Татиан. Афинагор. Св. Феофил антиохийский

За св. Иустином Философом следуют его ученик Татиан († 170), ² Афинагор Философ († ок. 177 г.) ³ и св. Феофил

²) Alzog, Grundriss der Patrologie. Freiburg im Breisgau. 1869. S. 72. Сочинения древн. христ. апологетов, пер. свящ. Преображенским. Москва. 1867. стр. 6. Здесь кончина Татиана полагается около 175 г.

³)  Alzog, S. 76. Seine πρεσβεία wurde im Jahre 176 oder 177 den Kaisern

55

антиохийский († 181). Их соединяет в одну группу не только время их жизни, но и замечательное сходство их основного воззрения на Слово; и если первый след этого воззрения можно находить уже у св. Иустина, то их по всей справедливости можно назвать его продолжателями.

Остановимся сначала на том, что составляет хотя, может быть, лишь случайное различие между ними.

Св. Иустин говорил, что Сын рождается не чрез отсечение, ¹ но далее этого отрицательного определения не шел и не дал никакого термина, прямо противоположного слову «отсечение». В пояснение того, как возможно рождение Сына без количественного изменения в существе Отца, св. Иустин ссылался на аналогичный факт произнесения человеческого слова без изменения его полноты в уме того, кто его произносит. ² Татиан воспользовался этими мыслями своего учителя и создал положительный термин, которого нет у св. Иустина. Этот термин — μερισμός, вероятно, не «деление», а «сообщение»; но объяснение его довольно туманно. ³

M. Aurelius u. Commodus übergeben. У о. Преображенского (стр. 63) время появления «прошения» полагается между 166 и 177 гг.

³)  Dial. с. Tr. n. 128. οὐ κατὰ ἀποτομὴν, ὡς ἀπομεριξομένης τῆς τοῦ  Πατρὸς οὐσίας.

⁴)  Dial. с. Tr. n. 61. (стр. 39 пр. 4).

⁵)  Tatiani Assyrii oratio adv. graecos (Migne, s. gr. t. 6) n. 5. γέγονε δὲ κατὰ μερισμόν, οὐ κατὰ ἀποκοπήν. Τὸ  γὰρ ἀποτμηθὲν τοῦ  πρώτου κεχώρισται· τὸ  δὲ μερισθὲν οἰκονομίας τὴν αἴρεσιν προσλαβόν, οὐκ ένδεά τὸν  ὅθεν εἴληπται πεποίηκε. Слово «μερισμός» понимают различно: Dorner (I. 438): Abtheilung, nicht Abschneidung; Daniel (1. с. ap. Dorner): Mittheilung; Kuhn (S. 143) и Alzog (S. 75): Theilhaftwerden, nicht Trennung; Преображенский: сообщение. Слово «μερισθέν» Баур (Lehre v. d. Dreieinigkeit u. Menschwerdung Gottes. Tübingen. 1841.1. 178) переводит: das als Thiel unterschiedene. Наименее ясное место «οἰκονομίας τήν αἴρεσιν προσλαβόν» Баур переводит: «das durch freie Selbstbestimmung die Okonomie, die Vielheit in der Einheit hinzunimmt», и, таким образом, экономией считает самое внутреннее откровение Божества; Дорнер понимает слово «οἰκονομία» в смысле откровения (die Offenbarung), Кун в смысле мироправления (der Haushalt der Welt), о. Преображенский в смысле служения. Смысл выражения: «происшедшее чрез сообщение не производит недостатка в том, откуда оно по­лучено» разъясняется самим Татианом: οὔτω καὶ ὁ Λόγος, προελθὼν ἐκ τῆς τοῦ  Πατρὸς δυνάμεως, οὐκ ἄλογον πεποίηκε

