладок она не имеет. Скромность, простота и необыкновенное удобство—вот ее достоинства. Весьма часто восточная ряса носится в виде накидки и не надевается в рукава. Голова патриарха, митрополитов, епископов, архимандритов, священников и даже диаконов покрыта черною камилавкой (καμηλαύχιον), которая в основании похожа на нашу, по вверху, несколько приподнявшись, опускается над основанием и поэтому в общем имеет вид камилавки, употребляемой у нас в России католическими священниками. Никто из высших иерархов восточных не носит ни белых, ни черных клобуков, но все употребляют эту камилавку. Очевидно, это делается потому, что иерархи восточные монашества не принимают и, по своем рукоположении, остаются в костюме простого священника, от которого они ничем не отличаются во время внебогослужебное. Восточные иерархи в обыкновенное время не имеют на себе ни панагий, ни крестов ¹). Посохи или священнические палки имеют в руках весьма немногие из духовных лиц. Волоса носят без подстригов, но имеющие длинные волосы не распускают их по плечам, а скручивают и закладывают в камилавки. В время богослужения диаконы служат в Константинополе с открытою головою, а на Афоне с камилавкой на голове, но волос не распускают по стихарю, а подбирают их под него. Во время богослужений священнослужители в Константинополе, напр., переменяют иногда обычные сапоги на башмаки, которые оставляются в церкви после богослужения.

Подрясник (ζωστικὸ, ἀντερὶ) и ряса (ῥάσον) восточных монахов отличаются простотой и отсутствием блеска, роскоши и щегольства. Поверх подрясника дома монахи употребляют полуряски или безрукавое короткое пальто, иногда на меху, к кото-

¹) Только в Иерусалиме архиереи носят вне храма панагии, а архимандриты кресты. Очевидно, здесь сказалось влияние практики русской церкви.

146

рому восточное духовенство вообще весьма неравнодушно. Камилавка монашеская сходна с нашею, но имеет ту особенность, что на верху ее делается из клиньев крест. Камилавки монахов шерстяные. Наметки или покрывала (ἐπανωκαμηλοιύχιον) не пришиваются, как у нас, но накладываются на камилавки или шапочки в определенное время, а в остальное время они лежат на плечах монахов, которые стоят в одних камилавках.

147

ДОПОЛНЕНИЯ И ПОПРАВКИ.

В статье настоящего выпуска: «Типикон великой Церкви, или современный Типикон греческих приходских церквей», делая характеристику этого Типикона, мы имели в виду главным образом два последние его издания—константинопольское 1884 года и афинское 1885 года, оба в изложении или редакции протопсалта великой Церкви Константина, который в первый раз издал в свет Типикон великой Церкви в 1838 году. Теперь мы считаем не лишним заявить нашим читателям, что представленная в этой статье характеристика уже не будет отвечать вполне действительному положению вещей. В 1888 году, с благословения нынешнего вселенского патриарха Дионисия V, издан в Константинополе Типикон великой Церкви в новой значительно исправленной и дополненной редакции. Полное заглавие этого издания такое: Τυπικὸν κατὰ τὴν τάξιν τῆς τοῦ Χριστοῦ μεγάλης ἐκκλησίας, δὶς ἐκδοθὲν ὑπὸ Κωνσταντίνου πρωτοψάλτου, διασκευασθὲν δὲ καὶ πολλαῖς προσθήκαις καὶ ἐπιδιορθώσεσι συμπληρωθὲν ὑπὸ τοῦ νῦν πρωτοψάλτου Γεωργίου Βιολάκη, ἐργασθέντος μετὰ δύο ἀλλεπαλλήλων ἐπιτροπῶν, ἐπὶ τούτῳ πατριαρχικῇ κελεύσει ὁρισθειςῶν, ἐκδίδοται ἀδειᾳ καὶ ἐγκρίσει τῆς Α. Θ. Π. τοῦ ἰοκουμενικοῦ πατριάρχου καὶ τῆς περὶ αὐτου ἱεράς συνόδου. Ἐν Κωνσταντινουπέλει. 1888 ετ. Ἐκ τοῦ πατρ. τυπογραφείου. Глав-

