Несколько столетий назад, сектоведение в Православной Церкви было единственным существующим в обществе подходом к изучению сектантства. Так, все сведения о древних исчезнувших сектах можно почерпнуть лишь из критических работ богословов того времени. В современном мире православное сектоведение /ПС/ представляет собой лишь один из множества подходов к анализу феномена новых религиозных движений /НРД/. Монополия на исследования в этой области была потеряна. В данной статье будет сделана попытка показать место ПС в общем контексте светских и религиозных школ и течений, занимающихся изучением НРД, а также вскрыть наиболее актуальные проблемы, стоящие перед ним в настоящее время.

Все многообразие церковных и общественных организаций, частных инициатив, научно-исследовательских учреждений и правозащитных центров, профессионально или любительски занимающихся изучением деятельности сект, условно можно отнести к одной из пяти школ сектоведения. Каждая школа исходит из оригинальных допущений относительно сектантства в целом, использует уникальные методы его исследования и преследует определенные цели, далеко не всегда включающие в себя необходимость достижения глубокого понимания феномена сект. Научные и научно-популярные издания, СМИ все чаще превращаются в арену бурных дискуссий о корректности и эффективности тех или иных методов исследования нетрадиционной религиозности.

I. Противокультовая (от англ. counter-cult), или конфессиональная школа сектоведения занимается критикой учения, религиозных практик и деятельности НРД с позиций вероучения традиционных религий мира, либо с точки зрения какой-либо идеологии[1]. Первое течение противокультовой школы представлено богословами, миссионерские центрами, защищающими основы вероучения своей Церкви и изобличающими построения сект с позиций их вредности для духовного развития человека. Ко второму течению относятся представители политических партий, критикующие секты за их несоответствие основным положениям их идеологии. Классическим примером является критика сект за их несоответствие идеалам научного коммунизма, осуществлявшаяся во времена Советского Союза. Сравнительный критический текстовый анализ лежит в основе методологии противокульта. Главная его цель состоит в предохранении последователей своей организации от чужеродных влияний и ухода в иные религиозные и политические группы. Соответственно, основная аудитория, на которую направлены работы этой школы, включает в себя членов и адептов той религии или идеологии, с позиций которых ведется критика НРД.

В зависимости от величины объема объекта критики эту школу можно разделить на три основных направления:

a) консервативный противокульт – осуществляет тотальную критику как всех НРД и традиционных религий мира, так и многих «еретических» течений в рамках собственной религиозной организации или политической партии;

b) умеренный противокульт – критикует исключительно НРД и допускает возможность мирного сосуществования с традиционными религиями мира;

c) либеральный противокульт – критикует только некоторые особо опасные секты и культы и постулирует необходимость мирного сосуществования с мировыми религиями и некоторыми сектами.

Первое течение противокультовой школы стоит у истоков сектоведения в целом и уходит своими корнями в древнюю христианскую апологетику. Традиционно его основателем считается св.Ириней Лионский, в 180-189 годах Н.Э. написавший книгу «Против всех ересей». Именно это течение и представляет собой ПС в чистом виде.

Однако, в настоящее время можно говорить о существовании не только православного и католического сектоведения в противокультовой школе, но также о мусульманской, иудаистской, индуистской, буддийской и других его разновидностях. К православному течению относятся дьякон Андрей Кураев, о.Серафим Роуз, о.Олег Стеняев, о.Владимир Федоров, архимандрит Рафаил Карелин и др.

II. Антикультовая школа (от англ. anti-cult), сектоведения ставит главной своей задачей борьбу с сектами и нивелирование их влияния на окружающее общество. Основным способом борьбы является создание отрицательного имиджа НРД в обществе посредством выявления негативной информации об их методах и формах работы со своими последователями, раскрытия материалов, так или иначе их компрометирующих. В качестве одного из основных источников информации о сектах выступают ретроспективные свидетельствования бывших членов сект и пострадавших от их деятельности. Работы антикультовой школы отличаются описательным характером и направлены на раскрытие всех реально или потенциально деструктивных составляющих НРД. При этом спектр действий представителей этой школы сектоведения может варьироваться от четкого и обоснованного изложения и защиты своих позиций в судебном порядке, вплоть до организованного массового пикетирования и срыва различных мероприятий сект и культов.

Антикультовая школа представлена родительскими комитетами, светскими и церковными антисектантскими центрами, журналистами, бывшими членами НРД, пострадавшими от их деятельности и т.д. Очень часто антисектантские центры этой школы специализируются в своей деятельности на борьбе с какой-либо одной сектой или культом. Со стороны ученых к этой школе принадлежит непропорционально большое количество социальных психологов и психиатров. В последнее время наблюдается тенденция к углублению и усилению теоретических оснований антикульта. Самыми известными в мире представителями этой школы являются Стивен Хассен, Маргарет Сингер, Роберт Лифтон, и др.

