Введение

171

КНИГА ПЯТАЯ

VII. 25. Глаголаху убо нецыи от Иерусалимлян: не Сей ли есть, Егоже ищут убити?

Во время праздника, названного в законе кущепоставлением, когда со всей, так сказать, округи, согласно постановлению законодателя, Иудеи собирались в Иерусалим, Христос обращался с учением ко всем, так как Он, без сомнения, говорил не к одним только горожанам. Поэтому любознательному и благоразумному необходимо исследовать, что побудило божественного Евангелиста представлять все прочее множество Иудеев молчащими, а одним только Иерусалимлянам усвоить такую речь. О чем размышляя и что помышляя в себе, они говорят это? Речь облечена в глубокий образ: что же скажем об этом?

Спаситель всех нас Христос немало совершил знамений в городе и часто жил в Иерусалиме. Поэтому некие из горожан убеждались и мало-помалу приходили наконец к желанию веровать в Него, но не дерзали любить Его открыто и свободно, боясь дерзости своих начальников и не из злоумышления подвергаясь страху пред наказанием. Это ясно объявлял блаженный Евангелист уже ранее, сказав, что открыто никто не говорил о Нем ради страха пред Иудеями (Иоан. 7, 13).

172

Иудеями, впрочем, называет здесь начальников, не решаясь, как мне кажется, таким потерянным людям давать название начальников. Итак, Спаситель наш Иисус Христос открыто и сильно восставал против безумия начальников и весьма ясно изобличал в том, что они не обращают никакого внимания на Законодателя, но каждый стремится исполнять свою волю и все безумно склонились к убийству как к чему-то, не заключающему в себе ничего дурного, а между тем Он не подвергался за это ничему неприятному от тех, которым естественно бы было предать Его смерти. Вот это-то и берут в доказательство и удостоверение присущей Ему божественной власти Иерусалимляне и, принимая и это в качестве как бы некоего прибавления к прежним уже чудесам и присоединяя ко всему предшествовавшему, увлекаются наконец горячими стремлениями к вере в Него. Поэтому и говорят, собирая знание из здравого разума: «не Сей ли есть, Кого ищут убить»? Заметь, как бы протягивая высоко правую руку и обводя туда и сюда, указывают на Обличителя и смеются уже, видя усмиренною их неукротимую ярость не каким-либо рассудочным доводом, но божественною властью и силою.

Следует обратить внимание на то, что одни только Иерусалимляне говорят противоположное всему прочему множеству Иудеев. А как это, скажу. Когда Спаситель Христос предлагал однажды прекрасное учение, фарисеи ужасно рассвирепели на это и с нескрываемою дерзостью решили совершить убийство. Но на это Он говорил им, изобличая их в том, что как решившиеся совершить убийство они суть преступники закона: «не Моисей ли дал вам закон? И никто из вас не творит закона: зачем Меня

173

ищете убить»? (Иоан. 7, 19). И это изречение со всею силою поражало сердца начальников. Однако ж многочисленная толпа поражается этими словами и, находя их для себя невыносимыми, с великою дерзостью ответила, говоря: «беса имеешь: кто Тебя ищет убить»? (Иоан. 7, 20). Но, думаю, каждому очевидно, что Христос говорил это, когда созерцал фарисеев уже совершающими убийство. Не ясно ли, между тем как некоторые отрицают здесь и кричат: Кто Тебя ищет убить? Иерусалимляне только одни утверждают противное прочим всем и говорят: «не Сей ли есть, Кого ищут убить»? Хорошо сказано и это ищут, дабы эту дерзость приписать одним только начальникам. Итак, с вероятностью можем заключать, что весь остальной народ Иудейский не знал о намерении начальников, а Иерусалимляне, как весьма к ним близкие и жившие в одном городе, постоянно с ними встречаясь, знали как бы о влитом в них нечестивом намерении по отношению к Спасителю Христу.

И не одним только гласом Спасителя нашего обвиняется преступное сонмище Иудеев, но уже и самою подвластною им толпою, погибшею вследствие их безумия и низринувшеюся в пропасть. Ведь из сказанного можно видеть, что она уже жаждала и как бы пылала к вере во Христа, нуждаясь в совсем малом руководстве, каковое если бы было, то легко приняли бы Сошедшего к нам с неба. Поэтому повинны в погибели овец получившие начальство, что засвидетельствует опять пророк Иеремия, взывающий так: «потому что пастыри обезумели и Господа не взыскали: посему не уразумело все стадо, и рассеялись» (Иерем. 10, 21).

