Аскеты делали всё возможное, чтобы сосредоточить основные жизненные проблемы на духовном. Те, кто верил в скорый конец света, проявлял безразличие к имуществу, к земным предметам, будучи поглощённым вопросами вечной славы и блаженства.
Но по мере распространения христианства и по мере того, как скорое второе пришествие Христа становилось всё более проблематичным, преследования, долг евангельской любви и сплошное осуждение богатства привели к возникновению целого ряда экономических и социальных проблем - оказания помощи, отношения к труду, распределению имущества и управления. Таким образом Церковь" встала перед необходимостью обращать большее внимание на мирские предметы. Мы не разделяем мнения некоторых относительно того, что епископы /и диаконы/ стали просто распорядителями мирской жизни, о чём свидетельствовали их названия, но несомненно в их компетенцию входили и подобные вопросы. Если Церковь стремилась к созиданию братства, равенства, мира, груда, к созиданию Царства Божия на земле, то ей следовало действовать в направлении успешного разрешения также и земных проблем. Церковь не могла состоять из людей, которые постоянно подвергаются голоду и жестокой эксплуатации. Сперва следовало накормить их, восстановить в них надежду, их моральные и физические силы, с тем чтобы их внимание могло быть затем направлено на решение духовных вопросов. Даже в наши дни миссионерская деятельность является не только религиозной, но также и социальной, образовательной, лечебной.

Когда промышленная революция в Англии ухудшила положение трудящихся и когда положение бедняков оказалось на самом низком уровне, лорд Шафтсбери посчитал нужным заявить, что его попытки освободить этих несчастных посредством введения законодательства, которое защищало бы их интересы, сталкиваются с противодействием "святых", т.е. теоретиков, проповедовавших индивидуалистическую и чисто "мистическую" религию, которые, запершись в своих крепостях и замках, не желают удостоить взглядом мир, полный горя и страданий. Однако большинство святых первых веков жили вместе со своим обществом, радовались его радостями и сокрушались его горестями.
разделение имущества было стадией интенсивной общинной жизни Церкви, осуществляемой в сознании того, что добрым является только то, что делается в духе единства. /Ср. Игнатий, Магн. У11.1/.

У нас нет данных за то, что другие религиозные и философские течения того времени проявляли активный и систематический интерес к экономических проблемам, а одним из характерных факторов христианства в сравнения с другими религиями, поддерживаемыми государством и армией, было то, что Церковь решала земные проблемы имущества, денег, труда на основании требований милосердия и справедливости и несомненно в свете проблемы конечного спасения.

Прежде всего было необходимо установить подлинную ценность богатства. Само по себе оно не обладало никакой этической ценностью, Его ценность могла рассматриваться только с религиозной точки зрения, поскольку благочестивый, но излишне аскетичный человек видел в нём принадлежности диавола, более разумные и рассудительные писатели усматривали в нём творение Божие.

Практически говоря, это был революционный подход, но он не был новым для греческой философии или какой-либо другой древней мысли. Стоицизм продолжал учить, хотя и чисто теоретически, о наличии положительных качеств в природных предметах, при наличии их у всех, что обеспечивало бы мир и справедливость для всех. Сенека фактически был предшественником Руссо, утверждая, что трудности для существования создаются Цивилизацией, которая разделила всех людей, созданы одновременно и богатство и нищету. Помимо учения о первоначальной доброте всех материальных предметов, эти идеи имели определённое сходство с христианским учением относительно происхождения и использования естественных предметов.

Среди, самих христиан существовало некоторое замешательство относительно характер предметов самих по себе, причём это замешательство лежало в основе решительного осуждения богатства, которое можно было найти у некоторых авторов.

Рассматривая богатство с абстрактной точки зрения и в отрыве от признания того, что оно было создано Богом, Климент Александрийский считал, что само по себе оно не является ни хорошим. ни плохим и не предусматривает никакой этической оценки.

