Глава 6: Теофании и ангелофании

Одной из важнейших черт богоявления в Ветхом Завете яв­ляется та, что Бог является людям в образ ангела, или наоборот, ангел представляет лице Божие. Установим, прежде всего, самый этот факт в его всеобщности, на основании библейского повест­вования.

Бытия, гл. 16: явление ангела Господня Агари в пустыне, при­чем, однако, этот ангел говорит ей непосредственно от лица Божия: «умножая, умножу потомство твое» (ст. 10). «И нарекла Агарь Господа, который говорил с ней, сим именем: Ты Бог видя­щий меня» (13), каковое название получил и источник там.

Бытия, гл. 18-19: явление трех Ангелов Аврааму у дуба Мамврийского, в котором Церковь вообще видит явление Св. Трои­цы. Разговор одного из Ангелов с Авраамом и Саррою ведется так: «и сказал Господь» (18: 13, 17, 20, 26, 33).

Бытия, гл. 31, 11,13: Иаков рассказывает: «Ангел Божий ска­зал мне во сне: Иаков, Я Бог, явившийся тебе в Вефиле, где ты возлил елей на памятник и где ты дал Мне обет».

Бытия, гл. 22: жертвоприношение Исаака. Ангел Господень, явившийся Аврааму, говорит здесь от лица Божия: «Я знаю, что ты боишься Бога, и не пожалел сына твоего, единственного твое­го, для Меня» (22, 12, 15-18).

Исход, 3 гл.: явление Моисею купины неопалимой. «И

181

явил­ся ему Ангел Господень в пламени огня из среды терновного ку­ста» (ст. 3) «И воззвал к нему Бог из среды куста.... и сказал: Я Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова» (6 и далее, до самого открове­ния имени Божия Иегова). Это же самое подтверждается и в речи первомученика Стефана: «явился (Моисею) в пустыне горы Си­ная ангел Господень в пламени горящего терновного куста» (Деян. 7,30), а в то же время здесь же говорится: «а когда подходил рас­смотреть, был к нему глас Господень» (ст. 31). А далее еще выра­зительнее: «сего Моисея... Бог чрез ангела, явившегося ему в тер­новом кусте, послал начальником и избавителем» (ст. 35).

О синайском законодательстве в Исх. 19, 3 лишь говорится: «Моисей взошел к Богу (на гору), и воззвал к нему Господь, с го­ры говоря» (и далее в гл. 19 все время говорится о повелениях са­мого Господа, явлении Славы Его и проч. До конца книги Исход). И, тем не менее, эта теофания изъясняется в Новом Завете как ангелофания, именно, в той же речи Стефана прямо говорится о Моисее: «это тот, который был в собрании в пустыне с ангелом, говорившим ему на горе Синае». И столь же определенно в По­слании к Галатам (3, 19) говорится, что закон «преподан чрез ан­гелов» (уже множественное число в отличие от единственного у Стефана). Сюда же относится и Евр. 24: «ибо, если чрез ангелов (также множ. ч.) возвещенное слово было твердо», то как вознерадим о спасении, «которое, быв сначала проповедано Госпо­дом», утвердилось от Бога знамениями, и чудесами, и раздаяниями Св. Духа *).

*) Безразличие в употреблении единственного и множественного числа: ангел и ангелы в наших глазах имеет то значение, что здесь имеется в виду не столько какой-либо определенный ангел, сколько вообще ангельский мир в отличие от Божества. Но это, конечно, исключает возможность видеть здесь «великого совета Ангела», т. с. Слово Божие (как иногда это понимается). Особенно это явствует из

182

Исход 13, 21-14: предшествие Израилю при Исходе из Егип­та Самого Господа (ср. Числ. 14,14, Втор. 1, 33; 4, 37, Неем. 9,19), о чем, однако же, говорится и так: «и двинулся ангел Божий, шед­ший пред станом» (14, 19). Ср. также Числ. 20, 16 *).

Исход 23, 20-23: Господь говорит Израилю: «вот Я посылаю Ангела хранить тебя на пути... Блюди себя пред лицем Его и слу­шай гласа Его, не упорствуй против Него, потому что Он не про­стит греха вашего, ибо Имя Мое в Нем».