174

VII. 26. Се, не обинуяся глаголет, и ничесоже Ему не глаголют.

Усиливают основания достоверности и как бы восходят к яснейшему доказательству, не видя препятствий дерзновению Христа. Весьма справедливо поражаются, когда находят прежних нечестивцев объятыми несвойственным им и необычным великодушием и гордецов видят обнаруживающими странную для них кротость. Отсюда приходят к основательным предположениям. А чрез то опять, что удивляются их незлобию, и притом по отношению к такому предмету, за который и отнюдь не подобало гневаться, чрез это самое оказываются обвиняющими их в том, что для них обычно было нападать на каждого безразлично учителя добру и горячо устремляться на всякого вообще, что стал бы говорить противоречащее им, хотя бы это и согласовалось с божественным законом. Ведь надменность фарисеев всегда была ужасная и дерзкое безумие их не знало меры. Кто же это, говорят, укрощает их в настоящую минуту и кто на прежнюю неудержимую их ярость наложил в качестве узды целомудренный разум? Кто таким образом зачаровал их и как бы змей каких, всегда бросающихся, направил к кротости? Вот с дерзновением говорит и ничего Ему не говорят. Не просто, сказано, говорить, но с дерзновением. И это, полагаю, потому, чтобы кто не признал справедливость прекращения их гнева, если бы Тот, Кого искали, говорил тайно свои слова против них. Но слова Его были с дерзновением и Он говорил горькие обличения. Это, по моему мнению, означает слово

175

«дерзновение». И не только воздерживаются от гнева, хотя и очень склонны были к нему, но и медлительными оказываются даже и на слова, ибо ничего Ему не говорят.

VII. 26. Еда воистину разумеша князи, яко Сей есть Христос 1).

Видишь, как они, из основательных мыслей и справедливых заключений приобретая веру, едва не негодуют на то, что начальники, по-видимому, уже узнали Его, а между тем не принимают Его очевидно из-за богоборства, не стесняются позорить Пришедшего с неба и завистливым молчанием как бы даже затемняют Его прославление. Ведь если бы не узнали, говорят, истинно, что Он есть Христос, то что же заставляет их удерживаться пред Тем, Кто с дерзновением изобличает их и даже, по-видимому, вводит новые законы на место древних, так как оказывается совершающим исцеления и в субботу, и немало оскорбляет их, если неприкровенно говорит: «не Моисей ли дал вам закон, и никто из вас не творит закона?» (Иоан. 7, 19). Переносят это, хотя и были расположены против этого и привыкли сильно нападать даже и на не причиняющих им никакого вреда. Так, путем всяких рассуждений мало-помалу приобретают веру во Христа, но при этом усвояют истинное знание и своим начальникам как прежде них изу-

1) Ἀληθῶς пред ἕγνωσαν чит. и Сир. (син. кур. Иерем.) и Слав. Тип. нед. 12 в. и Ал.: истинно познаша, и Кир. еще в толк. ст. 30 — ниже, но оп. 33. d. scr. Сир. пеш. Саг. Ээ. Тациан (у Ефр. Moes. 210 и Ciasca S 28). Вм. ἄρχοντες Слав. князи чит. ἄρχοντες א.a. Епиф (ἰερεις) Саг. (οἰ ἄρχ. καὶ οἰ ἄρχ.) ἐστιν без ἀληθῶς чит. א B. D. Ит. (мн.) Вг. Сир. (кур. и син.) Саг. Копт. Арм. Ор. Епиф. с ἀληθῶς мн. поздн. майюск. Гот. Сир. (пеш. геракл. и Иерем.). Ээ. и Тац. ib. также Слав. тип. и Ал.: воистину.