Ювенал осуждал "святейшее величество денег". Это узурпированное величество, унижающее человеческое достоинство, поскольку сами по себе деньги лишены какой бы то ни было ценности. Из такой оценки самих ценностей вытекала и переоценка их использования, которая должна была быть в соответствии с христианскими предписаниями братства, любви, смирения и примата духа над материей. Первые христиане создавали свою платформу, а затем стремились соорудить на ней основы своей экономической жизни, которая особенно со времён Адрианы создавала значительный разрыв между привилегированным меньшинством "хонестиорес" и эксплуатируемыми и обездоленными "хумилиорес". В Италии старая и новая аристократия вкладывала капиталы в землю, чтобы жить на скромные прибыли, которые они получали.
Но вследствие отсутствия планового и интенсивного земледелия сельская местность также "подвергалась обнищанию, и земли лежали необработанными при наличии всё возрастающих по площади земельных наделов. Плиний Старший в своё время уже осудил такое положение. Антонины стремились исправить создавшееся положение, но безрезультатно. Богатство перемещалось из Италии в Галлию, Испанию, Африку и Азию. Уменьшение рождаемости и ворастание эмиграции приводило к обезлюдиванию городов и превращало сельскую местность в пустыню, в то время как возрастала высшая бюрократия, ограничивающая частную инициативу и душившая её налогами.

Церковь, конечно, не могла исправить существовавшую несправедливость
политическими мерами, во-первых, поскольку это не входило в её компетенцию и, во-вторых, поскольку она не могла непосредственно воздействовать на государство, которое поставило её вне закона. Она, однако, содействовала улучшению положения, вводя в дело ресурсы, поступавшие в неё из благотворительных источников. Прежде всего она побуждала богатых делать благотворительные вклады и давала облегчение беднякам.
Климент писал: "Ваш дух не должен поддаваться искушению при виде неправедных, пользующихся своим богатством, и слуг Божиих, живущих в нищете". А Игнатий вторил ему: "Владение средствами земного существования ничего не даёт. Для нас имеет гораздо большее значение умереть во славу Христову, чем владеть земными богатствами".

Если бы такого рода принципы существовали сами по себе, то они не принесли бы никакого облегчения в экономическом положении, которое стало особенно серьёзным во второй половине второго века. Однако провозглашение этих принципов аскетами сопровождалось деятельностью тех людей, которые поддерживали более тесные контакты с народом, а, с другой стороны, они служили для того, чтобы в умах людей создавалось правильное представление о роли денег, что только и могло привести к более справедливому распределению богатств. Более тщательное исследование проблемы вряд ли могло ожидаться в то время от кого-либо из языческим авторов.

По мере того как богатство /которое Тертуллиан называл "фастидиум_опуленциэ"/ теряло свой социальный престиж, теряли его и те, кто владел им.

Христиане не могли приспособиться к моральному превосходству приходящих факторов. Во главу угла они ставили духовные факторы, поэтому они презирали богатство, поскольку оно приводило к социальным привилегиям, являясь признаком внешнего превосходства /Афинагор, Суппл. 1/. Их аскетизм нёс в себе признаки социальной революции.

Этическая ценносгь и социальная Функция богатства Определяя отношение христиан к богатствам земного мира, апостольские отцы держались в рамках Христова и апостольского учения. Но мы могли уже отметить, что они обращали особое внимание на аскезу, причём это внимание усиливалось во втором и третьем веках под давлением преследований со стороны властей и экономических трудностей. Св. Климент Римский цитировал пророка Иеремию: "Так говорит Госполь: да не хвалится мудрый
мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим" /Иер.,9: 23/.
Подчёркивалось, что Христос предпочитал бедность богатству. Несмотря на то, что высказывания этих авторов не всегда были достаточно чёткими, они осуждали использование богатства, а не само богатство, тактически больше всего они обрушивались на алчность.

Поликарп ссылался на апостола Павла: "Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям" /1 Тим.,6: 10/. Он как бы перефразирует апостола Павла, указывая: "Тот, кто позволяет себе поддаться сребролюбию, будет заражен идолопоклонством и осужден" /Послание к Диогнету, X/. Широко распространённая вера в Судьбу способствовала вере в богатство как в привилегию, поскольку обладание богатством рассматривалось с этой точки зрения как дар Судьбы, вследствие чего сопротивление бедняков было бесполезным. Это звериная Судьба, писал Татиан, и в подтверждение своей мысли ссылался на круг Зодиака, состоящий из зверей. Христиане же выступали молчаливого смирения с этим, против основ существовавшей социально экономической системы. "Богатые испытывают чрезвычайную нужду, они становятся обездоленными через своё тщеславие, тогда как бедняки сохраняют свою умеренность, соизмеряются со своими возможностями и справляются со своими обязанностями гораздо легче...Умирайте за мир. осуждая его безумие",- писал Татиан.

Это были экстремисты аскетической революции, которая однако носила скорее отрицательный и разрушительный, чем созидательный характер. Она не приносила удовлетворения тем, кто стремился к справедливости.