В своих наиболее радикальных формах само сектоведение в антикультовой школе может принимать экстремистские сектоподобные формы. Ярким примером тому являются любые попытки рассмотрения сект как абсолютного зла, грозящего современному обществу, радикально влияющего на изменение всех основных его институтов и проникающего в руководящие структуры в первую очередь той страны, в которой находится сам сектовед[2].

III. Академическая школа сектоведения занимается научным изучением деятельности НРД и дистанцируется при этом от любых оценочных заключений, как негативных, так и позитивных, по поводу сект и культов. Здесь основной интерес представляют механизмы, структуры и принципы устройства и функционирования сект и культов, вход и выход из них, вопросы членства в НРД, их история развития, формы работы с последователями, вероучение, место и роль в окружающем обществе и т.д. и т.п. Глубокое понимание феномена НРД является в этой школе главной целью, общенаучная методология основным средством. В настоящее время проведено множество исследований и написано большое количество серьезных работ, посвященных сектам и принадлежащих ученым из самых различных областей знания: социологии, психологии, психиатрии, религиоведения, истории, права, этнологии, и т.д. Основная аудитория, на которую направлены работы этой школы, включает в себя узкий круг ученых, профессионально занимающихся вопросами нетрадиционной религиозности в границах своих дисциплин.

Академическая школа сектоведения представлена главным образом научно-исследовательскими институтами, кафедрами НРД в различных университетах мира, профессурой факультетов социологии, психологии, истории, религиоведения и т.д. Большинство исследований академической школы проводится в границах социологии религии. Среди известных ученых принадлежащих к этой школе можно упомянуть Родни Старка, Вильяма Бэинбриджа, Брайана Уилсона, Роя Уоллиса, Бенджамина Цаблоки, и др.

IV. Правозащитная школа сектоведения ставит своей главной задачей защиту прав и свобод индивида на исповедание любого вероучения мира. Представители этой школы не занимаются изучением НРД. Их не интересуют ни возможные положительные, ни откровенно отрицательные аспекты деятельности различных сект и культов. Правозащитная школа абсолютизирует право человека на свободу вероисповедания даже в тех случаях, когда осуществление этого право может деструктивно сказаться как на самом индивиде, так и на его ближайшем окружении. Сбор информации о фактах нарушения прав и свобод индивида на свободу вероисповедания, информирование общественности и политических кругов демократических стран об их наличии, проведение конференций и семинаров на соответствующую тему являются главными формами и методами работы правозащитников. Именно на основании материалов правозащитной школы сектоведения Государственный Департамент США делает ежегодный Доклад о свободе вероисповедания в различных странах мира, включая Беларусь.

Особая характеристика правозащитной школы заключается в том, что она постоянно оставляет без внимания факты нарушения прав и свобод представителей всех традиционных религий мира и делает особый акцент на НРД. Данная школа сектоведения представлена главным образом международными правозащитными организациями, такими как Кестонский институт, Форум 18, Институт религии и права и т.д.

V. Прокультовая школа сектоведения ставит своей основной задачей оказание всесторонней поддержки и помощи НРД, и одновременно защиту их от нападок противокультовой и антикультовой школ сектоведения. Представители этой школы видят изначально в сектах и культах только хорошие и общественно полезные стороны. Любая критическая информация о НРД не воспринимается по определению. Как правило, исследования сект и культов, проводимые представителями этой школы, обильно спонсируются самими изучаемыми НРД. Соответственно представлена эта школа как активными членами НРД, так и независимыми учеными, публицистами, журналистами, отстаивающими их интересы. Особую роль играют организации, создаваемые НРД специально для защиты их от нападок враждебно настроенных по отношению к группе людей и представителей антикультовой школы. В качестве примера можно привести Комитет «Родители за Кришну», принадлежащий Обществу Сознания Кришны. Нередки случаи, когда секты инициируют аналитические статьи про самих же себя в серьезных научных журналах[3]. К наиболее известным апологетам НРД относят Гордона Мелтона, Массимо Интровини, и др.