176

чившим священные книги и более их самих могущим разуметь тайны в божественных Писаниях. Заметь, что народ Иудейский всегда готов был немедленно следовать за своими начальниками, который, без сомнения, и получил бы спасение, если бы был руководим своими начальниками к правому. Поэтому-то они и подвергнутся тяжким наказаниям, когда и Сам Спаситель обвинял их, говоря: «Горе вам, законникам, потому что взяли вы ключ познания, — сами не вошли и входящим воспрепятствовали» (Лук. 11, 52). Ведь дверью как бы некоей и вратами к Богопознанию и путем, легко ведущим ко всякой добродетели, служит слово учащих правому и знание пасущего может охранять пасомое стадо, как и противоположное (невежество) легко губит и низвергает пасомых в пропасть, даже против их воли.

VII. 27. Но Сего вемы, откуда есть: Христос же, егда приидет, никтоже весть, откуда будет 1).

Но по одним только внешним основаниям и потому, что начальники терпеливо выносили Его обличения, ум Иерусалимлян не приобретает (полной и истинной) веры. Вполне правильно составив надлежащие заключения и получив истинные представления о Христе посредством присущей Ему божественной власти, уже правильно руководимые к восприятию благочестия (христианской религии), они, однако ж, незаметно опять впадают в свойственное Иудеям невежество. После вышеуказанных прекрасных рассуждений они, по-видимому, желают отовсюду уловлять истину и не вследствие

1) Кир. чит. ἕλθῃ в толковании, как G и немн. (ср. א *), а в тексте έρχεται, как א др. мн., но B. D. др. мн. ἔρχηται.

продолжение следует

«Богословский вестник», М., 1903, № 9.

продолжение

177

одного только молчания начальников и необычной их кротости идут к вере, даже исследуют и само Священное Писание, призываемые к этому здравым разумом, но, однако ж, совсем невежественно и неразумно подвергая тайну исследованию. В самом деле, на основании одного только того, что они знают, откуда Говорящий с дерзновением, то есть из какого селения является и от каких родителей произошел, они утверждают, что Он не есть Предвозвещенный в законе. Потом присоединяют к этому: «а Христос когда придет, никто не знает, откуда Он». Ведь всякому очевидно, что по невежеству им пришлось впадать в заблуждение и в этом. Но, думаю, надо исследовать, откуда произошли у них такие мысли. Что, в самом деле, заставило тех, которые так прекрасно о Нем рассуждали, не считать Его за Христа по той именно причине, что они знали, откуда Он? И почему присоединяют к этому: «Христос когда придет, никто неведает, откуда Он». Ведь вследствие этого-то, наконец, они и не достигают истины.

Имеется у Исаии одно изречение о Христе такое: «Род Его кто изъяснит? потому что вземлется от земли жизнь Его» (Иса. 53, 8). Но блаженный пророк употребляет это изречение о Боге Слове и «род» говорит вместо «существования». Кто, в самом деле, в состоянии выразить словом образ существования Единородного? Какой язык изъяснит неизреченное рождение Сына от Отца? Или какой ум будет силен для этого? Что Он рожден от Бога и Отца, это мы знаем и этому веруем. Но как, это считаем недоступным никакому уму и опасным для исследования, ибо не должно искать глубочайшего и исследовать труднейшего, но размышлять о том,

178

что заповедано (Сир. 3, 21—22), и непоколебимо веровать относительно Бога, «что Он существует воистину и ищущим мздовоздаятелем бывает» (Евр. 11, 6), — и уже не искать, по Писанию, того, что выше ума и разумения, не только наших, но и всякой твари или всякого созданного разумного существа. Кто же поэтому Единородного «род изъяснит? ибо вземлется от земли жизнь Его», то есть слово о существовании Его является выше всего, существующего на земле, ибо жизнью и здесь опять называет существование.

Это сбило с прямого пути безрассудный ум Иудеев и отклонило от истинного разумения о Христе, ибо не поняли, как кажется, что у святых пророков обретается двоякая о Нем речь. Так, когда они указывают на то, что Он явится с плотью в этой жизни, то выставляют на вид Его рождение по плоти от Девы: «ибо вот Дева во чреве будет иметь и родит Сына» (Иса. 7, 14), но также ясно возвещают и о том, где Он имеет родиться: «ибо и ты, Вифлеем, дом Ефрафы, мал ты, чтобы быть в тысячах Иудиных, — из тебя Мне изыдет (Некто), чтобы быть начальником во Израиле, и исходы Его из начала от дней века» (Мих. 5, 2). А изъясняя, сколько возможно, неизреченное рождение Его от Бога и Отца, или говорят то, что мы уже выше сказали: «Род Его кто изъяснит? Потому что вземлется от земли жизнь Его» (Иса. 53, 8), или в вышеприведенном изречении прибавляют: «и исходы Его из начала от дней века», ибо исходами обозначает здесь воссияние Единородного как бы из света и прежде всякого века и дня и мгновения исхождение как бы некое из сущности Родителя в собственное существование. Если, таким образом,

