Радикальный пантеизм не может не сказаться на понимании человека. Если в мире нет ничего, кроме мира, человек есть лишь комок материи. Однако, поскольку человек неотличим от мира, приходится признать, что и мир неотличим от человека. “Человек рождает Вселенную, Вселенная рождает человека” (3, 237) — роняет Е. Рерих и тут же поясняет, что это одна из тех фраз, которую следует утаить от публики — чтобы не обвинили в антропоморфическом понимании Бога. “Если я и давала Вам некоторое освещение, то это было лишь для Вашего личного сведения. Но нигде не будет сказано, что человек рождает Вселенную <...> Чую, что накопила полный карман Кармы за преждевременную выдачу не подлежащего широкому оглашению” (3, 237).

Значит, все, что встречает человек в мире, есть его порождение. Точнее, не его, а некоего космического электричества, лишь протекающего через человека. Вновь мы видим, что теософия в принципе не может принять существование Бога. Во всех религиозных действиях и событиях человек встречает лишь самого себя. “Благодать вполне реальное вещество высшей психической энергии<...> Психическая энергия, конечно, проистекает от каждого организма, ее имеющего, но нужно, чтобы получить прямой эффект, собрать и фокусировать ее сознательно” (4, 538).

Что есть Высший Космический дух? “Фохат”, который при нужде, то есть для обмана людей, еще не отрекшихся от “христианских предрассудков”, Е. Рерих не прочь назвать “святым Духом”, “Духом Божиим”. Но вот вопрос ставится иначе — и в ответ звучит: “Вы спрашиваете, что есть психическая энергия, — могла бы ответить<...> одним словом<...> ВСЕ. Психическая энергия есть всеначальная энергия... есть та энергия, которая лежит в основании проявления мира <...> Психическая энергия есть Фохат” (3, 165).

Употребление этого вполне “антропоморфного” термина в теософии отнюдь не случайно. Человек остается сам с собою даже когда он молится Богу. “Все исцеления возможны, лишь когда болящий воспрянет духом или уверует в целителя, иначе говоря, если он настолько поднимет вибрации своей сердечной энергии, что она сможет принять магнетический поток, идущий от целителя. В этом смысле нужно понять речение, что “Сын человеческий имеет власть на земле прощать грехи” (3, 409). А вот толкование молитвы “Отче наш” в этой системе: “„Не введи нас во искушение” — в этих словах молитвы подразумевается обращение слабого духа к своему Руководителю, или к Высшему Я, чтобы Он или оно удержало его от проступка” (3, 336). Поскольку Бог явно не есть Я в теософии, то, значит, “Отче наш” — это молитва к себе самому... В 70-е годы студенты психфака МГУ говорили, что диагноз шизофренику можно поставить словами популярной тогда песенки: “Тихо сам с собою я веду беседу”... “Молитесь, чтобы Бог, который внутри вас, помог вам хранить чистоту...” (2, 425).

Но что же такое “психизм”, описываемый Рерихами? Оказывается, всего лишь электрические возмущения. Лучи психической энергии той же де природы, что и радиоволны (3, 391). “Фохат, или космическое электричество, — основа всех электрофорных явлений, среди них мысль будет высшим качеством энергии” (2, 299). “Фохат <...> есть космическое электричество” (2, 352). “Психическая энергия есть синтез всех нервных излучений” (2, 273).

В конце прошлого — начале нынешнего века еще можно было восхищаться электричеством и радио. Но спустя столетие поклонение электрическим лампам и розеткам класть в основу религиозного культа можно разве что в глухих деревнях Африки да в университетах России.

Наконец-то найдена основа, на которой могут объединиться все мировые религии: атеизм. Мировая философия и мистика, наука и культура должны кончиться утверждением, что человек и его сознание — лишь временный всплеск мирового электричества. Но если это не атеистический материализм, то, значит, меня зря учили на кафедре научного атеизма МГУ.

Кстати, некоторых моих знаний хватает и на то, чтобы со всем почтением вернуть Елене Рерих упреки в “невежестве”. Знает ли Елена Ивановна религии, которые взялась обновлять и соединять?

Меня, конечно, более всего интересует степень ее знакомства с христианством. Но ее представления о буддизме тоже довольно своеобразны. Ради того, чтобы лишний раз уколоть христиан, Е. Рерих, например, пишет: “Будда высоко ставил женщину” (1, 399). Я был бы готов ей поверить, но те мудрые воззрения Будды, что уже были приведены в первой главе, заставляют прийти к выводу, что попытка Е. Рерих обличить христианство за счет женолюбивого буддизма не отличается уважением к историческим реалиям.

Любит Е. Рерих еще поговорить об эзотеризме Египта. Поскольку эзотерики всех стран и народов обязаны быть единодушными с Еленой Ивановной, то не трудно догадаться, что должны проповедовать (в ее интерпретации) древние египетские жрецы.