Сектоведение Православной и Католической Церквей оказало фундаментальное влияние на все остальные школы. Так, с начала 1900-х и до конца 1950-х гг. подавляющее большинство ученых создавало и развивало свои теории на основе анализа христианских сект. За этот период времени был обозначен основной круг проблем и вопросов, над изучением которых ученые работают до сих пор. При этом светское сектоведение находилось в глубокой зависимости (от которой оно так и не смогло окончательно избавиться) от основополагающей парадигмы христианского сектоведения, заключающейся в определении секты через ее всестороннее противопоставление Церкви. Данная парадигма была переведена на язык социологии религии Максом Вебером, Эрнстом Трельчем и Ричардом Нибуром, послужив основанием для дальнейших исследований в области социологии сектантства. Другое фундаментальное влияние христианского сектоведения на светское заключается в повсеместном распространении в последнем «содержательных» критериев отнесения той или иной организации к секте, т.е. принимая во внимание особенности ее вероучения. Тем не менее, сам факт появления множества бурно развивающихся подходов к изучению сект заново поднимает вопрос об актуальности и значимости православного сектоведения в изменяющихся условиях современного мира.

В настоящее время сектоведение претерпевает целый ряд серьезных структурных и содержательных изменений.

Во-первых, все больше усиливается профессионализация и внутренняя специализация антикультовой, академической, правозащитной и прокультовой школ сектоведения. Предмет и содержание полемики между разными школами становится все менее понятными для людей, не занимающихся профессионально вопросами НРД. Увеличивается количество специализированных научных периодических изданий, полностью посвященных профессиональному обсуждению актуальных проблем исследования сектантства[4]. Кроме того, постоянно усиливается процесс саморефлексии самого сектоведения[5]. Все больше появляется работ по источниковедению и истории сектоведения.

Во-вторых, происходит объединение разрозненных центров и специалистов по изучению НРД в международные ассоциации в границах различных школ сектоведения. Увеличивается количество специализированных международных конференций и периодических изданий, целиком посвященных проблемам изучения НРД. В качестве примера можно привести такие крупные объединения сектоведческих центров, как Международная Ассоциация Сектоведения с центром в США, Европейская Федерация Центров по Исследованию и Информированию о Сектантстве с центром во Франции, объединение антисектантских организаций «Диалог» с центром в Дании и т.д.

В-третьих, начинают появляться серьезные инициативы со стороны академической школы сектоведения по объединению усилий антисектантской и прокультовой школ с целью глубокого всестороннего понимания феномена НРД в целом и смягчения постоянно ведущейся очень жёсткой полемики между этими школами[6].

В-четвертых, усиливается всесторонняя политизация и идеологизация большинства школ сектоведения. Конфликты сектоведов вокруг сект все чаще ставятся в зависимость от политической ситуации в регионе. Секты и сектоведы все чаще попадают в поле зрения политиков и отдельных политических партий, стремящихся с их помощью решать свои сиюминутные проблемы. Ярким примером тому является ситуация, складывающаяся вокруг секты фалуньгун, ставшей предлогом для систематических конфронтаций США и Китая. Сектоведы, в свою очередь, начинают поднимать вопросы политических форм сектантства (терроризм, национализм в его крайних формах выражения, тоталитарные режимы, диктатуры и т.д.). Появляются сравнительные аналитические исследования террористических группировок и культов[7].

Нужно отметить практически полную изоляцию противокультовой школы сектоведения вообще и ПС в частности от указанных выше процессов в сфере профессионального сектоведения. В отличие от других школ сам процесс развития в ПС состоит лишь в накоплении количества антисектантских работ. Если ХХ век ознаменован целым рядом фундаментальных открытий в области социологии и психологии сектантства, то в ПС практически полностью отсутствуют какие-либо значительные качественные изменения. Это не является признаком его некоторой неадекватности духу времени, но скорее вполне ожидаемым и закономерным следствием реализации стоящей перед ним испокон веков миссии – богословского обоснования и защиты основных положений учения Церкви от ересей и сектантских доктрин. Весь понятийный аппарат ПС был давно уже сформирован. Религиозные формы сектантства далеко не всегда представляют радикально новые искажения православной веры, которые не были бы очередной обновленной версией уже известных из древности ересей и сект. Кроме того, ПС аполитично по определению и не может быть использовано, в отличие от других школ, в качестве инструмента и способа реализации чьих-либо внецерковных политических или идеологических амбиций.

Одной из фундаментальных проблем, к появлению которой ПС было не готово, стало возникновение в ХХ веке принципиально новых, светских форм сектантства. Речь идет обо всем спектре псевдопсихологических, псевдонаучных, коммерческих и иных культов, которые не требуют от человека принятия какого-либо вероучения для участия в их деятельности. Очевидно, что невозможно дать богословскую оценку учениям тех культов, в которых это учение либо вообще отсутствует, либо представляет собой набор нелепых утверждений из области, например, физики или астрономии (концепции торсионных полей, информационной памяти воды, материальности времени, эмоциональных растений и т.д.), опровергнуть которые можно лишь с позиций этих же наук.