179

Святое Писание указывает нам то и другое и священные письмена говорят о том, откуда будет Христос по плоти, и чтут молчанием Его неисследимое существование от Отца, то как, основательно найдя Иудеев весьма невежественными, не сказать с громким смехом: изыскивать относящееся к Нему должно не по одному только незнанию рода Христа, но и по знанию, кто Он и откуда явится по плоти.

VII. 28. Воззва же Иисус, уча в храме и глаголя: и Мене весте, и весте, откуду есмь 1).

Когда Иерусалимляне тихо шептали друг другу вышеприведенные слова, ибо не дерзали «говорить открыто по страху пред Иудеями», как написано, Христос опять божественно восприемлет знание о том, что они говорили. И так как видел, что подобает оказать помощь этим людям, то тотчас опять божественно показывает в Себе силу и ясно открывает, что Он имеет знание о всем. При этом возвышает глас Свой, хотя прежде и не имел Он обыкновения делать это, и изобличает опять их в том, что не имеют основательного разумения Богодухновенного Писания, и полагает в основание Своим словам нечто тайное и трудно восприемлемое. Потом, кроме того, еще сильно убеждает их в том, что именно потому, почему они неразумно думали, что не должно веровать, поэтому-то самому и надлежит веровать. Смысл этих слов таков. Вы удивились, говорит, и весьма справедливо, потому что Мне действительно присуща божественная сила, легко укрощающая даже и смертоубийственные сердца Иудеев. Ведь они ищут убить Меня, по неложному

1) Же — древнесл. вм. поздн. убо. в храме Тип. 12 в. вм. др. древнесл. церкви.

180

и точному слову вашему, и весьма великое старание полагают на это. Но между тем как, говорит, Мне бы надлежало отдаляться и уклоняться как можно далее от решивших предать Меня смерти, Я, однако ж, нисколько не заботясь о безумном их замысле, напротив, говорю с дерзновением и изобличаю оскорбляющих закон Своим нежеланием предать их суду праведному. И отнюдь ничего не терплю (от них за это). Некогда страшные, они теперь невольно беззлобствуют, что является не плодом их произволения, но силою Моей власти. Ведь Я не позволяю им, хотя они и находятся в бешенстве и раздражены до бесчеловечного гнева, дерзать на преждевременное убиение Меня. Этому вы, говорит, вполне справедливо поражаетесь и говорите, что начальники ваши истинно узнали, что Я Христос. Но, следуя в этом надлежащему суждению и склоняясь к словесам божественного Писания, вы должны бы были для своей пользы более укрепляться в познании Меня, а вы, напротив, подверглись противоположному и соблазнились. Вследствие только того, что вы знаете, откуда Я и от кого родился, решили, говорит, что Я не Христос. Поэтому ведайте, что «и Меня знаете, и знаете, откуда Я», то есть божественное писание дало вам и Меня знать, и откуда Я. Но если вам пришлось узнать, что Я Назаретянин или Вифлеемлянин и что родился от Жены, то ради этого вам совсем не подобает подвергаться пороку неверия. Напротив, из сказанного обо Мне и по причине рождения Моего по плоти, вам из этого следовало бы приходить к восприятию тайн, относящихся ко Мне, а не отклоняться к одному только изречению пророка, который указывает неизреченное рождение от Бога и Отца.

