ГЛАВА VIII. Недоразвитость знания и заблуждения

Глава VIII.

Недоразвитость знания и заблуждение.

§ 67. Многие стороны предмета остаются в суждении неопознанными, и даже важнейший элемент суждения, субъект его, т. е. та часть предмета, которая служит основанием предиката, может оставаться сполна или отчасти неопознанною. В этом, как мы видели, и состоит различие между ассерторическими и аподиктическими суждениями (§64).

156

Эта недоразвитость знания не есть заблуждение, но она легко может привести к заблуждению. Пример пояснит, в чем состоит различие между неполнотой знания и ложью. «Вода кипит при 100°С» говорим мы. Известно, однако, что вода, нагретая до ста градусов Цельсия, не закипит, если давление атмосферы выше нормального или, наоборот, она закипит и при менее высокой температуре, если давление ниже нормального. Это более точное знание выражается в суждении «вода при нормальном давлении атмосферы кипит, если нагреть ее до 100°С».

Предыдущее высказывание было менее точным, но нельзя утверждать, что оно есть ложь. Оно станет ложью, если придать ему смысл общего суждения «вода при 100°С во всяком случае закипит», т. е. принять «температуру воды в 100°С» за достаточное основание для предиката «кипение».

В большинстве случаев высказывание производится осторожно: предмет суждения мыслится, как такой отрезок мира, в составе которого различены и указаны некоторые стороны основания для предиката, а другие стороны основания не упомянуты или даже и вовсе не опознаны на современном уровне развития науки. Обыкновенно, они становятся опознанными тогда, когда кругозор наблюдений человека расширяется, напр., когда кипение наблюдается не только в обычной обстановке, но и на высоких горах, т. е. при разреженной атмосфере, или в замкнутых сосудах под высоким давлением и т. п. Высказывание «вода кипит при 100°С» имеет в виду нормальное давление, не высказывая этого точно словами; собственно говоря, оно есть частное суждение, т. е. суждение о неопределенном еще (неопознанном) классе случаев; это — знание, не ложное, но недоразвитое. Усовершенствование его будет достигнуто тогда, когда недостающие элементы субъекта его (основания) будет указаны; тогда субъектом его окажется понятие более частное, чем «вода, нагретая до 100°С», при этом выяснится, что объем его менее общ, чем могло казаться при недоразвитом знании. Заблуждение тогда именно возникает, когда мы преждевременно делаем высказывание общим: содержание его субъекта обеднено, в нем пропущены необходимые элементы, поэтому объем высказывания слишком широк.

Не следует, однако, обманываться надеждою на то, что идеал точного, вполне развитого знания легко достижим. Так, напр., рассматриваемое выше суждение после дополнения к нему условия «нормальности давления атмосферы» не стало вполне точным знанием. Вода, нагретая до 100°С, и при нормальном давлении может не закипеть, если в ней есть растворенные соли; далее, для нормального закипания необходима примесь к воде растворенных газов. Итак наше суждение становится все более сложным, все более част-

157

ным: «вода, нагретая до 100°С, содержащая в себе растворенные газы и не заключающая в себе растворенных солей, при нормальном давлении атмосферы кипит». Само-собою разумеется, и теперь идеал точности не достигнут. Современный физик может указать еще ряд условий, и нет никакого сомнения в том, что, расширяя круг своих наблюдений, исследуя более сложные и более редкие комбинации явлений, физика будет находить все новые и новые дополнительные условия без конца. Все научные суждения о реальном бытии не совершенны и подлежат этому процессу развития. Но этого мало, суждения об идеальном бытии также несовершенны: вспомним хотя-бы о том, какие ограничения приходится ввести в суждения геометрии Евклида, с тех пор, как математика стала исследовать различные виды неевклидовского пространства. Даже аксиомы и постулаты, как будет указано ниже, в большинстве случаев явным образом далеки от идеального совершенства. Следовательно, вся система человеческого знания в целом и в частях не то, чтобы ложна, но несовершенна и находится в процессе развития, увеличивающего точность знания путем усложнения опознания (различения). Кто не согласится с этим учением о недоразвитом знании, тому придется считать все положения современной науки прямо ложными. Принять-же изложенное учение можно не иначе, как, допустив, что в составе суждения опознанные элементы сознаются на фоне неопознанного бытия, которое, несмотря на свою неопознанностъ (неразличенность), но благодаря все-же своей сознанности, в общих чертах правильно руководит актом суждения.

