В №1506 „Нового Времени“ появилась статья под заглавием „Университетский Вопрос“ и за подписью „Профессор Университета“. Она написана в ответ уважаемому Б. Н. Чичерину, бывшему профессору Московского университета и мне — приват-доценту этого университета, — на наши статьи в „ С.-Петербургских Ведомостях“. Она написана таким профессором, который „долгое время преподавал в университете, как при уставе 1865 г., так и при действующем ныне порядке; он осведомлен на счет нескольких университетов и имел возможность ознакомиться с их житьем-бытьем и нуждами“. Мы имеем дело с мужем „ученым и зело опытом умудренным“. Странно только, что такой опытный и почтенный университетский деятель не счел возможным подписать своего имени, возражая двум преподавателям университета и притом по университетскому вопросу.

Еще более странны полемические приемы почтенного, хотя и анонимного профессора, а также и то решение университетского вопроса, которое он предлагает. В своей полемике он мог бы, разумеется, вполне ограничиться спором с Б. Н. Чичериным, имя которого пользуется столь громкой и заслуженной известностью. Но если автор хочет спорить и со мною, то следовало прежде всего прочитать мою статью и не приводить из нее слов и мыслей, которых в ней нет. Я ни слова не говорил о возвращении к уставу 1863 г.: ни Б. Н. Чичерин, ни я не говорили нигде, что университетские беспорядки или брожение зависят исключительно от устава. Мало того, мы утверждали как раз обратное.

Б. Н. Чичерин высказал, правда, мысль, что устав 1884 г. не достиг даже полицейской цели, против чего трудно спорить. Что касается до меня, то я особенно настаивал на том, что студенческие „истории“ возможны при всяком уставе и всяком режиме. Их подавление требует не ломки университетов, а разумных мер со стороны властей. I если правительственным сообщением по поводу последних студенческих волнений нам, наконец, дана возможноть обсудить положение наших университетов, то, пользуясь ею, мы должны иметь в виду не случайные беспорядки, а „постоянные порядки“ — в данном же случае хроническую неурядицу, которая господствует п тогда, когда нет видимых

волнений. Мы должны иметь в виду тот анти-академпчесний порядок, который неизбежно возникает вслед за разрушением академической организации.

Рассматривая те меры, которые могли бы повести к упорядочению нашей университетской жизни, надо наметить три пункта: 1) правильную постановку среднего и высшего профессионального образования, при котором университет перестал бы привлекать к себе массу студенчества, равнодушного к его общеобразовательным целям; 2) корпоративную организацию и автономию профессорской коллегии; 3) академическую организацию студенчества. Эти три пункта являлись мне бесспорными, и, настаивая на них, я намеренно не предрешал, в какой форме должна осуществиться наиболее целесообразная организация университетов; ибо нельзя обсуждать никаких частных мер, не условившись предварительно в основных принципах.

Их-то я и имел в виду в моей статье. А о простом возвращении к уставу 1863 г. я не мог говорить уже по одному тому, что помимо специальных недостатков в организации университетского совета, действительно требовавшей некоторых улучшений, этот устав точно так же, как теперешний, не заключал в себе никаких положений относительно академической организации студенчества.

Пересмотр действующего устава считается желательным более пли менее всеми, не исключая и автора статьи „Университетский вопрос“. А так как такой пересмотр может быть произведен наилучшим образом при участии лиц, близко стоящих к университетскому делу, то указание столь опытного и осведомленного „Профессора университета“, как автор разбираемой нами статьи, представляют большой интерес. Посмотрим же, какие меры он предлагает и как он их мотивирует.

„Мы вовсе не сторонники устава 1884 г., говорит он; нам лично пришлось убедиться в громадных его недостатках. Но мы не принадлежим к числу поклонников устава 1863 г. в его целом. Истина лежит по нашему искреннему мнению в середине. Правительство может и должно иметь надзор за университетами не фиктивный, а действительный. Говорить о попечителе округа, как о единственном, достаточном притом надзоре — чистейшее недоразумение“, — так как, во-первых, у него и без того достаточно забот по управлению округом и, так как „образование иных попечителей бывает иногда вовсе не

таким, чтобы желать ближайшего и деятельного вмешательства их в ученые и учебные дела университета“.

Нам казалось бы, что попечитель может быть вполне компетентен для контроля над университетским хозяйством и администрацией. Но по-видимому „Профессор университета“ признает все-таки нужным „ближайшее и деятельное вмешательство“ правительства в ученые и учебные дела“ университета. Мало того, только подобное вмешательство в дела науки может, по его мнению, гарантировать университетам нужное им доверие со стороны правительства.