“Моисей, как еврей и ученик Египетских Жрецов, должен был знать о законе Кармы” (3, 28). Итак, египтяне, по мнению Рерих, во времена Моисея (то есть на рубеже второго — первого тысячелетий до Рождества Христова) истово верили в перевоплощения.

Действительно, во времена Пифагора появилась такая мода в Египте — но это же полтысячи лет прошло со времен Моисея! Ни один из памятников эпохи Моисея и более ранних времен египетской истории не указывает на присутствие идеи реинкарнации в египетской религии55. А вот в тот период, когда греки начали посещать Египет, там уже появилась интеллектуально-столичная мода на индийские пряности. Но и тогда не было в Египте религии перевоплощения, была лишь мода среди интеллектуальных кругов. Нельзя же на основании того неоспоримого факта, что Блаватская и Рерихи родом из России, сказать, что в начале XX века религией России была теософия или что русские монахи и богословы хранили тайну перевоплощения и законы кармы!

А насколько осведомлена Елена Ивановна в самом христианстве?

Вот, например, она пишет: Постановления Соборов “выносились не отдельными светлыми умами, но представителями невежественного большинства <...> все светлые умы среди почитаемых ныне богословов, такие, как Василий Великий, Афанасий Великий, Иоанн Богослов, были гонимы своими же иереями за то, что не соглашались с их постановлениями” (2, 262). Насчет “невежественного большинства” возражать бессмысленно. Я могу сказать, что на каждом Соборе прежде всего создавалась богословская комиссия из наиболее образованных епископов56. Но ведь для Рерих не невежественны лишь те, кто полностью с ней согласен. Таковых, конечно, на церковных Соборах не было...

А вот конкретные детали заявления Е. Рерих очень характерны — именно потому, что проверяемы. Иоанна Богослова Рерих явно поместила сюда, спутав с Иоанном Златоустом. Златоуста же действительно изгнали из Константинополя — но по интригам императрицы, а не “иереев”. Зато Василий Великий хоть и не изгонялся, но страдал от собратьев действительно немало. Вот только страдал он не от православных сторонников “невежественных догм” Первого Вселенского Собора, а от их противников — ариан. И страдал как раз потому, что отстаивал догматы Первого Собора против еретиков, которые, подобно Рерих, не видели во Христе Воплощенного и Личного Бога. Св. Афанасия Великого ариане изгоняли несколько раз в ссылку — и тоже за верность Первому Собору, на котором, кстати, именно Афанасий и был автором принятой формулировки — “Единосущный и Единородный”. Все трое однозначно утверждали надмирность Творца и выступили против пантеизма и гностицизма, а потому в союзники оккультным фантазиям Рерих никак не подходят.

Впрочем, у Елены Ивановны есть и запасной список православных теософов. “Ведь не будем же мы с Вами возвращаться к истории церковных Соборов, к гонению на таких великих отцов христианства, как Ориген, Климент Александрийский, Иоанн Златоуст и Григорий и Афанасий Великие и пр., их невежественными коллегами” (2, 269). А не помешало бы вернуться и изучить как следует. Ориген действительно был искалечен. Но своей собственной рукой — кастрировав себя (что было потом поставлено ему в вину Церковью). Позднее Ориген и в самом деле был умучен. Но как раз теми язычниками, чей “пантеизм” так воспевает Рерих. Григория Богослова она, похоже, спутала с Григорием Великим, который был папой римским (кстати, уже не в IV, а в VI веке) и хотя бы поэтому был надежно защищен от всяких гонений со стороны своих “невежественных коллег”. А вот с Григорием Богословом действительно сложнее. Он был смещен с константинопольской кафедры Вторым Вселенским Собором, который как раз принял вероучение св. Григория (то есть осудил ересь Аполлинария, с которой боролся св. Григорий, и подтвердил Божественность и Ипостасность Духа). Однако Собор счел недопустимым нарушение древнего церковного правила: епископ не может менять города своего служения. Григорий был посвящен во епископы Сассим и должен был вернуться туда из Константинополя. При этом сам Второй Вселенский Собор принял то учение о Троице, которое отстаивал против гностиков св. Григорий.

Откуда взяты представления о том, что св. Климент Александрийский подвергался гонениям со стороны христиан, вообще непонятно, ибо св. Климент был священником в те годы, когда христианство еще было преследуемо само (конец II — начало III века). Из Александрии он действительно был вынужден бежать — но от гонений на христиан, объявленных языческим императором Септимием Севером. А вот с проникновением “астрально-оккультной космологии” в христианство св. Климент полемизировал неустанно.

