В богословской и религиозно-философской мысли современной Германии происходит замечательное явление: страстное и бурное восстание против своего прошлого, против германской мистики, германского идеализма, германского романтизма,

113

против всего развития германской протестантской теологии. Шуманн по основной своей тенденции принадлежит к бартовскому направлению, хотя сам К. Барт не всегда его удовлетворяет и он себя считает более радикально разрывающим с идеализмом. Как и у всех почти представителей этого направления, у него есть острота и радикализм мысли. Книга Шумана читается с интересом и будит мысль. Но она наводит и на печальные мысли. Чем занят Шуман? Он занят истреблением идеализма и мистики. Он хочет доказать, что идеализм и мистика не совместимы с христианством. Он говорит много верного об идеализме и нередко критика его походит на критику идеализма в русской религиозной философии XIX и XX века. Но откуда пошел идеализм и тот тип пантеистической мистики, против которого восстает Шуман? Это есть оригинальное создание германского национального гения. И протестантизму принадлежит огромная роль в развитии германского идеализма и мистики (в Шумановском понимании). Без Лютера были бы невозможны Кант, Фихте, Гегель, Шлейермахер, новейшие идеалисты. Именно Лютер способствовал разрушению средневекового и античного объективного, онтологического реализма. Германские мистики, Экхардт, Таулер, предваряли явление Лютера. С реформацией связаны Sab. Frank, Weigel, Böhme. Во Франции, в Англии, в России с трудом можно понять мотивы борьбы Шуманна и других бартианцев. Там никогда не было такого идеализма, не было и таких форм мистики. Это есть борьба германского духа с самим собой, со своими соблазнами и срывами. Но в этой борьбе есть и отречение от величайших творений германского духа. Германия прежде всего велика своей философией и мистикой. Шуман борется не только с Moderne, не только с Эйкеном, Трельечем, Р. Отто, не только с Ричьлем, Шлейермахером и Гегелем, он борется с далеким прошлым, вплоть от Экхардта, до германского средневековья. Длинный ряд столетий германской христианской мысли объявляется отступничеством от христианства. Я не немец, мое дело сторона, но мне тяжело отречься от старых немецких мистиков, от великих немецких философов, я их чту, хотя и не связываю с ними своей веры. Шуман восстает против власти теории познания, против давления ее на христианскую веру. Но кто же провозгласил власть теории познания и подчинил ей все? Исключительно немецкая мысль, немецкая философия. В других странах даже плохо знают, что значит слово гносеология, французы с трудом его выговаривают. В Европе пантеизм, имманентизм создан по преимуществу немцами и многие считают его германской религией. Идеализм и пантеистическая, монистическая мистика есть результат того разрыва целостной истины

114

о Богочеловечестве Христа, который протестантизм допустил в своих истинах и который означает уклон к монофизитству. Поэтому всегда остается одна природа, или есть Бог, но нет человека (в некоторых формах мистики и идеализма) или есть человек, но нет Бога (Л. Фейербах). Человек исчезает у Фихте, у Гегеля. И человек унижен, раздавлен у Кирхегардта, у К. Барта и бартианцев. Шуман верно говорит, что идеализм антиперсоналистичен, не знает ни личности Бога, ни личности человека. Pyccкиe христианские мыслители всегда восставали против идеалистической философии тождества и монизма. Идеализм не знает также человеческой свободы. Но человеческую свободу с гениальной остротой, силой и парадоксальностью отрицал Лютер, отрицал во имя свободы Бога. Это то и привело к пантеизму, которого у самого Лютера еще не было. Шуман настаивает на том, что религиозная проблема нашего времени есть проблема Бога. Я же думаю, что религиозная проблема нашего времени есть не только проблема Бога, но и проблема человека, прежде всего проблема человека в связи с проблемой Бога. Религиозная антропология и есть то, что недостаточно раскрыто и требует раскрытия. Для христианства сама проблема Бога ставится всегда в связи с проблемой Богочеловека. Отвлеченный, монархический монотеизм не есть христианское богозсознание. Бог христианского откровения не есть Абсолютное, на чем справедливо настаивает и Шуман, но не есть и Трансцендентное, внушающее ужас. Для нас православных в центре стоит боговоплощение, боговочеловечение, Христианство есть откровение Бога, ставшего человеком. Абсолютно трансцендентный Бог не есть Бог христианский. Мы приветствуем критику идеализма. Русская религиозная мысль XIX века родилась в критике идеализма. Но совершенно неверно все, что Шуман говорит о мистике. Он употребляет слово мистика в произвольном смысле и потому одерживает над ней легкую победу. Он проходит мимо всей подлинно христианской мистики, и западно-католической и восточно-православной. Для него мистика тождественна с идеализмом, т. е. мистика всегда есть пантеизм или спиритуалистический монизм. В действительности мистика есть реализм, а не идеализм, есть узрение, созерцание глубочайших реальностей и общение с ними. Когда бартианцы говорят о мистике, то всегда остается впечатление, что они имеют в виду Шлейермахера, который с мистикой не имеет ничего общего. Мистика не есть романтика. Тайна мистика не в переживании изначальной божественности миpa и человека, а в нахождении путей θεωσις᾽а, обожения человека и миpa, что и предполагает их раздельное от Бога существование. Тварь не есть Божество и не может быть с Божеством отождествлена, но тварь может

115

быть преображена и обожена действием Духа Св. Мистика и есть жизнь в Духе Св. Вершин христианской мистики нужно искать у великих святых, а не у идеалистов и романтиков. Бартианство боится мистики по тем же основаниям, по которым боится всякого обожения твари, природы, как язычества и натурализма. Отрицание мистики связано с теми же мотивами, которые принуждают протестантизм отрицать почитание Божией Матери, святых, икон, видит магию в таинствах, как их понимает церковь католическая и православная, относится подозрительно ко всякому освящению и преображению натуральной плоти. Романтика и пантеистическая мистика явились результатом реакции против такого обезбоживания, нейтрализации, унижения природы, космоса и человека. Пантеистическая мистика есть обратная сторона полного отрицания мистики в христианстве, отрицания всякой возможности созерцания Бога и общения с Богом. Вопрос о мистике у Шуманна, у Бруннера, у всего этого направления требует радикального пересмотра. Нужно наконец обратить внимание на классические образа христианской мистики, заслоненные в нынешнем протестантизме образами идеалистов и романтиков. Ни к Св.Симеону Новому Богослову, ни к Св. Иоанну Креста совершенно не применимо то, что о мистике говорит Шуманн. Книга Шуманна написана не о кризисе и распаде модернизма, а о кризисе германского духа, взятого во всей его глубине и его многовековой истории. Бартианству, которое я считаю самим замечательным религиозным течением современной Европы, не хватает постановки историо-софической темы, темы о религиозном смысле истории, о смысле пережитых в новое время гуманизма, идеализма, романтизма. Это — не случайные явления, они значительны для человеческой судьбы, они должны быть преодолены, но смысл их должен быть раскрыт.

Николай Бердяев.

Страница сгенерирована за 0.22 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com