Это — опасный тезис, который трудно защищать с открытым забралом. Если попечитель не достаточно компетентен для вмешательства в дела науки, то ректор — „муж учен и зело опытом умудрен“ —из настоящих или бывших профессоров, назначенный от короны и есть то лицо, которое, понимая потребности университета, может внушить к себе и столь необходимое в интересе самих университетов доверие со стороны правительства. Деканы факультетов тоже могут быть назначаемы от правительства (из среды профессоров — даже бывших). Всех же профессоров справедливее всего предоставить выбирать факультетам (по специальности), но под кассационным контролем совета университета и с утверждением их (из двух избранных кандидатов) правительственною властью, так как только коллегия специалистов (?) может быть компетентна в оценке научных и преподавательских заслуг ищущих ка бедру Из последней фразы совершенно непонятно, кого разумеет автор под коллегией специалистов — факультет, совет, или министерство, выбирающее между двумя кандидатами (их и так обыкновенно не бывает более двух, а часто трудно достать и одного подходящего). Если автор разумеет министерство, то не проще ли оставить теперешний порядок назначения, вместо того, чтобы создавать такую комедию выборов и такую почву для всяческих происков и интриг, какая несомненно явится при проектируемом порядке? А если под коллегией специалистов следует разуметь факультет или совет, то право министерства утверждать или не утверждать избранного кандидата является более нежели достаточным. Далее, мы не понимаем, почему факультет компетентен судить о том, какое лицо всего достойнее может занимать данную факультетскую кафедру и не компетентен судить о том, кто в качестве декана с наибольшим до

стоинством может председательствовать в его собраниях, обсуждающих его ученые и учебные дела? Напрасно почтенный автор думает, что только назначенный ректор может внушить к себе должное доверие со стороны правительства: он этим весьма обижает тех ректоров и деканов, которые были избраны при прежнем уставе. Одни из них уже почили, оставив по себе громкое имя в науке; другие здравствуют и поныне, утверждены в своих должностях пли получили высшие назначения. И никто не решится утверждать вообще, чтобы прежние ректоры и деканы были хуже теперешних пли менее их пользовались заслуженным доверием.

Почему думает „Профессор университета“, что профессора университетов сами по себе не могут внушать к себе доверие со стороны правительства, да притом еще в ученых и учебных делах? Нам хотелось бы получить категорический ответ на этот категорически поставленный вопрос.

Но вернемся к проекту нашего „Профессора". Читатель, знакомый с университетскими уставами 1863 и 1884 гг., недоумевает, каким образом этот проект может служить „серединой“ между пими: это — только слегка испорченный устав 1884 г. В самом деле: назначенный ректор, назначенные деканы существуют и теперь. Мало того, согласно ст. 100 устава 1884 г., прежний порядок замещение кафедр посредством баллотировки кандидата в факультете и совете и с утверждение министра представляется вполне возможным теперь. Правда, эта статья никогда не приводится в исполнение во всем своем объеме; но это — не вина устава, в котором она существует. Это значит только, что при назначаемом ректоре и деканах университетам оказывают не более, а менее доверия, чем прежде. Во всяком случае, из-за второго кандидата, проектируемого почтенным „Профессором“, не стоит менять теперешнего устава.

Не стоит менять его и из-за другой своеобразной меры, которую он предлагает; я разумею „закон о несменяемости профессоров на все время (30 лет) их службы, раз избрание их утверждено правительством“. Этот проект, странный сам по себе, является еще более странным в той мотивировке, которую дает ему „Профессор университета“. Смешивая самостоятельность профессорской корпорации, о которой говорит Б. Н. Чичерин, с личной независимостью отдельных ее членов,

он сперва утверждает, что независимость корпорации обусловливается, главным образом, нравственными влияниями, а за тем указывает, что самостоятельность и независимость отдельных ее членов, т.-е. профессоров должна быть гарантирована законом о их несменяемости. Казалось бы, как раз наоборот: самостоятельность учреждение обусловливается законами, а не нравственная независимость лица. Но мы не будем слишком щепетильны...