Если я начну приводить цитаты из Оригена, в которых он утверждает Личного Бога и проповедует нашу спасенность Жертвой Христа, рерихианцы скажут, что-де писания Оригена подделаны. Хотя нельзя не обратить внимание на то, что сам Ориген отличал апостольское Предание от своих довольно произвольных толкований его57. Поэтому я просто приведу несколько свидетельств о том, как относились раннехристианские богословы к идее реинкарнации. Согласно доктрине Рерих, “закон о перевоплощении был отменен лишь в шестом веке на Константинопольском соборе” (1, 162). Не забудем, однако, что даже Н. О. Лосский, старавшийся примирить теорию реинкарнации с христианством, не смог привести никаких свидетельств о вере первохристиан в переселение душ.

Согласятся ли теософы признать свидетельство ап. Павла: “...человекам положено однажды умереть, а потом Суд” (Евр. 9, 27)? Расслышат ли возглас Иова: “А я знаю — Искупитель мой жив и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого увидят Его” (Иов. 19, 25 — 27)? Или, верные своей методологии, объявят эти места искаженными вставками, как это они делают каждый раз, встречая не удовлетворяющую их мысль в религиозных или философских текстах?

По этому вопросу у Рерих тоже трогательное единомыслие с советским научным атеизмом. “Невозможно допустить, чтобы Евангелия, из которых первое написано чуть ли не через сто лет после ухода Христа и после того, как они прошли цензуру стольких ревнителей, могли в точности выражать мысль Христа” (2, 274). А какое обоснование столь позднего происхождения Евангелия? Понятно, когда атеисты это говорят. Но у них аргумент один: не мог Иисус предсказать конец Иерусалима!58 Может, Рерих тоже не верит в возможность предсказывания? Как ни странно, да: “Конечно, никто не может утверждать о всеведении Христа во время его земного прохождения” (2, 393).

Теперь, обнаружив, что принципы понимания и восприятия библейских текстов у нас с теософами слишком различны, отойдем от текстов Писания и посмотрим на отношение раннехристианских богословов к идее перевоплощений.

И здесь мы видим, что уже во II веке реинкарнация решительно отрицается. По убеждению Манунция Феликса, вера Пифагора и Платона в воскресение “была ущербной: они думают, что по распадении тела пребывает вечно душа, которая неоднократно переходит в новые тела. К этому, извращая истину, они добавляют: человеческая душа возвращается в скотину, в птиц, в зверей”59.

В III веке младший современник Оригена св. Мефодий Олимпийский ведет с ним жесткую полемику, выступая (прикровенно в диалоге “О свободе воли”, открыто — в диалоге “О воскресении”) против проникновения языческих идей в церковное богословие.

В IV веке мы видим, что ученик и почитатель Оригена, св. Григорий Нисский, все же не соглашается с идеей переселения душ: “Достойно порицания рассуждение баснословящих, что души жили прежде в особом некоем состоянии... Защитники этого учения держатся еще языческих мифов о переселении из одного тела в другое. Ибо если кто в точности исследует, то по всей необходимости найдет, что учение их клонится к тому, что сказывал о себе один из их мудрецов: “был я мужем, потом облекся в тело жены, летал с птицами, был растением, жил с животными водяными”. И, по моему суждению, не далеко отступил от истины утверждающий о себе подобное. Ибо подобное учение, что одна душа входила в столько тел, подлинно достойно или крика лягушек и галок, или бессловесных рыб, или бесчувственности растений”60.

Преп. Макарий Египетский (IV век) никак не желает признать уничтожение личности — в том числе и после смерти: “Ибо Петр остается Петром и Павел — Павлом <...> каждый, исполнившись Духа, пребывает в собственном своем естестве и существе. А если утверждаешь, что естество разрешилось, то нет уже Петра или Павла, но во всем и повсюду — Бог”61.

А вот вроде бы уважаемый Рерих св. Григорий Богослов: “То не умных людей учение, а пустая книжная забава, будто бы душа постоянно меняет разные тела, каждое сообразно прежней жизни... Мой узоналагатель не столько богат был душами, сколько — мешками”62.

Вообще же непонятно, почему идея реинкарнации должна быть закрытой. Эта идея с огромным энтузиазмом во все века воспринималась европейцами. Это в Индии все религии — от буддизма до кришнаизма — стонут от морока бесконечных перевоплощений и ищут способы выскочить из колеса сансары. Если подойти к индусу и сказать: знаешь, дорогой, ты снова будешь жить и снова и снова перевоплотишься, он закричит: “За что?!” Реинкарнация в Индии называется религией возвращающейся смерти, а не религией возвращающейся жизни. А вот в Европе если уж вам поверят, то будут на руках носить за такую “радостную весть”.

Нет, скажите, где и кого в дохристианской Европе преследовали за проповедь реинкарнации? Тогда почему же ее надо было делать тайной? Или ее прятали не от полиции, а от невежественных масс? А почему? Что в этой идее такого, что делало бы ее неприятной и чужой для этих самых “масс”? Она как раз очень понятна и даже способна оказать нравственное воздействие.

