Книга эта признак времени, отрадный и вместе тревожный. Все то, о чем говорит автор — радикал-социалист молодой, левой школы — по-видимому, с большим знанием дела — не ново для прочитавших и продумавших в свое время «Сумерки Европы» Ландау, «Europa senza Pace» Фр. Нитти, «EconomicalconsequencesofthePeace» Кейнза, работы Коуденгове-Каллерги, если не считать мастерского юридического анализа различных «пактов», так или иначе связанных с Лигой Наций, и краткого обзора «дипломатической истории» последнего десятилетия, периода новой «гегемонии Франции» в Европе. Важно, что в 1930 году такую книгу написал француз. Если не ошибаюсь, в серьезной, ответственной французской публицистике редкая по откровенности, последовательности мысли, категоричности требований книга Жувенеля не имеет прецедентов. Не знаю также, насколько ее можно считать отражением поворота в общественном мнении Франции, или — фактором его эволюции. Вряд ли, впрочем, она — явление вполне единичное и случайное. Вряд ли одно только внутренне-политическое значение имеют последние французские выборы. Прояснение сознания, кажется, уже началось во Франции — и вот следящий за современной европейской хроникой не знает: радоваться ли этому, или тревожиться? Кажется, что трагический конфликт на основе несовпадения во времени уже завязывается. Отношение Франции к побежденной Европе было до сих пор аналогично отношению правительства к русскому обществу за период между разгромом первой революции и началом второй: 1) «Сперва успокоение, потом реформы». Пусть побежденные народы «успокоятся», дадут доказательства» того, что они отказываются даже и мечтать о минимуме справедливости для себя, а там, «посмотрим». 2) Подобно тому, как правительство в России усвоило себе странную юридическую догму, что самодержец не имеет права отказываться от самодержавия, так во Франции была усвоена не менее странная догма, что мирные договоры настолько «святы», что победители не имеют права пойти, в интересах побежденных, на их пересмотр.

3) Как русское правительство видело за Петрункевичем и даже Хомяковым бомбометателей, так Франция видела за Штреземаном и Брюнингом Кайзера и Гитлера. 4) Жалкие попытки уличить посмертно Штреземана в соглашательстве с «заговорщиками» против договоров свидетельствуют о наступлении для Европы протопоповского момента, когда власть утешала сама себя и оправдывала себя в том, что не поверила октябристам и кадетам, и когда уже поздно было пробовать опереться на октябристов и кадетов, — как сейчас для народов победителей уже поздно пытаться сделать ставку на партию центраи на социал-демократов.

Раз уже я вступил на путь сопоставлений, позволю себе еще одно, которое напрашивается при чтении книги Жувенеля. В ней отдельная глава посвящена политике Бриана. Автор (напомню, что он говорит еще о Бриане, как живом человеке) судит ее очень строго. Жувенель упрекает Бриана в том, что он в сущности ничего не добился — и это потому, что ничего серьезного не добивался («cethoméopathe…;). Он создал «дух Локарно»? Меньше всею он; этот «дух» создан прессой, за которой стоит нуждающийся в мире финансовый капитал Мне кажется, что автор к Бриану несправедлив, — как в свое время было несправедливо русское общество к Витте. Трагедия этих людей, как трагедия Штреземана и Брюнинга, была в том, что они брали на себя ответственность за власть, которой они на самом деле не располагали. Самодержец, с которым был вынужден считаться Бриан, HerrOmnes, величина особого рода. В конце концов, он мог сам превратиться в орудие Бриана. Для этого требовалось его воспитать в «духе Локарно». Бриан это и делал. Не его вина, что он не успел довести своего дела до конца.

П. Бицилли.

Страница сгенерирована за 0.1 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com