В этом докладе мы попытаемся рассмотреть обновленчество в двух аспектах: богословском — было ли оно ересью или его идеи не противоречат православию?— и политическому именно: что говорят архивные документы о связи обновленчества с богоборческой советской властью? И, как следствие последнего, в чем секрет провала этого течения, имевшего, казалось бы, глубокие корни в историческом православии?

Движение под именем «Союза церковного обновления» в русской церковной истории впервые появляется в Петербурге в 1905 году. Это самоназвание кружка, рожденного докладной запиской о необходимых преобразованиях в Церкви, поданной группой 32-х петербургских академически образованных белых священников 15 марта 1905 г. митрополиту Петербургскому Антонию (Вадковскому) и «обросшей» дополнительными единомышленниками-участниками после опубликования этой и последующих записок в периодической печати. ¹За ними последовали статьи разных членов «Союза церковного обновления» в защиту идей «32-х» полемического характера, особенно полемизировавших с архиепископом Антонием (Храповицким), будущим главой Карловацкого раскола, который защищал идею строго централизованной Церкви с Патриархом во главе, наделенным полномочными правами, и выступал против участия белого духовенства и мирян в помест-

* Доклад, прочитанный на конференции «Исторический путь православия в России после 1917 г.» — памяти о. А. Шмемана. С. -Петербург, 31 мая 2 июня 1993 г.

197

ном соборе, или, во всяком случае, чтобы у них не было права решающего голоса на соборах. ²

Если сложить предложения авторов из этого неформального «Союза церковного обновления» с позднейшими обновленческими реформами и идеями, то их можно суммировать под следующими пунктами:

1. Фактическое отделение Церкви от государства, т. к. только свободная Церковь способна нести активную миссию в мире, Церковь же сжатая и опекаемая государством может только существовать.

2. Восстановление канонического устройства и самоуправления Церкви может дать только предельно представительный всеобщий поместный собор. Записка проводит экскурс во времена апостольские, а также к 1-му Вселенскому и ряду древнерусских поместных соборов, доказывая каноничность участия в них и белого духовенства, и мирян. Так, член Союза, славянофил и богослов Н. А. Аксаков, опубликовал по поручению союза исследование о происхождении патриаршества, доказывая, что ни один из семи Вселенских соборов не пользовался этим термином и никаких особых прав за архиепископами (патриархами), Константинопольским и пр., не признавал — за исключением хиротонии митрополитов для подчиненных данному архиепископу (патриарху) областей. Но и тут его права были не больше прав митрополита: рукополагаемый должен был быть сначала избранным духовенством и паствой данной области, а в рукоположении должны были участвовать епископы и присутствовать другие представители из области данного избранника. Патриаршество, по мнению Аксакова, — изобретение императора Юстиниана и его чиновников, как параллель гражданским префектам; «поли-папизм» патриаршей системы, считает Аксаков, хуже римского моно-папизма. В подлинном православии власть над епископами и местными Церквами имеют только соборы, а не патриархи и митрополиты. ³

3. Церковь должна быть децентрализована, разделена на самоуправляющиеся митрополичьи округа с архиепископскими кафедрами в губернских центрах и

198

епископскими в меньших городах. Каждая епархия самоуправляема, и епископы не должны передвигаться с кафедры на кафедру, т. к. архиерейское достоинство всюду одинаково и епископ должен быть органически спаян со своей паствой. Между епископом, митрополитом и патриархом нет никакой разницы власти, есть только достоинство чести. На всех уровнях должны действовать соборы (или епархиальные съезды и советы) клира и мирян. Только представительный собор имеет власть над епархиями и над всей поместной Церковью. Епископат и духовенство должны быть избираемы соответствующими соборами, а не назначаться бюрократически.

4. Долой клерикализм: в Церкви, как едином теле Христовом мирян, священников и епископов, не может быть епископских или каких-либо иных секретов от мирян или священников.

5. Церковь должна быть в гуще жизни общества, активно участвуя в его просвещении, благотворительности, нравственном направлении общественной и государственной жизни;

6. В области литургических реформ предлагался не только жилой русский язык вместо плохо понимаемого славянского, но также служение при открытых Царских вратах и с чтением вслух т. н. «тайных» молитв. ⁴

Но самым ключевым пунктом был протест против монашеской монополии в Церкви, против монашеского епископата. Одна из записок цитирует 4-е правило 4-го Вселенского собора: «Монашествующие да не вмешиваются ни в церковные, ни в житейские дела, и да не приемлют в них участия, оставляя свои монастыри». «Монашество епископов, — пишет Аксаков, — представляет в Церкви явление ... антиканоническое». Монашеское служение требует безмолвия, созерцания, удаления от суеты мирской. Ранняя Церковь ставила монашеский подвиг выше священнического и архиерейского, и потому не допускала нарушения монашества во имя архиерейства. Аксаков допускает, что Церковь вправе требовать такой жертвы от монаха, когда появляется особая нужда в человеке такой духовной силы и подвига

199

на посту епископа. Но тогда полной бессмыслицей становится принятие монашеских обетов (исполнять которые он и не собирается) молодым студентом духовной академии для того, чтобы стать епископом. «В том-то и беда, — пишет Аксаков, — что современные епископы даже не монахи, а нечто среднее...»⁵ И если сводить все обновленчество к антимонашеству — а оно наиболее выпукло выступит в нем в 20-х гг., — то корни его в неприятии именно академического псевдомонашества, и голос Союза обновления здесь был не нов.

Критика академического монашества и монашеского епископата громко прозвучала в эпоху Александра II, в первоначально изданной анонимно в Париже, в 1858 г., книге калязинского священника И. С. Беллюстина — «Описание сельского духовенства», а также в публикациях бывших профессоров богословия Д. Ростиславова и В. Аскоченского. Они обвиняют академическое монашество и епископат в разврате, безнравственности, роскошестве и деспотическом обращении с белым духовенством — нищим и бесправным. Хотя в их писаниях было много истины, их антимонашеский пафос был слишком огулен, смешивал злоупотребление монашеством с монашеством как таковым, что Георгий Флоровский называет «протестантизмом восточного обряда», подчеркивая при этом, что этот антагонизм белого духовенства к черному был вызван или, во всяком случае, обострен появлением в России пришедшего с католического Запада в XVII веке, через Киевскую академию, разделения монашества на монастырское и академическое. Живя в своем большинстве вполне светской жизнью, только формально считаясь безбрачными, они делали церковную карьеру, становились деспотическими начальниками белых священников, многие из которых именно из нравственных побуждений не шли путем своих новоиспеченных начальников-архиереев, отказавшись от такого фальшивого иночества. ⁶

Мысли Союза церковного обновления в 1905-м году никого не шокировали, отличаясь от остальных рефор-

200

мистских настроений (в том числе и от многих весьма радикальных предложений в трех фолиантах «Отзывов епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе») лишь решительным отвержением монашеского епископата. Но и тут Союз был не одинок. Например, профессор богословия В. Мышцын предупреждал против такого отделения Церкви от государства, которое отдало бы ее на архиерейский произвол, что превратило бы епископов в бесконтрольных деспотов-феодалов. Тут и соборы не помогут, если они не будут подлинно представительными, с подлинно избранными депутатами от мирян со свободой решающего голоса на соборе. ⁷Против монашеско-епископской гегемонии писал и Василий Розанов⁸ и многие другие. Сам реформистски настроенный, первосвятитель митр. Антоний С. -Петербургский принимал докладные записки «32-х» весьма положительно, поощряя авторов дальше работать над предложениями для будущего собора. И неудивительно: большинство этих «32-х» были посетителями «Религиозно-философских собраний» в Петербурге 1901 — 1903 гг.,⁹ председателем которых был епископ Сергий (Страгородский), единомышленник митр. Антония, вдохновитель, если не соавтор, знаменитой Записки С. Ю. Витте Николаю II о необходимости восстановления соборности, патриаршества, поместного собора с участием мирян и выборного начала на всех ступенях церковной жизни. ¹⁰

