Творец всяческих не имеет нужды в языке человеческом для благодарственных Ему песнопений. И ангельское песнопение приемлет Он не потому, что нужно Ему; но, видя усердие, одобряет благопризнательность. И приносившие подзаконные жертвы, когда приносили их, конечно, не потребности какой-либо удовлетворяли сим приношением, по старались носильным благодарением воздать за тысячи получаемых ими благодеянии. Посему и видим тотчас, что не все приносили одну и ту же жертву. Кто закалал тельца, кто агнца, кто козла. Один приносил большее, а другой меньшее число жертв. Кто и сего не имел, и жил в бедности, тот приносил пару горлиц или птенцов голубиных. У кого же и в этом был недостаток, тот приносил несколько пшеничной муки и какую-либо малость ладана. А из сего, конечно, познаем, что праведный Судия взирает па качество расположения, а не на количество даров. И мы приносим в дар сии скудные слова наши не с тем, чтобы самомалейшею каплею придать что-нибудь бездне премудрости, по стараясь показать подобающее служителям усердие, н имея в помышлении обли-

278

чить дерзость подобных нам рабов, возложить даже и на них владычное иго. Ибо весьма прискорбно для нас видеть, что клевещут они на Божию всем распоряжающуюся премудрость. Почему и прияли мы на себя труд настоящего слова, и постараемся прекратить хулу обличениями.

Что крайне неразумно жалуются они на кажущийся недостаток единообразия в жизни, и в заблуждении своем не усматривают того, что должны были видеть, — сие достаточно открыло предыдущее слово, показав пользу бедности и недостаточность богатства. Но поелику не на бедность только жалуются, но также оплакивают рабство, сетуют о данях вносимых царям, и о многом другом, что весьма сообразно с настоящею жизнью; то поговорим несколько и о сем. Будем же в этом подражать наилучшим врачам, которые видя, что больные ничего не едят, и чувствуют отвращение от всякой предлагаемой им пищи, какими-либо врачебными пособиями преодолевают в них сие отвращение. К сладостям примешав сухое и пряное, казавшееся больному отвратительным делают приятным. И восстающие против Промысла Божия, подобно больным, порицают все видимое и совершающееся в мире. Но одним приключается болезнь против их волн, от пищи воздерживаются они по причине крайнего страдания, и желали бы вкусить, по препятствует болезнь, а других одолевают страдания добровольные, от них самих зависящие, и имеют они отвращение, не от хлеба и от съестных припасов, но от всего, что пре-

279

мудро и правдиво устрояется Божиим промышлением. Если сеют, желают дождей, а если отправляются в путь, жалуются на дожди. Нужно им, чтобы лучи солнечные стали более знойными и плоды посеянного привели в зрелость, и в тоже время негодуют и жалуются на жар. Ради чрева всякий труд принимают на себя, и земледелие, и кораблеплавание, и дальние путешествия, и делаются опять строгими обвинителями чрева, будто бы узаконено ему не служить мановениям души, а господствовать. Жалуются на громы, град и подобные наказания, и также обвиняют Божие долготерпение. И правосудие и долготерпение не уважаются ими. Напротив того сами, и погрешая в великом, желают пользоваться долготерпением; а кто их оскорбил, о том молят, чтобы строго поразило его правосудие. Увидят нищего, и тотчас подвигнут язык против Промысла, множеством насмешек осыплют бедность. Увидят богатого, который выступает на концах ногтей, озирается по львиному, поводит глазами, ездит па колесницах, окружен множеством служителей и жезлоносцев, и хулу свою обращают на богатые имения. С негодованием смотрят на жизнь, как на исполненную неравностей, и ненавидят смерть, которая полагает конец сим неравностям, тела наши делает равночестными. Между тем порицающим жизнь должно было бы дивиться жизни, или обвиняющим жизнь — восхвалять смерть; потому что смерть и жизнь прямо одна другой противоположны. Они же хулят все без разбора, н все

280

одинаково охуждают. Пока они — дети, ублажают мужей, а став мужами, достойными зависти называют детей. И должно ли пересказывать все клеветы одержимых этою злою болезнью? Ничего такого не бывает в мире, чего не коснулась бы стрела злоречия, пущенная языком их. Посему, употребив врачебные способы, докажем им, что доныне их оскорблявшее весьма приятно. И как в предыдущем слове достаточно говорили мы с богатстве и бедности, о кажущемся в рассуждении их недостатке единообразия, доказывая пользу и бедности и богатства; так теперь объясним о рабстве и господств, что не Сам Творец, и не в начале, установил сие разделение в естестве нашем.

