Е. П. Блавацкая неразрывно связала свое имя с историей того движения, которое называется то нео-будизмом, западным буддизмом, эзотерическим буддизмом, — то теософией, или теософизмом. Уже сопоставление этих названий вызывает некоторое недоумение. Известно, что основная характерная черта буддизма (за которую его так высоко ценят некоторые новейшие европейские философы) состоит в непризнании Бога, т. е. единого, абсолютного существа, как положительного начала всего существующего. Санскритское слово аптварика, буквально соответствующее нашему теист (от итвара — божество, как теист от Θεός), обозначает для буддиста одно из главных лжеучений, враждебных истинной религии. Понятно поэтому, что мистическая часть буддистской доктрины не могла обозначаться каким-нибудь термином, соответствующим греческому слову теософия (по-русски богомудрие). Такие названия как боди (мудрость), маха-яна (большой путь или точнее большая колесница), абидарма² (трансцендентальное учение) не заключают в себе никакого намека на божество, — как и следует по действительному характеру этой доктрины, отрицающей единого Бога, а в

_____________________

1 Так называется мистическое учение, усвоенное преимущественно северными буддистами, в отличие от морального учения (малая колесница, хина — яна), преобладающего в южном буддизме.

2 Так называется один из трех отделов священного буддийского канона (трипитаки). В этом отделе излагаются глубочайшие умозрительные основания буддизма, почему абидарма и переводится обыкновенно в европейской литературе словом метафизика.

394

множестве богов видящей лишь существа низшего порядка сравнительно с Буддой, т. е. человеком, который собственными усилиями достиг полного освобождения от всех форм и определений внутреннего и внешнего бытия (нирвана). Между тем теософией называется мистическое знание о Боге и от Бога. Ясно таким образом, что одно и то же учение не может быть за раз и буддизмом н теософией. А действительный характер того учения, о котором мы говорим, не оставляет ни малейшего сомнения насчет того, которое из двух названий есть настоящее. Достаточно сказать, что один из первенствующих членов псевдо-теософического общества, Олькотт, составил и издал буддийский катехизис, и что этот катехизис был безусловно одобрен верховным жрецом этой религии на острове Цейлоне.

В истории теософического движения, начавшегося в Америке в 1875 г., затем перешедшего в Индию и наконец в Европу, очень многое покрыто мраком, который я не берусь рассеять. Есть основания утверждать, что хотя г-жа Блавацкая и не была никогда в Тибете, однако если не возникновение, то распространение псевдо-теософии совершилось не без воздействий со стороны северного буддизма; и хотя сообщения таинственных загималайских братьев и имеют явно подложный характер, но само это братство так называемых «мехатм» едва ли есть чистый миф. Не те ли это келаны, о которых еще в сороковых годах рассказывал один миссионеръ-путешественник³.

Во всяком случае мы имеем здесь дело с любопытным явлением наступательного движения буддизма на западный мир. Утверждать невозможность такого движения на основании мирного и пассивного характера буддизма, которому будто бы чужд всякий прозелитизм, есть явная нелепость. Ибо без прозелитизма религия, воз-

_________________________

3 Именно Гюк, несколько месяцев проживший в Хлассе, резиденции Далай-Ламы (Huc et Gabet, «Voyage en Chine, Mongolie et au Thibet»). Незадолго до его прибытия в Тибете стали много говорить о братстве или ордене келанов, которым приписывались всякие сверхъестественные силы и обширные религиозно-политические замыслы— они должны были завладеть верховною властью в Тибете, потом в Китае, а затем посредством китайских и монгольских вооруженных сил покорить великое царство Оресов и весь мир и воцарить повсюду истинную веру перед пришествием Будды — Майтрейна.

395

никшая на берегах Ганга, не могла бы распространиться до Малакки в Филиппинских островов, до Японии и Сибири.

Глубокая идея буддизма еще не пережита человечеством, она может овладеть и западными умами, которые дадут ей новые формы. Мы уверены, что движение, представляемое мнимыми теософами, есть лишь предвестие более важных явлений.

Сама г-жа Блавацкая с ее американскими и европейскими друзьями были лишь орудием, а не инициаторами этого движения. Я не буду останавливаться на практической деятельности этой замечательной женщины, а ограничусь лишь краткой характеристикой ее главных сочинений. Она в три приема пыталась изложить сущность тайного буддизма, именно в трех книгах: «Isis unvelied», «The secret doctrine» и «The Key to theosophy». Первое из этих сочинений изобилует именами, выписками и цитатами. Хотя большая часть этого материала взята, очевидно, не. из первых источников, однако нельзя отказать автору в обширной начитанности. Зато систематичность и последовательность мышления отсутствуют вполне. Более смутной и безcсвязной книги я не читал во всю свою жизнь. И главное, здесь не видно прямодушного убеждения, нет отчетливой постановки вопросов и добросовестного их разрешения. Две другие книги представляют меньше эклектического материала и больше внешнего порядка, но с теми же внутренними недостатками. Самые противоположные точки зрения ставятся здесь рядом, без всякой попытки их внутреннего примирения или синтеза. Когда дело идет о какой-нибудь христианской идее (напр. живого Бога, молитвы и т. п.), «теософия» является безусловным рационализмом и натурализмом, чтобы сейчас же превратиться в слепой и суеверный супранатурализм, лишь только на сцену появляется тайная мудрость и чудеса древних и новых «адептов».

