Состояние первоисточников для этого момента истории

О первоначальном состоянии израильтян в Египте, до перемены в их положении, их занятиях в земле Гесем, образе жизни, общественном устройстве и религиозном состоянии, библейское повествование не говорит особо и нарочито, ограничиваясь, после изображения событий из жизни Иакова и Иосифа, указанием на необычайное усиление сынов Израилевых (Исх. I, 7). Этот видимый пробел в библейском повествовании не есть действительный, зависящий от недостатка у бытописателя сведений об этом времени ²); помимо этого предположения, он находит достаточное для себя объяснение в свойственном библейскому бытописанию религиозном прагматизме ³), избирающем из совокуп-

²) На этот пропуск в ходе библейского повествования обращают особенное внимание библеисты так называемого критического направления, которые объясняют его недостатком сведений об этом времени у позднейшего писателя, а потому видят в этом один из признаков позднейшего – времен Моисея — происхождения Пятикнижия (De Wette-Schrad. Einl. § 177–184).

³) Так объясняется рассматриваемая особенность библ. повествования не только у защитников подлинности Пятикнижия (Ранке, Геферник, Куртц; см. последнего Gesch. d. А. В. II, 21—23), но и у некоторых исследова-

135

136 —

ности событий те, в которых с особенною ясностью проявилось божественное воздействие на ход истории. В этом отношения бытовые изменения в жизни израильтян в Египте не имели конечно непосредственного отношения к плану бытописания, как зависевшие ближайшим образом от естественных причин и поэтому бытописатель, не вводя изложения их в свое повествование, ограничивается изображением достигнутого их действием общего результата, который служит выполнением божественной цели относительно переселения в Египет (Быт. XLVI, 3: и там произведу от тебя народ великий). Недостатком сведений не может быть объясняем этот видимый пробел, потому что находящиеся в ветхозаветных книгах отдельные указания относительно этого времени, при изложении других библейских событий, свидетельствуют о существовании этих сведений не только у писателя Пятикнижия, но и в последующее затем время. Эти общебиблейские отдельные указания, будучи соединены

телей, не задающихся подобною целью, напр. у Берто, который говорит при этом следующее: «Ни в каком историческом сочинении не только древности, но, можно сказать, и всех времен, идея не определяет так исключительно и ясно, порядок и выбор фактов как в исторических квитах Ветх. Завета. Во «сем их содержании, изображается ли счастье или бедствия, освобождение или порабощение, радость или страдания, проходит одна идея—действования Бога для своего народа, и только о том упоминается, что легко и понятно может быть изображено с этой точки зрения. Этим объясняется, что о долговременном пребывании в Египте ничего не рассказывается, из продолжительного времени судей излагаются немногие события и только те, в которых с особенною ясностью проявилось божественное действование» (Bertheau. Zur Gesch. d. Israeliten. 202). Подобным же образом объясняет этот видимый пробел и державшийся критических воззрений Ленгерке в своем «Kenaan» (368): «в план писателей Пятикнижия не входило излагать этот период времени. Достаточно было обетования в Быт. XV, 3. Обо всем, что не служило исполнением божественных обетований, основная запись по крайней мере или говорит очень кратко или молчит·, она имеет в виду дать историю, сосредоточивающуюся главным образом на приобретении палестинской земли. Сверх того, также крайне скудны и воспоминания о восточноазиатском плене, хотя это было время развитой письменности».

— 137 —

вместе и сопоставлены с данными древнеегипетской истории, приводят к несомненному заключению, что Израиль в Египте, развиваясь из семьи в племя и затем в народ, вместе с тем поднялся на высшую ступень общественного развития, необходимую также для того, чтобы быть обществом Господним.