Числ. 22, 23 ст.: рассказ о пророке Валааме, где говорится о явлении Ангела Господня, который говорит, однако (ст. 32-3), не­посредственно от лица Господа (подобное же Суд. 2, 1-4).

Суд. 6, 1-4: говорится о явлении ангела Господня Гедеону, причем об ангеле далее прямо говорится: «Господь,

прямого противопоставления ангела и Христа в Поел, к Евр. гл. 2. Единственное и в своем роде характерное ветхозаветное противопоставление ангела и Самого Бога, трудно поддающееся истолкованию, имеется в Исх. 33, 2-3: и сказал Господь Моисею: «и пошлю пред тобою ангела... (и введет он вас) в землю, где течет молоко и мед; ибо Сам не пойду среди вас, чтобы не погубить Мне вас на пути, потому что вы народ жестоковыйный». Как мы уже знаем, Исх. 13, 21— 14 с параллелями говорит прямо о том, что при самом исходе Израиля из Египта шел пред ними Господь. Это кажущееся противоречие должно быть понято но смыслу общего учения об ангелофаниях как теофаниях: здесь совершаются явления силы Божией вместо ипостасного явления Самого Господа, которое имеет место лишь в боговоплощении, когда Бог явился во плоти.

*) Напротив, в Исх. 12, 23, 29 говорится о Самом Господе там, где можно было ожидать скорее ангела, — в рассказе об избиении первенцев египетских. Подобный же случай Числ. 23, 3-4, 16, в рассказе о Валааме. Эти исключения, думается нам, лишь подтверждают общее правило относительно намеренного безразличия этого словоупотребления, в котором надо видеть не архаический примитивизм, но глубокое откровение.

183

воззрев на него, сказал»: (ст. 14,16, также 23), а затем снова говорится об «ан­геле Божием». Подобное же и Суд. 13, где рассказывается о явле­нии ангела Божия Маною, причем спрошенный об имени ангел отвечал ему: «что ты спрашиваешь об Имени Моем? оно чудно» (13,18) (слова: «что ты спрашиваешь об Имени Моем?» — дослов­но сказаны при явлении Бога Иакову, когда он боролся с Богом).

Наконец, сюда же относится и именование «великого совета Ангела» у Исайи 9,6.

На основании приведенных сопоставлений можно видеть, что отожествление явления Бога и ангела, теофании и ангелофании красной нитью проходит чрез все ветхозаветное откровение. И это столь явно, что для рационалистического понимания здесь остается видеть лишь следы первоначального политеизма. Для ве­рующего уразумения этот факт требует нарочитого объяснения. Ветхий Завет не знает непосредственного богооткровения. Бог недоступен (трансцендентен) человеку. «Бога никто же виде ни­где же» (19, 1-18, 1 Тим. 6,16), только во Христе, Богочеловеке, совершилось богоявление: «единородный Сын, сый в лоне Отчи, той исповеда» (Ин. 1.18). Об этом богоявлении и свидетельствует служитель Слова: «о том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими глазами, что рассматривали и что осязали ру­ки наши о Слове жизни, — ибо жизнь явилась, и мы видели и сви­детельствуем и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам» (1 Ин. 1, 1-2). Пришествие в мир Христа, Его вочеловечение, и было единым подлинным, совершенным бого­явлением, упразднившим навсегда все предварительные богояв­ления.

Однако, может быть, скажут, что Ветхий Завет также знает свои богоявления. Не говорит ли Иаков после ночного своего богоборства: «я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя» (Быт. 32,30)? Но это, очевидно, говорится только о реальности тео­фании, но не об ее непосредственности. Вспомним, что Иаков да­же не знал,