По тому времени «Записка 32-х» не представляла собой крайне-левого направления. Именно в 1905 г. еп. Сергий возвел в архимандритское достоинство профессора Петербургской Духовной академии Михаила (Семенова), который открыто называл себя социалистом и в 1906 г. опубликует «Программу русских христианских социалистов», а еще годом позже брошюру «Как я стал народным социалистом». С. Булгаков основывает «Христианское братство борьбы». Из шести священников, выбранных в первую Думу, четверо были левого направления; а во второй Думе из тринадцати депутатов из духовенства оба епископа и два священника присоединились к правому крылу, остальные девять

201

разделились между «кадетами», трудовиками и социал-революционерами. ¹¹ Но, пожалуй, самым радикальным был схимник Оптиной пустыни, в прошлом морской офицер, а затем выпускник Троице-Сергиевой академии архим. Серапион (Машкин), которого часто называют церковным Нечаевым. Он считал себя социал-демократом, но считал марксизм недостаточно радикальным, допускал доносительство, шпионаж и даже терроризм. В личной жизни он был безупречен: раздал бедным все свое наследство в 200 000 рублей, отдавал бедным паломникам буквально последнюю рубашку, а в экклезиологии дошел до отрицания благодати священства у русского духовенства, называя его огульно «Иудой, продавшим церковь Христову сперва Петру, а после перепродавшим ее всем преемникам Петра до Николая II включительно»; ибо не может обладать благодатью священнослужитель, обязующийся доносить на старообрядцев и открывать полиции тайну исповеди, писал он. Истинными христианами он считал только старокатоликов и масонов. Русское монашество, по его мнению, так низко пало, что его надо «уничтожить, стереть с лица земли, как профанацию святости». Считая Японию и нравственно, и культурно стоящей выше России и высоко ставя этику буддизма и синтоизма,

Серапион осуждал оправдание русским духовенством, особенно о. И. Кронштадтским, русско-японской войны как похода против неверных. Призывал к милосердоубийству смертельно раненных на фронте и оправдывал самоубийства таковых, ссылаясь на два случая причисления к лику святых девушек, наложивших на себя руки во время римских гонений, чтобы сохранить свое девство и избежать истязаний за веру. ¹²

Все эти споры, свободный и открытый поиск, были приглушены государственной и церковной реакцией после 1907 г., которая особенно окрепла после кончины митрополита Антония в 1912 г. Православный радикализм кратковременно возрождается в виде подлинных, но далеко не всегда привлекательных лево-социалистических христианских движений 1917 г. В Петрограде фактически ожила «группа 32-х священников» под

202

названием «Союз прогрессивного духовенства» под председательством свящ. А. И. Введенского, будущего главы обновленцев. Появляется множество аналогичных христианско-социалистических организаций, как например в Киеве «Союз новых христиан-социалистов», «Союз демократического духовенства и мирян». По всей стране возникают союзы прогрессивного духовенства, по инициативе которых в конце мая в Москве собрался «Всероссийский съезд духовенства и мирян» в составе около 1200 человек, который заседал 10 дней и предложил Предсоборному совету программу для предстоящего собора. В социальном плане съезд фактически принял программу эсеров по земельному и пр. вопросам, провозгласил религиозную свободу, но при первенствующем положении в государстве Православной Церкви и при сохранении Закона Божьего в школьных программах. ¹³

В Москве ткач Ф. И. Жилкин, в прошлом ближайший сотрудник Гапона, регистрирует 8 июня 1917 г. «Христианско-социальную рабочую партию», которая после победы большевиков переименовывается в «Христианско-социалистическую рабоче-крестьянскую партию». Партия пользуется покровительством патриарха Тихона, который назначает ей духовником священника

С. Калиновского, в будущем видного живоцерковника. Другим деятелем партии становится видный профессор церковного права, один из самых выдающихся деятелей Собора, Н. Д. Кузнецов, тоже будущий «обновленец». При всем своем радикализме, программа партии отрицает классовую борьбу, призывает к социальному миру, прекращению братоубийственной гражданской войны, которая — пророчествуют призывы партии — унесет миллионы жизней. Так, в своей положительной части она ближе к солидаризму и социальному учению папы Льва XIII, чем к марксизму. 22 марта 1919 г. руководство партии (Жилкин, Кузнецов, Калиновский и бывший миссионер И. Глазунов) обращается к Патриарху с ходатайством благословить деятельность партии внутри Церкви, вступление в нее духовенства и распространение по церквам ее литературы, на что Патриархия

203

мудро ответила отказом, ибо «Православная Церковь не преследует политических целей», но отношение ее к партии благосклонно, поскольку задачи, поставленные себе партией, служат «на пользу целям святой Православной Церкви». Партия, в лице Жилкина и Кузнецова, успешно ходатайствовала перед советским правительством об открытии Кремля и его храмов для богослужений на три пасхальных дня 1919 г. Кузнецов от имени партии вносил один протест за другим против ограничений прав верующих. Даже посмел представить правительству меморандум, осуждающий ленинский декрет 1918 года об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, назвав последнее «деянием противопедагогическим и противонародным». Это уже была прямая критика вождя, за что он тут же был судим и посажен вместе с бывшим обер-прокурором Синода Самариным. В сентябре 1919 года к пребыванию в концлагере до окончания гражданской войны был приговорен Жилкин (но позднее амнистирован), а партия запрещена. ¹⁴

Все это пока в рамках официальной Патриаршей Церкви. Движения вполне искренние, движимые ошибочным, но тогда весьма распространенным отожествлением христианства с социализмом (хотя уже партия Жилкина вводит коррективу: отрицание классовой борьбы). Как мы видели, предложения Союза церковного обновления были, в основном, здоровыми, критика официальной Церкви правильной, и многие его идеи были осуществлены Собором 1917-1918 гг. Все, казалось, шло в рамках, допускаемых канонами. Единственным исключением и предшественником обновленческого бунта было дело бывшего архиепископа Владимира Путяты. Сын еврейки и потомка киевского княжеского рода, идущего от сподвижника св. Владимира по обращению в христианство Новгорода, он начал свою карьеру блистательным и блестящим гвардейским офицером. Пользовался колоссальным успехом у женщин, был близким личным другом Николая II. И вдруг отправился в Казанскую Духовную академию, принял постриг и очень скоро стал епископом, не имея для

204

этого никаких моральных качеств. Кочуя с кафедры на кафедру, он всюду оставлял за собой скандалы романтического свойства, а то и потомство. Только его высокие придворные связи защищали его от лишения сана. Наконец, Собор лишил его сана в 1918 году, низведя до состояния простого монаха, судив ему жить в монастыре в Пензе. Но там он снова объявил себя архиереем, главой «свободной народной Церкви», за что Собор отлучил его от Церкви. Одним из первых он примкнет к обновленцам. ¹⁵

