Пророческий голос, как слышу, поет и взывает: небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь (Псал. 18, 1). Но чтобы доносился оттуда такой голос, какой производится дыханием, чрез дыхательное горло изгоняемым в уста, и словом, мерно приближающим язык к зубам, сжимаемыми губами, воздухом, поражаемым и производящим отра-

223

жение, — сего никто никогда не слыхал из подобных нам людей. Напротив того, будучи видимо и показуя, то величие свое, то красоту свою, и служа для людей покровом, небо молча проповедует Творца, и язык каждого возбуждает к песнопению. Но, как смотря на дом, который построен весьма искусно, поставлен на крепком основании, у которого углы выведены прямо, при его широте, длине и высоте сохранена соразмерность, окна расположены правильно и в порядке, соблюдено и все прочее, что придает великолепие таким домам, немедленно удивляемся художнику, хотя нет его перед нами; представляем его себе мысленно, и все благообразие примечаемого в доме благолепия приписываем его искусству: так, взирая на небо и на это для многого полезное движение небесных светил, не им покланяемся, но Творца их чествуем возможными для нас песнопениями, и от величества и красоты созданий сравнительно познаем Рододелателя (Прем. 13, 5). Ибо правильно и справедливо заключаем: если таково величие тварей, то каков Творец? Если такова красота сотворенного; то какова же лепота наилучшего Художника и Творца всяческих? Так небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь. Так день дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум (Псал. 18, 3). Не издают они голоса, не произносят устами, но непрерывно следуют друг за другом, и друг пред другом служат на пользу людям, и так велегласно взывают, что весь

224

человеческий род слышит их глас. Сказано: не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их (—4.); каждый народ, каждый язык слышит, что проповедуют и день и ночь. Хотя есть различие в языках, по единое естество извлекает из них одну и ту же пользу.

Так изрекший сие, в другом псалме прославляя Создателя, сказал еще: удивися разум Твой от мене: утвердися, не возмогу к нему (Псал. 138, 6.). Обратив взор на себя самого, говорит Пророк, и на себе остановившись, освободившись от всех внешних мятежей, вознамерился я заняться рассмотрением своего естества, в точности изведать разумную силу души, те познания, которые для нее удобоприемлемы, те искусства, которыми наполнила она жизнь, при помощи которых проводит жизнь приятную и довольную, то множество понятий, которое из себя порождает, ту безмерность их, которую в себе вмещает; как укладывает все это и хранит в раздельности? Как удобно из уложенного берет, что ей угодно? Как распоряжается телом, и глазам поручает различать объемы и цветы, языку вверила давать суд о вкусах и поставила его служить при собственных ее порождениях, а ноздри соделала судилищем запахов, и для слов, приносимых с овне, отверзла уши; прочим же членам тела вручила осязательную силу, и им сообщает силу ощущения, а сама восприемлет от них и скорбь, и веселие? Соображая в уме и это, и все тому подобное, видя стечение сих противоположностей для устроения одного

225

живого существа, соединение и сочетание смертного и бессмертного, говорит Пророк, препобеждаюсь сим чудом, и не продолжая своего рассмотрении, признаюсь в том, что преодолен, и провозглашая победу премудрости Создателевой, прославляя Творца, взываю: удивися разум Твой от мене: утвердися, не возмогу к нему.

В настоящем случае слова сии приличны и нам, пожелавшим изведать премудрость, открывающуюся в устройстве частей человеческого тела и дознавшим на опыте свое бессилие. Не малую впрочем пользу извлекли мы и из недостаточного рассмотрения. Потому что и в самомалейшей части тела увидели блистательно являющую себя Божию промыслительность. Ибо что малоценнее волос? Какая часть тела до такой степени лишена чувствительности? Однако же слово наше показало необходимую потребность и волос. Свидетельствуют это брови и ресницы, свидетельствуют волосы, украшающие и вместе покрывающие голову. Ибо потребность и сих последних дают нам знать не имеющие их на голове. Во первых, они стыдятся, как лишенные украшения; а потом придумывают другие какие-нибудь покровы, восполняющие потребность волос. И вероятно, головам у иных быть обнаженными от волос Зиждитель попустил для того, чтобы дознали мы, что Творец, созидая живое существо, промышлял и о волосах. Так у достигших наконец мужества, и переступивших возраст отроческий, украшает он бородою как подбородок, так и некоторую часть