Итак, обратись к сему первоначальному нашему созданию, и смотри: один муж создан из земли, а подобная ему жена созидается не подобно ему, и не из земли; потому что Творец, взяв ребро мужа, из него сотворил женский пол, чтобы жена по циановой наружности не почиталась принадлежащею к иному естеству. Посему из земли создан муж, из мужа жена, а от обоих — весь род человеческий. Ибо Творец в начале не уделял одним рабства, а другим господства, но создал единый род всех. И Ною повелев построить ковчег, и в награду за праведность устроив его спасение, в приготовленный им ковчег повелел войти ему и супруге его с сыновьями и женами их, и никто не вошел туда рабом; потому что в роде человеческом не было еще сего разделения, един-

281

ственными же, в подлинном смысли, рабами были роды бессловесных, которые для сего самого Творец всяческих и ввел в жизнь сию.

Но поелику в последствии увидел, что от безначалия происходит великий беспорядок, и люди небоязненно отваживаются на всякое беззаконие, то разделил человеческий род на начальствующих и подначальных, чтобы страх, внушаемый начальниками, уменьшал множество грехов; потому что страх в состоянии обуздать стремления неразумных страстей, и ослабить в душе склонность к худшему; и часто, в чем не помогал разум, в том успевал страх. Поелику род наш уклонился в худшее, обуреваемый страстями и погрязший в них ум оставил тело, подобно не имеющей груза ладив, носиться в беспорядке; то необходимо нужными стали для нас законы, как некий якорь, который останавливает ладью, препятствует ей нестись вперед, и дозволяет кормчему изникнуть из глубины и взяться за кормило. Но невозможно было бы постановить сии законы, если бы все имели равную власть, и пользовались равными правами. Ибо и в городах, имевших народное правление, где народ был полновластным распорядителем дел, не все равно во всем участвовали, но одни были законохранителями, другие законодателями, иные военачальника ни, а иные состоявшими в числе подначальных, народоправитель же имел власть над чиновниками и начальниками. И в городах, управлявшихся малоначалием, многие состояли в списке подданных, не многие же, превосходя других

282

благоразумием и отличаясь добродетелью, получили в удел общественное служение и управление. И одни были народными смотрителями, другие — начальниками кораблей, иные же блюстителями порядка, и управляли народною толпою, как им казалось лучше. Так грех ввел потребность законов, а законы возымели нужду во власти издающих законы, и не только издающих, но и тех, которые могли бы наказывать преступников.

И хотя грех ввел неустройство, однако же Правитель всяческих и в неустройство вложил порядок, и стремление греха, как бы некою уздою, остановил законами, а бразды узды сен, как браздодержцам, вручил правителям. Ими управляются и города, и веси, и воинства. Ибо кто мог бы выносить самоуправство обидчиков, если бы этого пламени их любостяжательности от стремления вперед не удерживал страх законов? Подобно рыбам поядали бы большие меньших, если бы закон не показывал изощренного меча, и пылающего костра, и всего иного, что измышлено начальствующими в наказание злодеев. Ибо, если, когда и законы угрожают, и начальники наказывают, есть люди, которые в расположении к ближнему свирепее всякого зверя, приводят в ужас как скорпионы, угрызают как змеи, бесятся как псы, и на единоплеменных рыкают как львы на зверей иного с ними рода; то чего не сделали бы они, когда бы не было законов и наказывающих начальников? Теперь же, хотя совершаются иными беззакония, однако же отваживающиеся на оные, боясь зако-