Общеизвестно, что предлогом для выхода обновленчества на открытую борьбу с патриаршей Церковью, была кампания изъятия церковных ценностей, всецелая поддержка ее живоцерковниками и другими группировками, вошедшими позднее в состав обновленческой Церкви, и, якобы, сопротивление этой кампании патриарха Тихона и подчиненного ему духовенства. После f ряда процессов православного духовенства и мирян, с ^многочисленными расстрелами, 6 мая 1922 г. арестован был Патриарх, обвиняемый в том, что он своими распоряжениями развязал сопротивление верующих изъятию ценностей и, следовательно, виновен в пролитии крови. А уже 12 мая заключенного Патриарха посещает делегация петербургских обновленцев — священники Введенский, Красницкий и Белков, прихватившие с собой одного законного московского архиерея — епископа Антонина (Грановского). Они убеждают Патриарха передать им временно канцелярию, т. к. шансов на его освобождение нету, а лишать Церковь управления нельзя. Введенный в заблуждение, не подозревающий злого умысла, Патриарх соглашается, одновременно вызвав в Москву на пост своего местоблюстителя митрополита Ярославского Агафангела. Приезд Агафангела задерживает Тучков, возглавлявший церковный отдел в ГПУ. Агафангел подпольно печатает свое знаменитое обращение, объявляющее Высшее церковное управление названных обновленцев узурпацией, призывает духовенство не иметь с ними ничего общего и повторяет Указ Патриарха от 20 ноября 1920 г., разрешающий епархиальным архиереям на местах, на время

205

отсутствия правильной церковной администрации в Москве, временно объявить себя автокефальными. За это послание, которое Агафангел сумел большим тиражом распечатать и разослать по всем епархиям, Тучков отправляет митрополита в ссылку.

Уже тут, в синхронизации действий обновленцев, недопущении своевременного вступления местоблюстителя в должность и наказании его за сопротивление обновленцам, видна явная направляющая рука ГПУ. Но теперь, благодаря ставшим доступными архивным документам, ГПУ и вообще советское руководство во главе с Лениным вырисовываются не только как дирижирующая рука, но и как архитектор церковного раскола. Нити этого тянутся еще с 1919 года, когда имели место переговоры Введенского с первым секретарем Петроградского комитета РКП(б) Зиновьевым, закончившиеся словами Зиновьева, что он находит группировку Введенского подходящей для заключения конкордата между советским государством и Церковью. ¹⁶

Общеизвестно теперь и секретное письмо Ленина Молотову от 19 марта 1922 г., из которого совершенно ясно, что целью кампании изъятия церковных ценностей — которые, кстати, по ленинскому же декрету об отделении Церкви от государства, так или иначе были собственностью государства, а не Церкви, т. ч. вся эта кампания и ажиотаж, поднятый властью вокруг нее, были совершенно искусственны — была не помощь голодающим, а создание впечатления в народе, что Церковь — шкурническое учреждение, относящееся безразлично к страданиям своего народа, что даст возможность правительству развернуть такой террор против Церкви, духовенства и преданных Церкви мирян, который раздавит Церковь как общественный институт с собственным голосом. ¹⁷

Как Церковь на самом деле реагировала на голод, Ленину было отлично известно; и об этом советскому правительству напомнил еще раз митр. Петербургский Вениамин в письме от 5 марта 1922 г. Он подчеркивает, что Церковь откликнулась первой, значительно раньше советского правительства, когда патр. Тихон в

206

обращении в августе 1921 благословил духовенство отдавать все церковные ценности, «не имеющие богослужебного применения», на спасение голодающих. Отвечая на советский декрет, требующий передачи всех церковных ценностей, митрополит говорит, что чаши и др. евхаристические сосуды являются такой святыней для верующего народа, до которой нельзя и прикасаться «не посвященной рукой». Поэтому они могут быть сданы только перелитыми в слитки золота и серебра: «а) при моем непосредственном участии»; б) при этом, чтобы избежать столкновений, верующие должны получить возможность убедиться, что все остальные способы спасения голодающих исчерпаны; «в) что пожертвованные святыни действительно будут употреблены на помощь голодающим; г) что на пожертвование их будет дано благословение высшей церковной власти».

Затем, в послании петербургскому губисполкому от 12 марта, Вениамин жалуется на неправильное освещение его условий в печати и предлагает конкретные действия: Церковь готова на свои средства открывать бесплатные столовые для голодающих, закупать провизию с иностранных пароходов. И требует, чтобы представители Церкви, церковного народа, участвовали непосредственно в деле помощи голодающим; иначе он не может гарантировать спокойствие при изъятии ценностей из храмов. ¹⁸

Именно того, чтобы народ видел благотворительность и жертвенность Церкви, Ленин и не хотел допустить. Поэтому в 1921 году Церкви было приказано ликвидировать свой помголовский фонд и передать все собранные средства в государственный Помгол. Поэтому через неделю после послания митр. Вениамина Ленин пишет свою инструкцию Молотову об использовании голода для удара по Церкви. Поэтому же слишком популярный и социально активный митрополит Вениамин и его ближайшие сотрудники расстреливаются через 4 месяца после указанных посланий.

На следующий же день после секретного письма Ленина состоялось заседание Политбюро при участии

207

Каменева, Сталина, Троцкого и Молотова, на котором, в частности, принято решение «внести раскол в духовенство, проявляя в этом отношении решительную инициативу (курсив Д. П.) и взяв под защиту государственной власти тех священников, которые открыто выступают в пользу изъятия». ¹⁹

Как известно, 6 мая помещается под арест патр. Тихон, а 12 мая живоцерковники, введя в заблуждение Патриарха, захватывают его канцелярию и провозглашают себя новым Высшим церковным управлением. 28 мая арестовывается митр. Вениамин, фактически за непризнание живоцерковного переворота и отлучение Введенского и К° от Церкви. В должность временного возглавителя Петербургской епархии вступает старший викарный епископ Алексий (Симанский), будущий патриарх Алексий I. Тут же его вызывают в управление ГПУ на Гороховой улице и ставят ультиматум: снять церковное отлучение с Введенского и прочих обновленцев, в противном случае митр. Вениамин будет расстрелян. После совещаний в Епархиальном совете было принято решение «идти на все для спасения жизни ... Митрополита». После этого, 5 июня, еп. Алексий пишет «Обращение к Петроградской пастве», в котором объясняет восстановление Введенского в пастырских правах тем, что митр. Вениамин отлучил его и его единомышленников необоснованно, не зная, «что прот. Александр Введенский участвует в ВЦУ, имея на то благословение патр. Тихона ... приняв во внимание, что такое благословение имелось налицо, я нашел возможным подвергнуть это дело новому рассмотрению. Прот. Введенский ... свидетельствует, что ... пребывает в каноническом общении со своим епископом... Митрополит сам считал достаточным для восстановления общения с прот. Введенским ... представления ... доказательств того, что они имели благословение святейш. Патриарха». На этом основании еп. Алексий восстановил этих живоцерковников в служении. Затем он и его викарий еп. Николай (Ярушевич) объявили временную автокефалию своей епархии, избегая прямого подчинения живоцерковному ВЦУ, но ведя с ним переписку. Об-

208

манутый ГПУ, расстрелявшим митрополита Вениамина несмотря на обещание сохранить ему жизнь, еп. Алексий порывает окончательно связь с ВЦУ 24 июня и слагает с себя полномочия правящего архиерея. В августе его арестовывает ГПУ и ссылает в Среднюю Азию. ²⁰

Тем временем, 30 мая 1922 г., Оргбюро ЦК РКП(б) все дело раскола Церкви поручает ГПУ, на что ГПУ реагирует следующим образом:

ГПУ—Отдел секретный

Совершенно секретно

В ЦК РКП(б)

Весьма секретно

[число невнятно]

мая 1922 г.