148

ная отличительная особенность этого Типикона от предыдущих изданий заключается в значительной полноте памятей святых и обстоятельности изложения служб для них, в большем соответствии этого Типикона с иерусалимским Типиконом венецианского издания, влияние которого в предыдущих изданиях едва было заметно н, наконец, в более точном изложении тех типикарных казуистических тонкостей, которые известны лишь знатокам церковного устава и которые людей малоопытных и малознающих церковную практику приводят к большим недоразумениям и нелегко победимым трудностям. Об этом издании Типикона великой Церкви 1888 года мы скажем свое обстоятельное слово в специальной работе по истории греческого церковного устава, приготовляемой нами к печати.

На стр. 81 сего выпуска мы сказали следующее: «в области Требника практика греческой церкви еще не выработала подобной книги» (т. е. в роде книги Иеронима Богиатзи, называемой у греков, Ἰεροτελεστικόν τεύχος), но это наше замечание оказывается ошибочным. В действительности, в практике современной нам греческой церкви уже довольно давно имеется книга, прямое назначение которой заменить для приходского священника, так называемый, большой Евхологий (Μὲγα Εοχολογιον), заключающий в себе очень много такого, что к приходской практике не имеет никакого отношения. Полное заглавие этой книги следующее: Ἀγιασματάριον τὸ μὲγα, περιέχον ἀκολουθίας καὶ εὐχάς, ἐκλεχθείσας έκ τοῦ μεγάλου Εὐχολογίου τὰς χρησιμωτέρας τοῖς ἱερεῦσι, ἔκδοσις ἑβδόμη, διορθωθεῖσα πρὸς τὴν κατὰ τὸ 1851 παρὰ τῷ Φοίνικι ἔκδοσιν αὐτου τούτου τοῦ Μ. Εὐχολογίου τῇ ἐγγράφῳ ἀδειᾳ τῆς ἁγίας τοῦ Χριστοῦ μεγάλης ἐκκλησίας. Βενετία, ἐκ τοῦ έλλην. τυπογρ. ὁ Φοίνιξ. 1887 ἐτ. Под этим весьма неточным заглавием у современных греков мы находим наш краткий Требник, как это ясно

149

видно из подробного перечня, входящих в «Агиасматарион», статей. Содержание этой книги составляют следующие статьи: молитвы светильничные вечерние и утренние, последования вечерней и утренней служб, чин малого водоосвящения, два молебных канона Пресвятой Богородице, чин крещения с молитвами наречения имени дитяти, очищения дома, жены родильницы и с чином воцерковления дитяти, чины обручения и венчания, последование второбрачных, молитвы заклинательные Василия Великого и Иоанна Златоуста, последование молебна над болящим и страждущим от духов нечистых, последование исповедающихся, последование елеосвящения, последование над больным душевно, чины погребения мирских человек, монахов, священников и младенцев, лития над умершими, молитвы на различные житейские случаи, одиннадцать утренних евангелий, величания, которые поются на девятой песни в Господские и Богородичные праздники, катавасии на целый год, отпусты в Господские праздники, Николая Малаксы объяснение значения пальцев священника, слагаемых для благословения народа, Великого Василия наставление священнику о важности священнического служения и слово св. Максима Мудрого о том, каков должен быть иерей.

В виду указанного несоответствия описанной выше книги между надписанием или заглавием и ее содержанием, на востоке образовалась небольшая книжка под названием: «Аγιασμοιτάριον μικρόν», которая, как показывает и самое заглавие, содержит в себе только одни чины малого и великого водоосвящения.

На Афонской горе для тех же чинопоследований имеется своя особенная книжица, надписываемая так: Ἀγιασματάριον κατὰ τὸν ἐν τῷ Ἁγίῳ ὄρει τύπον.

