О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов! Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана! Запертый сад - сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник: рассадники твои - сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами,

225

мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник - колодезь живых вод и потоки с Ливана. (Песн. 4, 10-15)

Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, а не о земного. Вот что говорит нам Глаголющий в Павле! Ибо вы умерли, — продолжает, — и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе (Кол. 3, 1-4). Посему, если земным естеством стали мы мертвы, упование жизни преселив с земли на небо, и жизнь плотская сокрыта в нас, по приточному слову, в котором сказано: мудрые сберегают знание (Прит. 10, 14), ожидаем же, что явится в нас жизнь истинная, которая есть Христос, так что и мы явимся во славе, претворившись в Божественное, то и предлагаемое теперь выслушаем, как умершие телом, а не увлекаемые сказанным к плотскому смыслу, потому что омертвевший для страстей и похотей значения речений будет относить к тому, что чисто и не растленно, мудрствуя горняя, где Христос сидит одесную Бога (Кол. 3, 1), в Котором нет страсти, понятия же низкие и по земле пресмыкающиеся предавая забвению. Посему выслушаем Божественные речения, которыми Слово изображает красоту непорочной невесты, выслушаем же, как бы став вне плоти и крови, претворившись в естество духовное.

226

О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов? (Песн. 4, 10) Что всякий, кто творить волю Божию, брат Господу, и сестра, и мать (Мф. 12, 49), и что невинная дева, сочетавшаяся с Ним, чтобы иметь часть в не скверном брачном чертоге, в собственном смысле называется невестою, явно это всякому, не незнающему боговдохновенных словес. Но, исследуя смысл сих Божественных речений, в таковом воззвании усматриваю не простую похвалу, восписуемую Словом невесте, а утверждаю, что Жених объясняет причины приращения красоты у невесты, так что не удобрела бы она при источниках добрых учений, которые Слово в переносном значении называет сосцами, если бы прежде добрыми делами не сделала себя сестрою Господу, и рождением свыше обновленная в девство, не сделалась обручницею и невестою Сочетавшегося с нею. Посему Наименовавший ее сестрою и невестою Своею сказывает причину изменения в нечто лучшее и совершеннейшее сосцов ее, не млеко уже изливающих в пищу младенцам, но на веселие совершенным источающих чистое вино, доброты которого не испортила вода корчемников. В сих же словах Жениховых, как при взаимном благодушии супругов, когда

227

оба вознаграждают друг друга за нежное расположение, соблюдается некоторым образом исполненная любви привязанность. Жених приветствует Церковь в выражениях, подобных тем, какими она предварительно в самом начале возвеличила красоту Его. Ибо прямо в первых же словах, когда изъявляла желание, чтобы слово из Божественных уст перешло в ее уста, выразив это загадочным словом лобзания, сказала и причину своего вожделения, а именно, что блага сосца *) Его, щедро подаемым препобеждающие естество вина и превосходящие всякое благоухание мира и ароматов, буквально выразив это так: блага сосца Твоя паче вина, и благоухание мира Твоего паче всех аромат *) (Песн. 1, 1-2). Итак, поскольку и из всех иных мест Писания познаем это учение Божественного любомудрия, что Божество всегда бывает к нам таково, каковыми сами себя по произволению оказываем пред Богом (что благ Он для добрых, свидетельствует в пророчестве (Пс. 72, 1) Давид, а для уподобившихся по жизни зверям другой некто из Пророков называет Его медведицею и рысью (Ос. 13, 7-8), загадочными этими названиями предизображая евангельское учение, по которому усматривают в словах Царя инаковое свойство стоящие справа, и инаковое стоящие слева; для одних слова сии

*) Русский перевод этого стиха: Ибо ласки твои лучше вина. От благовония мастей твоих имя твое - как разлитое миро.

228

исполнены благости и усладительны, а для других страшны и суровы, сообразно с расположением подсудимых), то и теперь делается Словом приличное воздаяние невесте: в каких выражениях прославляла она красоту Владыки, в подобных тому и ей восписана похвала Господом. И Он похваляет совершившееся к лучшему изменение в деятельности сосцов ее, а именно, что, перестав доставлять млеко, изливают не млеко, но вино, от которого в сердцах более совершенных происходит веселие, потому что не волнуются уже по младенчеству, но способны наполнять уста и извлекать доброе из чаши премудрости.