226

ланит. — Сначала появляется на них пушек, потом покрывают их небольшие волосы, чтобы самый прибавлением своим показывать разность возрастов, и наружностью убеждать, что время оставить детские игры, и заняться делами важными. А поелику женам для подобного научения достаточно болезней при рождении; то Создатель у одних мужей увенчал так ланиты.

Если же кто, научившись прекословить истине, в возражение нам представит произрастание волос и на других частях тела; то да знает, что напрасно он и за них не благодарен. Самородное покрывало наложило природа на те части тела, на которые стараемся налагать покровы рукотворенные. По этому у тех, чей рассудок не умеет еще различать добродетели и порока, природа не наложила сего волосяного покрова. А тех, которые начали уже познавать, и научились потребности каждого члена, весьма кстати и с прекрасною целью, украсила она сим препоясанием, прикрывая их, как стыдящихся, чего родоначальник Адам в раю не стыдился. Сказано: беста оба нага, Адам же и жена его, и не стыдястася (Быт. 2, 25.). Но по нарушении закона, когда пришли в сознание преступления и услышали глас Божий; тогда сшиста листвия смоковное, и сотвориста себе препоясания (3,7.). Поэтому, строгий обвинитель создания и вместе Промысла, усмотри попечительность Творца и о сих членах. О чем и слышать ты стыдишься, то Создатель творит, и одобряет. Ибо сказано: и виде Бог вся, елика сотвори: и се добра

227

зело (4, 31.), и: сотворим ему помощника по нему (2, 18.). Таково же и первое Божие благословение: раститеся, и множитеся, и наполните землю, н господствуйте ею (1, 28.).

Поелику же слово наше, не знаю как, принуждено коснуться и тех членов тела, ихже, по слову божественного Павла, мним бесчестнейших быти (1 Кор. 12, 23); то смотри, как несказанно человеколюбие Творца. Уста, которым вверено служить слову, принимать пищу, и передавать ее чреву, поместил Он близ глаз. А исходу извержений, поелику может оскорблять взор, отвращать от пищи, исполнять омерзения, не только дал место вдали от глаз, но даже соделал его совершенно для них невидимым. Посему усрамися безмерности Божия человеколюбия, ужаснись несказанной Божией попечительности, видя, как Бог созидает, что ты и назвать стыдишься, видя, как Он промышляет, о чем ты и припоминаешь со стыдом. Поелику видимое в живом существе смертно, н как смертное имеет нужду в пище; то по необходимости дал ему и уста и исходы для извержений, а внутренности изогнул многими кругами; от чего, принимая в себя нужную часть пищи, не вдруг извергают ее, чтобы не часто беспокоила нас потребность пищи, для непрестанного восполнения опустевшего. И должно ли перечислять все чудеса природы?

Но время уже нам перейти наконец к рукам, упомянув о которых в предыдущий день, обещались мы сегодня объяснить их пользу.

228

Итак, посмотри, они протянуты не больше, сколько нужно, чтобы не сделаться излишним бременем для остального тела, но также и длина их не меньше, чем быть ей надлежало, напротив же того, получили они меру соответственную делам, для которых даны. На сей конец Создатель разделил руку на три части. Первое сочленение поместил в плечах, а в локте сочленил подплечие и ручный луч, к кисти же примкнул другую оконечность сего луча, и придев к ней предпястие, утвердил в нем пять перстов. Каждый же из них сложил из трех суставов, и оконечности их устроив одни впалыми, а другие шаровидными, в впалые оконечности вложив шаровидные, связал толстыми жилами; и мышцам предоставив свободное движение, облек их тонкою кожею, чтобы жестокость не была препятствием при сгибании суставов. Оконечности перстов на внутренней стороне соделав мягкими, Творец позаботился о безопасности их совне; потому что наложил на них тонкие и широкие ногти, с круглыми выпуклостями снаружи. Сделал же их тонкими, чтобы не отягчали нежную плоть оконечностей, став излишним бременем, — и вместе широкими, чтобы имели достаточную твердость в трудных работах, поддерживая собою совне мягкость находящейся под ними плоти, а выпуклости их устроил округленными, сим видом предохраняя их от скорого ощущения боли. Ибо в тонких телах, имеющих вид треугольника и четвероугольника, углы весьма ломки.

