Я благодарю за возможность обратиться сегодня к молодежной студенческой аудитории не только здесь, в этом зале, но с помощью современных технологий¹ ко многим другим молодым людям.

Я вспоминаю свою встречу с вами в этих же стенах. Может быть, сегодня присутствует кто-то из тех, кто слушал меня тогда. Конечно, я уже не помню, что говорил вам, потому что после мне приходилось встречаться со многими людьми... Но я помню то душевное состояние, которое обрел здесь, общаясь со студентами, преподавателями, профессорами. Это было чувство уверенности в том, что, несмотря на множество проблем, с которыми сталкивается наша молодежь сегодня, мы имеем очень мощное молодежное национальное ядро. Это мыслящие сильные люди, способные многого достичь в будущем. А значит, у России есть надежда, потому что те, кто сегодня молод, завтра возьмут бразды правления в свои руки, будут отвечать за экономику, за социальную, духовную жизнь, за культуру и многое другое. Поэтому я вступаю на эту кафедру и начинаю говорить вам в том же настроении, которое вынес после нашей первой встречи.

Если говорить о специфике восприятия мира молодым человеком, то оно отличается от восприятия человека зрелого, взрослого. Молодые

¹ В зале университета собралось более тысячи человек, еще несколько тысяч человек задавали вопросы дистанционно через онлайн-трансляцию.

люди намного динамичнее, в них больше энергии, внутренней пассионарности. С другой стороны, у них есть некая психологическая особенность. Сознание, психика молодого человека настроены на обучение. Это ярко видно на примере ребенка. Дети постоянно задают вопросы, это заложено в них природой. Они еще многого не знают, спрашивают, получают ответы, воспринимают информацию, которая закладывается в памяти и сознании ребенка, — и так формируется его личность. Когда человек перестает задавать вопросы, это первый признак старения. Не цифры в паспорте важны, а способность воспринимать информацию, впитывать ее и учиться. Это и есть показатель молодости, духовной и интеллектуальной. У молодых людей открываются очень большие возможности для познания мира.

Однако для молодого человека важнейшим способом обучения является подражание. Вы даже представить себе не можете, насколько важную роль оно играет в вашей жизни. Кто-то скажет: «Нет, я никому не подражаю, я сам по себе... » Приведу маленький пример. Что такое мода? Это некий стереотип, который сегодня предлагают взять за образец. И многие воспринимают это безоговорочно. Модно — значит красиво. «Я хочу походить вот на этого киноактера, а я — на эту модель из глянцевого журнала или на крутого соседа, который поразил мое воображение». Подражательная модель восприятая действительности в молодости чрезвычайно важна. В этом есть положительные моменты, потому что многое в мире достойно подражания. Но есть и опасности, ведь молодому человеку свойственно менее критическое отношение к окружающему. В зрелом возрасте люди уже никому не подражают, потому что они сформировались, у них есть определенные стереотипы в убеждениях, образе мысли, вкусе. Взрослый человек не станет слушать музыку, если она ему не нравится. У молодежи это не так, многое происходит на уровне инстинкта. Сегодня, живя в информационном обществе, человек испытывает огромное влияние среды, что может привести к опасным последствиям для личности. Поэтому способность молодого человека выборочно воспринимать информацию, подражать только тому, что соответствует его внутренним установкам, является очень важной.

Теперь позвольте мне перейти к самому главному. Как сделать так, чтобы у молодого человека возможно раньше возникли ценностные установки, которые он мог бы использовать, выбирая модели для подражания и отсекая все то, что не соответствует его убеждениям? Если

говорить обо всем этом в контексте глобализации, то речь идет о способности народа оставаться самим собой. Для того чтобы юноша был способен критически воспринимать интеллектуальную, чувственную, эмоциональную, словом, любую информацию, которая на него обрушивается, очень важно, чтобы в нем как можно раньше сформировался некий костяк, некая система ценностей. Вот тогда человек может сам управлять информационным потоком. Он отсеивает то, что ему не подходит. Я уже рассказывал об одном замечательном американском ученом-химике русского происхождения, с которым я познакомился в далеком 1971 году в Соединенных Штатах Америки. Он был православным священником и одновременно выдающимся ученым. Он научил меня одной премудрости, которой я с радостью делюсь с другими людьми: все то, что мы воспринимаем извне, состоит из шумов и сигналов. Шумов 90 %, сигналов — 10 %. Мудрость человека заключается в способности отделять шумы от сигналов, словно настраивая радиоприемник, уходя от помех и выходя на ту волну, которая несет в себе информацию. Что же надо сделать, какой фильтр поставить внутри себя, чтобы творчески воспринимать сообщения, которые к нам приходят?