Так, похвалив сосцы за обильное излияние вина, Слово присовокупляет похвалу невесте за благоухание, сказав: благовоние мастей твоих лучше всех ароматов (Песн. 4, 10). Разуметь же таковую похвалу надлежит из Святого Писания, научившись свойству того, что именуется в нем ароматами. Всякий благоуханный аромат доставляет удовольствие чувству обоняния. Посему разумеем, что Слово называет ароматами все, что, по сказанию Писания, благоуханно. Так Ной приносит жертву Богу, и обонял Господь приятное благоухание (Быт. 8, 21). Следовательно, жертва бывает ароматом для Бога. И после сего по закону приносятся Богу многие жертвы умилостивительные, благодарствен-

229

ные, спасительные, очистительные и о грехе. Все это полагай в число ароматов, а также всеплодия, всесожжения, части отделяемые на жертвоприношение, грудь жертвы, перепонку печени, тук с почек, сверх сего ладан, пшеничную муку, смешанную с елеем, фимиам сложения и все прочее, что посредством огня приносимо было Богу, внеси в список ароматов. Посему, когда услышим, что миро невесты пред всеми ароматами удостоивается большего одобрения, познаем из сего слова, что таинство истины, совершаемое евангельским учением, одно благоуханно пред Богом, предпочтительно всем подзаконным ароматам, как не прикрытое уже каким-либо прообразом и сенью, но делающееся благоуханным в явлении истины. Ибо если какой и из прежних ароматов обонял Господь, как приятное благоухание, то каждый из них удостоивался одобрения не по тому, что с первого взгляда и вещественно было в нем видимо, но по тому, что этим изображалось. И это ясно из сего высокого изречения у Пророка, в котором сказано: не приму тельца из дома твоего, ни козлов из дворов твоих. Ем ли Я мясо волов и пью ли кровь козлов (Пс. 49, 9. 13)? Хотя много животных нередко приносилось в жертву, однако же, если и делалось это, иное нечто загадочное узаконено тебе в этом,

230

именно, что должен ты закалать в себе страсти. Ибо сказано: Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (Пс. 50, 19). Посему жертва хвалы нашей прославляет Обоняющего таковое благоухание. Итак, поскольку, превзошедши все прообразовательные ароматы закона, духовно благоухающая душа, как у Павла, который быль благоуханием Христовым (2 Кор. 2, 15), и сама по жизни сделалась благоухающею и, как миро священства и фимиам сложения, прекрасно благоухая разнообразным собранием и смешением добродетелей, оказалась достойною Женихову обонянию послужить в запах благоухания, то Божественное чувство, как именует его Соломон (Прит. 22, 13), к вещественным ароматам закона присовокупляет оное невещественное и чистое из добродетелей мироваримое благоухание, говоря: благовоние мастей твоих лучше всех ароматов (Песн. 4, 10).

Продолжение речи возводит к похвале более высокой, свидетельствуя в слове об изобилии у невесты духовных дарований, приобретенных размышлением и внимательностью. Ибо приточное слово желает, чтобы ученик премудрости (по ученикам же, конечно, поймешь, кто их учительница) шел к пчеле, так говоря любителям мудрости: пойди к пчеле и познай, как она трудолюбива,

231

какую почтенную работу она производит; ее труды употребляют во здравие и цари и простолюдины (Прит. 6, 8), и присовокупляет к сему, что пчела всеми любима и славна, хотя немощна силами, но почтенна за мудрость. А потому и представлена в образец жизни добродетельным: мудростью, как сказано, почтена. Сказанным же подается совет, не уклоняться ни от одного из добрых уроков, но летая по лугу Боговдохновенных словес и с каждого цветка собирая что-либо для приобретения мудрости, составлять свои медовые соты, как в улье каком, слагая у себя в сердце этот труд внутри сделанных в памяти, подобно восковым чашечкам, не слитных между собою вместилищ для разных уроков, а таким образом, в подражание мудрой оной пчеле, у которой сот сладок и жало не язвительно, непрестанно творить честное это делание добродетелей. Ибо действительно творит, здешними трудами выменивая вечные блага и собственные свои труды уделяя в душевное здравие царям и простолюдинам, так что таковая душа делается любимою Жениху и славною среди Ангелов, в немощи совершая силу по причине чести, какая воздается премудрости. Итак, поскольку повествуемое о премудрой оной пчеле служит образцом учености и трудолюбия, и разделения духовных