283

нов, стараются их утаить, и усиливаются прикрыть неправду искусством слова. И обиженный небоязненно приходит к судиям, подает жалобу в обиде, не боится могущества обидчика, не трепещет знатности богатого, но как в пристань, прибегает в судилище, описывает причиненные ему обиды, просит предложить на среду законы, и но ним судить умоляет судию. И судия произносит приговор, велит возвратить обиженному отнятое у него, — дом, или поле, или сосуд, нередко же отважившегося на обиду наказывает денежною пенею. По сему-то страху и подламывающие стены и придорожные хищники, не въявь, но скрытно производят грабеж, и самым покушением утаиться провозглашают о своей боязни. Ибо иначе, взяв нож, стали бы убивать всякого встречающегося и грабить его имущество. По из боязни многие не пускаются на злодеяния, да и отваживающиеся на худое дело подстерегают на путях менее проходимых, иди в городах злодействуют ночью, в помощь к разбою прияв тму, ночь и общее безмолвие. И если двое или трое из них пойманы и наказаны по законам; то делаются достаточно полезным примером для других, которые, смотря на казнь подобных им нравами, начинают ненавидеть порок, как причину позорной смерти.

Но не знаю, как, вознамерившись объяснить причину рабства, вошел я в сии рассуждения. Поэтому время уже возвратиться к тому, с чего начал. Что в начале Создатель всяческих единым соделал естество всех людей, от одного

284

мужа, и от одной жены наполнил целую вселенную человеческим родом, сему свидетель — божественное Писание. А с божественным Писанием свидетельствует и природа. Получившие себе в удел страны, лежащие на востоке и на западе солнечном, также южные и северные, и обитающие в странах средних, имеют один вид устройства, тоже число чувств, различаясь только нравами и цветом. Но нравы образуют обычаи н душевная свобода. Сие же различие можно находить и у нас самих. А инаковость цвета производит положение страны. У живущих вдали от лучей солнечных поверхность тела белее; а у населяющих восточные и западные страны к южному полюсу, тело чернеет, подобно дровам, которые от долгого сближения с огнем обугливаются, и принимают на себя черный цвет. Поэтому одна человеческая природа и в начальниках и в подначальных, и в подданных и в царях, и в рабах и в господах. Но, и будучи единою, проповедует справедливость Создателя, и разделившись со временем на рабство и господство, но в рабах и в господах сохранив одно и тоже отличительное свойство, как обвиняет грех, произведший потребность сего разделения, так и в этом самом показывает правосудие Творца; потому что тождество сущности сохранил Он до конца, а беспорядочность греха отвратил порядком верховной власти, и притяжательность его подчинил правилу законоположения, как и строитель корабля по нити выравнивает доски, и обсекает лишнее.

285

Поэтому, видя рабство, не Создателя обвиняй, но бегай греха н хулы, за что род человеческий и разделен на рабов и господ. Когда видишь, что ладил несется попутным ветром, пловцы сидят спокойно, гребцы, пли действуют веслами, или тянут продольный капать, или исполняют другое какое приказание, передовой высматривает подводные камни, песчаные и каменистые мели, и указывает их кормчему, а кормчий над всеми начальствует, и правит ладией посредством кормила; тогда дивишься порядку, не приказываешь быть всем кормчими, не всем вверяешь полную власть на корабле, и видя, что иный остается в покое, другой исполняет приказанное, один сказывает, что видит, а другой всем вместе отдаст приказы, не гневаешься, и не обвиняешь в неустройстве, а напротив того не перестаешь дивиться порядку. Но тебе не угодно, чтобы дома управлялись подобно кораблям, ты негодуешь видя, что в доме один начальник, а другие — подчиненные. И дом и корабль, что касается до управления, весьма между собою сходны. Хозяин дома, как кормчий какой, взявшись за кормило дома, над всеми делается наибольшим. А первенствующий между служителями, которому вверено попечение о всех прочих, уподобляясь передовому на ладье, вразумляет хозяина, что по его мнению полезно. Из прочих же служителей, одни, подобно гребцам, неся на себе порученные им частные работы, исполняют, что им приказано, а прочие, подобно пловцам, оставаясь среди них, зависят от их распоряжений, и чрез них