Всякое серьезное учение имеет по крайней мере одно из следующих трех оснований: или оно опирается на положительное откровение свыше, на слово Божие, или оно пытается вывести свое содержание из принципов чистого разума, или наконец оно представляется обобщением фактов, изучаемых положительными науками. Многие учения пытаются так или иначе сочетать два из этих источников истины, или же и все три. Но что касается до ное-будизма, то он одинаково чужд каждому из них, а следовательно не может представлять и их сочетания. Отрицательное

398

отношение к Богу, как к чистой абстракции (см. между прочим «Key to theosophy», р. 66.), исключает возможность положительного откровения; разумом «теософисты» пользуются только для голословных ссылок на него против враждебных им догматов; а к положительной науке и к ученым они относятся почти с такою же ненавистью, как к христианской церкви и ее иерархии (у г-жи Блавацкой целые главы наполнены бранными выходками против европейской науки, не желающей признавать азиатских басон). На чем же однако основана эта анти-религиозная, анти-философская и анти-научная доктрина? Единственно на предположении о существовании какой-то тайной мудрости, крупицы которой находятся у мистиков всех времен и народов, но которая в целости хранится каким-то за-гималайскнм братством, члены которого живут по тысяче лет и более, могут, не выходя из своей кельи, действовать на любой точке земного шара и т. п. Вовсе не отрицая безусловно возможности подобных вещей, мы полагаем, что учение, которое принимает их действительность как свой исходный пункт, которое основывается на каком-то предполагаемом, голословно утверждаемом секрете, — за который никто и ничто не ручается, — никак не может быть признано искренним и серьезным учением. В «теософии» г-жи Блавацкой и К^о мы видим шарлатанскую попытку приспособить настоящий азиатский буддизм к мистическим и метафизическим потребностям полуобразованного европейского общества, неудовлетворяемого по тем или другим причинам своими собственными религиозными учреждениями и учениями.

Но помимо этого формального шарлатанства, есть же, однако, в новом учении какое-нибудь положительное содержание, привлекающее и прямодушных искателей истины, каких без сомнения не мало между «адептами». Специфическое содержание нео-будизма (в общедоступной его части) сводится к двум главным пунктам: к теории седмеричного состава человеческого существа и к теории бесчисленных циклов мирового развития, с которыми связаны и судьбы нашего духа. Обе эти теории, как они представлены в сочинениях наших «адептов», вызывают существенные возражения. Ни малейшей попытки рационально обосновать седмичастность нашего существа мы здесь не находим. Нам просто сообщается, как важная и интересная новость, что мы состоим из семи ипостасей, вложенных ора в другую наподобие деревянных игрушечных яиц;

397

сообщаются более или менее неудобные санскритские названия⁴, и затем описываются более или менее подробно они сами и их взаимные отношения. Все это нужно принимать на веру. Почему этих особых элементов семь, а не меньше или не больше, — решительно неизвестно. Ведь мудреных санскритских слов и соотвественных описаний легко могло бы хватить и на двадцать пять ипостасей, — каковое именно число и признается в философской системе Санхья. Точно так же теория космических и пневматологических циклов развития в частностях своих представляется совершенно произвольною, а в общем проникнута грубым представлением внешней, или дурной бесконечности, — schlechte Unendlichkeit, — ложность которой была указана уже Аристотелем и окончательно обличена Гегелем⁵.

Тем не менее в обеих этих теориях скрывается некоторая истинная тенденция, которою и оправдывается до известной степени их успех. Важно и полезно было напомнить о сложности и глубине человеческой души и жизни в виду односторонних и узких воззрений материализма и отвлеченного спиритуализма, из которых одно превращало наше я в физиологическую функцию нервов, а другое ограничивало его поверхностною областью отчетливого сознания. Столь же полезно и важно настаивать на великой идее закономерного развития в применении к судьбам нашего духовного существа.

Итак, если Е. П. Блавацкая положила всю свою душу в пропаганду нео-будизма, то при всей несостоятельности и ложности этого учения, как целого, при всех неправильных сторонах ее собственной деятельности, шарлатанской и крайне неразборчивой на средства, все-таки нельзя отнестись к ней с безусловным осуждением и отказать ей в некоторой относительной правде.

____________________

4 Вот эти ипостаси в простейшем виде: механическое тело (рупа), жизненное тело (прана), астральное тело (липгашарира), страстная душа (кама-рупа), ум (манас), идеальное тело (будда) и абсолютный дух (атма).

5 Эта дурная или внешняя бесконечность есть простое отсутствие конца или предела, или неопределенное повторение одного и того же, тогда как истинная бесконечность есть нахождение конца или предела в себе самом, т. е. самоопределение и следовательно возможность нового начала.

398

Страница сгенерирована за 0.28 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com