232

дарований бывают различны по мере тщательности в потрудившихся, то Жених и говорит потому невесте: поскольку сердце твое стало полно сотами всякого рода учености, из благого сокровища сердца износишь ты медоточные капли словес, так что слово у тебя есть мед, смешанный с млеком. — Ибо сказано: Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим (Песн. 4, 11). Готово у тебя слово, не одного рода пользу оказывающее слушателям, но приспособленное к силам приемлющих, так что пригодно оно и более совершенным, и младенчествующим, для совершенных служа медом, а для младенчествующих — млеком. Таков был Павел: он более нежными словами питает новорожденных, а совершенным говорит премудрость, в тайне сокровенную от веков, и которой не вмещают век сей и князи его (1 Кор. 2, 6-7). Итак, Жених говоритт, что такое уготовление меда и млека лежит под языком у невесты, указывая таковым изречением на сокровенное и благовременное употребление словес. Ибо кто знает, как должно отвечать каждому, тот, имея под языком эту многоразличную силу слова, каждому из слушающих, сообразно со временем, предлагает благопотребное.

Восписав же такую похвалу устам и языку невесты, Жених переходит к высшим еще

233

похвалам, говоря: благоухание одежды твоей подобно благоуханию ладана (Песн. 4, 11). Слово это есть некое любомудрие, указующее людям, к чему стремится добродетельная жизнь. Ибо конец доблестной жизни — уподобление Божеству, а поэтому доблестные со всею тщательностью стараются преуспевать чистотой души, устранением себя от всякого страстного расположения, чтобы при улучшенной жизни и в них образовались некоторые черты превысшего естества. Итак, поскольку добродетельная жизнь неоднородна и неоднообразна, но как при уготовлении тканей ткацкое искусство делает одежду из многих нитей, то натягиваемых прямо, то пересекаемых поперек, так и в доблестной жизни должно стекаться многое, из чего составляется ткань улучшенной жизни, как божественный Апостол исчисляет таковые нити, из которых состоит ткань чистых дел, именуя: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, и все сему подобное (Гал. 5, 22), чем украшается из жизни тленной и земной облекающийся в небесное нетление. Посему то Жених одобряет замечаемое в одежде невесты убранство, как уподобляющееся благовонием ладану. Хотя прежде сказал, что благоухание мира ее превосходит все ароматы, так что, по-видимому, уничтожаются этим прежние похвалы, если предпочтенная всякому аромату теперь срав-

234

нительно уподобляется одному только аромату, потому что Жених сказал так: благоуханию ладана подобно благовоние риз твоих; но, поскольку по некоей причине фимиам ладана установлено было воскурять исключительно в честь Божеству, то посему самому предпочтенная всем ароматам удостаивается уподобления одному аромату, который посвящен Богу, так что смысл загадки сей таков: риза добродетелей твоих, невеста, подобна Божественному блаженству, уподобляясь неприступному естеству чистотой и бесстрастием. Ибо таково благовоние Божественных риз, что имеет сходство с ладаном, посвященным в честь Богу.

Из последующих за этим похвал познаем опять, как может иной сделаться сестрою и супругою Господа, именно из сказанного Женихом: запертый сад - сестра моя, невеста (Песн. 4, 12). Посему, если кто до того изменяется, чтобы стать и невестою, потому что прилепляется ко Господу, и сестрою, потому что творит волю Его, как говорит Евангелие (Мф. 12, 49), то да будет Он благоцветущим садом, заключающим в себе красоту всякого растения, и сладкую смоковницу и плодоносную маслину, и высоковетвистую пальму, и обильную плодами виноградную лозу, и не какое-либо колючее или придорожное растение, но вместо них кипарис

235

и мирту. Ибо так подобный сад умели украсить великий Давид и возвышенный Исаия. Один, говоря: праведник цветет, как пальма (Пс. 91, 13); и: я, как зеленеющая маслина (Пс. 51, 10); и: жена твоя, как плодовитая лоза (Пс. 127, 3); а у другого некоего Пророка ублажается почивающий под смоковницею своею (Мих. 4, 4), Исаия же возвещает, что вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт (Ис. 55, 13). Излагать в точности загадочное значение каждого из сих дерев, указанных нам в пророчестве, было бы делом излишним, так как для всякого ясно, что значит сладкий плод смоковницы, со временем созревающий из самого кислого, в начале горький и негодный в пищу, а в последствии мирный плод (Евр. 12, 11), услаждающий чувствилища души? Да и что приносит нам в дар плодовитость маслины в этом самом кислом и горьком соке, питаемом в плоде сначала, который потом, по надлежащем уходе и созрении, превращается в ней в естество елея, служащего пищею для света, облегчением в утомлении, упокоением после трудов, уяснением голове, содействием к подвигам подвизающихся законно? Почему финик делает плод свой недоступным для татей, сберегая его вверху, а не опуская к земле? Откуда приятность у винограда, благо-