... ГПУ поставлено в известность, что расходы по проведению антитихоновской кампании будут проводиться за счет этого Управления.

Колоссальная историческая работа по созданию (курсив Д. П.) раскола среди духовенства в Республике, кроме затраты энергии, требует крупных денежных средств.

Ограничение работающих с нами церковников в средствах на издание органов, пропаганду, передвижение по республике и др. работы, требующие немедленного выполнения, было бы равносильно атрофированию этой деятельности, не говоря о содержании целого штата приезжающих церковников, которое ... ложится тяжелым бременем на ГПУ.

Дело раскола (курсив Д. П.) церкви безусловно нельзя отнести к рядовой повседневной работе ГПУ, поэтому и расходов по этому делу нельзя отнести в рубрику сметы расходов ГПУ, которой они не предусмотрены и которая очень ограничена...

... ГПУ настоятельно просит ЦК о пересмотре постановления Оргбюро от 30. V. 1922 г.

Зампред. ГПУ — Уншлихт.

Решение Секретариата ЦК от 13. V. 1922 г.

Товарищу Енукидзе

Слушали: О средствах на проведение антитихоновской кампании...

Постановили: Направить вопрос в комиссию при ВЦИК по изъятию церковных ценностей. ²¹

209

Иными словами, церковные святыни, отбиравшиеся у Церкви буквально через слезы и кровь, под предлогом спасения погибающих, на самом деле шли на уничтожение той Церкви, которой они раньше принадлежали.

Доклад о тихоновщине

Совершенно секретно

В докладе поставлена задача... 5-месячной так называемой борьбы с тихоновщиной; в первую очередь, с епископатом.

Для осуществления этой задачи была образована группа, т. н. «живая церковь», ... «преимущественно из белых попов, что дало нам возможность поссорить попов с епископатом».

? Наряду со множеством статей и воззваний, клеймивших тихоновцев и их политику, «попы, взяв в свои руки высшую церковную власть», приступили к изгнанию со своих постов «тихоновских и вообще реакционных епископов». За 5 месяцев в 68 имеющихся епархиях уволено «около 100 тихоновских архиереев». 10 тихоновских епископов, лояльных к соввласти, переведены в другие епархии, 20 таких же оставлены на прежних епархиях. «Ярых тихоновцев» оставлено на епархиях 5 человек; 11 возведено новых обновленцами из вдовых или целебатных священников, 4 епархиальных — нейтральны; 9 епархий остались без архиерея.

Изгнание тихоновцев из церковных советов идет натравливанием одних членов на других, «образованием мирянских групп ревнителей Обновленчества».

После выполнения первой задачи надо сломать и дискредитировать тихоновщину, которая «до сих пор имеет больше всего приверженцев», — разрешить собор, на котором «наступит паралич единства Церкви», т. к. группы будут ссориться друг с другом, и наступит раскол.

Доклад подписан 30. X. 1922 начальником 6-го отделения Секретного отдела ГПУ Е. Тучковым. ²²

210

Сов. секретно.

Протокол № 1 заседания Комиссии по проведению
отделения Церкви от государства

в составе: Красикова, Флеровского, Менжинского, Тучкова, Дерибаса. Председатель — Красиков, секретарь — Дерибас.

1. Подтвердить директиву относительно деятельности ГПУ по (...) ликвидации тихоновских сторонников воздействия на ВЦУ²³ в смысле активной борьбы всех трех групп (Возрождения, Живой церкви и левой)²⁴.

4. (...) поручить тов. Скворцову (...) выразить руководящие тезисы для прессы по церковному вопросу (...) [без даты].

Протокол № 2. 31. X. 1922 г.

(...)

3. а. Взять более твердую ставку на группу «Живая церковь», коалируя с нею левую группу [Введенского].,,,

б. Развернуть широкую работу по очистке от тихоновского и вообще черносотенного элемента приходских советов в центре и на местах.

в. Повести ударным порядком смещение тихоновских епископов.

г. Провести через ВЦУ повсеместное публичное признание советской власти приходскими советами ... выполнить это до 1 января 23 г.

д. Предложить ... прокуратуре оказывать ГПУ всяческое содействие о административной (курсив Д. П.) борьбе с тихоновщиной.

е. Предложить ГПУ поставить хорошо дело с компрометацией попов здесь и на местах.

ж. Находящихся в Москве на покое отстраненных епископов водворить через ВЦУ в какой-нибудь отдаленный монастырь.

з. Поручить т. Тучкову в следующем заседании комиссии сделать доклад о том, в каком положении находится сейчас дело Тихона, какой материал имеется, нужно ли ставить процесс ... и как с ним поступать в противном случае.

211

и. Т. Красикову в следующем заседании сделать доклад о заграничной церкви.

к. Не поддерживать украинскую автокефалию до собора. Послать на Украину Скворцова с кем-либо из ГПУ и ВЦУ, и на основании их информации решить об автокефалии.

4. Следующее собрание «будет в приемной т. Калинина. Окончательную редакцию тезисов [собрания] передать в Агитпроп (...). Систематически собирать материалы о политической стороне разных сект».

5. Галкину издать газету «Наука и религия» в течение 2-х недель, заполняя ее материалом, согласованным с Тучковым.

6. а. Следующее заседание в кабинете Енукидзе.

б. «Еп. Сергия [Страгородского?] оставить в прежнем положении опалы. (...) Поручается тт. Красикову, Смидовичу, Скворцову, Флеровскому написать ряд статей по вопросам разложения церкви и распределить органы печати, в которых разместить эти статьи (...) Т. Флеровскому осветить церковный раскол в «Известиях»...»

П. Красиков. ²⁵

Из только что приведенных документов явствует, что буквально все главные действия обновленцев инициировались и репетировались на самом высшем уровне партии (ЦК) и правительства, всегда с участием ГПУ, которое затем диктовало принимаемую политику обновленческому руководству и обеспечивало проведение ее в жизнь посредством своих карательных органов, например: «ликвидация тихоновских сторонников» внутри ВЦУ (и в связи с этим митр. Сергий арестовывается и держится в тюрьме во время обновленческого собора), «провести смещение тихоновских епископов», ГПУ должно административно содействовать «борьбе с тихоновщиной»; и особенно многозначительно, что уже в октябре 1922г. сов. власть, только годом ранее поощрившая и поддержавшая автокефалистский раскол на Украине, склоняется к сворачиванию этого церковного раскола в пользу украинского обновленчества, что в 1925 г. выразится в предоставлении украинской обно-

212

вленческой Церкви автокефалии, а затем в решении административной полной ликвидации «Украинской автокефальной православной Церкви» и проведении этого решения в 1929-1930 гг. ²⁶

В 1923 г. Комиссия по отделению Церкви от государства (председательствует на этих заседаниях Емельян Ярославский-Губельман, будущий глава Союза воинствующих безбожников, секретарь — чекист Тучков) занята подготовкой обновленческого собора; в частности, корректирует программу собора в сторону большей консервативности: выкинуть из Положения о соборе параграфы, «в коих говорится о признании ... социальной революции и объединения трудящихся». Тут могут быть соображения у коммунистических идеологов: а) не допускать образа религии как проводника социалистических идей, монополия этого должна оставаться только у партии большевиков и б) опасение, что слишком явный идеологический союз обновленческой схизмы с атеистической властью окончательно отпугнет паству.