184

с Кем он боролся. Не говорится ли, далее, о Моисее, что Господь говорил с ним лицом к лицу, «как бы говорил кто с другом своим» (Исх. 33, 11, ср. Втор. 34, 10)? «Устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит» (Числ. 12,8). Однако и это надо понимать лишь в относительном смысле, как свидетельство о величии Моисея даже в сравнении с другими пророками, что с очевидностью явствует из слов Самого Господа (в той же 33 гл. Исх., ст. 20,23): «лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых», «ты увидишь Меня сзади, а лице Мое не будет видимо», и Господь показывает Моисею лишь Славу Божию. Также и слова Божии о видении Моисеем «образа Божия» (Числ. 12, 18) сказаны Богом, «сошедшим в огненном столпе» (ст. 5, ср. 11, 25) *). Подобным же образом и богоявление пророку Илии (3 Цар. 19, 11-13) в «дыхании хлада тонка» не было личным богоявлением. И этим предвари­тельным богоявлением обоих ветхозаветных боговидцев, Илии и Моисея, противостоит подлинное боговидение, явление самого Сына Божия во плоти, Коего зреть они удостоились на горе Пре­ображения. Остается явление Божие пророку Исайе, — Ис. 6, 1-6. Здесь говорится, что он видел «Гос-

*) Тем более надо понимать применительно к Исх. 33, 20, 23 текст Исх. 24, 10 о том, что Моисей и Аарон, Надав и Авиуд и 70 из старейшин Израилевых на горе «видели Бога Израилева и под ногами Его нечто, подобное работе из чистого сапфира и как самое небо ясное. И Он не простер руки Своей на избранных из сынов Израилевых. Они видели Бога и ели и пили». Без сомнения, эти слова о видении Бога нельзя относить к личному непосредственному богоявлению, но к видению Славы Божией, к теофании какдоксофании. Это понимание подтверждается параллельным рассказом Второзакония в речи Моисея к народу, где говорится так: «вот показал нам Господь Бог наш славу Свою и величие Свое, и глас Его мы слышали из среды огня; сегодня видели мы, что Бог говорит с человеком, и сей остается жив» (Втор. 5, 24-25).

185

пода, сидящего на престоле вы­соком и превознесенном, и слава Его наполняла весь храм» (ст. 1), «глаза мои видели Господа Саваофа» (ст. 5). Однако это видение изъясняется не как богоявление, но как видение славы, доксофания, Самим Господом: «сие сказал Исайя, когда видел славу Его» (Ин. 12, 40-41), причем эта доксофания соединяется и с ангелофанией. Явлением славы было также и видение Иезекиилево. Ви­дение пророка Даниила (Дан. 7) было не столько богоявлением, сколько эсхатологическим сновидением в связи с другими обра­зами (как это и названо самим пророком в начале главы, содержа­щей запись «сна и пророческих видений головы своей на ложе своем»),

Итак, мы определенно имеем в Ветхом Завете одну группу бо­гоявлений как доксофании (их мы изъясняли в другом месте) *), вторую же группу, наряду с ней, как ангелофании, которые ныне подлежат нашему уразумению. В Ветхом Завете мы различаем об­щие богоявления, о которых говорится просто: «явился Господь Аврааму» (Быт. 12,7; 17, 1; 18, 1; 26, 2, 24; Исх. 6, 3), Соломону — во сне ночью (3 Цар. 3, 5; 2 Пар. 1, 7) и не во сне (3 Цар. 9, 2; 11,8; далее — пророческие богоявления, о которых говорится: «ска­зал мне Господь» (Ис. 8,1,5; Иер. 15,1; 19,1; 22,1), «и было ко мне слово Господне» (Иерем. 1, 4; 2, 1; Иез. 1, 3 и сл. и т. д. почти во всех пророческих книгах), «и была на мне рука Господня» (Иез. 1, 3; 8, 1 и сл.), и, наконец, богоявления нарочитые, особо отмечен­ные как таковые — Аврааму («и явился ему Господь, когда он си­дел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот три мужа стоят против него» (Быт. 18,1-2), Мои­сею, Илии, Исайе, Иезекиилю. Сюда же относятся все выше пе­речисленные теофанические ангелофании. Первую группу бо-

*) Купина неопалимая, экскурс о Славе Божией.