Здесь мы переходим к очень важным вопросам развития личности, формирования ценностей. Есть такие понятия: «базисная культура» и «субкультура». Очень важно методологически отличать одно от другого. Существует молодежная субкультура. Она привлекательна для юношества. Это особый покрой одежды, стильные украшения, манера говорить, способ проводить свободное время. Вращаясь в этой субкультуре и видя только ее примеры, у молодого человека может произойти опасное смещение понятий. Этот эрзац он начинает воспринимать как базисную культуру, а все остальное — как пережитки прошлого или нечто чужое. Субкультура есть и у пожилых людей. У них свой стиль жизни и поведения, другие интересы, да и одежда другая. Трудно себе представить, чтобы субкультура пожилого человека стала бы общей, базисной. А старику абсолютно невозможно признать молодежную субкультуру. Вот отсюда и вырастает конфликт отцов и детей. И некоторые считают, что он непреодолим. Я глубоко убежден, что это неверно. Все зависит от того, насколько глубоко базисная культура заложена в нашем сознании, в жизни и поведении.

До революции 1917 года была попытка сформировать базисную культуру на основе классической. Образование в классической гимназии

строилось на изучении латыни, древнегреческого языка. Почему? Потому, что латынь, древнегреческий язык, античная культура — это действительно базис для европейской цивилизации. Из латинского языка вышли все романские языки: французский, итальянский, португальский. В основе многих архитектурных стилей лежали принципы, заложенные античным искусством и культурой. Подход был такой: нужно дать молодежи все богатства прошлого и на основе этого развивать собственную национальную культуру, имея прочный и твердый фундамент. Это было методологически правильно. Специалисты-филологи и философы подтвердят. Идеально было бы, чтобы все мы сначала овладевали глубоким классическим образованием, а потом уже становились физиками, математиками, врачами, архитекторами и так далее. Но в настоящее время это невозможно, потому что усложнился процесс обучения, увеличивается количество информации, никаких студенческих и школьных лет не хватит, чтобы от античной культуры дойти до современной, да еще и стать хорошим специалистом. Поэтому надо что-то менять, необходимо внести коррективы в дореволюционную схему.

Мы должны овладевать культурой, связанной с историей нашего народа. Вот что сегодня является для нас базисным. Хотя это не исключает, конечно, возможности изучать античность. В базисном просвещении заложена система ценностей, к которым относится язык, классическая русская литература и, конечно, религиозная культура.

Странно слышать, когда люди говорят, что не надо изучать религиозную культуру. Это все равно, что сказать, что в век электроники не нужно знать таблицу умножения. Но ведь необходимо уметь делить, складывать, вычитать, умножать, не прибегая к помощи калькулятора. Есть вещи, которые человек обязан знать. Основы религиозной культуры, связанной с национальным культурным базисом, — это то, что необходимо усвоить. Отсюда произрастает система ценностей, которые формируют личность и общество. Если мы научимся отделять шумы от сигналов, мы станем очень сильными. Сильной будет личность, сильными будут общество и государство. Мы не заблудимся на развилках и перепутьях глобализации, как Иваны, не помнящие родства. Мы, носители яркого духовного и культурного самосознания, сможем критически использовать подражание, отвергая все, что не соответствует основам нашей цивилизации.

Думаю, у России нет иного пути, если мы хотим сохраниться как народ в эпоху глобализации. Невозможно защитить нашу молодежь и детей от информации, которую они получают. Внутри самого человека необходимо выстроить рубежи обороны, причем выстроить творчески. Эти рубежи в масштабах личности, семьи и государства не должны отождествляться с охранительной политикой. Человек может быть открыт к восприятию того, что несет ему современный мир, и одновременно должен уметь защищать сокровенные глубины своей жизни, сохраняя национальную, духовную, религиозную, культурную самобытность, а вместе с ней нравственную систему ценностей. Это трудно дается современной молодежи, потому что массовая субкультура оказывает настолько сильное влияние, что выстроить разумную оборону очень тяжело. Я объясню, почему. Массовая субкультура в абсолютном большинстве случаев, за исключением редких выдающихся проявлений, апеллирует не к разуму, не к интеллекту, а к человеческим инстинктам. Если мы посмотрим на рекламу, на глянцевые журналы, на информационный поток, который идет с телеэкрана, то увидим, что все направлено на то, чтобы, используя низменные страсти и желания, добиваться конкретных целей — коммерческих, идеологических и даже политических.