229

Львам, медведям, барсам и другим зверям Творец дал когти острые, толстые, длинные и весьма крепкие, и снабдил их сим естественным вооружением, потому что бессловесность препятствует им пользоваться искусственным пособием. Человека же, создав словесным и одарив его умом, изобретателем множества наук и искусств, создал без естественного вооружения. Не дал ему звериных когтей, не покрыл ног его копытами. Иначе, как восходить бы ему па лестницы? Как стоять бы ему на тонких стенах, когда переплетает между собою камни и кирпичи, и строит себе дом? Как держаться бы копытами на вершине дома? Теперь мягкость и продолговатость ступней и гибкость перстов делают для него движение удобным, и стояние безопасным; обнаженными ногами весьма легко ходит он по деревам, смело влезает по топким ступеням, и с большим удобством отправляет множество иных дел. Но человек находит, чем заменить у себя и копыты. Взяв кожу послушного ему животного, при пособии кожевного и сапожного искусства, выделывает нечто, по положению, объему, длине и ширине подобное ногам, и облекает их в это, и сим во время хождения предотвращается вредное действие от тел твердых, и ослабляется пронзительность тел холодных.

Посему-то Творец этому одному живому существу дал руки, как орудия приличные существу разумному. Ибо при помощи рук люди пашут землю, нарезывают борозды, влагают в них

230

сиимена, действуя лопатою, или заступом, роют ямы, насаждают дерева, наточив кривый нож, то обрезывают виноградные ветви, видя, что скоро дадут они побеги, и освобождают их от излишнего, то ссекают на ниве колосья, пожинают руками плоды их трудов, связывают в снопы, переносят вязанки на гумно, отделяют зерна от соломы, и опять, при содействий рук солому складывают в стога, а зерна собирают в закромы. Руками же обирают виноград, сбирают маслины, выжимают вино, возращают всякого рода овощи, искусственно разнообразя бесчисленные роды плодов, собирают и предлагают их желающим пользоваться.

При помощи рук, человеческий ум не только сушу украшает цветущими лугами, волнующимися жатвами, тенистыми рощами, по и море испестрил многими путями, и ухитрился сделать, что непроходимое для всех, покрылось оно многими путниками; потому что по богоданной мудрости, изобретя кораблестроительное искусство, у искусства же кузнечного, измышленного прежде, заимствовал топор, пилу, струг и другие орудия строительного искусства, обделав сими орудиями бесплодные дерева, взятые у старшей его сестры — земледелия, и подводную часть положив как бы в некое основание, потом на ней в виде стен сложив ряды брусьев, плотно сомкнув шипами и обмазав смолою, а чрез это преградив воде возможность протекать внутрь, устроил он морскую колесницу — ладию. Но как для упряжи

231

в нее нужны были кони и мски, а их не могла бы носить на себе текучая сущность; то кормчий на корабле премудро устрояет и это, употребив опять в содействие руки. Вместо оглобли построив мачту, наподобие пристяжи прикрепив к ней ветрила, вместо коней и исков употребляет приражающееся дуновение ветров, и их, как резвых коней, подчиняет своей упряжи. А как у ладии должны быть и возжи, то им уподобляется кормило, и держась за него кормчий, подобно вознице, как бы краем колесницы, имея корму, легко туда и сюда обращает ладью, и умеет не только искусно править ее, когда дует попутный ветер, но сделать бессильными и беспорядочные порывы ветров, и как неукротимых и необузданных каких коней, сдерживать их уздою. И все это ухищряется делать человеческий ум, употребляя служителями руки. С их помощью и пловец действует веслом, и кормчий править рулем, и купец складывает купленный груз, и рыболов производит свою ловлю, и невидимую добычу уловляет искусно сплетенными сетями.