Кроме названных сейчас богослужебных книг, в современной церковно-богослужебной практике православ-

150

ного востока употребляются, как нам теперь известно, и некоторые другие книги, которые или разнятся от наших с подобным названием своим составом, или же у нас в практике совершенно неизвестны:

Ὀκτώηχος—книга, содержащая в себе только воскресные службы на все восемь гласов. Наша книга с тем же заглавием называется у греков «Παρακλιτικὴ» (в 2-х частях) и имеет лишь то весьма несущественное отличие, что не содержит в себе Богородичных канонов на повечериях, выделенных на востоке в особую книжицу под названием: «Θεοτοκάριον».

Λειτουργικόν σὺν Θεῷ ἁγίῳ, περιέχον τὰ ψαλλόμενα ἐν ταῖς ἱεραῖς λειτουργίαις εἰς τὰς ἐορτὰς καὶ εἰς ἄλλας ἐπισήμους ἡμέρας, νεωστὶ συνταχθὲν παρὰ τοῦ ἐν ἱερεῦσι Χρυσάνθου τοῦ Μοσχοπούλου πρὸς χρῆσιν τῶν εὐλαβέστατων ἱερέων καὶ φαλτών, καὶ μετὰ πλειστης ἐπιμελείας διορθωθέν. Ἐν Ἐτίησι. 1777, παρὰ Αντωνίῳ τῷ Βόρτολι. В состав этой книги входят все те тропари и стихиры, которые поются на литургиях целого года во время воскресных, двунадесятых и праздничных дней. Порядок расположения статей таков: последование изобразительных, тропари воскресные из Октоиха, воскресные из Триодей Постной и Цветной, из Миней на целый год (только на важнейшие дни года), тропари из Анфология или праздничной Минеи для одного и для многих святых и тропари, заимствованные из отдельных служб в честь святых, местно чтимых, напр., на 24 сентября тропари Богородице Миртидиотиссе (τῆς Μυρτιδιοτίσσης), на 20 октября—преподобному Герасиму, новому подвижнику и преподобной Матроне Хиополитиде (τῆς Χιοπολίτιδος), на 26 ноября—преподобному Алипию Столпнику, на 12 декабря— св. Спиридону чудотворцу, на 17 того же месяца—Дионисию Закинфскому, на 30 января—воспоминанию чуда, бывшего от великомученика Георгия, на 10 февраля—священному-

151

ченику Харлампию, на 19 апреля—св. мученику Иоанну из Иоаннина, на 3 мая—мученикам Тимофею и Мавре, на 15 того же месяца—св. Ахиллу, архиепископу Ларисскому, на 29 того же месяца—св. Михаилу, епископу Синадскому (Συνάδων), на 31 июля—перенесению мощей св. славного апостола Филиппа и на 31 августа—воспоминанию бывшего чуда от св. и чудотворца Спиридона.

Полный круг богослужебных книг на целый год в сокращенном изложении называется у греков «Πανδέκτη», а такой же круг для одной недели называется «Ἐβδομαδάριον».

Ἀκολουθία τοῦ ἀναγνώστου. Так называется книжка, содержащая в себе чин последования изобразительных.

Ἀκολουθία τῆς μεταλήψεως содержит в себе последование ко причащению св. Таин.

Ἀκολουθία τοῦ μνημοσύνου κατὰ τὴν τάξιν τοῦ ἁγίου ὄρᴕς ἐκδίδοται τὸ πρώτον δαπάνη Σάββα, ἱερομονάχου έκ τοῦ Ἰβηριτικοῦ κελλίου τῶν ἁγίων Ἀναργύρων, πλησίον τοῦ Πρωτάτου. Ἐν Ἀθην. 1889. По этой книге на Афоне служат чин великой панихиды, совершаемый в день храмовых праздников, по ктиторам обители или келлии. Тот же чин, издаваемый для повсеместного употребления, нередко называется «Νεκρώσιμα».