236

ухание у кипариса и сладость у мирсины *)? Когда все это в переносном значении берется применительно к добродетели, тогда для всякого разумного слушателя очевидно, что и к чему именно относится. Посему сад из таких деревьев цветущий, полон растений, отовсюду обезопасен оградой заповедей, так что не дает в себя никакого входа татю и диким зверям, потому что, вокруг обнесенный оплотом заповедей, не доступен полевому зверю и не объедает его лесной вепрь (Пс. 79, 14). Поэтому, если кто — сад и приведен в безопасность, то делается сестрою и невестою сказавшего таковой душе: запертый сад - сестра моя, невеста.

Но для такого сада потребен источник, чтобы насаждения, утучняемые водою, пребывали всегда цветущими. Посему Жених в похвалах саду присовокупил источник, говоря: запертый сад, заключенный колодезь (Песн. 4, 12). Как поступать с источником, загадочно учит нас тому книга притчей, когда говорит: источники твои да будет тебе твой *), пусть они будут принадлежать тебе одному, а не чужим с тобою. Источник твой да будет благословен (Прит. 5, 17-18). Ибо Писание, как там запре-

*) Мирсина – «[жен. род] мирт [муж. род] растение, кустик, похожий на вереск и на букс или самшит, который нередко продается садовниками за мирт. Мирсиновый, миртовый, к нему относящ». Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля. (ред.)

**) По рукописи читается: ἴδια.

237

щает воду источника тратить на чужих, так и здесь о том, что источник изливается не для чужих, свидетельствует, сказав, что он запечатлен. А это значит то же, что и сказать: он охранен. Смысл же сего есть следующий: источником в собственном смысле, по моему рассуждению, называется мыслительная сила нашей души, изливающая и источающая в нас всякого рода помыслы. Но движение мысли делается тогда нашим, когда направлено к полезному для нас, доставляя нам всякое содействие к приобретению благ. Когда же деятельность помыслов обратит кто на промышление порочного дела, тогда поток расточается на чуждое, так что исполненная терний жизнь, напоеваемая содействием лукавых помыслов, питается хорошо, но сохнет и вянет лучшее насаждение, потому что корня его не питает никакая влага добрых помыслов. Посему, так как печать доставляет неприкосновенность ею охраняемому, устрашая татя своим клеймом, а все некрадомое остается целым у владеющего, то похвала свидетельствует здесь о самой высокой добродетели у невесты, именно, что разум ее, сохраняемый в чистоте и бесстрастии, остается недоступным для врагов. Для своего Господа сей источник запечатлевает чистота, никаким илом мыслей не возмущая прозрачность и воздухообразную

238

тонкость сердца. А чтобы мысль сию привести кому в большую ясность, то она такова: поскольку из того, что в нас, иное действительно наше, именно все собственно принадлежащее душе, а иное присвояем себе, как наше (разумею тело и внешние вещи), по некоему погрешительному предубеждению чужое признавая собственным (ибо у невещественного естества души что общего с вещественною дебелостью?), то приточное слово советует посему источник нашего разумения не истощать на чуждое нам, то есть на тело и внешние вещи, но обращать на собственный сад, напоевая из него Божие насаждение. Узнали же мы, что это Божие насаждение составляют добродетели, и если ими занята мыслительная сила нашей души и не развлекается ничем внешним, то она запечатлена печатию истины, нося на себе образ расположения своего к добру.

Но разсмотрим силу и следующих за этим похвал. Сказано: рассадники твои - сад с гранатовыми яблоками, *) с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник - колодезь живых вод и потоки с Ливана (Песн. 4, 13-15). При первом чтении сказанного видно, что в словах сих заключается некая высокая и

*) Славянский перевод этого место: «леторасли **) твоя сад шипков ***) с плодом яблочным». (ред.)

**) Леторасль: «росток, годовой побег дерева, лист, развивающийся из почки, молода ветвь». Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. (ред.)