286

получают необходимое. Итак, почему же ладию, когда так она управляется, хвалишь, а над домом, в котором введено тоже управление, смеешься? Думаю же, похвалишь и воинство, в котором предводительствует военачальник, малые дружины охраняются начальниками дружин, полки в устройств выводятся полковниками, сотники же и тысячники разносят им распоряжения военачальника и войско расставляют, то в отряды, то в одну сомкнутую дружину, иногда же разводят полукругом, а в ином случав, каждое крыло растянув на большое пространство, окружают неприятелей, и не дают им возможности спастись бегством, со всех сторон равно поражая стрелами и побивая всех до одного. Но всего этого не было бы, если бы войско не разделялось на начальствующих и подначальных, потому что в войске наипаче всего вреднее многоначалие, которое, рассекая его на многие части, препятствуя единомыслию, и покушаясь распоряжаться им со многими целями, более вредит ему, нежели управляет им. Поэтому не странно ли тебе, который дивишься на корабль начальству одного, и в воинстве хвалишь порядок, производимый приказами военачальника, порицать дом, управляемый таким же образом?

Но говоришь: тяжело быть в рабстве, в том, чтобы пользоваться необходимым, зависеть от власти господ, и изнурять себя непрестанными трудами.— Если с искренним желанием узнать истину вникнешь во все тебе сказанное; то, оставив свои возражения, найдешь, что в этом,

287

хотя много неприятного, однако же много и великой пользы. Хозяин дома стесняется многими заботами, рассуждая, как доставить потребное домашние, как внести царям установленную подать, как излишнее из прибытков продать, и купить, в чем настоит нужда. Если земля неблагодарна была земледельцам, подражая в этом несколько человеческой неблагодарности Творцу; он беспокоится, перебирает в уме заимодавцев, пишет обязательства, и навлекает на себя самопроизвольное рабство. И если земля принесла плоды, обременена своими порождениями, покрыта жатвами, и древесные ветви заставляет наклоняться к ней от тяжести многих плодов; опять у него другого рода скорбь; перебирает в уме покупщиков на плоды, и не находит, обилие плодоносия и для пего самого делается не менее обременительным, как и для дерев. Заботы сии, не днем только нападают на них, остеняют и мучат душу, но и ночью еще неприязненнее тревожат ее: потому что душа, безмолвствуя и освободясь от внешних дел, полнее чувствует собственное свое состояние, и доброе и худое. А у слуги, работающего телом, душа свободна и изъята от всего этого. Не сетует он о бесплодии земли, не оплакивает не продажу съестных припасов, не печалится, видя заимодавца, не боится толпы сборщиков, не принужден ходить по судебным местам, не страшится вызова глашатая и судии, обращающегося с грозным взором. Мерою получает продовольствие, но свободен от заботы. Опит на

288

полу, но никакое попечение не гонит от него сна; сладкий сон, лиясь ему на вежди, не дает чувствовать жесткого ложа. И это, дознав из естествословия, сказал премудрый: сон сладок работающему (Еккл. 5, 11.). Одною одеждою прикрывает свое тело, но тело его крепче, нежели у господина. Вот хлеб из отрубей, не пользуясь ни малой при нем приправой, но с большею приятностию, нежели господин, принимает пищу. Тот, непрестанно угождая чреву, и преступая пределы сытости, отталкивает от себя снеди, и с принуждением передает их чреву , а он, измеряя вкушение потребностию, и данную долю ломая бережливо, принимает пищу с вожделением, и легко переваривает, прияв в содейственники труд. Но ты смотришь на рабство, а не смотришь на здоровье; видишь служение, а не усматриваешь довольства; жалуешься на труд, а не ублажаешь беззаботной жизни; охуждаешь обязанность быть в услугах, а не взираешь на приятный сон.