А вот другие программные решения Комиссии по собору: «не допустить решения на соборе вопроса о церковной реформе, т. к. ВЦУ и обновленческие группы к реформе еще не подготовили верующих». А после собора созвать съезды в Москве всех обновленческих группировок, поставить вопросы о церковной реформе, чтобы «углубить раскол между группировками, перенося (...) работу в этом направлении на места». ²⁷ Состав ВЦУ оставить коалиционным. Фактическим председателем на соборе быть Красницкому. ²⁸ Кладбища отобрать у тихоновцев, передать ВЦУ (т. е., чтобы обеспечить ВЦУ постоянным доходом). Комиссия постановляет не только арестовать и выслать из Питера «автокефалистов» во главе с еп. Николаем (Ярушевичем), но даже «расторгнуть (...) договор, заключенный [между] «Свободно-трудовой церковью» и Моссоветом», чтобы эта группа не мешала развитию обновленческого движения, хотя ее возглавитель — Владимир Путята—клялся в верности обновленцам. ²⁹

Какой иронией на этом фоне выглядит ленинский декрет об отделении Церкви от государства; особенно

213

тот факт, что выше приведенные решения принимаются «Комиссией по проведению отделения Церкви от государства»! Антонин (Грановский), возведенный обновленческим съездом в августе 1922 г. в звание митрополита-председателя ВЦУ, а в июне 1923 г. порвавший с ним, в январе того же года, в протесте против использования Церкви органами власти, направленном во ВЦИК, указывает, что поскольку соввласть антирелигиозна, она не должна «пользоваться культом для своих ... целей». Декрет 23. 1. 1918 г. «по существу, — пишет митрополит Антонин, — является карантином государства от Церкви. Брать от зачумленного учреждения предосудительно». Но с января 1923 г., не меняя направления на истощение Церкви и сохранение ее «юридического бесправия, социалистическое государство стало на путь эксплуатации культа, ... что является логическим и моральным грехом ... социализма». Если Церковь — порок, то использование ее тоже порок. Ссылаясь на слова Луначарского, что Церковь — это духовный онанизм, Грановский говорит, что в таком случае советская «церковная политика ... равносильна использованию спермы, извергаемой онанистом... . В Америке онанируют жеребцов, но зато их кормят и холят». Перечисляя всевозможные новые поборы с Церкви и причисление Церкви по налогам к торгово-промышленным предприятиям, митр. Антонин сравнивает это с политикой царского правительства по отношению к домам терпимости, которые тоже облагались налогами, но зато получали от государства юридическую и медицинскую защиту, чего Церковь в советском государстве лишена. Культ «идейно ... убивается, тактически ... разрушается, юридически ... брезгуется; культ— ремесло, перед которым закрывают двери все профсоюзы и кооперации». Облагая Церковь сверхналогом и в то же время понося ее как эксплуатацию и обман, барыш от которого государство присваивает, оно этим санкционирует то, что вчера называло преступлением; и при этом претендует, что борется «за социальную правду жизни». Использование властью «антисоциального фактора» в свою пользу — «это капиталистическая практика»³⁰

214

Для справедливости надо сказать, что лично председатель Комиссии по отделению Церкви от государства Красиков пытался останавливать слишком активное вмешательство ГПУ в жизнь Церкви, не раз напоминая Тучкову, что практика ГПУ смещать, а тем более арестовывать священников и благочинных за то, что они поминают патриарха Тихона, а не обновленческих иерархов, противоречит провозглашенной официальной -политике отделения Церкви от государства и что советские правительственные органы в спорах верующих должны соблюдать нейтралитет, а не брать сторону обновленцев: не отбирать храмы у тихоновцев и не передавать их обновленцам, у которых нет паствы. ³¹ Это, однако, не мешает ему вместе с Тучковым подписать отчет Ленину от 4. XI, 1922 г. о том, что все три группы обновленцев согласились «повести решительную борьбу с тихоновщиной, и в один день назначили к высылке и устранению до 50 ... тихоновских епископов из разных мест. ВЦУ выработало инструкцию местам по борьбе с тихоновскими черносотенными элементами в приходских советах...». ³² Спрашивается, как это могла Церковь, отделенная от государства частная организация, назначать к высылке?

Сигналы об отсутствии паствы повторяются из документа в документ: в протоколах заседаний Комиссии по отделению Церкви от государства, в регулярных гепеушных сводках Ленину об общем положении в стране, в которых видное место выделяется церковным вопросам и состоянию обновленчества, что свидетельствует о прямом участии и заинтересованности «вождя мирового пролетариата» в деле раскола Церкви. Немало в этих сводках сведений о том, что епископы, назначенные ВЦУ или официально подчинившиеся ему, под давлением паствы на местах порывают с ВЦУ — и это даже в то время, когда Патриарх в заключении! В Смоленске «епархиальный съезд духовенства ... делегатами на [обновленческий 1923 года1 собор избрал почти исключительно тихоновцев». В иных случаях, как в Казани например, съезды духовенства решают не подчиняться ВЦУ до поместного собора. ³³ Хотя в материалах

215

ОГПУ, признающих повсеместный упадок обновленчества уже в декабре 1922 г., делается исключение для некоторых сибирских и казачьих областей, где отмечается успех обновленцев, и Вотской (Удмуртской) области, где успех достигнут только после ареста местного тихоновского архиерея,³⁴ не всюду арест духовенства приводит верующих под омофор обновленцев. В Тобольском уезде, на арест духовенства местное крестьянство отвечает созданием каких-то «христианских общин» с паломничествами к святым местам— не есть ли это зарождение групп «истинно-православных», многие из которых постепенно выродятся в новые беспоповские сектантские течения? По-видимому распространены были на местах компромиссные решения вроде митр. Сергия (Страгородского). Так, еп. Анатолий Самарский официально признал «Живую церковь», но на самом деле ничего не меняет и блокирует распространение обновленчества. ³⁵ Или такое решение: собрание барнаульского духовенства 28. VII. 1922 г. постановило признать ВЦУ как временный орган, «но не подчиняться его новшествам и распоряжениям в вопросах канонических». Там, где ВЦУ не пользуется никаким авторитетом у населения, оно пытается, так сказать, «на полюбовных условиях» приглашать к сотрудничеству тихоновский епископат. Такая попытка была сделана в Томске — казалось бы благополучном для обновленцев районе, — но тихоновский епископ Софроний, популярный у верующих, от какого-либо сотрудничества с непопулярным ВЦУ отказался. Характерны такие фразы: «Отношение населения к Живой церкви отрицательное. Правление Ж. ц. бойкотируется, а председатель ... после церковной службы освистан ... Епископ [назначенный ВЦУ] ... отказался подчиниться распоряжению ВЦУ о переводе» в другую епархию, объявив повидимому местную автокефалию (речь идет о Феофане Калужском). ³⁶

Очевидно, эти отчеты и массовое возвращение в патриаршую Церковь епископата и священников с приходами привели к тому, что уже в сентябре 1923 г. советское правительство толкает обновленческое руко-

216

водство на переговоры с представителями патр. Тихона о воссоединении, предлагая сначала такой компромисс: созвать совместный собор под председательством Патриарха, который тут же подаст в отставку и уйдет на покой в сущем сане, а собор выберет нового патриарха. Большинством голосов собравшиеся в Донском монастыре 27 патриарших епископов этот план не приняли. В ноябре уже Тучков в личной беседе грозит Патриарху тюрьмой, если он не примирится с обновленцами как внутрицерковным течением; в то время как патриаршая Церковь согласна принимать обновленческое духовенство только в индивидуальном порядке через покаяние. ³⁷