Так что я могу увидеть лишь одну причину, по которой теософы уверяют, что учение о реинкарнации составляет суть “тайной доктрины”: эта идея была распространена среди религий Земли гораздо меньше, чем это хотелось бы теософам, настаивающим на универсализме своей доктрины, и для доказательства своего хотения они предлагают универсальную отмычку: да, текстов на эту тему в Египте, древнегреческой, древнеиндийской, еврейской, христианской, мусульманской и прочих традициях нет — но только потому, что там они были ну очень секретны.

“Учение Христа содержало в себе те же великие Истины, но сознание Его современников не было готово к принятию их, отсюда и все искажения, приведшие к мертвым противоестественным догмам” (3, 40). Это к принятию пантеизма и имморализма, к принятию реинкарнации и космического материализма оказались не готовы современники Христа? Но, во-первых, в этих идеях для них не было ничего нового. Во-вторых, языческий мир сделал немедленную попытку переинтерпретировать христианство именно в этих терминах, породив сотни гностических сект, каждая из которых по-своему жонглировала “эонами”, “астралами”, “планетами” и т. п.

И эти ереси как раз распространялись гораздо быстрее церковного христианства. Церковь боролась с гностицизмом, а элиты, да и массы были готовы принять и космические эоны, и перевоплощения — все, кроме самого Богочеловечества Христа.

“В гностической литературе, — пишет Рерих, — можно найти указания, что именно во время таких (посмертных. — А. К.) появлений Христос передавал ученикам тайны потустороннего мира” (2, 344). Здесь она права. Действительно в литературе околохристианских сект первых веков постоянно пытались оправдать свои расхождения с Евангелием ссылками на “тайное устное предание”.

Но вновь непонятно: в тех постулатах, которые гностики пытались выдать за “тайное учение Христа”, не было ничего такого, что не могло бы быть радостно принято языческим миром.

Гностицизм возник раньше христианства — и попробовал его ассимилировать, говорит исследователь гностицизма проф. М. Э. Поснов. “Юные христианские общины были окружены плотным кольцом языческого и иудейского гнозиса, который составлял одну из главных ветвей античного синкретизма”63.

Об их методологии, столь похожей на методы работы Рерихов, уже в конце I века говорит св. Игнатий Богоносец: “К яду своего учения еретики примешивают Иисуса Христа, чем и приобретают себе доверие: но они подают смертную отраву в подслащенном виде”.

Знание истинного церковного предания освобождает от необходимости выдумывать аристократическую “эзотерику”, которую якобы надо скрывать от “толп двуногих”.

Что же касается реинкарнации, то, действительно, Церковь, при случае вступая в полемику с идеями перевоплощения, не осуждала их официально до VI века. Но это отнюдь не значит, что она их ранее признавала. Дело в том, что анафема не возглашается посторонним. Анафема — это отлучение от Церкви (а не “проклятие”). Отлучить от Церкви можно только уже принадлежащих к ней. Пока некое учение существует вне Церкви, Церковь не формулирует догматического суждения о нем, предоставляя отдельным полемистам вести дискуссию со “внешней мудростью”. Но если собственно церковные люди вдруг начали принимать эту идею и даже проповедовать ее как собственно церковную, вот тут Церковь уже должна предупредить: это не мое!

Анафема оригенизму была провозглашена столь поздно потому, что до этого был один Ориген, но не было вульгарного оригенизма. В Церкви до сих пор нет анафемы марксизму или конфуцианству. Вот если придет в Россию ультрапротестантская “теология смерти Бога” и появятся христианские богословы, уверяющие, что Бога нет, да и вообще не было, тогда Церковь этих богословов отделит от себя — их, а отнюдь не профессиональных пропагандистов научного атеизма, которые и не делали вида, будто они выступают от имени Церкви.

А затем, лет через тысячу, найдется новая пророчица, которая глубокомысленно заметит: смотрите, православные лишь в конце XX века анафематствовали атеизм, а значит, до этого все христиане были атеистами!

В этой связи стоит вспомнить полемику между И. Ильиным и Н. Бердяевым по вопросу о вооруженном сопротивлении большевикам. Ильин эпиграфом к своей книге “О сопротивлении злу силою” вынес евангельский рассказ о Христе, бичом изгоняющем торговцев из храма. Бердяев в ответ небезосновательно заметил, что к большевикам этот образ приложить уж никак нельзя: их нельзя силой выгнать из храма по той простой причине, что они в нем и не находятся. Они извне разрушают Храм64.

Так же и здесь: поздняя анафема проповедникам реинкарнации означает лишь то, что сами эти проповедники лишь очень поздно появились внутри церковной ограды.