В Ерме мы видим аскета, пришедшего из мира деловых людей /скромных деловых людей - мелких сельских хозяев/, поэтому он смотрит на деньги глазами практического человека. Можно считать, что в нём сосредотачивались два направления мысли: одно - чрезвычайно аскетическое, решающее вопрос о деньгах посредством их полного отрицания, и другое - более практическое, настаивающее на божественном происхождении земных богатств и на том, что добрым или злым может быть только их использование.

По мнению Ерма богатство не даровано нам как средство приобретения заслуг. Христианин должен владеть лишь тем, что ему необходимо, и отдавать всё остальное, чтобы обрести богатства небесные, поскольку именно там находится место его вечного пребывания. Поскольку на земле он находится как странник, поэтому ему не пристало излишне беспокоиться о земных благах. Тот, кто занимается этим, свидетельствует о том, что он рассматривает земной град как место своего не временного, а постоянного пребывания.
Те же самые мысли содержатся и в другом писании того времени /II Клим.,У1/: "Господь сказал: Никто не может служить двум господам /Лк.,16: 13; Мф. 6: 24/. Если мы попытаемся одновременно служить и Богу, и мамоне, то это приведёт нас к проигрышу. Какова польза от того, чтобы овладеть всем миром, но потерять собственную душу? Земной мир и мир небесный противопоставлены друг другу - один воспевает прелюбодеяние, разврат, алчность и обман, а другой - осуждает и отвергает всё это..." /Ерма, "Пастырь",III, 6/. Слова Ерма относительно того, что богатство приведёт к осложнениям в час Суда, перекликаются со словами других отцов, особенно епископов. Киприан отмечал, что во времена преследований богатство служит цепями, сковывающими веру достоинство. Богатый человек, претерпевший мучения, обретает больше достоинств, чем бедняк, поскольку помимо жизни он жерт-вует ещё и своим состоянием, и Бог отплатит ему во сто крат" /Ориген, "Экзорт.ад март.", ХУ-ХУ1/.

Вопреки мыслям Ермы Климент Александрийский утверждал, что во времена преследований богатство может стать препятствием только в том случае, если человек умом привязан к нему.
Он считал, что эта привязанность имеет не внешний, а внутренний характер.

Так или иначе, подобный аскетический идеал полного отчуждения от всего земного создавался под влиянием положения христианства в тогдашнем обществе, поскольку христиане жили под бременем постоянной опасности, под постоянной угрозой оказаться изгнанными из этого общества, оказаться отправленными в своё собственное Царство небесное в результате казни. Аскеза представляла собою героическое решение в те чрезвычайные времена, но чем она могла быть в обычное время?

Ерм рассматривает вопрос со свойственным ему благорасположением. В соответствии с распространённым мнением, которое разделяли также и иудеи, богатство является собственностью Божией. Человек лишь распоряжается этой собственностью, и он должен распоряжаться ей в соответствии с волей владельца,т.е. он должен вкладывать деньги в добрые дела, чтобы получать прибыль в своём подлинном царстве. Этот вклад не утрачивается со смертью распорядителя, он следует за ним также и в иную жизнь, причём получаемое им счастье ни в коей мере не соизмеримо с земными радостями и разочарованиями по поводу таких вещей, как устройство собственного дома или землевладения.
"Пользуйтесь своими средствами так, как требует ваше положение в жизни, с тем чтобы получать наибольшее счастье. Не прибегайте к злоупотреблениям и не завидуйте другим" /Ерм", "Сим.",1,11/ Короче говоря, имущество и богатство выполняют свою собственную функцию: они должны использоваться на благо всех людей. Если же они используются в корыстных целях немногих, то они фактически используются против своего собственногоназначения. И тот скупец, который изымает часть мирового богатства, пряча его в своих сундуках и палатах, совершает грех против самой сути богатства. Не он владеет богатством, а богатство завладевает им. Он уже не хозяин его, а раб. Для того, чтобы не допустить такого противоестественного развития событий, чтобы не совершать такого социального и религиозного греха, праведный христианин, освобождая себя от плотских чувств для сохранения благочестия, освобождает себя также и
от богатства, чтобы обеспечить милосердие, являющееся сущностью христианского существования.