Человек так устроен, что голос плоти очень силен, но не будь его, не заложи Бог эту силу в нашу природу, не было бы продолжения рода, мы бы все умерли от голода, жажды, холода. Следуя инстинкту, мы защищаем себя. Это некая сигнальная система, обеспечивающая самосохранение, выживание личности. Ведь именно так существует животный мир. Человек отличается от животного тем, что Богом ему дана еще одна внутренняя сила, которой нет у бессловесных тварей, — нравственное начало. Ученые спорят в отношении происхождения нравственности и не могут окончательно сказать, что это такое. Потому что если она отделяется от трансцендентного, от Божественного начала, то практически повисает в воздухе. Это совсем не значит, что люди неверующие являются безнравственными, — это глубочайшее заблуждение. Неверующий человек может быть высокоморальным, потому что в нем сильно развито нравственное чувство, которое познается через совесть. Но с агностической, атеистической точки зрения объяснить наличие нравственности невозможно. В самом деле, почему я должен жертвовать собой во имя другого? Жизнь-то одна дается. Почему я обязан отдавать что-то, когда приятнее приобретать для самого себя?

Если мы отрываем нравственность от реальной жизни, то люди превращаются в зверей, живут своими инстинктами.

Опасность влияния определенной части массовой культуры на молодежное сознание заключается в том, что она эксплуатирует в первую очередь половой инстинкт, разрушая нравственное начало человека. Все, что связано с влечением, в молодости чрезвычайно активно и соблазнительно. И тормоза срывает. Нужно быть зрелым, сильным человеком, чтобы контролировать свое поведение, особенно если внешняя среда постоянно провоцирует различные срывы, развивая очень опасную философию: я что, хуже других? Массовая культура заставляет вспомнить поговорку о человеке, который пилит под собой сук, на котором сидит. Как-то я сказал одному влиятельному телевизионному деятелю: «Когда я смотрю ваши фильмы, у меня создается впечатление, будто у вас нет ни детей, ни жены. Вы же не только других лишаете способности управлять тормозами, но и самого себя, своих близких».

Человеческая цивилизация, живущая по закону инстинкта, нежизнеспособна. Никакие правовая культура, мощное правовое поле и развитое законодательство не могут регулировать человеческое поведение — лишь голос совести. Когда нам говорят: живи как хочешь, только других не обижай (а такова философия современного либерализма), нас подталкивают к жизни по законам инстинкта. Поэтому в современной либеральной философии отсутствует понятие греха, есть лишь плюрализм поведенческой модели, а нравственность не более чем условность: «то, что безнравственно для тебя, нравственно для меня». Вот эта философия, которая инкорпорирована в законодательство очень многих стран и во многом формирует современные массовые культуры, является убийственной для цивилизации.

Чем раньше человечество поймет, что нравственность — это способ выживания коллектива, семьи, личности, общества, тем лучше. Если это поймет наша молодежь, мы будем самыми сильными, потому что сила нации — в силе духа.

Каждый из вас хочет быть крепким, для этого вы занимаетесь физкультурой, стремитесь к спортивным достижениям, и это нормально, это заложено в нашу природу. Но каждый человек должен понять, что важна сила, не только полученная с помощью гантелей, в первую очередь важна сила духа. Наш народ выигрывал войны не потому, что мы обладали более мощным оружием, не потому, что наши полководцы

были умнее других. Великую Отечественную войну мы выиграли потому, что оказались сильнее духом. Мы сломили адскую фашистскую военную машину, понесли большие потери, но победили. Мы прошли через тяжелейшие 90-е годы прошлого века, чудом сохранили свою внутреннюю мощь, когда все враждебные силы работали на разрыв нашего общества и исторической России. Сегодня некоторые боятся экономического спада и спрашивают, как жить. Ничего не случится, если мы сами станем внутренне сильными, соберемся, будем усерднее работать, лучше учиться, поймем, какие ценности необходимо защищать. Тогда и преодолеем все трудности.