Так что сторонникам “Живой этики” очень стоит прислушаться к “Совету из Выс. Инст.”: “Не вступать ни в какие споры с ортодоксальными священниками, ибо они безнадежны и Учение Живой Этики им недоступно <...> И мы именно почитатели Учения Христа, но не позднейшего христианства, ибо одно от Духа, другое от человеческого корыстия” (3, 33).

А это уже другой интересный вопрос — что это за корысть породила христианские догмы? Вот, например, св. Афанасий Александрийский, шесть раз изгонявшийся в ссылку уже христианскими императорами за проповедь главной христианской “догмы” — Трехличностного Бога — корыстен?! Корыстен Василий Великий, чье тело после чрезмерных аскетических подвигов молодости затем тихо и быстро угасало, но чей дух и ум отстаивали Троицу? Корыстен Григорий Богослов, ради церковного мира отказавшийся от константинопольского престола и даже в родном городе попросивший избрать другого епископа вместо него?! Какую “средневековую догму” может привести Елена Рерих или ее нынешние последователи, у истоков которой не стояли бы святые, которая не была бы оплачена кровью и слезами утверждавших ее подвижников?

Ладно, несложно встать в модную сегодня позу и сказать, что современная Церковь забыла заветы первохристиан. Но при этом неплохо было бы посмотреть, а как сама первохристианская община относилась к религиозному синкретизму и к окружавшему ее океану язычества.

Мир языческий предлагал христианам до боли знакомые нам отговорки: “Словом только произнеси отречение, а в душе имей веру, какую хочешь. Без сомнения же, Бог внемлет не языку, но мысли говорящего. Так можно будет и судию смягчить, и Бога умилостивить”. Именно так св. Василий Великий передает увещания палачей, обращенные к мученику Гордию65. Рассказывает св. Василий и о мученике Варлааме, ладонь которого насильно держали над языческим жертвенником, положив на нее сверху горящий ладан, в надежде на то, что “Свидетель Евангелия” не выдержит жжения и сбросит с руки ладан — прямо на жертвенник66... Такова была “цена слов и жестов”. Цивилизация, для которой слова обесценились, уже не имеет права именоваться христианской. А люди, которые между делом, даже по дороге в православный храм, готовы вкусить кришнаитский “прасад”, пожертвовать рубль на любой “религиозный” сбор и воскурить палочку с экзотическими восточными запахами перед любым ликом, даже не представляют, с каким ужасом и болью смотрели бы на их поведение апостолы и мученики Ранней Церкви...

Так что — эта Церковь мучеников, по просвещенному мнению Елены Ивановны, не приняла “радикальное и даже прямо революционное ядро моральной части учения Христова” (3, 411)? Нельзя ли конкретнее — какие нравственные нормы были выброшены из Евангелия, какие исчезли из церковных проповедей и когда? В проповедях мучеников? Златоуста? Максима Исповедника? Патриарха Тихона? Какие нравственные высоты она нашла в апокрифах и у гностиков? Неужто у гностиков была более строгая мораль, чем у христиан первых веков или у монахов веков последующих?67

Да даже и сегодня — какая корысть, например, движет мною в этой полемике с идеологией синкретизма? Неужели чисто по-человечески мне не легче было бы сказать: все пути равны? Но то, что я знаю и внутренне пережил в христианстве, не позволяет мне делать столь безответственные заявления... А с точки зрения моего общественного статуса или богатства заявление о моем признании теософии принесло бы мне кучу денег и признание. Я же ведь понимаю, чего ждет от меня аудитория, каким словам она будет аплодировать, а за какие будет ругать. Неужели я не понимаю, что через день после того, как я скажу: все религии равно хороши, мне позвонят из “Останкино” и вежливо поинтересуются: “Отец Андрей, а не хотели бы вы возглавить регулярную передачу “Третий глаз — восьмое чувство”?”

Как это связать с мнением Рерих, что на вопрос о том, почему церковники отрицают закон кармы, “ответ один: всюду и везде действует одно корыстолюбивое побуждение, дабы не утерять свою власть и преумножить свое благополучие” (1, 281)?

Какую корысть преследовал свящ. Сергий Мансуров, выступая против гностицизма в 20-е годы нашего века? Его “власть и благополучие” умножились от этого в Советском Союзе? А писал он в своих прекрасных “Очерках из истории Церкви...” так: “Значительная часть “образованных” и “разумных”, примкнувших к христианству во 2 веке, не ставила себе целью строить жизнь и душу в духе Христовом, а только по своему субъективному вкусу и соображению “углублять”, “объяснять” христианство в духе своего времени. И вот вместо Церкви <...> создавались религиозно-философские кружки, где фантастическое толкование или просто всякие подделки и урезки лишали Евангелие первоначального смысла; магизм занимал место духовных сил; исступление — место пророческого вдохновения <...> Сами гностики обычно вовсе не стремились отделяться от Церкви <...> Всем им общо противление Единому Личному Богу, поскольку Он не только <...> первоначало <...> Учитель <...> но и Творец, и Спаситель. Им всем чуждо библейское, подлинно чудесное перевоспитание духа и мысли, личное, живое отношение к Богу и Творцу, которого язычество не знало. Искупление <...> превращалось в философскую систему. Новое учение, вдобавок ко многим прежним, сообщало лишь несколько новых мыслей в старых по существу душах”68.