И здесь должно было тебе усматривать Божий Промысл, видеть равномерность Божия смотрения. Поелику греховная нужда разделила естество человеческое на владычество и рабство; то смотрение Божие с владычеством сопрягло заботы, жребием его назначило бдительность, и уделило ему многие болезни; а рабству дало больше здравия, приятное наслаждение пищей, сон сладкий и продолжительный, который может успокоить тело после усталости, и сделать его более крепким для трудов следующего дня. Поэтому не смотри

289

на одни только труды, но обрати внимание и на утешения после трудов, и за все восхваляй Правителя всяческих.

Да и почему ты, с такого лёгкостью клевещущий на все, охуждаешь труды? Какое из благ человеческих заслуживается без труда? Какое благополучие не трудами приобретает род человеческий? Трудами приобретаем блага земледелия, плоды торговли, с трудом предуготовляя, создаем города, при помощи предшествующих трудов пользуемся тем, что живем в домах, покрываем тело одеждою, имеем на ногах обувь, вкушаем всякого рода снеди. И должно ли перечислять все, удовлетворяющее человеческим потребностям, и производимое трудами?

Но ты представляешься каким-то трутнем, воспитан в праздности, пожинаешь плоды чужих трудов, а сам ничего не вносишь в жизнь, кроме одного языка, которому вменилось в обязанность все осмеивать. Да и это пустословие породила в тебе праздность. Кто прилежен к трудам, тот говорит мало, а делает весьма много. Поэтому, если каждое из благ заслуживается трудом, то не охуждай, друг, рабства по причине трудов.

Обрати же внимание, что многие из господ трудятся не меньше слуг, лучше же сказать, гораздо их больше, если и заботы причислишь к делам. Но ты рассмотри сам рачительных нынешнего времени; а я покажу тебе древних, потрудившихся больше слуг. Смотри, как блаженный Ной рубит дерева, очищает их топором,

290

обтесывает под прямым углом, строит ковчег, как было повелено, от древ четвероугольных (Быт. 6, 14.), смыкает связи клиньями, и таким образом все приводит в один состав, обмазывает горною н древесною смолою, и преграждает ток водам. И великий патриарх Авраам, господин трехсот осмидесяти домочадцев, сам трудится, прислуживает странникам, идет в стадо, ведет тельца, и супругу побуждает изготовить немедленно хлебы; и она также месит муку, печет потребники (Быт. 18, 6.), и не допускает до служения рабынь; а сам чудный оный старец предстоит странникам, не разделяет с ними трапезы, но исполняет должность служителя. Смотри, как и Ревекка, дочь Вафуилова, внука Нахорова, в таком возрасте, когда вступают в супружество, отличаясь красотою, не хочет сидеть в тереме, но сама работает, носит воду, идет на источник за город, и не только носит воду домой, по сама трудится для приходящих, и им и верблюдам черпает и наливает воду; в целости хранит прекрасное достояние целомудрия, неприкосновенным блюдет девство, и со всем усердием принимает на себя труды, ими украшается более, нежели сколько блистает красотою. И сын ея, великий Иаков, как сын такой матери, двадцать лет проводил в трудах, пас стада, боролся со зверями, терпел солнечный зной, и ночью не мог в сытость вкушать сна; да н супруги его, для которых терпел сии труды, как находим в истории, пасли стада. И

291

сыновья Иаковлевы были скотопитатели (Быт. 46, 39.), сами работали, пасли стада и многократно несли на себе труды слуг. Да и божественный Моисеи сорок лет проводил такой же образ жизни, и жена его, дочь иерея, пасла овец, и его помощию избавленная от обиды пастухов испрошена им в жену. Но излишнее дело длить слово и изводить на среду всех, которые, по сказанию божественного Писания, в трудах протекли поприще жизни.

А если не слугам только, но и господам свойственно трудиться, почему жалуешься на рабство но причине трудов? В трудах рабы имеют соучастниками и господ, но не участвуют в заботах господина. Если же труд — общее дело рабов и господ, а забота — исключительное дело господ; то почему избавленных от забот не признаем блаженными, причисляем же их к бедствующим? Итак, поелику и в этом явно указан Промысл Попечителя всяческих; то, совокупив вместе сказанное порознь, представим это в сокращенном виде, и уясним для лучшего у разумения.