186

гоявлений (общих и пророческих) правильнее считать богооткровениями, таинственно и неизреченно сообщавшимися чело­веку. Это есть богоприсутствие, непосредственно или интуитив­но доступное человеку, как внутреннее слышание слова и видение Божией воли. Антропоморфность словесного выражения не изме­няет чисто внутреннего и духовного характера этих богоявлений. От них отличны богоявления в собственном смысле, которые со­провождаются не только духовным, но и неким чувственно-те­лесным восприятием всего человека, как целостно духовно-те­лесного существа. Здесь имеет место не только пассивное богослышание и богочувствие, но некая встреча с Божеством. Она может быть личная, «лицом к лицу» с ипостасным Божеством, или же есть встреча с Божеством, как Божественной силой, сла­вой, премудростью, однако не Ипостасью. Последним образом Бог является в Славе Своей в облаке *), и оно не только являет, но и закрывает лице Божие. В повествовании о явлении Бога Моисею прямо противопоставляется видение Лица Божия, как недоступ­ного человеку, и Славы Его, для человека доступной (Исх. 33, 19­23), и тот же смысл имеет богоприсутствие в скинии Моисея в ви­де столпа облачного (Исх. 33, 9-11) и в храме Соломона в виде облака (3 Цар. 8, 11; Пар. 5, 13-14), как и «вдыхании гласа тонка» в богоявлении Илии и даже в видении Исайи, где также «исполнь дом славы Его» (Ис. 6, 1). Это ощутимое откровение присутствия Божия, Слава Его, Сияние Божества, есть Фаворский свет на зем­ле ранее Преображения Господня. Но в отличие от ветхозаветных, неипостасных теофаний, явлений Света Присносущного, ново­заветное его явление было существенно ипостасным, ибо это бы­ло явление Божественной Славы вочеловечившегося и тем при­близившегося человеку

*) Богородичный смысл явления облака разъяснен в «Купине Неопалимой», экскурс о Славе Божией.

187

Бога, Сына Божия, показавшего нам Отца и явившего почивающего на Нем Духа Святого, — это Господа на­шего Иисуса Христа, Богочеловека.

Однако и Ветхий Завет знает ипостасные богоявления, встре­чи человека с Богом, взаимо общение, разговор. Но такие встречи, как нам уже известно, совершаются лишь чрез теофанические ангелофании: Бог является чрез ангела, и ангел говорит от лица Бо­жия, Божественною силою наделяется ангельская ипостась. Посланничество ангелов, их служение миру получает здесь совер­шенно исключительное назначение, — представлять в мире Са­мого Бога, являться ему вместо Бога. Как это возможно? Прежде всего, надо принять во внимание всю недоступность (трансцен­дентность) Божества падшему человеку даже и в недрах Ветхоза­ветной Церкви. С тех пор как оружие херувима преградило доступ во врата Эдема, куда Бог приходил беседовать с человеком (при­чем даже самый суд Божий за грехопадение представляет собой еще не прервавшуюся таковую беседу), устранилась возможность прямого бого общения. Однако любовь Божия нашла возможность встречи с человеком чрез посредство ангелов. Последние, будучи творениями, могут быть доступны человеку, но, вместе с тем, жи­вя жизнью божественной природы, являются совершенно прозрачны для Бога. Бог сделал тварные ипостаси ангелов, соеди­ненные с божественной жизнью, личным посредством для обще­ния с человеком *), Своим образом. Ангелы суть тварноипостасные лики Премудрости-Славы Божией, в которых Бог ипостасирует Ее для того, чтобы являться человеку дотоле, пока эта Слава не будет явлена Самим воплотившимся Словом, ипостасною Пре­мудростью и Славой Божией, Христом. Ангел, как твар-

*) Как говорится в книге пророка Иезекииля: «и шум от крыльев херувимов слышен был даже на внешнем дворе, как бы глас Бога Вседержителя, когда Он говорит» (Иезек. 10, 5).

188

ный луч Божественной Премудрости, как обладающей жизнью в Боге, есть тварный бог, не по благодати только, как человек, но и по причастию, хотя и не по тварной ипостаси своей. Однако именно эта тварность ангельской ипостаси только и делает возможным для человека вынести нестерпимый огнь богоявления. Это есть та мера, в которую человек может приять явление Бога ранее Его во­человечения. Но, конечно, такое богоявление имеет силу только в пределах определенной цели и ею исчерпывается. Другими сло­вами, оно совершенно лишено той силы, которую имеет единое истинное богоявление, т. е. боговоплощение, в котором человеку является облеченная Славою Божества не тварная, хотя и ангель­ская, ипостась, но само Второе Лицо Св. Троицы. Это богоявле­ние имеет вселенское, всечеловеческое и космическое значение, и оно упраздняет, делает излишними и уже невозможными пред­варительные, прообразовательные ветхозаветные богоявления через ангелов. Сам Господь, Великого Совета Ангел, посылается Отцом на землю.