Оккультное учение Рерихов не является “новым”. Оно старее христианства и вот уже две тысячи лет серчает на него за его новизну. Оно в сути своей несовместимо с Евангелием. Оно построено на изначальном лжесвидетельстве о своей близости к новозаветной вести. Если кому-то сильно хочется быть обманутым, он может и дальше восхищаться “духовностью” агни-йогов. Православие же просто говорит об этом: “Осторожно, язычество!”
1 Aryadeva. Catuhsataka, c. 8 n. 189. Цит. по: Анри де Любак. Католичество. Милан. 1992, стр. 119.

2 Щербатский Ф. И. Философское учение буддизма. Исследования. Переводы. Публикации. Вып. 4. М. Восток — Запад. 1989, стр. 224, 225. 3 Соловьев В., “Буддийское настроение в поэзии” (Соловьев В. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М. 1990, стр. 251).

4 Карсавин Л. П. Saligia. Пг. 1919, стр. 36 и 35. 5 Подробнее об этом в статье “Предание и Писание” (Диакон Андрей Кураев. Все ли равно, как верить? Клин. 1994).

6 См.: Мф. 25, 41. 7 Св. Василий Великий. Творения. М. 1846, т. 4, стр. 259 — 260.

8 Св. Григорий Богослов. Творения. СПб., б. г., т. 1, стр. 412. 9 Преп. Максим Исповедник. Творения. Ч. 1. М. 1993, стр. 187.

10 Архим. Софроний (Сахаров). О молитве. Париж. 1991, стр. 90. 11 Св. Иоанн Златоуст. Творения. СПб. 1896, т. 2, кн. 1, стр. 392.

12 Соловьев В., “Чтения о Богочеловечестве” (Соловьев В. С. Соч. в 2-х томах. М. 1989, т. 2, стр. 37). 13 См.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. М. 1992. Гл. “Гностицизм”.

14 Св. Григорий Богослов. Творения. СПб., б. г., т. 1, стр. 400. 15 Блаж. Августин. Исповедь.

16 См., например, случай с аввой Пименом в “Древнем патерике” (М., 1899, стр. 169). 17 Об этом подробнее см. в моей статье “Грехопадение” (“Человек” — 1993, № 5, 6; 1994, № 1).

18 Преп. Ефрем Сирин. Творения. Сергиев Посад. 1912, ч. 5, стр. 208. 19 Не миновала она и протестантизм, породив в нем не только чудовище кальвиновского учения о предопределении, но и весьма печальные слова Лютера: “Если вселится в человеческую волю Бог, она хочет и шествует, как хочет Бог. Если вселится сатана, она желает и шествует, как хочет сатана, и не от ее решения зависит, к какому обитателю идти или кого из них искать, но сами эти обитатели спорят за обладание и владение ею” (цит. по.: Лосский Н. О. Избранное. М. 1991, стр. 505.

20 Булгаков С. Н. Тихие думы. М. 1918, стр. 196. 21 Феофан Затворник. Собрание писем. Вып. 5. М. 1900, стр. 170.

22 Авва Дорофей. Душеполезные научения и послания. ТСЛ. 1900, стр. 49. 23 Св. Иоанн Златоуст. 7-я беседа на 1 Кор., пар. 4 (Творения. Беседы на 1 Кор. СПб. 1858, стр. 117).

24 Преп. Макарий Египетский. Духовные беседы. М. 1880, стр. 11 и 409. 25 Преп. Симеон Новый Богослов, “Слово 18” (Творения. М. 1892, т. 1, стр. 169).

26 Преп. Макарий Египетский. Духовные беседы. М. 1880, стр. 15. 27 Цит. по: Прот. Георгий Флоровский. Восточные отцы 4 века. Париж. 1931, т. 33.

28 Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М. 1993, стр. 856. 29 Рацингер Й. Введение в христианство. Брюссель. 1988, стр. 74.

30 Мейер А. А. Философские сочинения. Париж. 1982, стр. 448. 31 См.: Поснов М. Э. Гностицизм 2 века и победа христианской Церкви над ним. Киев. 1917, стр. 40.