56

В «Прошении о христианах» Афинагора Философа намечена замечательно полная программа догматического трактата о Троице. «Христиане стремятся к тому только, чтобы познать Бога и Его Слово, и какое единение Сына с Отцом, какое общение Отца с Сыном, что такое Дух, в чем единство и различие соединенных Духа, Сына и Отца». ¹ К сожалению, эта программа далеко не выполнена в сочинении Афинагора (что, впрочем, достаточно объясняется самым характером и задачею «Прошения о христианах»), и на поставленные вопросы здесь даны лишь короткие ответы. «Единство Бога-Отца, Бога-Сына и Духа Святого — в единстве и силе духа, Их различие — в порядке». ² Единство и нераздельность Отца и Сына более останавливают на себе внимание Афинагора, чем их различие. ³ О вечном бытии Слова он говорит яснее, чем св. Иустин. ⁴

В послании св. Феофила к Автолику в первый раз встречается слово «Троица» (Τριάς)⁵. В отличие от Афинагора,

τὸν  γεγεννηκότα. καὶ γὰρ αὐτὸς ἐγώ λαλῶ, καὶ οὐ δήπου... κενός ὁ προσομιλῶν λόγου γίνομαι.

¹) Это и след. места приводятся в переводе о. Преображенского. Athenagorae legatio pro christianis (Migne, t. 6) n. 12. ὄν ἴσως Θεὸν καὶ τὸν  παρ' αὐτοῦ Λόγον εἰδέναι, τίς ἡ τοῦ Παιδὸς πρὸς τὸν  Πατέρα ἑνότης, τίς ἡ τοῦ  Πατρὸς πρὸς τὸν  ϒἱὸν κοινωνία, τί τὸ  Πνεῦμα τίς ἡ τῶν τοσούτων ἕνωσις, καὶ διαίρεσις ἑνουμένων, τοῦ Πνεύματος, τοῦ  Παιδὸς, τοῦ  Πατρὸς.

²) n. 10. λέγοντας Θεὸν Πατέρα καὶ  ϒἱὸν Θεὸν καὶ  Πνεῦμα ἅγιον, δεικνύντας αὐτῷν καὶ τὴν ἐν  τῆ ενώσει δύναμιν καὶ  τὴν ἐν  τῆ τάξει διαίρεσιν. Слово τάξις — единственное, которым Афинагор пользуется для означения различия в Троице; любопытно, однако, что он, все различие поставляя в порядке, не держался его строго в перечислении имен божеских Лиц: в приведенном выше месте (n. 12) Они перечисляются в обратном порядке.

³) n. 10. ἑνὸς ὄντος τοῦ Πατρὸς καὶ τοῦ  ϒἱοῦ· ὄντος δὲ τοῦ  ϒἱοῦ ἐν  Πατρι καὶ Πατρὸς ἐν  ϒἱῶ, ἑνότητι καὶ  δυνάμει πνεῦματος. В n. 18 Сын называется нераз­дельным от Отца (ἑνὶ Θεῷ καὶ  τῷ παρ' αὐτοῦ Λόγῳ ϒἱῶ νοουμένω ἀμερίστω πάντα ὑποτέτακται).

⁴) Между тем как св. Иустин для означения вечности Слова не употребля­ет другого, более точного и сильного выражения, чем «Слово прежде всех тва­рей» (Apol. 2. n. 6), Афинагор говорит следующее (n. 10): πρῶτον γέννημα τῷ Πατρί, οὐχ ὡς γενόμενον (έξ ἀρχῆς γὰρ ὁ Θεός, νοῦς ἀΐδιος ὤν, εἶχεν αὐτὸς ἐν  ἐαυτῶ τὸν  Λόγον, άϊδίως λογικὸς ὤν).

⁵) S. Theophili ер. antioch. (Migne, t. 6) ad Autolyc. 1. 2. n. 15. αἱ τρεῖς ἡμέραι τῶν φωστήρων (leg. πρὸ τῶν φωστήρων) γεγονυῖαι τύποι εἰσὶν τῆςΤριάδος, τοῦ   Θεοῦ , καὶ  τοῦ  Λόγου αὐτοῦ, καὶ  τῆς Σοφίας αὐτοῦ.