Но теперь перейдем с моря на сушу, потому что не достанет времени в точности изобразить каждое искусство. Посему смотри, как все искусства одно у другого заимствуются полезным: строительное у кузнечного заимствует орудия, кузнечное у строительного — жилища, а то и другое у земледелия — пищу, да и земледелие опять у первых двух — строение жилищ и все, содействующее возделыванию земли.

232

Лучше же сказать, рассмотри, как в начал Творец указал сему живому существу необходимо для него потребное. Ибо откуда узнал человек, как добывать железо, медь, свинец, олово? Кто указал ему среброносные жилы? Кто научил рыть золотоносную землю, и указал собирать малые блестки золота? Откуда узнал он состав стекла? Кто наставил его различию песков? Кто научил его, какой песок, как и на сколько времени подвергать действию огня? И сложившийся в плотный состав разделять, а разделенный превращать в плотный, неразделимый состав? Как узнал, употребив в содействие огонь и дуновение воздуха, выделывать из песка разного вида стаканы, фиалы, чаши, бомбилы, амфоры, всякую посуду и сосуды, пригодные для всякой потребы, при употреблении пищи и пития? Посему явно, что познание о всем этом получил человек от Творца, что Создавший его вложил в природу его и силы к измышлениям, н способность к изобретению искусств.

Посему-то, беседуя с великим Иовом, изрек: кто дал есть женам ткания мудрость, или испещрения хитрость (Иов. 38, 36.)? Ибо и это — богоданный подлинно цвет искусства. Хотя со временем соделалось это пренебрегаемым, и знание дела отняло славу у изобретателей; однако же, если кто захочет рассмотреть все в подробности, то весьма подивится и сему искусству. Ибо состриженную и промытую водою шерсть сперва чешут и делят на тонкие волокна, потом перебитая шерсть делается клубком. После сего

233

берет ее прядильщица, и чистое, состоящее как бы из прямых волокон, отделяет от прочего; из остального же, сложив это вместе, приготовляет уток в основе, потом уже берутся за дело женские руки, выпрядают тонкие нити, и сперва, как некие струны, натянув порядком в ткацком станке, пропускают сквозь них уток, челноком разделив нити, в основе, одни из промежуточных нитей опустив вниз, а другие подняв вверх, а потом устроенными на то орудиями, как бы толкая и нажимая уток, производят таким образом ткань.

Кто же достойно подивится мудрости, данной этому живому существу? Как из шерстей, или шелковых нитей, одного цвета бывают вытканы изображения всякого рода животных, подобия людей, то занимающихся охотой, то молящихся, а также и виды дерев, и весьма многое другое. Подлинно да восхвалят Господа все народы, сподобившиеся такой мудрости, и наслаждающиеся столькими благами! Кто сделал, что морская рыба дает краску для шерстей? Кто опять был изобретателем сего искусства, чтобы и естественный вид шерстей облекать в тысячи цветных видов?

Но, может быть, болезнуя неблагодарностью, скажешь: черви выпрядают нити еще более тонкие, нежели люди? Но и это — дело Божией попечительности. Чтобы ты не высоко думал о мудрости, с какою успеваешь в искусствах всякого рода, и не величался множеством богатства, Благопопечитель посредством червей враз-

234

умляет тебя, что не от твоей зависит это силы, а есть дар Божия человеколюбия. Но, давая тебе этот урок, и утешает вместе, чтобы не скорбел ты, уступая над собою победу червям; потому что тебе же предоставляет нити сии, и твоему игу подчиняет их делателя.