Сегодняшняя наша задача заключается в том, чтобы постараться затормозить опасные процессы, которые происходят в мире. В мировой цивилизации существует тенденция к самораспаду. Иногда это можно увидеть даже на примере благополучных обществ в других странах. Но то, что происходит внутри некоторых из них, является признаком слабости и угрозой существованию самого общества.

Я глубоко убежден, что необходима коррекция подобного развития цивилизации. В наших условиях это может быть достигнуто только через сохранение базисных ценностей, через формирование личности, способной критически воспринимать и оценивать происходящее и достигать тех целей, которые стоят перед ней и перед всем обществом.

Я вижу одну из важных задач Церкви в том, чтобы содействовать процессу создания свободной личности, крепкой семьи и мощного государства. Дай Бог осознать нам всем важность переживаемого момента, особенно вам, мои дорогие молодые люди. В каком-то смысле линия фронта проходит через ваши души. Достоевский говорил, что Бог с диаволом борется, а поле битвы — сердца людей¹, и в первую очередь это сердца молодых. Никто, кроме вас, этой победы не одержит. Но одни люди могут помочь вам победить, а другие будут толкать к тому, чтобы диавол захватил ваше сердце. А где диавол, там смерть, там нет жизни, в какую бы красивую упаковку его соблазны ни оборачивались.

Самая великая мудрость человека — это умение различать духов (1 Кор. 12,10), отличать добро от зла и держаться добра, потому что там, где добро, там жизнь.

Благодарю вас за внимание.

¹ Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. Ч. 1. Кн. 3. III. Исповедь горячего сердца (в стихах).

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ

— Неожиданно было увидеть на сайте Патриархии раздел «Наука и образование». Так что же, спор науки и религии окончен?

— Никакого спора между наукой и религией нет и быть не может, как не может быть спора между наукой и живописью. Ошибка заключалась в том, что Католическая Церковь инкорпорировала в свою догматику, в свое вероучение определенные научные схемы средневековья — например, геоцентрическую систему мира. Когда Коперник сказал, что планеты крутятся не вокруг Земли, а вокруг Солнца, это стало не очередной гипотезой или научной теорией, а вызовом вероучению. Католическая Церковь стала защищать не веру в Бога, не догматику, а одну из средневековых научных гипотез, ложно догматизированную. Но в научном споре становилось совершенно ясно, что Церковь не права, а наука права. Церковь стала употреблять не только аргументы интеллектуального убеждения, но кое-что и похлеще, вы знаете. Так на Западе вырос конфликт между наукой и Церковью, чего никогда не было на Востоке.

Вторая очень опасная ошибка, — когда наука идеологизирована. В нашей стране наука была частью мощного политического аппарата государства и потому могла интерпретироваться исключительно в контексте атеистического мировоззрения и никак иначе. Она стала фактором воздействия на сознание. Конечно, какая тут вера? При помощи науки нужно было доказать, что вера — это обскурантизм, вчерашний день, что она не соответствует научной доктрине мира.

Если Церковь не вмешивается в науку и не выносит своего суждения о том, насколько некие гипотезы или теории соответствуют религиозной доктрине, а наука не подвергает религиозные знания критике, используя свой инструментарий, тогда каждый остается в том поле, в котором он призван работать. Но это не изолированные поля. Наука и религия должны взаимодействовать. Церковь не может ни догматизировать, ни критиковать с догматической точки зрения научные гипотезы. Но у Церкви есть право выносить нравственное суждение не только об отдельных научных идеях, таких как, например, клонирование, но и об отдельных технологиях, связанных сегодня с генной инженерией. Осуществлять такого рода нравственную экспертизу научных исследований Церковь, конечно, должна в тесном взаимодействии

с сообществом ученых. Полагаю, что в ближайшее время мы будем очень активно развивать наш диалог.

— Ваше Святейшество, Русская Православная Церковь до революции осуществляла духовное наставничество в армии и на флоте. Как Вы считаете, необходимо ли ввести пастырскую службу на штатной основе в Вооруженных силах? Как Вы относитесь к женщинам-офицерам, проходящим службу в армии? Спасибо.