**) Шипок: «устаревшее Бутон, цветок розы». Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. «шиповник, дикая роза, гранатовое яблоко, граната, гранатовое дерево (Песн. 4,13)». Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. (ред.)

239

необыкновенная мысль, по которой красота невесты, возвеличенной Богом и в многоразличном избытке превозносимой похвалами, делается чудом. А какая истинная мысль, означаемая этими речениями, может знать это ясно, по словам святого Павла, только ведущий говорит духом Божественные тайны (1 Кор. 14, 2). Почему произращаемое невестою есть гранатовый сад? Почему гранатами приносится плод яблочный? Почему этот яблочный плод делается собранием мир и ароматов? Ибо в числе яблочных плодов есть и кипр, и нард, и шафран, и трость, и киннамон, и всякое ливанское дерево, так что в исчисленном нет недостатка ни в одном виде различных ладанских ароматов, к которым причисляются смирна и алой, и все первые мира. И выше восписующим похвалы поименованный сад называется теперь источником садов и колодцем живых вод и потоки с Ливана. Но уразуметь истинный смысл сего, как сказали мы выше, могут способные испытывать бездна богатства и премудрости и ведения Божия (Рим. 11, 33). Мы же, чтобы не остаться нам вовсе не вкусившими предлагаемых в сем месте благ и не насладившимися оных, — в немногих словах коснемся сего слова, вождем в нашем тщании сделав Самого Бога Слова. Весь список

240

похвал, изложенный прежде сего, и все, что теперь предлагает нам Слово о невесте, имеет, кажется, в виду не простую какую-то похвалу, но сказуемым влагает в нас силу к восхождению сердца на большую и значительнейшую высоту. Например, именуется сестрою и невестою Слова, а каждое из сих наименований сочетавает душу с Женихом, так как имя невесты, по выражению Павлову, делает ее составляющими одно тело нетленного Жениха (Ефес. 3, 6), а тщательность в исполнении воли, по евангельскому слову, приводит в тесную связь братства. Потом восхваляется свойство сосцов, вместо млека источающих вино, и явно, что похвала становится самым делом, потому что не хвалят того, что не осуществляется на деле. Сверх сего миро ее признается превосходящим все ароматы, о чем не было бы произнесено такого суда, если бы на самом деле преспеянием в лучшем не взошла она на оную высоту. После сего изъявляется удивление сотам слова, каплющим из уст ее, и смешанному уготовлению мудрости под языком — млеку, срастворенному с медом. И это — сила, а не слова, потому что руководимая Словом к высшему восхождению до того возросла, что уста ее сделались источником меда, а язык — хранилищем смешанной мудрости, в нем видна земля обетования, текущая медом и млеком.

241

Столько возвысив ее восхождениями, Слово ведет еще выше, говоря, что риза ее издает благовоние, подобное благоуханию ладана, чем свидетельствует, что облеклась она во Христа, потому что концом всякого доблестного жития делается приобщение Бога, а ладаном указуется Божество. И на этом не останавливается душа, руководимая Словом всегда к высшему, напротив того, уподобившись благовонию ладана, делается садом на подобие рая, но не таким садом, какой был у первых людей, не для всех доступным и неохраняемым, но отовсюду огражденным памятованием заповеди.

Видишь ли, сколько новых сил для горнего шествия приобрела невеста? Посмотри же на ее восхождение еще и выше этого. Ибо не только стала она садом заключенным, плодоносящим пищу свою, *) но делается и удобопиемою для жаждущих, преложившись в естество источника, и притом источника запечатленного, не остановилась даже и на сем, но в возрастании в большую меру простерлась до того, что из уст ее вырос сад. Ибо с большею точностью вникший в силу еврейского выражения, вме-

*) Так читается в рукописи.

242

сто того, чтоб сказать: леторасли *) твои, говорит: из уст твоих гранатовый сад; а это значит: слово, исходящее из уст твоих, есть сад гранатов. Гранаты же дают из себя обилие плодов всякого рода, а плоды суть кипр с нардом и шафран, трость и киннамон, всякий род ладана и смирна, и алой, и первые мира. Итак, поскольку невеста, по изображенному во псалме ублажению, по причине заступления, находимого ею у Бога, прекрасные восхождения сии в сердце своем положила, восходя всегда от силы в силу (Пс. 83, 6. 8), то при усовершении ее состояния леторасли уст ее прекрасно называются садом гранатов; удачно же с подразумеваемым понятием соображено речение: леторасль (ἀποστολὴ), потому что посылаемое от посылающего переходит в приемлющее. И это можно узнать из обычного словоупотребления, как и Евангелие говорит, что учеников, посылаемых на проповедь истины, само Слово нарече Апостолы (Лук. 6, 13). Что же посылают уста невесты? Явно, что слово веры, которое в приемлющих делается садом, посредством слуха насаждаемым в сердцах. Ибо роща, насажденная деревами и тенистая, по обычаю называется садом. Посему, чтобы знать нам и род растений, какие насаждаются Словом в душах верующих, гранатами именует дерева, которые