32 Clement O. La revolte de l’Esprit: Reperes pour la situation srirituelle d’aujourd’hui. P. 1979, p. 51. 33 Для св. Григория Нисского образ отношения церковных людей к нехристианской мудрости — это повеление Моисея забрать все золото египтян в день Исхода (золото, заработанное народом Израиля за века его рабства в Египте). Св. Григорий видит в этом повеление “заготовлять богатство внешнего образования, которым украшаются иноплеменники по вере. Ибо нравственную и естественную философию, геометрию и астрономию, и словесные произведения, и все, что уважается пребывающими вне Церкви, наставник добродетели повелевает, взяв в виде займа у богатых подобным сему в Египте, хранить у себя, чтобы употребить в дело при времени, когда должно будет божественный храм таинства украсить словесным богатством <...> Многие внешнюю ученость, как некий дар, приносят Церкви Божией. Таков был и великий Василий, прекрасно во время юности купивший египетское богатство, принесший его в дар Богу” ( Св. Григорий Нисский. “О жизни Моисея” / Творения. Ч. 1. М. 1861, стр. 296/).

* При цитировании я буду использовать следующие обозначения: первая цифра в скобках будет означать книгу, вторая — страницу.

1 — “Письма Елены Рерих 1929 — 1938”. В 2-х томах. Т. 1. Минск. 1992;

2 — “Письма Елены Рерих 1929 — 1938”. В 2-х томах. Т. 2. Минск. 1992;

3 — “Письма Елены Рерих. 1932 — 1955”. Новосибирск. 1993;

4 — “Агни-йога”. Сост. А. А. Мовчанюк, Н. В. Базлов. СПб. 1992.
34 Вот лишь несколько скоропалительных пророчеств Е. Рерих: “Последний Космический Срок пробьет через несколько десятков лет” (3, 36. Письмо 1934 года). “До Судного дня Вы успеете состариться” (3, 58). “Комитет друзей Музея Рериха <...> проектирует начать Крестовый Поход за культурные начинания, основанные Н. К. Рерихом. Давно было указано на 36 год как год личной битвы Владыки мира с Иерофантом зла и с библейским змием” (3, 169. Письмо 18.11.1936). “Запомним и год сороковой. Он может принести и радость и дать новую опору” (3, 170). “1942 год по всем древнейшим писаниям считается концом Кали Юги и началом нового прекрасного цикла” (2, 384. Письмо 23.4.1938).

35 Там прямо не названо, кто именно является “темным”, сопротивляющимся изданию рериховской книжки о преп. Сергии Радонежском, но ведь ясно, что в Америке этому могли противиться только православные, для которых использование имени православного святого для пропаганды оккультного учения действительно кощунственно. 36 См. газету “Рыцарь веры”, 1992, № 7.

37 Письмо отправлено 10.10.1934. Это точно: личностей, призывавших к дисциплине, в Европе тогда было немало. * “Письма Махатм”. Самара. 1993, стр. 223.

** Там же, стр. 640. *** Там же, стр. 218.

38 Кстати, немецкий вариант “нового порядка” Е. Рерих тоже приветствовала: “Можно приветствовать совершившийся переворот в Вашей стране, ибо этим будет создан еще один оплот против невежественной и разрушительной силы” (3, 32. Письмо от 14.6.1934). Если скажут, что в 1933 — 1934 годах переворот произошел не только в Германии, я соглашусь. Но все перевороты в Европе того времени — это приход к власти профашистских сил. А учитывая симпатии нацистов к оккультизму, дружелюбность Рерихов к ним вполне естественна.

В эти годы, кстати, очень дружественными были отношения нацистского режима и вальдорфских школ Р. Штейнера, еще в 1915 году писавшего о себе как о “пророке миссии Германской расы”. История взаимоотношений вальдорфских школ и нацистов прослежена в статье голландского профессора И. Д. Имельмана (Jmelman J. D., “Waldorf — Education. An outdatex combination of Religion and education” / Panorama. International Journal of Comparative Religions Education and Values. Winter 1992, vol. 4, № 2 — Braunschweig, Germany/).

Хотя бы для того, чтобы потом Россию не обвиняли в государственной поддержке антисемитизма и расизма, стоит-таки для чиновников организовать курсы “культпросвета” и пояснить, что даже из искренней любви к оккультизму не стоит ни организовывать Государственную академию эвритмического искусства (созданную при Министерстве культуры в 1993 году), ни переводить государственные светские школы на преподавание по вальдорфским методикам.
39 Св. Василий Великий, “Письма” (Творения. Ч. 6. Сергиев Посад. 1892, стр. 88).

40 Лосский В. Н., “Господство и Царство (Эсхатологический этюд)” (“Богословские труды”. Сб. 8. 1972, стр. 214). 41 См.: “Древний патерик”. М. 1899, стр. 366.

42 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М. 1979, стр. 112. 43 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества, стр. 52.

44 Альманах Международного центра Рерихов “Утренняя звезда” цитируется в газете “Сегодня” (5.2.94). Из этого пассажа следует, кстати, что незнание “Махатмами” норм русского языка заразительно. Следовало бы сказать не “увлечение Рерихами Востоком”, а “увлечение Рерихов Востоком”... 45 О том, как философски с позиции христианства все же это “можно предположить”, см. в книге С. Л. Франка “Реальность и человек” (Париж, 1952).