— Начну с последнего вопроса. Я положительно отношусь к тому, что женщины принимают активное участие в деятельности Вооруженных сил, потому что целый ряд должностей они могут занимать с большим успехом, чем мужчины.

А что касается пастырского окормления военнослужащих, я выступаю за то, чтобы в армии были капелланы, священники. Это общемировая практика, и мне трудно понять, почему в России до сих пор этого нет.

Но есть обстоятельства, которые оправдывают наше отставание от общемировой практики. С одной стороны, это неполная готовность Вооруженных сил, с другой — Русской Православной Церкви. Ведь для того, чтобы в армии на постоянной основе работали капелланы, потребуется много хорошо подготовленных священнослужителей. Сейчас ответственность за пастырское окормление армии и флота несут местные приходы. Я думаю, какое-то время эта практика просуществует, но постепенно нужно будет переходить к профессиональному духовному руководству военнослужащих священниками, которые не имели бы другого послушания, кроме армейского. Это соответствует мировому опыту и сегодняшним потребностям Вооруженных сил России — очень много офицеров и солдат нуждаются в пастырском наставничестве, особенно в труднодоступных гарнизонах.

— Ваше Святейшество, как Вы считаете, не вызовет ли введение уроков истории Православия в школе межрелигиозных трений? Все-таки наше государство многонациональное и многоконфессиональное?

— Вот еще одна из мифологем. Дело в том, что никто не предлагает в обязательном порядке ввести уроки Православия для всех школьников. Мы предлагаем, чтобы на основе альтернативы, в рамках учебной программы, преподавался ряд предметов по выбору.

Те учащиеся (или, для начальных классов, их родители), которые желают знакомиться с основами православной культуры, имеют право

на такой выбор. Другие дети могут приобщаться к основам исламской (католической, протестантской, иудейской) культуры.

Некоторые люди считают, что лучше изучать не основы той или иной религиозной культуры, а некий религиоведческий курс. Это тоже их право. Но изучение кем-то религиоведческого курса не должно закрывать возможности для тех, кто хочет изучать основы православной культуры.

Есть люди совершенно неверующие, для которых религиозная аргументация не очень убедительна, в том числе и в плане воспитания. Мне кажется, для таких людей нужно преподавать основы светской этики.

Духовно-нравственное воспитание и образование должно обязательно присутствовать в наших учебных программах. Необходимо каждому человеку предоставлять возможность выбирать курс в соответствии с его потребностями. Причем я не исключаю, что молодые люди в процессе обучения могли бы переходить из одного курса в другой.

Поэтому все разговоры о межрелигиозной вражде — это от лукавого. Схема, которая предлагалась и предлагается Церковью, не несет в себе ни малейшей опасности для сохранения веры и согласия в нашем обществе.

— Сейчас ни для кого не секрет, что большинство молодых людей, даже окончив вузы, не получает достойного духовного образования. Хотелось бы узнать, собирается ли Церковь делать дальнейшие шаги для развития культурного, духовного просвещения молодежи. Спасибо.

— В своем выступлении я пытался говорить о том, что необходимо формирование базисных нравственных, культурных ценностей. Мне кажется, Церковь должна принимать участие в этом. Исходя из своей позиции и предлагая свой инструментарий, Церковь причастна и к образовательному процессу. Но здесь все должно быть увязано с нашей Конституцией таким образом, чтобы присутствие Церкви — через священнослужителей или через светских педагогов — соответствовало законодательным принципам нашего государства. Я глубоко убежден, что без особого труда можно и даже нужно разработать модели такого взаимодействия Церкви и высшей школы.

— Ваше Святейшество, как Вы относитесь к вопросу о создании теологических факультетов в светских университетах?

— Положительно отношусь. Теология — это область знания. Сегодня идут споры о том, является ли теология наукой. Меня немножко

удивляет этот подход, потому что изучение истории на светском факультете называется наукой, а изучение истории Церкви в духовной академии называется псевдонаукой. Изучают примерно по одним и тем же учебникам, используя одни и те же источники, но как будто вывеска на фасаде здания может определять, правильный или неправильный подход используется.