Богатые и рай

Однако, в Александрии, где богатство и торговля перемежались друг с другом на каждом шагу, разумный и благородный Климент в "Дидасклейоне" подходил с более реалисгических позиций к рассмотрению вопроса о взаимоотношениях между богатства и спасением души. Он в значительной степени корректировал взгляды крайних аскетов. Некоторые из них рассматривали полный отказ от имущества как благодатное действие, приносящее пользу само по себе, как если бы только оно одно было достаточным для прикладывания пути на небеса, который представлялся столь узким для богатых.

Труд Климента Александрийского "Квис дивес сальветур?" получил в то время значительное распространение, поскольку в нём защищалась позиция богатых в Церкви. Фактически этот труд представлял собою поучение на тему о юноше, который, как это указывалось в Евангелиях, спросил у Христа, что ему следует делать, чтобы обрести вечное спасение.

"Исполняй для этого все заповеди",- ответствовал ему Божественный Учитель. Молодой человек исполнил их все. Тогда Христос мягко заметил: "Ты упустил ещё одно обстоятельство.
Если ты хочешь достичь совершенства, то иди и продай всё своёимущество, раздай деньги беднякам, и в Царстве Небесном ты обретёшь все богатства, после этого приходи и следуй за Мной". Но когда юноша услышал это, он весьма огорчился, поскольку он владел большим богатством. /Ср. Мф. 19: 16-22; Марк, 10: 17-22; Лк. 18: 1Ь-22/.

До этого времени экзегеты исполняли заповеди Христовы буквально. Они усматривали их в отказе от земных богатств для обретения совершенства, для приближения ко Христу. Следовательно все христиане, если они желали быть подлинными христианами, должны были избавляться от своего имущества и следовать за Христом.

Климент усматривал огромный вред в подобных действиях а именно хозяйственную анархию. Что касается спокойствия в душах богатых христиан, он пересматривал Христовы заповеди и давал им интерпретацию, которая отличалась от общепринятой, от той, которую давали им поверхностные и некультурные люди, как он довольно резко называл их. Он основывался на характерной александрийской традиции экзегезы рассматривать Писание с аллегорической и духовной точек зрения. Он выражал некоторое пренебрежение по отношению к буквальному толкованию.

Его сочинение убедительно разоблачает аскетические преувеличения и избегает буквального следования заповеди Христа относительно продажи имущества и раздачи денег беднякам. Сочинение Климента представляет собою первое весьма умелое изложение и апологию этики, признающей законность богатства.

В точке зрения самого автора по этому вопросу произошла существенная эволюция. Вначале, вместе с теми, кто предпочитал истолковывать Евангелие буквально, он также ограничивался утверждением, что аристократия не должна купаться в золоте, а должна проявлять умеренность, а также стремиться к распределению богатства в соответствии с псалмом: "Он расточил, раздал нищим; правда его пребывает во веки; рог его вознесётся во славе" /Пс. 111: 9/. Он также осуждал богатство, превращающее человека в дикого зверя. Подобно тем, кто буквально понимал слова Христовы, и верил в то, что богатство должно

распределено между нуждающимися, он предвидел значение евангельской революции: "Не тот, кто обладает богатством и бережёт его, богат, но тот, кто раздаёт его. Распределение богатства, а не его хранение делает человека счастливым* /"Педагогус", 111,6/.

В заключение он писал, что подлинными богачами являются христиане, поскольку они обладают значительными достоинствами. Но в "Педагогусе" он уже начал подчёркивать функцию богатства, которая, по его мнению, должна носить общественный характер. Вопреки бытовавшей в то время тенденции к накоплению в доме ценных предметов и одежды /что было одной из причин экономического застоя/, он утверждал, что богатство, лежащее без движения, противоречит разуму, поскольку не приносит ни пользы, ни прибыли. Он в лучшем случае может быть использовано и точастично самим владельцем и его паразитами, а если бы оно могло быть разделено между неимущими, то оно обеспечило бы своему владельцу Царство Небесное. Благотворительность подобна хорошему колодцу: чем больше воду оттуда черпается, тем больше её опять накапливается. И человек, осуществляющий благотворительность, никогда не бывает в нужде. Короче говоря, земные богатства должны использоваться обществом, а не для обеспечения роскошной жизни одного человека. Средства, затрачиваемые на приобретение золота, драгоценностей, серебра, ваз и т.д. следует считать выброшенными на ветер.