46 Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М. 1991, стр. 130. 47 Там же, стр. 114.

48 Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М. 1930, стр. 809. 49 Лосев А. Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм. М. 1979, стр. 172 — 173.

50 Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука. М. 1927, стр. 231. 51 Карсавин Л. Джиордано Бруно. Берлин. 1923, стр. 271.

52 В третьем томе “Тайной доктрины” Блаватской сатана вообще оказывается “одно и то же, что и Логос” (цит. по: Зеньковский В. В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М. 1993, стр. 67). 53 Преп. Максим Исповедник. Творения, т. 2. стр. 116.

54 Св. Григорий Богослов. Творения. Ч. 6. М. 1848, стр. 81. 55 См.: Зубов А. Б., “Воскресение или развоплощение?” (“Континент”, № 74).

56 См., например: Карташев А., “1500-летняя годовщина IV вселенского собора (“Православная мысль”, Париж, 1953, № 9). 57 “Мы должны хранить церковное учение, преданное от апостолов через порядок преемства <...> О других же предметах апостолы только сказали, что они есть, но — как или почему? умолчали” (О началах. 1, 1, 3 — 4). Так что действительно есть “тайная доктрина христианства”? Почему о чем-то умолчали апостолы? Сам Ориген отвечает на это очень просто и неэзотерично: “Конечно, с тою целью, чтобы могли иметь упражнения и показать свой ум наиболее ревностные преемники их” (там же). Это различение собственно церковного Предания и частных богословских упражнений прочно вошло в богословие. Например, св. Василий Великий при пояснении первой главы Бытия пишет, что Библия не говорит об изменениях стихий, “чтобы приучить наш ум к самодеятельности” (Св. Василий Великий. Творения. Ч. 1. М. 1845, стр. 24). А вот св. Григорий Богослов: “Поелику как гадаю я сам и как слышу от мудрых, душа есть Божественная некая струя и приходит к нам свыше или вся или правитель ее — ум” (Св. Григорий Богослов. Творения. СПб., б. г., т. 2, стр. 178). И св. Григорий Нисский так говорит о своем поиске: “Что касается нас, ищущих истину путем догадок и образов, то мы излагаем то, что пришло нам на ум, ничего не утверждая безусловно, как бы упражняясь” (Св. Григорий Нисский. Творения. М. 1861, т. 1, стр. 137 и 143). Каждый человек опыт своего воспитания, жизни в миру, образования проносит с собою в Церковь и в богословие. Ориген всего лишь слишком поспешно привычные сюжеты платонической мысли переодел в христианские одежды — как раз не выразив тем самым церковного Предания, а исказив его.

58 Место Евангелия, в котором Иисус предсказывает разрушение Иерусалима, может быть, однако, истолковано и противоположным способом. Если бы Евангелия писались после этого события, то автору естественно было бы обратить внимание читателя на то, что это предсказание, столь важное в христиано-иудейской полемике о Мессии, уже сбылось. Отсутствие этих ремарок показывает, что во время написания этих книг столь очевидный аргумент было еще невозможно использовать. Пророчество еще не сбылось. А значит, Евангелия написаны во второй трети первого века. 59 См.: Манунций Феликс Октавий (БТ. Сб. 22. М. 1981, стр. 160).

60 Св. Григорий Нисский, “Об устроении человека”, 28 (Творения. М. 1861, т. 1, стр. 193 — 194). 61 Преп. Макарий Египетский. Духовные беседы, стр. 148.

62 Св. Григорий Богослов. Творения. СПб., б. г., т. 2, стр. 32. Слово 7. О душе. 63 Поснов М. Э. Гностицизм 2 века и победа христианской Церкви над ним, стр. 133.

64 Бердяев Н. А., “Кошмар злого добра” (“Путь”, Париж, 1926, № 4. Репринт. М. 1992, стр. 81). 65 Св. Василий Великий. Творения. Ч. 4. М. 1846, стр. 291.

66 Там же, стр. 277. 67 Если эта тема кого-то заинтересует, я мог бы посоветовать обратиться к исследованию М. К. Трофимовой “Историко-философские вопросы гностицизма” (М. 1979). В нем автор, в частности, показывает, что апокрифическое “Евангелие Фомы” не было принято Церковью как раз из-за своего имморализма: в “логиях”, собранных “Фомой”, очень много говорилось о познании Бога и о любви к Нему, но не было ни слова о любви к ближнему...

68 Свящ. Сергий Мансуров, “Очерки по истории Церкви” (БТ. Сб. 7. М. 1971, стр. 61, 65, 66).

Страница сгенерирована за 0.03 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com