*) Леторасль: «росток, годовой побег дерева, лист, развивающийся из почки, молода ветвь». Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. (ред.)

243

возращает посылаемое из уст невесты Слово. А гранат несподручен татю, пуская от себя колючие иглы, под каким-то жестким и горьким на вкус покровом содержа и воспитывая плод, который в свое время, когда он созреет и оболочка распадется, оказывается внутри приятным и красивым на вид, а также подобным меду, непротивным для вкуса, даже услаждает чувствилище вкуса похожим на вино соком.

Посему, кажется мне, что слово, посылаемое из уст невесты, в душах слушающих производит сады *) гранатов, чтобы мы из сказанного научились, не изнеживать себя в настоящей жизни какою-либо вольностью и роскошью, но избирать жизнь, изможденную воздержанием. Ибо в таком случае недоступен будет татям плод добродетели, будучи огражден твердою **) корой воздержания, честным и угрюмым состоянием, как бы какими иглами терний, язвя приближающихся с худою целью. Но когда время дозволит насладиться плодами, гранат делается обилием услаждающих всякого рода яблок, потому что вкушаются не терновники или желуди, или что-либо сему подоб-

*) По рукописи читается: παραδείσους.

**) В рукописи καὶ не читается.

244

ное, открываются же в яблоках различного и разнообразного качества ароматы. Ибо прекрасно сочетание кипра с нардом, горячительного с благовонным. Не похвально горячительное само по себе, когда горячность бывает зловонным воспалением, но надобно, чтобы в разгоряченном засвидетельствована была чистота благовонием, и очистившийся от неприятной горячности стал пламенеющий духом (Рим. 12, 11). В сих яблоках можно находить и другие ароматы, как сказано, нард и шафран.

Но благовоние нарда узнали мы в сказанном выше; остается изобразить в слове загадочное значение шафрана. Наблюдавшие над силою этого цвета говорят, что он занимает средину между холодностью и горячностью и избегает неумеренности в том и другом, так что этим, может быть, загадочно преподается нам любомудрое учение о добродетели, потому что всякая добродетель есть средина между двух зол — недостатка и чрезмерности в добре. Например, о мужестве и о свободе говорят, что одно усматривается в середине между трусостью и дерзостью, а другая — между связанностью мелочами и самовольством. И утверждают, что к числу пороков принадлежат трусость и связанность мелочами по недостатку в надлежащем, а самовольство и дерзость по излиш-

245

ку и преступлению меры; средину же между чрезмерностью в том и другом называют добродетелью. Посему, если слово о шафран имеет какое-либо отношение к добродетели, то, сообразно с мерностью силы, объясняй себе этим не имеющее недостатка и излишества добродетельное состояние. А я рассуждаю, хотя сказанное мною будет и не так учено, что загадочное значение шафрана может быть понято гораздо ближе к учению веры. Ибо цветок воспитывается в тройной чашечке, да и самая чашечка есть цветок воздушного цвета. Когда же развернется оболочка чашечек, непременно оказываются три, сокрытые в чашечках, благоуханные и имеющие целебную силу цветка, которые величиною, красотою, благоуханием и свойством силы один другому равны, и все три показывают одно во всем и в доброцветности, как сказано, и в благоухании, и в качестве силы. Вместе с ними появляются другие три цветка, на вид желтые, но не имеющие качества служить сколько-нибудь к восстановлению здравия. Ими вводятся в ошибку неопытные, по доброцветности вместо действительного срывая негодное. Тоже делают и ныне погрешающие в вере, вместо здравых догматов избирая ухищренные лжеучения. Да изберет же суждение слушателя из того и другого объяснения, что ему угодно, или одно

246

из двух, или то и другое. Ибо некоторым образом одно есть и то, и другое, то есть стяжание и совершенной добродетели, и Божества, так как добродетель не вне Божества.