Я думаю, сегодня богословие поставлено в такие условия, при которых отсутствие научного подхода просто обрекает его на нежизнеспособность. Одна из важных задач, которая стоит перед высшей богословской школой, — повышение научного уровня теологических исследований в области философии, истории мысли, церковной истории и во многих других областях богословского знания. Если все эти дисциплины преподаются на светской площадке, то здесь есть свои преимущества, потому что в закрытых учебных заведениях мы готовим в первую очередь священнослужителей. Однако богословские знания относятся к числу фундаментальных — недаром все западные университеты начинались с теологии.

Богословие, философия и языки — вот три основных дисциплины, на которых выросла вся современная европейская и мировая образовательная система. Поэтому преподавание, изучение теологии в светских учебных заведениях было бы просто повторением того опыта, который существует в мире, но это помогло бы студентам познакомиться с важной частью фундаментальных знаний и базисной культуры.

— Как Вы относитесь к такому явлению, как всемирная сеть Интернет? Известно, что открыт и активно функционирует официальный сайт Московской Патриархии. Какие задачи вы возлагаете на него?

— Это извечный вопрос. В свое время спрашивали у архиереев, как вы относитесь к электричеству (смех в зале), можно ли в церкви проводить электричество или нужно, чтобы в паникадилах были свечи. Потом почему-то именно архиереев спрашивали, как они относятся к возможности ехать на службу в автомобиле, а не на упряжке лошадей. Сегодня нас спрашивают, как мы относимся к Интернету. Так же, как и вы относитесь к нему. Интернет — это инструментарий. Как всякий инструментарий, его можно использовать во благо или во зло. Здесь мы возвращаемся к теме внутреннего фильтра. Каждый человек сам должен

определять, отталкиваясь от своего представления о мире, от своих базисных ценностей, от того, что для него хорошо, а что плохо.

В определенных случаях эту обязанность должно брать на себя государство, потому что мы знаем, что некоторые интернет-сайты несут в себе опасную, провокационную информацию, толкающую людей на преступления. Здесь, конечно, нужно проявлять бдительность государству. Но Интернет — это научное достижение, которое должно было когда-то появиться. Оно появилось, и важно, чтобы оно было использовано во благо.

— Ваше Святейшество, в последнее время на экраны вышло много сериалов про студентов, в которых молодежь предстает не в самом привлекательном виде. На Ваш взгляд, насколько этот образ соответствует действительности и каково влияние этих сериалов на саму молодежь?

— Я за всю свою жизнь не посмотрел ни одного сериала (смех в зале, аплодисменты). Не хочу сказать, что это продукция низкого уровня, я далек от критики. Я просто никогда не выдерживал больше двух серий (смех в зале). Если кто-то выдерживает, значит, у него слишком много свободного времени. Я посоветовал бы студентам не бесконечные сериалы смотреть, а читать, думать, молиться, работать, спортом заниматься, формировать свою личность. Сериал ничего не сформирует. Когда человеку совсем делать нечего, пусть включает телевизор, смотрит сериалы, но это не для молодых людей, мне так кажется.

— Ваше Святейшество, чисто студенческий вопрос: списывать на контрольных — это грех? (Смех в зале, аплодисменты).

— Эти аплодисменты для меня не очень ясны, это поддержка этого тезиса или что-то другое?

— Актуальность, видимо.

— Я хотел бы сказать так: если мы обманываем — это плохо, но я далек от того, чтобы вообще исключить всякую возможность написания конспектов перед экзаменами, которые мы иногда называем почему-то шпаргалками. Вот пишет человек самостоятельно эти конспекты, это же тоже процесс обучения. Конечно, желательно потом повторить материал по этим записям так, чтобы, может быть, и не использовать их никогда. Это часть обучения. Но всегда и при

всех обстоятельствах мы должны помнить: могут быть исключения, но ни шпаргалка, ни списанные контрольные не должны становиться правилом. Иначе нормой вашей жизни станет дармовщинка, тогда вы будете слабыми, это будет работать против вас, формировать ложные ценности: если можно украсть интеллектуальную собственность, то почему нельзя присвоить иные чужие ценности? Я не являюсь крайним ригористом и еще раз хочу сказать: есть иногда такие обстоятельства, когда у человека остается только одна возможность, чтобы не отстать от курса. Всякое в жизни бывает: потрясения, трудности, не справился с чем-то, — в качестве исключения сделать шпаргалку, может быть, и нужно. Но покаявшись пред Господом и ни в коем случае не возводя в правило.

Страница сгенерирована за 0.36 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com