Игнатий (Брянчанинов), свт. Учение о плаче Преп. Пимена Великого

УЧЕНИЕ О ПЛАЧЕ

ПРЕПОДОБНОГО ПИМЕНА ВЕЛИКОГО 1).

Брат вопросил авву Пимена о том, какое должно иметь иноку делание. Авва отвечал: «Авраам, когда пришел в обетованную землю, то купил себе гроб, и с гроба начал вступать во владение Обетованною землею». Брат спросил: какое имеет значение гроб? Авва отвечал: «это—место плача и рыдания».

Следующее изречение также принадлежит авве Пимену: «плач— сугуб: делает и хранит».

Брат вопросил авву Пимена: что мне делать со страстями моими, возмущающими меня? Старец сказал ему: «будем всеусильно макать пред благостью Божией, доколе она не сотворит милости с нами».

Брат вопросил авву Пимена: что мне делать с грехами моими? Старец сказал: «Желающий избавиться от живущих в нем грехов, плачем избавляется от них, и желающий не впадать вновь в грехи, плачем избегает от впадения в них. Это—путь покаяния, преданный нам Писанием и Отцами, которые сказали: плачьте! другого пути кроме плача нет».

Однажды авва Пимен, проходя чрез Египет, увидел женщину, сидевшую на гробе и плававшую горько. При этом он сказал: «если б со всего мира стеклись к ней утешающие: та не отвлекли бы души ее от плача. Так я монах должен постоянно иметь в себе плач».

Однажды преподобный Пимен шел с аввою Анувом в окрестностях города Диолка. Увидев там женщину, терзающуюся и горько плачущую над могилою, они остановились послушать ее. Потом, несколько отошедши, встретили прохожего, и спросил era святой Пимен: что случилось с этою женщиною? она так горько плачет». Прохожий отвечал: у ней умерли муж, сын и брат. Тогда авва Пимен, обратясь к авве Ануву, сказал: «говорю тебе: если человек не умертвит всех плотских поже-

1) Алфавитный Патерик, буквы Д и А.

190

ланий своих, и не стяжет такого плача: то не может быть монахом. Все житие монаха—плач».

Сказал старец: «Плач составляет поучение (душевное делание, душевный подвиг) инока. Если нет плача, то невозможно сохраниться от расстройства и смущения». Я отвечал: когда я в кельи, тогда плач пребывает со мною; если же кто придет ко мне или я виду из кельи, то уже не обретаю его. На это старец сказал: «это оттого, что плач не усвоился тебе, но как-бы дан взаймы». Я просил объяснить мне эти слова. Старец сказал: «если человек потрудится всеусильно о стяжании плача: то обретает его в служение себе, когда только захочет».

Брать вопросил авву Пимена: к чему должно быть устремлено внимание безмолвствующего в кельи? Старец отвечал: «я— подобен человеку, погрязшему в болото по шею, имеющему бремя на шее, и вопиющему к Богу: помилуй меня!» Помилуй меня! это—выражение внедрившегося в душу плача: Плач, когда достигнет развития, не может облекаться в многомыслие и многословие: он довольствуется для выражения необъятного духовного ощущения самою краткою молитвою.

Брат вопросил авву Пимена о монашеском делании. Старец сказал: «когда Бог посетит нас призывом в вечность: тогда что озаботит нас?»—Брать отвечал: грехи наши. Старец сказал: «итак! войдем в кельи наши; уединившись в них, воспомянем грехи наши, и Господь послушает нас». Здесь должно разуметь не поверхностное, холодное воспоминание о грехах и о греховности своей,—воспоминание, соединенное с покаянием, с плачем.

Когда скончался авва Арсений Великий,—святой Пимен, при вести о кончине Великого, прослезившись, сказал: «блажен ты, авва Арсений! потому что ты плакал о себе в жизни сей. Не плачущий здесь, будет вечно плавать. Невозможно не плакать, али здесь произвольно, или невольно там, в муках».