Показали мы, что в начале Творец создал единое естество, и почтил оное свободным разумом, и что потом естество сие, произвол воли употребив ненадлежащим образом, вринулось в худшее, и совратилось в тысячи видов прегрешений. Поэтому стремительность греха нужно было остановить законами, а законы потребовали законодателен. Отсего род человеческий необходимо разделился на две части. Одни поставлены

292

начальствовать, другие обязаны повиноваться начальствующим, чтобы страх законов и опасение начальников останавливали сильное стремление порока. Поэтому, над городами начальствуют градоправители, падь весями —попечители, над воинством — военачальники, а над теми и другими — цари. На корабль начальствует кормчий, у борцов—наставник в телесных упражнениях; а учитель граматики — у отроков, кожевник — у своих учеников, а также медник — у желающих учиться его ремеслу·. Поэтому и в доме начальствует господин; потому что без господина нельзя хорошо вести дом. И это подтверждают домы, которые лишились господина, и пришли в совершенное запустение. Начальство сие имеют и сонмы Ангелов; ибо из божественного Писания научаемся, что небо, которое у нас над головою ^ обитаемо не только Ангелами, но и Архангелами; и одни поставлены начальствовать, другие же повинуются. Но если и сия свободная от беззакония область, и сие естество превысшее тел и страстей, не отреклась от сего порядка, но одни благопокорно повинуются, а другие—мерно управляют; то почему негодуешь ты, человек, видя начальство и подначалие у людей, где велика наклонность к худшему? Как некое врачество, целительное для струпов беззакония, Творец употребил ото смотрение начальников. И отец начальствует над детьми, наказывает детей своевольных, и похваляет целомудренных, начальствует и учитель над детьми, и муж над супругой, и господин над слугами, одобряя усерд-

293

нейших, и удостаивая их чести, угождения, а часто и свободы, наказывая же ленивых и привыкших к делам худым и уча их добротолюбию. Сей порядок Бог всяческих дал и иереям. Одних сподобил священства, другим вверил начальство над ними, и под ними учинил иные виды чинов.

Если же видя, что некоторые из господ весьма жестоки и крайне своевольны, и некоторые из начальников продают справедливость за дары, находишь для себя в этом преткновение, и болезнуешь прекословием; то предупреждаю сие лукавое порождение ума, и сказываю, что таковым не Бог вверил власть, но начальство их навлечено пороками подначальных; потому что не пожелали извлечь для себя какую-либо пользу от начальников добрых, ио худыми нравами оскорбляли внушенные ими правила, и тем сами себя лишили Божия о них попечения; а потом, оставленные без Божия о ших домостроительства, получили таких властителей, чтобы узнав на опыте худших, привели себе на память лучших, и воспомянули их честное и доброе правление. Находим же, что Бог всяческих, по преизбытку человеческой злобы, ослабляет нередко брозды, и попускает человеческому роду влаяться, как угодно. И сему Сам научая нас устами Пророка, сказал Он и Израилю: и рех; не имам пасти вас, умирающее да умрет, и исчезающее да исчезнет, и прочая да полет кииждо плоть ближняго своего (Зах. 11, 9.). Поэтому, когда властвуют начальники худые, н домом правят господа

294

жестокие и злые, надлежит молиться Правителю всяческих, и переменою образа жизни, исправлением нравов, преклонять Его на милость, возбуждать на помощь и пламенно умолять, чтобы времена трудные пременил на лучшие. А что охотно внемлет Он просящим Его искренно, потому что благ и обык миловать, лучше же сказать, есть источник милости,— о сем Сам свидетельствует, когда молящимся так дает обетование, и говорит: воззовеши, и Аз услышу тя, и еще глаголющу ти, реку : се приидох (Ис. 58, 9.).

А что и крайне беззаконные, усиливающиеся всех затмить своим злочестием, не могут делать вреда имеющим здравый разум и любителям благочестия, сие, при помощи Божией, объясним в последующем СЛОВЕ. В настоящем же воспрославим Того, Кто ниспосылает и общие и частные дары людям, ущедряет род наш многими тысячами благ. Ему слава во веки ! Аминь.

295

Страница сгенерирована за 0.32 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com