181

VII. 28. И о Себе не приидох, но есть истинен Пославый Мя.

В виде защиты поражает опять упорствовавших в продолжительном неверии. Составив речь с немалым искусством, всячески старается о том, чтобы не казаться подающим слушателям повода к справедливым нападкам на Него, но, затемнив речь некоторою неясностью, устраняет тем чрезмерность гнева и умеряет остроту возбуждения. Почему же это, говорит, после того как Он часто и ясно возглашал, что послан от Бога и Отца, они доселе еще не веруют и, как скоро узнают Его род по плоти, говорят, что Он не есть проповеданный в законе и предвозвещенный святыми пророками, — даже едва не возражают так: Ты говоришь ложь, пришел к нам по собственному желанию, а не стыдишься придумывать имя Отца. Поэтому, отклоняя такого рода клевету их, Он к защите присоединяет обличение и весьма предусмотрительно говорит: «не от Себя пришел Я, но есть истинен Пославший Меня». Это вам, говорит, легко дерзающим на все и безрассудно бросающимся на какое угодно страшное дело, свойственно лжепророчествовать иногда и называть себя посланными от Бога, хотя и без послания Божия. Но Я не подобен вам и не буду подражать обычным у вас дерзостям: не пришел Я Сам от Себя, не самовестник Я, как вы, но с неба явился Я, — истинен есть Пославший Меня, а не таков, как известный вам лжелюбец, то есть диавол, которого дух приняли вы и дерзаете пророчествовать ложное. Итак, истинен Пославший Меня, а побуждающий вас выдумывать слова Божии не истинен, ибо лжец есть и отец лжи (ср. 8, 44).

182

А что мы найдем обычным для Иудеев пророчествовать ложное, это можем без труда усмотреть при чтении пророческих речей. Так, Владыка всего весьма ясно говорит о них: «не посылал Я пророков (этих), но сами они бежали, — не говорил к ним, но сами пророчествовали» (Иерем. 23, 21). И опять у Иеремии: «Ложь пророки пророчествуют во имя Мое, Я не посылал их и не говорил к ним и не заповедал им; потому что видения и гадания и пророчества сердца своего они пророчествуют вам» (Иер. 14, 14). Так изобличается здесь гордый Иудей в том, что и Самому Христу он усвояет присущую себе самому дерзость против Бога, то есть лжепророчество. В самом деле, не веровать Тому, Кто провозглашал Себя посланным от Бога и Отца, чем другим может быть в конце концов, как не громким криком о том, что Ты лжепророчествуешь, подражая нашему в отношении к нам.

VII. 29. Егоже вы не весте, Аз же вем Его, яко от Него есмь и Той Мя посла.

Вы, говорит, только что высказывали, что Христос, когда придет, никто не ведает, откуда Он. Но как скоро это, правильно понимаемое, мнение вы считаете за истинное, то Я соглашаюсь с вашими словами о Нем; истинен, конечно, Отец, от Которого Я, но вами не познан. Поэтому, когда вы, говорит, рассуждаете о Моей тайне таким неразумным, но вам приятным образом и потом, зная, кто Я и откуда по плоти, отказываетесь веровать, то по этому одному примите веру, как скоро окажетесь не понимающими, откуда Я. А я от Отца, Которого вы неведаете, не зная Сущего от Него, в Котором одном только видим Отец, ибо видевший Сына видел

183

Отца и знающий Сына не не ведает Родившего. Итак, и благодаря этому у них отнимается всякое основание, и они опять уличаются в худоумии, уже не находя никакого предлога для неверия, но только упрямством своим отталкивая знание, дабы истинным являлось и написанное: «вы видели часто и не сохранили; отверсты уши, и вы не услышали» (Иса. 42, 20). А когда соглашается с словами Иудеев: «Никто не знает, откуда будет, когда придет Христос», то необходимо исключает Себя Самого как Бог из среды тварей и показывает Себя другим по природе и отличным от всего прочего, к чему подобает относить слово «никто», так что Он, говорит, отнюдь не незнает вместе с теми Своего Родителя, но утверждает, что со всею точностью знает как Себя Самого, так и Его. Это потому, что Он есть Бог от Бога Отца, имеющий некое удивительное и чудное или Ему только Одному подобающее ведение об этом. Думаю, что Сын ведает Отца не тем же самым образом, как и мы познаем. Ведь природа тварей в богосозерцании доходит до одного только умопредставления, не переступая подобающих ей границ и даже невольно отказываясь постигнуть сокровенность неизреченной в словах божественной природы. А явившийся от Бога Отца Единородный созерцает в Себе Самом всего Родителя и, живописуя в собственной природе существо Родителя, ведает Его так, как невозможно высказать, ибо неизреченна божественная природа.