Ἀκολουθία ἱερὰ εἰν τὴν μετάστασιν τῆς Ὑπεραγίας Δεσποίνης ὑμῶν Θεοτόκου καὶ ἀειπαρθένου Μαρίας. Ἐν Ἰεροσολύμοις, ἐκ τοῦ πατριαρχ. τυπογρ. τοῦ π. τάφου 1885 ετ. Это последование, изданное по распоряжению патриарха иерусалимского Никодима I, содержит в себе особенную службу в день Успения Богоматери, совершаемую в Гефсимании, на Афоне и у нас в России в Московском Успенском соборе. В службе имеются непорочны по образцу непорочных великой субботы и особые тропари, называемые «εὐλογητάρια».

152

Διάταξις τοπικοῦ τῶν κατὰ τὴν ἑορτὴν τῆς Χριστοῦ γεννήσεως ἀκολουθιῶν. Так называется служба, совершаемая ныне в Вифлееме в день Рождества Христова. Издана эта служба в 1886 г., по повелению патриарха иерусалимского Никодима 1.

Ἀκολουθία τοῦ ἱερού νιπτῆρος, τελουμένη ἐν τῷ πατριαρχικῷ θρόνῳ τῶν Ἰεροσολύμων. Ἐν Ἰεροσολ, ἐκ τοῦ πατρ. τυπογρ. τοῦ π. τάφου. 1885 ετ. Последование умовения ног, совершаемое ныне на востоке только в Иерусалиме, издано по благословению патриарха иерусалимского Никодима I. По своему составу это последование весьма значительно отличается от подобного чина, практикуемого ныне у нас в России и от всех чинов, употреблявшихся на востоке в древней церковной практике.

На востоке, по крайней мере, один раз в год совершается и до ныне литургия св. апостола Иакова, но не по древнейшим ее спискам, а по-особому, на сей случай составленному, последованию. Вот заглавие этой брошюры: Ἡ θεία λειτουργία τοῦ ἁγίου ἔνδόξου ἀποστόλου Ἰακώβου τοῦ ἀδελφοθέου καὶ πρώτου ἱεράρχου τῶν Ἱεροσολύμων, ἐκδοθεῖσα μετὰ διατάξεως καὶ σημειόσεων ὑπὸ Διονυσίου Δάτα, ἀρχιεπισκόπου Ζακύνθου. Ἐν Ζαχυνθ. τυπ. Σ. Καψοκεφάλου. 1886 ετ.

На востоке нотное пение в большом распространении, а поэтому на клиросах певчими употребляется много богослужебных книг нотных, из коих назовем здесь более или менее важные и общеупотребительные в обиходе книги: Ἀναστασιματάριον—Службы на воскресные дни.

Δοξαστάριον—Славники на целый год, поемые во время входа.

Εἰρμολόγιον καλλιφωνικόν—Нотные ирмосы.

Εἰρμολύγιον τῶν καταβασιών—Ирмолог праздничных катавасий.

Ἠ μεγάλη ἑβδομάς—Службы Страстной седмицы.

153

Ταμεῖον Ἀνθολογίας 3 т.

Νέον ταμεῖον Ἀνθολογίας 3 т.

Μουσικὴ Βιβλιοθήκη 3 т. Μουσική Κυψέλη 2 т. Πανδέκτη 3 т.

{

Это сборники, заключающие в себе службы целого церковного круга.

Помимо указанных, нотные книги имеют много и других частных названий, как напр., «Ἀνοιξαντάριον» (т. е. книга, содержащая в себе 103 псалом, положенный на ноты), «Κεκραγάριον» (т. е. книга с стихирами на «Господи воззвах») и др. Все подобные книжки существуют большею частью в рукописях. Из учебников для знакомства с греческими нотами пользуются известностью: «Κριπις» и «Θεωριτικὁν».

К стр. 84. «Αρχιερατικόν», или книга, при архиерейском богослужении употребляемая, называется иногда так: «Φυλλάδα ἀρχιερατική».

Страница сгенерирована за 0.31 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com