Ты один из всех живых существ построил красивые города, укрепил их башнями и оградами, устроил прекрасные гостиницы и жилища, и пристанями совокупил море с сушею. Но поелику Творец создал тебя смертным в настоящей жизни, знал, что будешь впадать в болезни (уделом смертного страдания); то научил тебя и врачебному искусству, и сим познанием вооружил против страдании. Он научил тебя знать различие невидимых по наружности недугов, и по движению биющихся жил распознавать усиление и ослабление лихорадочного жара, узнавать время начала припадка, высший его степень и приближение к концу, предусматривать признаки смерти, распознавать род того вещества, которое производит болезнь, и против него употреблять то, что с ним во вражде, влажное иссушать, горячее охлаждать, холодное разжигать и согревать, скопившееся до излишества изгонять вон рвотными и слабительными врачествами, или сечением кровоносных жил. И какое слово обымет, или множество недугов, или множество врачеваний? Ибо многое враждебно телесной природе, но и противодействующие тому средства многочисленны; искусство много открыло противоборствующего каждой болезни.

235

Посему-то Творец повелел земли произращать и многие травы, не только годные, но и негодные для пищи; потому что мы люди имеем нужду не в одной только пище, но и во врачевании. Так, одни из трав приготовляем в снедь себе, другие поядают травоядные животные, иные собирают врачи, и приготовляют из них целительные врачества, и вредное в пище делается целебным врачеством. Посему и это да не побуждает тебя к обвинению Промысла; напротив того все сие уста благопризнательные призывает к хвалению.

Но я, осмелившись пуститься в море мудрости искусств, уподобляюсь тем, которые плывут по морю, отвсюду обуреваются волнами, и желают достигнуть суши. Так и я усиливаюсь избегнуть, подобно приражению каких-то волн, скопляющихся у меня мыслей, поспешить к концу, как бы коснуться морского берега.

Поэтому, оставив все прочие искусства, обращаю слово к искусству грамматическому, которое ближе других к разуму и прилично животному словесному. Оно изобрело буквы, определило число их, сопрягло их одни с другими, и произвело сочетание слогов. Потом, соединив вместе по два и по три слога, научило чтению слов; сложив же и связав слова, произвело единую стройность речи. Таким образом, тысячи книг наполнились изречениями древних, и одни изречениями священными, божественными, таинственными, а другие — касающимися внешнего образования. Грамматическое искусство, разнообразною

236

мерностью речи, красотою слов, стройностью сочинения прикрывая баснословное, услаждает слух, а благочестивым служит оружием против питомцев нечестия. С помощью сей науки, мы и отсутствуя беседуем друг с другом, находясь в расстоянии пути многих дней, когда между нами бывает преградою великое число дневных переходов, при содействии рук, посылаем друг другу порождения мысли. Язык, первое орудие слова, остается в бездействии, правая же рука услуживает слову и, водя тростью, начертывает на хартии беседу с другом, н колесницею слова служит уже не язык в устах, но рука, с течением времени навыкшая искусству и обучившаяся точному сочетанию букв.

С сею-то целью Творец дал такое устройство нашим рукам, разделил на пять перстов, четырем противопоставил большой перст. А если бы все персты были расположены наравне, то не было бы возможности производить всякого рода работу. Теперь же, когда большой перст противоположен другим, удобно держим и кисть, и лопату, и заступ, и пилу, и секиру, и молот, и клещи, и всякое другое, какое ни есть, орудие искусства.

Так, усмотрев из сего слова, какого промышления сподобился ты при твоем сотворении, сколько даровал тебе Творец искусств и познаний, необходимых, не просто для жизни, но для жизни счастливой, какую показал великую щедрость в попечении о тебе, каким обилием благ осыпал тебя, чтобы, с помощью искусств

237

соделать жизнь для тебя приятною, чтобы не только доставляли они потребное, но даже и то, что сверх потребности, лилось к тебе отвсюду, — отложи неблагодарность твоего языка, научись прославлять Промысл, повинися Господеви, и умоляй его (Псал. 36, 7). Научись взывать с Пророком: удивися разум Твой от мене: утвердися, не возмогу к нему. Ему слава ныне и всегда, во веки! Аминь.

Страница сгенерирована за 0.27 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com