Итак, теофанические ангелофании суть явления ветхозавет­ные, которые преходят в Новом Завете, как ночные звезды гаснут в свете восходящего солнца. Однако они должны быть изъяснены в своей возможности из природы ангельской. Здесь проявляется самая высшая, предельная возможность ангельского служения — посредствование между Богом и миром, соединение неба с зем­лей. При этом в особом смысле раскрывается смысл видения лествицы Иаковлевой. «И увидел во сне: вот лествица стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот Господь стоит на ней и говорит: Я Гос­подь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака» (Быт. 28, 12-13). Бог говорит патриарху при нисхождении и восхождении ангелов. Хотя прямо это и не сказано, однако явствует в свете всех осталь­ных ветхозаветных теофаний, что и здесь Он говорит человеку в анге-

189

лах и через ангелов. Поэтому по существу мы и тут имеем лишь теофаническую ангелофанию.

Остается еще вопрос. Ангелы, чрез которых говорит Бог в теофанических ангелофаниях, нигде не наименованы и не опре­делены в своем иерархическом положении, — они называются просто «ангелы». С другой стороны и Бог, являющийся человеку и говорящий с ним, также не определяется в отношение к трем Ипостасям. Тайна Св. Троицы, хотя и содержится, но остается прикровенной в Ветхом Завете, почему и нельзя ожидать такого определения. В церковной письменности этот вопрос обычно ставится и разрешается в том смысле, что в Ветхом Завете гово­рит и является и действует Логос ранее Своего воплощения. От­сюда же можно как будто заключить, что ангел, говорящий от ли­ца Божия в теофанических ангелофаниях, принадлежит Второй Ипостаси. Помимо прочих аргументов такое мнение может опи­раться еще и на то, что раз богоявление сопровождается словом, тем самым оно и принадлежит Слову. Однако это соображение обессиливается тем общим фактом, что говорящим является здесь не Сам Бог, но ангел, который притом говорит человеку на чело­веческом языке, чтобы быть ему доступным. Поэтому наличие слова само по себе не свидетельствует еще о том, что его говоря­щий есть ангел Слова, возвещающий Ипостась Слова. Поэтому нужно во всяком отдельном случае определять по существу, от­носится ли данное откровение к одной определенной Ипостаси, или же ко всей Св. Троице в нераздельности.

Прежде всего, следует остановиться на явлении Господа Ав­рааму, в котором Церковь видит таинственное явление Св. Трои­цы. Три ангела, очевидно, принадлежат к областям трех Божест­венных Ипостасей, причем естественно выделена Первая, которая и говорит от лица всех и именуется Господом (Быт. 18: 13, 17, 20, 22, 33), остальные же два ангела (Михаил и Гавриил?) не опреде­-

190

лены в своей ипостасной принадлежности. Может быть, это и со­ответствует содержанию богоявления, в котором дается только общее и предварительное откровение о Св. Троице. Здесь наро­чито раскрывается лишь «монархия Отца», по смыслу которой и вся Св. Троица есть самооткровение именно Отца в Сыне и Духе Св. «Личные» же свойства отдельных Ипостасей вовсе не рас­крываются *). Явление Бога Аврааму в виде трех ангелов есть един­ственное, где богоявление имеет внешне проявленные черты триипостасности, во всех других же случаях мы имеем явление только одного ангела. С наибольшим основанием можно видеть откровение Первой Ипостаси, а потому и Ангела, относящегося именно к ее области, в богоявлении Моисею у горы Хорива, «в пламени огня из среды тернового куста» (Исх. 3,2). Это можно ду­мать на основании откровения имени Божьего, Иегова-Ягве , т. е. Сущий («Я еемь, Который Я еемь» - Исх. 3, 14). Это Имя Божие, в котором открывается ипостасный характер Божества, как абсо­лютного Я, более всего соответствует Первой Ипостаси, из Себя начинающей Св. Троицу **). Есть основание и в ангеле, явившемся Аврааму при жертвоприношении Исаака, видеть посланника Пер­вой Ипостаси, ибо здесь мы имеем прообраз жертвенного посла­ния Сына Отцом, и испытание веры Авраама, которое посылает ему Бог, состоит именно в жертве сыном. «Сказал ему Бог: возь­ми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака и... принеси его во всесожжение» (Быт.