В этом поучении высказываются несколько иные мысли, чем в "Стромата". Климент уже больше не учит, что имущество следует распродать, а деньги раздать бедным, он учит, что богатстводолжно использоваться также и на благо бедняков. Чтобы избежать обвинений в том, что он перешёл на сторону богачей, он начинал с чёткого утверждения о том, что восхваляющие богачей за их богатство виновны в низкопоклонстве и отказе от собственной независимости. Они также и неблагочестивы, поскольку лишают человека достоинства, дарованного Богом. Они также и лицемерны, поскольку богатства сами по себе развращают своего владельца, поэтому восхвалять богача из-за его имущества равноценно самой неприкрытой лести /"Квис дивес сальветур?",1/.

Если и существуют какие-либо причины для того, чтобы спасение для богатых было более трудным, чем для бедных, то богатых это совершенно не должно разочаровывать. Предупреждение о верблюде и игольном ушке должно лишь вдохновлять их на деятельность, направленную на спасение. "Богатый юноша" должен таки продать своё имущество и раздать деньги беднякам, чтобы стать "совершенным". Но это значит, что простое исполнение заповедей не дало ему совершенства. Кроме того, Христос оставил ему свободу выбора. "Бог не принуждает никого: насилие противоречит воли Божией". Богатому юноше не хватает лишь одного: в будущем он должен более уподобляться Марии, в то время как в прошлом он действовал скорее как Марфа.

Появлялся новый экзегезис - и это было первым отходом от традиционного. В отказе от собственного богатства и раздаянии его беднякам и нуждающимся не было ничего нового, поскольку это делалось многими и до прихода Спасителя - некоторые делали это, чтобы посвятить себя изучению литературы и философии, другие - чтобы обрести славу, подобно Анаксагору, Демокриту, Кратету.
И тем не менее учение Господне отличается от этого, но более божественным и совершенным образом. Его отличие состоит в том, что следует отказываться не от богатства самого по себе, а от душевного зла, следует отбрасывать всё то излишнее, что сопутствует богатству. Древние внешне освобождались от своего богатства, но оставляли при себе все свои грехи, причём из самого факта отказа они извлекали дополнительное тщеславие. и Христос имел в виду именно это, когда Он говорил о вечной жизни.

"Поэтому мы не должны отказываться от тех богатств, которые могут быть полезны нашим ближним. Имущество для того и создаётся, чтобы им глядеть. Добро потому и называется добром, что оно предназначено для удовлетворения добрых потребностей.
С другой стороны, те, кто не знает, каким образом следует распоряжаться своим добром, пожинают только ущерб. Но и в этом случае дело заключается не в самом имуществе, а в качествах его владельца.

Климент написал очень много произведений и развивал свою точку зрения очень подробно, рассматривая вопрос с различных сторон. И он развивал свою концепцию /разделяемую в целом я другими Отцами, но лишь более четко и смело выраженную в его писаниях/, что неправы те /он не называл их по имени/, которые безумно призывали людей отказаться от своего имущества и денег.

Александрийский учитель вовсе не хотел защищать владение собственностью за счёт бедных или предотвращать распределение средств среди бедняков посредством добровольных пожертвований. Напротив, он стремился регулировать этот процесс, носивший в то время неуправляемый и стихийный характер, сделать его непрерывным и всё возрастающим в соответствии с возрастающими доходами тех, кто владел капиталом.

Климент считал, что было бы гораздо полезнее, если бы люди, обладающие достаточным богатством, шли на помощь нуждающимся, не подсчитывая возможных убытков!... И действительно, чем бы люди обладали все вместе, если бы ни у кого ничего не было? Если бы в христианской общине все члены отдавали своё имущество в общее распоряжение, то постепенно развилась бы постоянная система использования доходов, причём не только для благотворительных целей, что было бы первоначальной целью жертвователей, но также и для организации постоянной жизни общины. Так и было в определённой степени в первых христианских общинах, так происходит в различных церковных орденах, в которых добровольная нищета отдельных членов не препятствует нормальному экономическому существованию общины.

Александриец задавал также и другой вопрос: "Если каждый откажется от своего имущества, кто же будет подавать милостив, как учил Христос? Кто будет насыщать голодных, утолять жаждущих, одевать носящих лохмотья, давать приют странникам и бездомным?" Конечно, вопрос не состоял в том, чтобы доводить всех до состояния нищеты, но в удовлетворении насущных потребностей за счёт излишков у других. Христос, продолжал александриец, не осуждал владение имуществом, напротив, он принимал гостеприимство Закхея и Матфея. И Он не призывал их отказываться от своего имущества, но использовать его справедливо/делясь другими/.