Парадокс в том, что, требуя от Патриарха принятия под свой омофор обновленческой Церкви, власти в то же время, под угрозой ареста, запрещают духовенству поминать за богослужением Тихона, как лицо, находящееся под судом. Только 21 марта 1924 г. судимость с Патриарха снимается. ³⁸ Но властям не до юридических тонкостей: обновленчество внутренне разлагается. Если к концу 1922 г. в Москве у патриаршей Церкви оставалось лишь 4 храма против 400 с лишком у обновленцев, в Петрограде после высылки еп. Николая почти все храмы были захвачены обновленцами, а по всей стране у обновленцев было около 66% действующих храмов, то к ноябрю 1924 у обновленцев оставалось около 14 тысяч храмов, не больше 30%, хотя захват храмов обновленцами и запугивание ими тихоновцев при помощи местных властей продолжается и в 1923, и даже в 30-х гг. ³⁹ Не помогло обновленцам и признание их Вселенским и Александрийским патриархами и даже ложь о том, что патр. Тихон якобы принимает живоцерковников без покаяния и этим как бы «становится во главе Живой Церкви», в то время как на самом деле патр. Тихон подписывает резолюцию от 26 июня 1924 г. за № 523, оповещающую о решении прекратить переговоры «с гр. Красницким и подписи на Журнале от 21 мая об организации при нас ВЦУ считать недействительными». Несмотря на все эти усилия, массовое отпадение от обновленцев продолжается и после смер-

217

ти патр. Тихона. В 1926 г. у них остается всего 6 345 приходов с 10 815 священнослужителями, против не менее 30 000 у патриаршей Церкви.

И тут возникает вопрос, почему, собственно, народ так решительно отверг обновленцев? Фактически все авторы — как мемуаристы, так и историки-аналитики — соглашаются, что народ отталкивала явная коллаборация обновленцев с советской властью. Интуитивно и по целому ряду внешних признаков народ догадывался о том, что обновленцы — агентура ГПУ, о чем мы теперь знаем из документов. В частности, патр. Тихон пользовался любовью народа, а обновленцы его поносили, лишали сана на своем соборе. В Петербурге всеобщей любовью пользовался митрополит Вениамин, а обновленцы активно содействовали его уничтожению...

В 20-х гг. говорили, что, пока архиереи ездили в каретах, они не пользовались авторитетом у народа; а вот когда они стали нищими и пошли пешком в рваных калошах, тогда они стали духовными авторитетами и руководителями, и верующая часть народа ответила любовью и преданностью. Но обновленцы материально были еще беднее патриаршей Церкви, ибо у них не было миллионов жертвователей, а у патриаршей Церкви они были, во всяком случае до разгрома НЭПа и уничтожения крестьянства. А вот епископат послевоенной «сергианской» Церкви жил в относительной роскоши, но и это не оттолкнуло верующий народ от официальной Церкви.

За исключением небольших кучек «истинно-православных», за Сергием пошел не только простой народ, но и большинство епископата, православной интеллигенции и даже соловецких узников, а к наследникам Сергия присоединилось во время войны и большинство бывших непоминающих, в том числе и многолетний узник-епископ Афанасий (Сахаров), призвавший всех «катакомбников» последовать его примеру. Что тут? Народ и даже его духовные вожди «перемололись» машиной тоталитарного — внешнего и внутреннего — террора, и то, что было им нравственно неприемлемо в 20-х гг., стало приемлемым в 40-х-70-х? Или именно

218

духовные вожди и верующая интеллигенция, ужаснувшись происходящим и падением человека, потеряли надежду, а, следовательно, заколебались в самой вере в Бога, в человека как Божье творение, после чего стала этически приемлемой не только лояльность, но даже преданность этой власти, даже отожествление своих интересов с ее интересами, оправдание своего сотрудничества искаженными понятиями патриотизма?

Тогда, быть может, тут дело в богословских новшествах обновленцев? Но, как мы говорили, никто в 1905-1906 гг. — а это была эпоха самого высокого взлета русской богословской науки — «Союз церковного обновления» еретиками не считал, даже их предложения допускать женатый епископат предпочтительно по сравнению с монашеским. А такой серьезный богослов как Н. Аксаков, которого, в свою очередь, никто ни разу не назвал еретиком, указывал, что то, что предлагают «32 священника» — даже не мнение, а возврат к подлинной церковной ортодоксии.

Но это дореволюционные обновленцы, а как насчет обновленцев-живцов 20-х гг.? Что касается кадров, то из числа петербургских 32-х среди обновленцев 20-х гг. встречается лишь 6. Из других дореволюционных церковных радикалов или хотя бы умеренно левых мы встречаем лишь Грановского, архиепископа Евдокима (Мещерского) и примкнувшего к возрожденным в 1917 г. обновленцам Введенского. Гораздо больше было у них бывших черносотенцев — например, Красницкий и Платонов (будущий обновленческий женатый митрополит Ленинградский и отъявленный стукач), — спасавших теперь свою шкуру верной службой новым хозяевам. Что же касается их богословия, то оно отличалось от «32-х» только первоначально несколько более акцентированным антимонашеством, которое затем было смягчено Антонином Грановским, и допущением разводов и второбрачия духовенства. Но настроения церковных кругов в 20-х гг., как реакция на революцию, террор и хаос гражданской войны и торжество богоборческой власти, был и гораздо консервативнее, чем в начале века. Надо помнить, что люди, особенно миряне, оставшиеся

219

в Церкви, а тем более неофиты, пришедшие в Церковь после революции, были людьми, не верившими в социалистический рай на земле и обжегшимися на радикализме. Так патр. Тихон, который в «Отзывах» 1905 г. выступает за литургические реформы и русификацию богослужебного языка, 17 ноября 1921 г. запрещает нововведения в богослужебной практике и в конце того же месяца запрещает в служении еп. Антонина (Грановского) «в связи с его самочинными нововведениями в богослужения». Хотя никакой богословской ереси в его нововведениях не было. Так что обновленцев и 20-х гг. можно судить за распутство — часть которого допущение разводов и повторных браков духовенства, в том числе и епископата, — за безнравственность, предательства, служение врагам Церкви, т. е. за грехи и преступления, а не за богословскую ересь по большому счету (в защиту права духовенства на развод и права второбрачия для вдовых священников было опубликовано немало статей до революции, в т. ч. и в церковно-общественных журналах и сборниках, посвященных предполагаемым церковным реформам).