57

Феофил останавливается не на единстве, а на различии трех Лиц Троицы; но термина, соответствующего позднейшим ὑπόστασις или πρόσωπον, для означения той стороны, по которой Бог троичен, у Феофила еще нет. Различие между Отцом и Сыном доводится до тех же пределов, как и у св. Иустина, — до некоторого ограничения вездеприсутствия Сына. ¹

¹) ad Autol. 1. 2. n. 22. «Ты скажешь мне: Бог, по твоим словам, не должен ограничиваться местом (τὸν Θεὸν ἐν  τόπω  μὴ  δεῖν  χωρεῖσθαι); но как же ты те­перь говоришь, что Он ходил в раю? — Послушай, что я тебе скажу: Бог и Отец всего необъятен и не находится в каком-либо месте, ибо нет места успокоения Его (ὀ μὲν Θεὸς καὶ  Πατὴρ τῶν ὅλων ἀχώρητος  ἐστι , καὶ  ἐν  τόπω οὐχ εὑρίσκεται· οὐ γὰρ  ἐστι  τόπος τῆς καταπαύσεως αὐτοῦ ). Слово же Его, чрез которое Он все сотворил... приняв вид Отца и Господа всего,— Оно ходило в раю и беседовало с Адамом (ό δὲ Λόγος αὐτοῦ, δι' οὗ τὰ πάντα πεποίηκεν... ἀναλαμβάνων τὸ  πρόσω­πον τοῦ  Πατρὸς... οὗτος παρεγένετο εἰς τὸν  παράδεισον ἐν  προσώπφ τοῦ   Θεοῦ, καὶ  ὡμίλει τῷ Αδάμ)... Адам услышал голос. А что же другое голос, как не Слово Бо­га, которое есть и Его Сын? (φωνὴ δὲ τί ἄλλο ἐστίν,  ἀλλ' ἢ ὁ Λόγος ὁ τοῦ  Θεοῦ , ὃς  ἐστι , καὶ  ϒἱὸς αὐτοῦ;)... Итак, Слово, которое есть Бог и рождено от Бога (Θεός οὖν ὢν ὁ Λόγος, καὶ ἐκ Θεοῦ πεφυκώς), Отец вселенной, когда хочет, посылает в какое-либо место (πέμπει αὐτὸν εἰς τινα τόπον), и Оно... когда посылается, бы­вает и слышимо и видимо и находится в известном месте (έν τόπω εὑρίσκεται)». Маран (nota ad. h. loc.) опять пытается все объяснить только личным отношени­ем Слова к Отцу. Pater ergo in loco inveniri non potest, quia non potest esse vox sive Verbum alterius personae, nec Deus ex Deo genitus (dici)... quia Pater mitti non potest. Это объяснение вполне разделяет и Кун (S. 151), который приписывает воззре­нию св. Феофила то высокое преимущество, что, между тем как св. Иустин, имея в виду доказать самостоятельное бытие Слова, как отличного от Отца, раз­личие между Богом явлений и Богом невидимым обосновывает на абсолютной возвышенности Отца всего над всем пространственным, и таким образом при­дает своей мысли субординацианскую наружность, у св. Феофила этот призрак субординационизма вполне рассеивается, так как все различие между Богом неявляемым и являемым обосновывается на том, что Бог откровения есть Слово (Indem er (Justin)... die Behauptung hinstellte: der Vater des All könne vermöge sein­er Erhabenheit über alles Räumliche nicht erscheinen; so umgab er jene Wahrheit mit einem subordinatianischen Schein; indem er die Persönlichkeitdes Logos aufhellte, verhüllte er seine Göttlichkeit. Erst Theophilus hat jenen Schein völlig zerstreut). Шване признает объяснение Марана неприложимым к данному случаю. И действи­тельно, содержание этого отдела можно передать в такой схеме: нет, Бог Отец выше всякого места, не может находиться и не находится в каком-либо про­странстве; пространственно является не Он, а Его Сын — Слово. Что действи­тельно Слово являлось Адаму, это доказывается уже тем, что он услышал голос, т. е. Слово. А если

58

Обращаемся к общему всем трем писателям воззрению, которое последовательно ими развивается, так что живший позднее пополняет своего предшественника.