Но перейдем к обозрению прочих ароматов, по порядку упомянутых в слове. Сказано: аир и корица, и яблоки. Яблоки — тот плод, какой приносится гранатами сада у невесты, напротив того, аир, как говорят, все прочее превосходить благоуханием, почему берется по закону и в священный фимиам (Исх. 30, 23). А аир по естественной некоей силе обещает много разного вида действий, из которых многие, по-видимому, выше и вероятия. Ибо говорят, когда кипит в котле вода, если коснется ее только сей аромат, вода тотчас остывает; если внесен он в жарко натопленную баню, жар *) в воздухе претворяет в прохладу и имеет свойство уничтожать зарождающихся от гнилости животных. Рассказывают о нем и иное сему подобное, что, кажется, превышает веру слышащих. Ибо утверждают, что, если положен в рот сонному, ничто не препятствует человеку и во время сна отвечать на предлагаемые вопросы; напротив того, спрашиваемый пребы-

*) По рукописи читается: τὸν φλογμὸν.

247

вает во сне и дает на предлагаемые вопросы бодрствующему приличные и раздельно произносимые ответы. Утверждать, что это действительно так, не познав опытом истины рассказываемого о растении, было бы опрометчиво и неосмотрительно. По крайней мере, поскольку на каком-то таинственном основании аромат сей включен в список яблок, не потому что на самом деле произрастают они из гранат (ибо не в такой мере чувственные сады производят из себя уста невесты), но чтобы служить ему знаком одного из понятий, входящих в похвалу невесты, то не почитаю справедливым пройти молчанием тех баснословных сказаний о корице, которые теперь изложены в слове, а также, если и иное что после сего вздумается сообщить повествующим о сем аромате. Только бы сказуемым присовокуплялось нечто к похвале добродетели, потому что каждая часть повествования значительно служит к показанию совершенства жизни добродетельной.

Ибо в душе обученных и рассудительных можно находить сию корицу, когда кто или пламенея похотением, или будучи одержим гневом угашает страсти сии рассудком. Или кто во время житейского сна имеет в устах этот трезвенную корицу помысла и, подобно неусыпным и бодр-

248

ственным Ангелам, обнаруживает в себе не погрешительное и невозмутимое понимание сказуемого, а в истине учения подражает не усыпающему естеству Ангелов, которых никакая необходимость какого-либо представления не отвлекает от истины; о том можно сказать, что из уст его источается корицу, при котором угашаются и воспламенение похоти, и воскипение в сердце гнева, и разум бывает чист от всякого в жизни сей сонного мечтания и смешения понятий. И никто, имея в виду невероятность рассказываемого о корице, да не осуждает слова за то, что не от истины заимствует похвалу невесте. Ибо Святому Писанию нередко обычно и некоторые басни заимствовать у внешних в содействие своей цели, и без стыда из баснословного сказания упоминать некоторые имена к яснейшему указанию предлагаемой мысли. Так Писание, выражая удивление к красоте дочерей Иова, чрезмерность удивления к оной показало самыми именами, говоря, что одну нарек Иов Емима **), другую — Кассия, третью же — Керенгаппух (Иов. 42, 14). Всякому же известно, что эллинское баснословие изобрело рассказ об Амалфие, — этой козе, которая, по баснословию, сделалась кормилицею оного Критянина *), и

*) Зевеса.

**) В славянском тексте: день. (ред.)

249

у которой, когда отпал один рог, из пустоты его, как сложило баснословие, изливалось все в обилии. Посему ужели Святое Писание верило басне, рассказываемой об Амалфие? — Это невозможно. Напротив того, свидетельствуя об изобилии Иовлевой дочери благами добродетели, оно дает о том знать этим именем, так чтобы рассудительно слушающий Писание по имени уразумел только цель похвалы, без внимания оставив в стороне баснословные рассказы, как и слыша о кассии и о дне, из сих имен не ароматное какое вещество и не течение солнца над землею узнали мы, но утверждаем, что в именах содержится указание на добродетельную жизнь так наименованных, и кассиа означает чистоту и благоухание, а день — благообразие предначинаний, как говорит Апостол, что живущие в чистоте именуются чадами света (Ефес. 5, 8) и сынами дня (1 Сол. 5, 5).