Правда, в мае 1992 года, на конференции петербургского «Мемориала» по истории РПЦ советского периода, профессор Петербургской Духовной академии о. Георгий Митрофанов утверждал, что обновленчество было и богословской ересью, т. к. его предложения противоречили канонам и практике исторического православия более позднего времени. По мнению о. Георгия, историческое развитие Церкви имеет догматическое значение и заменяет собою ранний период, делая практику и каноны этого раннего периода богословски недействительными перед лицом новых канонов и практики, пришедших им на смену. Вряд ли можно принять такую точку зрения. Она логически ведет к протестантизму, ибо если новая практика Церкви отменяет прежнюю, то так можно прийти к любым реформам в Церкви и утерять апостольские корни. Совсем иначе рассматривал эту проблему покойный о. Иоанн Мейендорф. Он считал, что опыт Церкви на любом этапе ее исторического развития должен приниматься

220

во внимание и упрекал протестантских фундаменталистов в историческом нигилизме; но он всегда сверял обряд, предание и устройство современной Церкви и ее богослужения с Церковью апостольских времен, считая, что то, что в современной Церкви противоречит первоначальной Церкви или несовместимо с нею, может быть сменено и отменено, и предпочтение всегда должно оказываться Церкви первых веков христианства. Еще более решительно к возвращению к Церкви первых веков призывал литургист о. Александр Шмеман, решительно борясь против всех форм клерикализма, настаивая на том, чтобы каждый приход был в первую очередь евхаристической общиной с еженедельным принятием Таинств Господних, при исповеди — как таинстве, независимом от причастия, к которому верующий прибегает, когда этого требует совесть, а не чтобы получить «пропуск» к причастию. И о. Иоанн, и о. Александр всегда творили т. н. «тайные молитвы» вслух, считая, что в Церкви не может быть молитв, утаенных от паствы, и этому учили своих учеников. * Оба считали трагедией русского православия XX века, что в основном правильные идеи обновления и оживления Церкви проповедовались недостойными людьми, проводились в жизнь грязными и даже преступными руками, и таким образом были скомпрометированы.

В самиздате ходила интересная рукопись «Острая луна». Это биографическая повесть об одном волжском священнике, погибшем в сталинских концлагерях, написанная по-видимому его дочкой. Первоначально он был репрессирован за крепкое стояние на стороне Патриаршей Церкви и за успешную борьбу против обновленцев. Одновременно он был сторонником широких реформ в Церкви, в частности, богослужения на живом русском языке и календарной реформы. И вот, когда это же начали проповедовать обновленцы, он с горечью вздыхал: какая досада, обновленцы погубили такие необходимые для Церкви преобразования. Теперь надолго любое обновление в Церкви будет отожествляться с

* Небесполезно отметить, что этой практики до революции придерживался духовник Николая II прот. Янышев.

221

безбожными большевиками и их приспешниками. И Церковь будет обречена на длительную неподвижность. Вероятно, в этом и лежит ответ на вопрос, почему верующий народ, на всех ступенях образования и социального положения, в основном отверг обновленчество 20-х гг. Большая терпимость по отношению к не менее соглашательской РПЦ второй половины 20-х и 30-х гг. объясняется по-видимому не только перековкой советского народа, но и охранительным, а не преобразовательным характером Московской Патриархии. Православие по сути своего глубокого историзма консервативно. Реформы ему даются нелегко и могут быть приняты только при насаждении их государственной властью, признаваемой в качестве православной и окруженной некой мистикой, как в Византии или в России при царях (в т. ч. и при Петре I), или корпусом духовенства, пользующимся всеобщим авторитетом у паствы и ее любовью. А тут реформаторами оказались активнейшие сторонники советской безбожной и активно богоборческой власти, самоутверждавшиеся при помощи ГПУ, прибегающие к террору ГПУ в борьбе с исторической национальной церковью в гонениях на популярных священнослужителей. Так одновременно компрометировались и обновленцы, и их идеи, результатом чего является болезненная подозрительность и в современной русской православной Церкви к любому новшеству, даже если это новшество на самом деле является возвращением к истокам.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Группа петербургских священников. «К церковному собору. Сборник». С. -Петербург, 1906. В «Союз церковного обновления» входил, например, П. П. Аксаков, известный славянофил и весьма эрудированный богослов. Митр. Антоний Петербургский (Вадковский) отнесся к группе весьма положительно и поощрял их дальнейшее творчество. Cс.: V-VII, 1, 62 и пр.

² Голоса в «Ответах епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе» (1905 г.) распределились следующим

222

образом: всего епископов, приславших отзывы, было 65, из которых за созыв поместного собора высказалось 50, против 2, остальные этого вопроса не касаются; за собор епископов — 13, за собор епископов и клира — 1, за собор епископов, клира и мирян — 32, 4 этого вопроса не касаются; за избрание патриарха — 18, против — 1, остальные этого вопроса не касаются.

’ Там же, сс. 149-181 и пр.

⁴ Многие богословы, в т. ч. литургист протопресвитер о. Александр Шмеман, считали, что тут ошибка перевода греческого слова «мистикос», которое значит и «тайное», и «мистическое», и что в принципе в церковном богослужении, в котором участвует вся Церковь, т. е. народ церковный вместе с пастырями, не может быть молитв тайных, утаиваемых от паствы.

⁵ Там же, сс. 23, 125, 142-145.

⁶ «Пути русского богословия». Париж, ИМКА-Пресс, 2-ое изд., 1988, сс. 340-349; автор пользовался английским переводом Беллюстина п. ред. профессора G. L. Freeze; I. S. Belliustin. Description of the Clergy in Russia. Ithaca, N. Y.: Cornell University Press, 1985. См. также; А. Папков — «Церковно-общественные вопросы в эпоху Царя-освободителя». С. -Петербург, 1902, сс. 112-120 и пр.

⁷ По поводу записки «о необходимости перемен в русском церковном управлении» см.: «Богословский вестник», 1 апреля, 1905 г.; также «Церковная реформа. Сборник статей в духовной и светской периодической печати по вопросу о реформе». С. -Пбг., тип. А. Арнольда, 1905 г., сс. 207-213.

⁸ «Повое время», 30 марта — «Церк. реф.», с. 174-175.

B. Розанов — По поводу статьи προφ, II. К. Никольского. «Церк. реф.», с. 137.

¹⁰ См., напр., в ук. ист., сс. 123-133.

¹¹ Gerhard Simon. Church, Slate and Opposition in the USSR. London: C. Hurst, 1974, pp. 22-23. Испытывая разочарование от провала задуманных Николаем II церковных реформ и реакционной политики Церкви после 1907 г., Семенов перейдет к старообрядцам, станет старообрядческим епископом во время революции, а при большевиках покончит с собой.

223

¹² Dimitri Pospelovsky. The Russian Church under the Soviet Regime: 1917-1982. Crestwood, N. Y.: St. Vladimir’s Seminary Press, 1984, p. 48. Также: Письма архим. Серапиона Машкина (студенту МДА П. А. Флоренскому, о. И. Кронштадтскому и др.), «Вопросы религии», выпуск первый. М., кн. магазин Ефимова, 1906, сс. 174-220. Интересно, что, обличая русское духовенство и монашество, он делает исключение для Оптиной пустыни: «здесь — начиная с самого настоятеля и его канцелярии, все ... живо интересуются и этим моим дебатом [с о. И. Кронштадтским] и другими подобными вопросами современности»; т. е. до самой революции Оптина не утеряла своего духа свободы и открытости миру, что вряд ли можно сказать об Оптиной пост-коммунистичсской эры.

¹³ А. В. Карташев — Революция и собор 1917-1918 г. «Богословская мысль». Париж, 1942, сс. 82-83. _?

¹⁴ М. Н. Куров — Христианско-социалистическая рабоче-крестьянская партия в России (1917-1920 гг.). «Вопросы научного атеизма», вып. 10, М., «Мысль», 1970, сс. 331-347; М. М. Шейнман — «Христианский социализм», М., 1969, сс. 108-110, 162-172.