Вот в каких словах оно является у Татиана:

«Бог был в начале, а начало это — как мы приняли — есть сила разума. Господь всего, Сам, будучи основанием всего, был один, так как творения еще не было; а так как Он Сам был силою и основанием видимого и невидимого, то с Ним (было) все. Ибо с Ним чрез разумную силу существовало и Само Слово, которое было в Нем. Волею Его простого существа проявляется Слово. И Слово произошло не напрасно: Оно становится перворожденным делом Отца...¹ Слово, в начале рожденное, в свою очередь произвело наш мир».

Оно говорило как Бог, являлось в виде (έν προσώπω) Отца, то это и естественно: Слово действительно Бог, потому что рождено от Бога. Таким образом, те выражения, которые подчеркивает Маран,— что Сын есть Слово Отца и от Него рожден, доказывают только то, что Бог, явившийся Адаму, был Сын, а не Отец, и вовсе не видно, чтобы в них заключалась и причина того, что Отец не является в пространстве, а Сын является: это различие между Отцом и Сыном указывается просто как факт, а его причины остаются неизвестны.

¹) Orat. adv. n. 5. Θεὸς ἦν ἐν ἀρχή· ἀρχὴν δὲ λόγου δύναμιν παρειλήφαμεν. Ὀ γὰρ δεσπότης τῶν ὅλων, αὐτὸς ὑπάρχων τοῦ  παντὸς ἡ ὑπόστασις, κατὰ μὲν τὴν μηδέπω γεγενημένην ποίησιν, μόνος ἦν· καθὸ δὲ πᾶσα δύναμις ὁρατῶν τε καὶ  ἀοράτων αὐτὸς ὑπόστασις ἦν, οὖν αὐτῷ τὰ πάντα- σὺν αὐτῷ γὰρ διὰ λογικῆς δυνάμεως αὐτὸς καὶ  ὁ Λόγος, ὃς ἦν ἐν  αὑτῷ, ὑπέστησε. θελήματι δὲ τῆς ἁπλότητος αὐτοῦ προπηδᾶ Λόγος, ὁ δὲ Λόγος οὐ κατὰ κενοῦ χωρήσας ἔργον πρωτότοκον τοῦ  Πατρὸς γίνεται. Τοῦτον ἴσμεν τοῦ  κόσμου τὴν ἀρχήν... n. 7. Λόγος γὰρ ὁ ἐπουράνιος, Πνεῦμα γεγονὼς ἀπὸ τοῦ  Πατρὸς (η. 4. Πνεῦμα ὁ Θεός), καὶ Λόγοςἐκ τῆς λογικῆς δυνάμεως (n. 5. ὁ Λόγος, προελθὼνἐκ τῆς τοῦ Πατρὸς δυνάμεως), κατὰ τὴν τοῦ γεννήσαντος αὐτὸν Πατρὸς μίμησιν, τὸν ἀνθρωπον ἐποίησεν. В этом не вполне ясном изложении можно различать следующие главные моменты: Бог есть дух, и одно из важнейших Его определений есть сила разума, δύναμις λογικὴ (n. 5, n. 7; n. 5λόγου δύναμις). В начале — Он один: мир еще в действитель­ности не существует. Но вместе с тем Бог и не один: с Ним все, потому что в Его разумной силе и самый мир уже существует идеально, в возможности (Бог — πᾶσα δύναμις; Alzog: insofern Alles... potentialiter(undidealiterzugleich) in ihm seinen Grund hat.). Вследствие той же разумной силы Бога (διά λογικῆς δυνά­μεως, хотя, может быть, и не в том же смысле, в каком все) с Ним и в Нем суще­ствует Его Логос. По воле Бога Логос выступает из Него и творит мир. В этот момент

59

«Сын Божий», — пишет Афинагор, — «есть Слово Отца, как идея и действенная сила, ибо по Нему и чрез Него все произошло, ¹ потому что Отец и Сын — одно, и Сын в Отце и Отец в Сыне по единству и силе духа; Сын Божий — ум и Слово Отца. Если же вам желательно знать, что такое Сын, ² то я скажу кратко: Он есть первое рождение Отца не потому, что Оно произошло, — (нет!) Бог, как вечный ум и вечно словесный, искони имел Сам в Себе Слово, ³ — но потому, что Он исшел (от Него), чтобы быть идеей и действенною силою ⁴ для всех материальных вещей, которые находились еще в виде бескачественной природы».