*) В тексте Быт. 18-19 различие между «Господом» и «двумя ангелами» выступает столь резко, что есть возможность видеть в них, действительно, только ангелов, сопровождающих Господа. Однако такое понимание отвергается Церковью, которая видит здесь явление Св. Троицы и потому не делает различия между ангелами в степени их божественности (рублевская икона Св. Троицы).

**) Ср. мои «Главы о троичности». Православная Мысль, вып. I. Париж, 1928.

191

22, 2). И когда Авраам занес уже нож, чтобы заколоть сына своего, «ангел Госпо­день говорит ему: теперь я знаю, что ты боишься Бога и не пожа­лел сына твоего, единственного твоего для Меня» (22,12). Эта жертва предвечно предопределена Отцом, столь возлюбившим мир, что для спасения его Он отдал Сына Своего единородного (Ин. 3, 16), но она не требуется Им от человека, которому, одна­ко, дано, явив послушание Богу, совершить ее человеческий про­образ. Гораздо затруднительнее сказать, от лица какой из Ипоста­сей говорит и действует ангел, являвшийся Агари сначала одной, а затем и с Измаилом (Быт. 16, 7-13 и 21, 17-19), но по характеру его слов («умножая, умножу потомство твое» — 16,10, «Я произ­веду от него великий народ» — 21,18) можно и здесь видеть изъяв­ление Первой Ипостаси, «Вседержителя».

Ангела Второй Ипостаси можно видеть в боровшемся с Иако­вом ночью. (Он называется, Быт. 32, 34, «некто», но у прор. Осии определяется как Бог и как Ангел *). Это богоборство есть уже ран­нее предвестие приближающегося боговоплощения, в котором «нераздельно и неслиянно» соединяются во Христе природы бо­жеская и человеческая. Не ко Второй ли Ипостаси относится и Ангел, выведший израильтян из Египта (см. Числ. 20, 16)? **)

Ангела Третьей Ипостаси, глаголавшей пророки, можно ви­деть в теофаниях пророческого характера. Сюда отно-

*) «Возмужав (Иаков) боролся с Богом. Он боролся с Ангелом и, превозмогая, плакал и умолял Его» (Ос. 12, 3-4).

**) В Исх. 13,21 говорится об исходе Израиля из Египта: «Господь же шел пред ними в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им». Напротив, Исх. 14,19: «и двинулся Ангел Божий, шедший пред станом Израильтян, и пошел позади их; двинулся и столп облачный от лица их и стал посреди их». Ср. также Суд. 2, 1, где мы читаем: «и пришел Ангел Господень из Галгала в Бохим и сказал: «Я вывел вас из Египта и ввел вас в землю».

192

сится (Числ. 22, 20-35, 23, 4-5) — история с Валаамом, ослицей его и пророчествовавшем, и сюда же относится и явление ангела Гедеону (Суд. 6,11-24) и Маною (Суд. 13, 3-22).Здесь рассказывается о явлении ангела, а затем Маной говорит жене: «Мы видели Бога» (ст. 22 и сл.) — ввиду пророческого характера обоих явлений. С наиболь­шей вероятностью в таком же смысле должно быть понято и явле­ние ангела в видении Иезекиилевом: Иез. 8 сл.

Таким образом, мы приходим к заключению, что теофанические ангелофании в Ветхом Завете не могут быть приурочены к одной лишь Ипостаси Логоса, но относятся ко всем трем Боже­ственным Ипостасям, как в их триединстве, так и в отдельно­сти.

193