Многие православные сектоведы, пытаясь решить этот вопрос, начинают активно использовать в своих работах достижения светской антикультовой и академической школ сектоведения, подводя их выводы относительно сект под положения Церкви о сектантстве. Так, аргумент пагубности сект для души человека дополняется и даже замещается критикой сект за их негативное воздействие на психическое или физическое здоровье человека, отрывание его от учебы, работы, разрушение семьи и т.д. Появляются отсылки на известные разработки психологов, социологов, психиатров, историков и т.д. из других школ сектоведения. При этом эти свободные ни к чему не обязывающие компиляции вместо повышения степени авторитетности и значимости ПС в обществе ведут лишь к созданию новой проблемы. И дело здесь не в том, что подобное обращение к богатству теоретических наработок светских наук не возможно и не нужно по определению. Проблема в том, что оно совершается не системно и методологически не обоснованно. Отдельные наиболее понравившиеся конкретному сектоведу теории со всеми их достоинствами и, как правило, не замечаемыми недостатками выдергиваются из контекста и в таком виде вкидываются в корпус аргументации ПС. Обоснование для выбора именно этих, а не сотен других не менее продуманных теорий полностью отсутствует. Не учитывается то, что вокруг большинства заимствуемых теоретических конструкций происходят целые баталии их сторонников и противников, в которые и вовлекается Церковь, уже отстаивая не свою, оригинальную, но чужую позицию.

Сложившаяся ситуация ведет к постановке целого ряда новых, фундаментальных для современного ПС вопросов: Насколько в принципе обоснованно и допустимо использование теоретических конструкций антикультовой и академической школ сектоведения при формировании отношения Православной Церкви к феномену сект? Что полезного может почерпнуть для себя ПС у иных сектоведческих школ? Ответы на эти вопросы требуют серьезных систематических исследований. Однако вне зависимости от этого очевидно следующее: в наше время православные сектоведы для глубокого понимания проблемы сектантства должны знать все основные теоретические конструкции всех без исключения школ сектоведения.

Источник: Мартинович В.А. К вопросу о православном сектоведении в современном мире. // Минские Епархиальные Ведомости 2005 №3(74). –55-59с.

[1] В данной статье, для систематизации всего многообразия подходов к НРД, используется переработанная и дополненная автором типология школ сектоведения, изначально предложенная Айлин Баркер в статье: Barker E. Watching for Violence. A Comparative Analysis of the Roles of Five Types of Cult-Watching Groups. // A paper presented at The 2001 International Conference. „The Spiritual Supermarket: Religious Pluralism in the 21st Century“ April 19-22, 2001. – S.1-18.

[2] См. например книги Ю.Воробьевского, или: Информационно-аналитические материалы по теме: «Разрушительные последствия проектов оккультного просвещения общества. Проблемы «полового просвещения» и «валеологии». –Мн., 2001. –95с.

[3] Wah C.R. An Introduction to research and Analysis of Jehovah`s Witnesses: A View from the Watchtower. // Review of Religious Research 2001. Vol.43:2. –S.161-174.

[4] Особого упоминания заслуживают «Журнал Современной Религии» /Journal of Contemporary Religion/, журнал «Новая Религия» /Nova Religion/, «Журнал Изучения Культов» /Cultic Studies Journal/, «Журнал Альтернативной Духовности и Исследований Нью Эйдж» /Journal of Alternative Spiritualities and New Age Studies/ и др.

[5] См. например: Дворкин А.Л. О некоторых подходах к методологии православного сектоведения. По материалам URL: http://iriney.vinchi.ru/sects/theory/002.htm по данным на 2005.08.01. -S.1-26.; Anti-Cult Movement in Cross-Cultural Perspective. Ed. by Shupe A. Bromley D.G. - New York & London.: Garland Publishing, 1994. - 274s.; Die neuen Inquisitoren. Religionsfreiheit und Glaubensneid. Hrsg. Besier G., Scheuch E.K. Teil 1. –Zurich.: Interfrom, 1999. -535s.

[6] Misunderstanding Cults. Searching for Objectivity in a Controversial Field. Ed. by Benjamin Zablocki & Thomas Robbins. –Toronto.: University of Toronto Press, 2001. -524s.

[7] Stahelski A. Terrorists Are Made, Not Born.

Страница сгенерирована за 0.11 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com