Посему и здесь также не без пользы, как служащее в похвалу невесте, включено в содержание похвал рассказываемое о корице, только в переносном значении. Но кто таковым уже сделался и до сей высоты похвал достиг жизнью, тот во всем показывает в себе черты Божественного образа. Это дает видеть сказавший: со всех дерев ливанских. Ибо наблюдатели подобных ве-

250

щей говорят, что ливанское дерево, из которого сочится ладан, не одного рода, но есть в деревах сих некоторая разность, с наружностью дерева изменяющая и вид аромата. Посему, кто всеми предначинаниями жизни выражает в себе Богоподобие, тот показывает в себе красоту всех дерев ливанских, которыми означаются отличительные черты Божественного образа. Но никто не делается причастником славы Божией, не став прежде сообразным подобию смерти (Рим. 6, 5). Почему похвала в списке ароматов говорит и то, что яблоки гранат суть и прочие ароматы, перечисленные в слове, и между ними смирна, алой и первые мира *). Ибо ими, смирною и алое, указывается на участие во гробе, как говорит высокое Евангелие, потому что с ними совершено погребение Вкусившего за нас смерть (Ин. 19, 39). А первыми мирами указывает Слово на чистоту и отсутствие всякого корчемнического подлога, как и Амос к услаждающимся этим обращается с подобною речью, говоря: пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мастями (Амос. 6, 6); тогда как прежде сего сказал: едите лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки гуслей (Амос. 6, 4-5), так что ни вина не возмутили подонки, ни в мир не испортила чистоты благоухания какая-либо

*) мνро.

251

примесь. Но там, конечно, надлежит полагать, что пророчество укоряет Израильтян, которые, упиваясь чистым учением Писания, процеженным от всяких подонков, и имея у себя неподдельное благоухание мир, и всячески наслаждаясь духовным пиршеством, ни мало не воспользовались таковыми сладостями, потому что злое произволение их и прозрачность вина претворило в мутную бродящую жидкость, и чистоту первых мир повредило примесью лукавых понятий. А здесь слово плодоношением первых мир свидетельствует невесте о не поврежденности и чистоте ее догматов.

И на сем не остановились и невеста, простирающаяся к высшему, и Слово, ей содействующее к восхождению. Ибо та, из уст у которой исходят леторасли гранатов и сады ароматов, сама делается теперь источником, орошающим произросшие из нее сады, и не как знаем о Павле и Аполлосе, что один насадил, а другой напоил (1 Кор. 3, 6), напротив того, одна совершает два дела вместе, насаждая и напоевая сады. Или, может быть, похвала сия содержит в себе и высшую некую мысль. Ибо Слово говорит, что она — источник не какой-либо изливающейся влаги, но садов, источает и изливает не какие-либо потоки вод, но самые сады. Так божественный Апо-

252

стол источил одушевленные сады тем, у кого был, учением насаждая сад Церкви.

Потом Слово на самый верх возводит невесту похвалами, назвав ее кладезем воды живой и истекающей от Ливана. Ибо это из Святого Писания узнали мы об Естестве животворящем: то пророчество говорит от лица Божия: Меня, источник воды живой, оставили (Иер. 2, 13), то Господь сказал Самарянке: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую (Ин. 4, 10), и кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой (Ин. 7,37-39). Итак, под водою живою везде разумеется естество Божеское, а здесь не лживое свидетельство Слова подтверждает, что невеста — кладезь воды, которая течет от Ливана. Это-то всего удивительнее, потому что все кладези имеют постоянно собранную в них воду, одна невеста имеет в себе воду изливающуюся, так что в ней и глубина кладязя, и непрестанная подвижность реки. Ибо кто, как должно, изобразит показуемые чудеса, как бы в следствие совершившегося теперь в ней уподобления? Может быть, ей нечем превзойти себя, во всем уподобившись пер-

253

вообразной красоте. Ибо в точности, как источник, стала подобна Источнику, как жизнь — Жизни, как вода — Воде. Живо Слово Божие, жива и душа, приявшая Слово. Та Вода течет от Бога, как говорит Источник: от Бога исшел и пришел (Ин. 8, 42). А она содержит в себе вливающееся в кладязь души, и чрез это делается сокровищницею оной живой воды, лиющейся, или лучше сказать, как выразилось Слово, истекающей *) от Ливана, причастниками которой да будем и мы, приобретя оный кладезь, чтобы по заповеди, данной премудростью, пить нам свою, а не чужую воду (Прит. 5, 15; 9, 18) о Христе Иисусе Господе нашем. Ему слава во веки веков! Аминь.

Страница сгенерирована за 0.24 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com