¹⁵ Митр. Мануил (Лемешевский) — «Русские православные иерархи». Куйбышев, 1966 (ркп). Публикация п. /ред. Карла К. Фсльми, Мартина Георга, М. С. Агурского и Фэри фон Лилиспфсльд. Эрланген, Германия, 1981, т. ΪΓ, сс. 234-239. Однако, неясно, был ли он принят обновленцами. 4 августа 1922 г. «рабочие и служащие Пензенского района» пишут жалобу в обновленческое ВЦУ на присланного туда псевдообновленческого старого архиеп. Леонида, что тот не признает подлинного обновленца, «вождя Свободной народной Церкви» архиеп. Владимира Путяту, перерукополагает рукоположенных последним священников. 5 августа к «Всероссийскому съезду группы православного духовенства “Живая Церковь“» обращается сам Путята, утверждая, что он дерзнул «еще в 1912 г. поднять знамя обновления», за что якобы и пострадал от реакционного монашеского епископата. А 14 августа он жалуется в письме П. Г. Смидовичу на епископа Антонина (Грановского), который на обновленческом съезде не дал Путяге слова и отказался принять его в обновленческую Церковь. Путята называет себя пионером обновленчества и обвиняет Антонина, что он «к обновленчеству нс имеет никакого отношения», будучи приверженцем монашеской идеологии. Характерно, Путята называет свое епископство

224

«специальностью». Будучи сам нравственно-строгим монахом, Антонин по-видимому был против Путяты по причинам его известного распутства. См.; ЦГАОР, фонд 1235, оп. 97, ед. хр. 119, 120 и 115; ЦГИАЛ, фонд 833, on. 1, д. 16.

¹⁶ Левитин А. и В. Шавров — «Очерки по истории русской церковной смуты». Kuesnacht. Швейцария, 1978, т. 1, сс. 54-55.

¹⁷ См. полный текст письма Ленина, напр., в «Известиях ЦК КПСС», №4, 1990, сс. 190-193.

¹⁸ ЦГИАЛ, фонд 831, on. 1, д. 299 и 48.

¹⁹ «Известия ЦК...», 4/90, с, 194.

²⁰ Левитин-Шавров, т. 1, сс. 101 -108; Лев Регельсон — «Трагедия русской Церкви, 1917-1945». Париж, ИМКА-Пресс, 1977, сс. 304-311. В 1923 г., когда еп. Алексий был в ссылке, епархия восстановила свое подчинение вышедшему на свободу патр. Тихону. Поспеловский — Russian Church, с. 155, си. 67.

²¹ Российский центр хранения и исследований документов новейшей истории (РЦХИДПИ), ф. 4 (17), on. 1, д. 340, ролик 185, лл., соотв., 56 и 55.

²² Там же, ф. 5, оп. 2, д. 55.

²³ Имеются, по-видимому, в виду иерархи типа митр. Сергия, примкнувшего временно к ВЦУ, чтобы изнутри направить его в правильное церковное русло, и арестованного ГПУ после его критики ВЦУ и фактического выхода во временную автокефалию.

²⁴ Обновленчество в целом было объединением ряда образовавшихся на местах (или образованных ГПУ) левых просоциалистических или пробольшевистских церковных группировок, самые значительные из которых: 1. «Живая Церковь» Красницкого и пр.; 2. Союз общин Древне-апостольской Церкви Александра Введенского (именно эти две группировки имел в виду сп. Антонин, называя их бунтом рвущихся к власти попов) и 3. Союз церковного возрождения Антонина Грановского, строгого монаха, проповедника аскетизма и монашеско-архиерейского нестяжательства. Поспеловский, ук. соч., сс. 55-59.

225

²⁵ Там же, ф. 5, оп. 2, д. 55

²⁶ Поспеловский, ук. соч., сс. 73-77. Картину дополняет следующее постановление Комиссии по культам, принятое, по-видимому, в результате поездки гепеушника с обновленцем. Комиссия по культам принимает решение не допускать украинской автокефалии в обновленчестве, ограничившись автономией, данной обновленческим собором украинским обновленцам. «Дать указания по линии ГПУ и ЦК РКП, чтоб [украинские обновленцы] повели такую же борьбу» с петлюровскими и контрреволюционными элементами в УАПЦ, как русские обновленцы с тихоновцами. «Лояльные элементы среди автокефалистов привлечь на сторону обновленческой церкви, дабы усилить в ней украинские элементы. Не возражать против (...) богослужений на украинском языке». Там же, ф. 89, оп. 4, д. 164, л. 17. 22. V. 23 г.

²⁷ Па практике, как известно, произошло наоборот: между закрытием собора и московским съездом освобожден был Патриарх, и началось массовое возвращение к нему духовенства и мирян, т. ч. обновленческому съезду пришлось повернуть вспять: ВЦУ было переименовано в Священный Синод, восстановлен старый календарь, богослужение на славянском языке, частично «реабилитировано» монашество.

²⁸ Вот, пожалуй, единственное отступление практики обновленцев от решений ГПУ: председателем на соборе (или во всяком случае на некоторых важных его заседаниях) был не Красиицкий, а «митрополит» Петр Сибирский. См. жалобу В. П. Львова, почетного члена президиума собора (бывшего при Временном правительстве обер-прокурором Синода), па митр. Петра, который, после принятия собором определения о брачном епископате, неожиданно для всех поставил на голосование вопрос о хиротонии женатого протоиерея Введенского в качестве архиепископа Крутицкого и получил нужное большинство голосов «застигнутого врасплох» собора. Львов напоминает о своей записке Смидовичу (председателю 5-го, «ликвидационного», отдела Паркомюста), в которой он предупреждал о непригодности Петра в качестве председателя, и просит передать (sic!) председательствование Краспицкому. РЦХИДПИ, ф. 89, оп. 4, д. 180, лл. 5-6.

²⁹ Протоколы заседаний между 30. 1 и 10. VII-1923 г. Цит. ист., ф. 5, оп. 2, д. 55, лл. 2-10.

³⁰ РЦХИДПИ, ф. 89, оп. 4, д. 180, лл. 3-4.

226

³¹ Напр., там же, ф. 5263, on. 1, д. 55, лл.: 123, 272-271, 303-290 и 338-336 и пр.; гг. 1923-1924.

³² Там же, ф. 5, оп. 2, д. 55.

³³ Ук. ист,, ф. 5, on. 1, д. 2653, лл. 37 и пр. Апрель 1923 г.

³⁴ Ук. ист., ф. 89, оп. 4, д. 164, лл. 3-14.

³⁵ Там же.

³⁶ Ук. ист., ф. 5, on. 1, дд.: 2640, 42, 43, 47, 51, 53, 55, 56 и др. Даты: между 16. VIJ1—1922 г. и 15. V-1923 г. А вот внутренний обновленческий документ от 29. V1I-1923 г., содержит 310 листов групповых поздравлений патр. Тихону в связи с его освобождением. ЦГИАЛ, ф. св. 831, оп. 1, дд. 194 и 245.

³⁷ Регельсон, ук. соч., сс. 345 и 347.

³⁸ Там же, с. 343, 349 и 353.

³⁹ См. жалобы верующих на отобрание у них храмов обновленцами в ноябре 1923 г. и секретную записку секретаря райкома в ЦИК Узбекской ССР с просьбой разрешить закрыть тихоновскую общину (при ней приложено донесение обновленцев, поносящее тихоновцев как контрреволюционеров и врагов советской власти). Цит. ист., ф. 5263, on. 1, соотв. дд.: 55 и 39, лл. 123, 35, 34, 39.

227

Страница сгенерирована за 0.26 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com