Поэтому призыв Христа следовать за Ним означал призыв к избавлению души от зла, к превращению в нищих духом, т.е. отказу от рабства по отношению к имуществу. Тот, кто знает, что имущество дано Богом, знает также, что он должен использовать его в интересах своих ближних больше, чем в собственных.

Подобные рассуждения составляли основную тему небольшого трактата Климента о богатстве и его отношении к спасению. Этот трактат был противопоставлен преувеличенному аскетизму и в то же время более эффективно побуждал христиан к рассмотрению вопроса об использовании земных богатств и о их перераспределении, что весьма хорошо известно в наши дни.

- Это было старейшим органическим выражением данной мысли, чтобы не запугать богатых лишь на паперти храма, чтобы не оттолкнуть их альтернативой - или отказаться от собственного имущества или быть проклятыми. Но мы повторяем, что он не выступал защитником богатых против бедных. Он хотел лишь сблизить их друг с другом не на аскетическом узком пути отказа от имущества, но на более приятном и широком пути единения в духе через "таинство" милосердия, в котором соприсутствует Сам Бог. Климент рисовал образец богатого человека, благочестиво- го, милосердного и смиренного, который устраняет все преграды, которые его богатство создаёт между ним и другими, отца бедных, предпринимателя, не эксплуатирующего своих работников, но помогающего им как друзьям. Хотя и с другой исходной позиции, Климент, подобно апостольским Отцам, лелеял идеал общественной функции богатства. Он не уничтожал превосходство богатого человека, он видоизменял его. Богатые должны были использовать свои средства, своё социальное превосходство и свой престиж для обретения первенства в милосердии, они должны были взять на себя руководство армией социально обездоленных. Эти призывы были страстными и красноречивыми, но также и практичным. Климент продолжал настаивать на всеобщей солидарности при уважении духовных и материальных ценностей между людьми, являющимися сыновьями одного Отца. Осуществление такой солидарности привело бы к относительному равенству, к которому александриец также стремился, цитирую Притчи: "Суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом" /Пр.,30: 8/. Именно этими словами он завершал своё сочинение "Педагогус". Так христианизировалась греческая золотая середина. И всё же в этом сочинении нашло отражение беспокойство относительно противодействия со стороны богатых по отношению к уравнительной программе более решительных аскетов. Церковь в целом гармонизировала различные течения мысли, сохраняя евангельскую свободу, являвшуюся наследием каждой отдельной личности. Иными словами, с одной стороны она продолжала проповедовать необходимость продажи собственного имущества и раздаяния денег неимущим, а с другой стороны, она разрешала большинству своих членов владеть своим имуществом в спокойствии, требуя лишь христианского к нему отношения, принимая во внимание обязательства по отношению ко всем остальным своим братьям. Она также христианизировала богатство и побуждала к его использованию в благотворительных целях со всеми теми, кто соучаствовал в искуплении, восстанавливая таким образом первоначальное предназначение земных благ, созданных Богом для всех своих чад без различия. Она обращала денежные средства, движимое и недвижимое имущество на общественное служение. Онапервая старалась практически осуществлять эту цель посредством благотворительности, осуждения сребролюбия и всех неумеренных способов обогащения. Нищие духом уже прошли добрую половину пути к вечности.
На основании таких принципов экономическая жизнь Церкви приняла Форму обобществления частной собственности и распределения средств среди неимущих, в то время как Церковь стремилась по мере возможности к обеспечению идеала равенства, которое явилось бы отражением духовного равенства в экономической жизни.

Затем, поскольку использование богатства имело этическую ценность, имеющую значение для обретения вечности, обязанности богатых сопоставлялись с обязанностями и обязательствами бедных. Если богатые должны были становиться нищими духом, то таким же должны были становиться и бедняки. Таким образом дорога в ад была открыта не только для богачей, использующих свои земные богатства в недобрых целях, но также и для бедняков, которые "позорно спекулировали своей нищетой" /Ср. Ориген, "Де орат.",XXIX/. Можно было бы сказать, что Евангелие требовало от бедняков, чтобы они были богатыми духом. Короче говоря, материальное имущество лишалось обычно приписываемой ему ценности и сводилось к средству служения людям, что было связано с соответствующей ответственностью. В соответствии с обычным христианским взглядом на вещи, противоречившим общепринятому, богатым являлся достойный человек, близкий к Богу, на которого не могло повлиять изменение в его имущественном состоянии.

Страница сгенерирована за 0.09 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com