Кроме описанной, есть еще другая форма несовершенства знания, прямо противоположная первой. Она состоит в том, что предикат приписывается предмету, в котором есть элементы, не необходимые для обоснования предиката, т. е. не входящие в состав субъекта суждения. Эти элементы могут быть даже опознанными и указанными посредством ряда слов в предложении для обозначения предмета суждения, но при этом очень часто остается неопознанным, соучаствуют-ли они в обосновании предмета или нет. Такое суждение может быть самою очевидною истиною, и тем не менее оно есть недоразвитое знание. Первичные суждения восприятия в высшей степени наделены этим недостатком. На основании наблюдений над определенным отрезком медной проволоки можно высказать вполне правильное суждение «эта медная проволока — хороший проводник электричества», однако, если еще не произведены или еще не известны мне исследования, устанавливающие, что для хорошей проводимости электричества нет надобности в том, чтобы была именно «медь», а также в том, чтобы она имела форму «проволоки», то мое знание недоразвито: в нем к субъекту суждения припаяны лишние элементы, и я не умею отделить их от субъекта. Знание станет более точным, когда мне станет известно, что наряду с своим единичным

158

суждением я имею право также на гораздо более общее суждение «все металлы — хорошие проводники электричества».

В свою очередь, конечно, и это суждение содержит еще в себе лишние для предиката элементы и станет более точным, когда рядом с ним физика установит еще более общий закон хорошей проводимости электричества.

Такое недоразвитое знание таит в себе опасности, потому что из несовершенного оно легко может превратиться в ложное: стоит лишь сказать, будто «только проволока из меди электропроводна», и перед нами заблуждение.

Одно и то-же суждение может содержать в себе оба противоположные недостатка: с одной стороны, некоторые элементы субъекта могут оставаться неопознанными, а с другой стороны от него могут быть не отделены некоторые лишние элементы. Развитие знания, освобождающее его от этих двух недостатков, осуществляется, следовательно, в двух противоположных направлениях, с одной стороны, — путем опознания, ограниченности суждений (меньшей общности, чем можно было думать, на основании грамматической формы первоначальных суждений), а с другой стороны, — путем установки все более широких обобщений.

§ 68. Во избежание недоразумений здесь следует сказать несколько слов о строении ложных высказываний. Одни из них содержат в субъекте лишние элементы; наоборот, в других субъект заключает слишком мало элементов для того, чтобы обосновать предикат. Первые ошибки легко можно понять, как продукт синтеза, осуществленного познающим индивидуумом. Но второй тип ошибок на первый взгляд кажется необъяснимым с точки зрения интуитивизма. Поэтому покажем, что и они объясняются таким же способом. Положим, кто-либо утверждает: «все люди с асимметрическим типом лица прирожденные преступники». Преступность не вытекает из асимметрического типа лица и приведенное обобщение не может считаться доказанным ни индуктивно, ни дедуктивно; тем не менее могут найтись лица, высказывающие его с твердым убеждением в его истинности. Объяснить это можно таким образом. Положим, в уме NN представление асимметрического типа лица вызывает неприятное эстетическое чувство или допустим, что в квартире NN была произведена кража, и преступник оказался с лицом резко асимметричным и т. п.; такие чувства или такие неприятные случайности личного опыта, присоединяясь к представлению асимметрического лица, служат мотивом для того, чтобы NNохотно сочетал с ним (синтезировал) также представление об опорочивающем таких людей свойстве, о прирожденной преступности, или, по крайней мере, такой комплекс психических особенностей NN служит причиною прочной ассоциации (синтеза) в его уме двух представлений асимметричности лица и преступности. Итак,

159

перед нами действительная необходимость следования, однако не в строении объекта, а в психическом процессе NN. Правильным выражением этой связи служит суждение: «в моем уме, враждебно настроенном к лицам асимметрического типа, за представлением о них неизбежно возникает представление о прирожденной преступности».