Мы не имели бы ничего возразить, если бы министерство от казалось от своего права увольнять профессоров „по третьему пункту“ Но мы решительно не понимаем, что́ выиграет университет или профессорская корпорация от тридцатилетней не сменяемости своих членов. В интересах ее достоинства. самостоятельности, желательно было бы наоборот, чтобы она имея, реальную возможность удалять из своей среды недостойных членов. А там, где она не настолько самостоятельна для этого находится под опекой, правительство должно брать на себя и эту щекотливую обязанность и не может связывать себе руки и 30 лет по отношению ко всякому утвержденному им лицу. Напрасно ссылаться здесь на несменяемость судей, ибо, во-первых, вся кое неправильное действие судьи может быть обжаловано и касировано и сам он подлежит дисциплинарной ответственности Во всяком случае, хотя в предлагаемой мере и может заключаться верная мысль, при существующем положении, т.-е. при отсутствии корпоративного устройства университетской коллегии, — „но сменяемость“ обратилась бы в ничем не оправдываемую льгот; в новую привилегию и подачку, какою является теперь пресловутая „гонорарная система“ — этот недостойный бакшиш, п< даренный отдельным профессорам за утраченную автономию их коллегии и внесший в стены университета погоню за наживой, спекуляцию преподаванием. Если одна отмена этой деморализуя щей системы, случайной по своему происхождению и несправедливой по существу, могла бы способствовать очищению нравствен атмосферы наших университетов, то зачем же мечтать о новых льготах, вольностях и синекурах?

„Профессор университета“ и так указывает на преимущества теперешнего положения, когда вместе с правами корпорации исчезли и ее обязанности, и ее ответственность. Теперь за все отвечает одно начальство, тогда как прежде вся корпорация несла ответственность „не только перед правительством, но и п

ред студенчеством“. Невольно вспоминаю слышанное мной однажды замечание: „всем бы хорошо профессором быть, одно скучно — надо лекции читать!“

Если уже говорить об отдельных мерах, которые могли бы служить к подъему независимой университетской корпорации, то вместо предлагаемой несменяемости мы с радостью приветствовали бы создание какого-либо учреждение в роде университеткого сената, существующего в некоторых европейских университетах. Нам кажется, что такое учреждение, состоящее из членов правление (т.-е. ректора, его помощника и деканов) и из нескольких членов факультетов (хотя бы по три или четыре по выбору факультета), могло бы явиться вполне компетентным судом чести над членами университетской коллегии. Такой сенат, являясь блюстителем лучших традиций и чести университета, мог бы в то же время явиться и высшим органом его управления, сосредоточив в своих руках многие из прежних функций прежнего совета 1863 г. и теперешнего правления, созданного действующим уставом. Здесь, действительно, достигалась бы искомая „середина“ между двумя уставами, ибо учреждение, о котором мы говорим, могло бы избегнуть в самой значительной мере недостатков прежнего и теперешнего порядка, соединяя их преимущества. По чрезвычайному многолюдству, пестроте своего состава и неравномерному количеству профессоров на различных факультетах, совет и до 1884 г. не мог успешно справляться со своею сложной задачей — административной, хозяйственной и судебной. В настоящее время, когда хозяйство и администрация университетов усложнились более чем вдвое (напр., в Москве) множеством новых учреждений и в ближайшем будущем усложнятся еще более с устройством студенческих общежитий, а может быть и студенческих организаций — неудобно оставаться при узких бюрократических рамках теперешнего правление и неудобно возвращаться к прежнему совету, во всех его особенностях и с еще увеличенным составом. Мы не хотим сказать, чтобы учреждение, подобное университетскому сенату, могла упразднить собою наблюдение н контроль за хозяйством или администрацией университета со стороны непосредственных органов министерства. С другой стороны мы не думаем, чтобы такое учреждение могло упразднить собою совет, представляющий университет в целом его ученой корпорации и объединяющий факультеты в их ученой и учеб-

ной деятельности. Мы видим в „сенате" лишь центральный и высший орган университетского управления.

Но, повторяем, мы не хотим ничего предрешать, ибо прежде чем обсуждать отдельные желательные реформы в устройстве университета, надо столковаться в самых основных принципах п решить, должен ли быть университет университетом, имеет ли он свою автономную, чисто академическую цель и назначение, и может ли эта цель достигаться иначе, как при двояком условии правильно устроенной студенческой жизни и правильно организованной, самопополняющейся ученой корпорации, пользующейся должным авторитетом и самостоятельностью в ведении учебного дела? Пока мы не столкуемся в этих основных вопросах, всякий спор об отдельных реформах или мерах будет беспочвенным.

Кн. С. Н. Трубецкой.

Москва, 1897 г. 3 февраля.

(„С.-Петербургские Ведомости".)

________

Страница сгенерирована за 0.21 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии