13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
Автор:Барро Э.
Заключение
Не следует удивляться, что размышления носящие этический характер заканчиваются защитительной речью. Ни один моралист или специалист по этике сознающий цели своей эпохи не может притворяться равнодушным. Они совсем не претендуют на оригинальность даже, если они и являются в какой-то степени убедительными. В этике оригинальность рискует выйти за пределы своей цели. Что же касается того, что правильно ли изложены вышеназванные учения, то возложим суждение об этом на специалистов. Я не считаю, что я плохо обошёлся хотя бы с одним из них, и если каждого из них я коснулся слишком кратко, то это потому, что мне казалось, что все вместе они прольют должный свет. Надеюсь, что помог показать, что этика не должна не касаться конкретных жизненных интересов. Если она будет проявлять заботу о них, то этика жизни по всей вероятности совпадёт с биоэтикой.
Некоторые могут подумать, что это совпадение, если оно будет происходить так, как об этом было сказано на этих страницах, не принесёт никаких результатов. По правде говоря, не следует слишком надеяться, что теперешнее отступление этики вдруг приостановится и что легко возникнет нравственность. Нужно скорее опасаться, чтобы те рациональности, которые возникли вне поля её действия, не продолжали подавлять её. Не нужно по крайней мере умалчивать, что это подавление нравственности означает для человека поражение его разума и, следовательно, его смысла жизни. До меня об этом сказали тысячи авторов. Я воспользуюсь описанием Левиса мира, в котором техническая рациональность, одержав верх над политической рациональностью, начала господствовать безраздельно: "Если человек подчинит себе природу, то всё человечество будет находиться в зависимости от небольшой группы людей, а те, в свою очередь, что совершенно естественно для них, будут нерациональными в своих желаниях". И это действительно "Лучший из миров". Я только добавлю, что это так называемое господство над природой" является лишь частичным освоением некоторых из её механизмов, а не постижением тайн жизни. Что же касается "естества желаний", то оно является лишь "естеством", предшествовавшим как мы это представляем цивилизации и культуре для придания большего значения последней. Оно не имеет ничего общего с требованиями жизни, представляющими для нас истоки требований нравственности. Замечание Левиса показывает нам, что упразднение порядка целей, в том виде, в котором нам удалось это показать, приводит к противоречию. Если технические соображения стоят выше соображений нравственных, то вся жизнь человека становится иррациональной.
Но так как я привёл высказывания Левиса для подкрепления этих заключений, то я хотел бы в заключение обратить внимание вместе с этим автором, скончавшимся в 1963 году, на то, что он с оптимизмом назвал "массовое единодушие в человечестве практического разума". Приняв участие в заседаниях по биоэтике, в которых приняли участие поочерёдно или все вместе представители различных религий, я не обнаружил много разногласий в их различных подходах: у всех одно и то же беспокойство, одна и та же забота сохранить главное. И это главное, выражавшееся по-разному, Левис, заимствовав это слово у китайцев, назвал Тао. Другими словами говоря, Путь, повсюду идентичный, хотя и по-разному воспринимаемый. Перед тем, как прочитать работы Левиса, я, признаюсь, сам попытался назвать эту всемирную этику Тао. Иудейско-христанская традиция, к которой я причисляю себя, подходит к этому Тао с её собственными возможностями и объясняет его действительно понятным образом для тех, кто хочет следовать ему. Но какое значение имеет в конечном итоге то, каким образом обосновывают этот Тао? Это основательность того, на кого одного можно полагаться во всемирной этике. Аргументы выдвигаемые для подкрепления этики жизни способны, как я надеюсь, скорее укрепить, нежели ослабить эту этику. Во всяком случае я убеждён, что если в настоящее время мы говорим скорее об этике, нежели о морали, то это не так потому, что некоторые хотели бы отказаться от традиционной морали, что было бы довольно легко, как из-за необходимости одновременно новых и конкретных указаний, для которых сила опыта, даже если его и не хватает, имеет вероятно больше значения, чем слишком абстрактное правило. За неимением опыта (в научном смысле этого слова), который возможно мы извлечём позже из апокалипсической катастрофы, заслуживает внимания опыт сочинённый моралистами. А с другой стороны, я убеждён, что никто совершенно не освобождён от этой этической задачи, ибо разум, для тех, кто желает воспользоваться им, это не набор принципов, который стремятся подобрать специалисты по этике, а открытие закона нравственности в жизненной практике. Так как жизнь, часто представляющаяся нам мрачной, имеет тем не менее и свою светлую сторону, способную нас вдруг озарить и неожиданно нам раскрыть что же такое есть сознание, разум и свобода человека.
Страница сгенерирована за 0.12 секунд !
© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.