Наконец у св. Феофила это воззрение является с тою терминологией, которая навсегда осталась за ним в науке. ⁵

Своего бытия Логос исшедший (προελθών), родившийся (n. 5. ἐν  ἀρχή γεν­νηθείς, n. 7. γεννήσαντος), есть дух, происшедший от Бога, есть Логос ἐκ τῆς λογικῆς δυνάμεως (не διὰ τῆς λογικῆς δυνάμεως). Он творит человека, подражая Своему Отцу. Словом, в этот момент Логос характеризуется чертами, отличаю­щими Его как особую ипостась, нетождественную с Отцом. Отметим еще одну особенность: Логос не называется нигде Сыном, но Бог в отношении к Нему называется Отцом с замечательным постоянством с того момента, как Логос выступает из Бога, становится первородным делом Отца. Все эти черты напо­минают Тертуллиана.

¹) Legat. n. 10.  ἐστιν ὁ ϒἱὸς τοῦ Θεοῦ Λόγος τοῦ  Πατρὸς ἐν  ἰδέα καὶ ἐνεργεία. πρὸς αὐτοῦ (fort, legend, αὐτὸν) γὰρ καὶ  δι' αὐτοῦ πάντα ἐγένετο, ἑνὸς ὄντος τοῦ  Πατρὸς καὶ τοῦ  ϒἱοῦ. См. стр. 54 пр. 3.

²) Παῖς.

³) См. стр. 54 пр. 4.

⁴) ώς... ἰδέα καὶ ἐνέργεια εἶναι προελθών. Успех в изложении учения о Логосе у Афинагора обнаруживается на двух пунктах: бытие Логоса самым ясным образом обосновывается на определении Бога как ума, затем в Самом Логосе отчетливо различаются две стороны: Он — идея и энергия, т. е. носитель идеального первообраза, по которому (πρός αὐτὸν γάρ) сотворен мир, и действующая сила, которою (δι' αὐτοῦ) он сотворен.

⁵)         ad Autol. 1. 2. n. 22. ὁ Λόγος ὁ τοῦ  Θεοῦ , ὃς  ἐστι  καὶ ϒἱὸς αὐτοῦ... ἁλήθεια διηγείται τὸν  Λόγον, τὸν   ὄντα  διαπαντὸς ένδιάθετον ἐν  καρδία  Θεοῦ. Πρὸ γὰρ τι γίνεσθαι, τοῦτον εἶχε σύμβουλον, ἑαυτοῦ νοῦν καὶ  φρόνησιν  ὄντα . Όποτε δὲ ἠθέλησεν ὁ Θεὸς ποιῆσαι ὅσα ἐβουλεύσατο (n. 10. ἔχων οὖν ὁ Θεὸς τὸν  εαὐτοῦ Λόγονένδιάθετον ἐν  τοῖς ἰδίοις σπλάγχνοις, ἐγέννησεν αὐτὸν μετὰ τής ἑαυτοῦ Σοφίας ἐξερευξάμενος πρὸ τῶν ὅλων), τοῦτον τὸν  Λόγον ἐγέννησεν π ρ ο φ ο ρ ι κ ό ν , πρωτότοκον πάσης κτίσεως, οὐ κενωθεὶς αὐτὸς τοῦ  Λόγου, άλλά Λόγον γεννήσας, καὶ τῷ Λόγῳ αὐτοῦ διαπαντὸς ομιλών (n. 10. οὐ γὰρ ἧσαν

60

«Прежде, нежели что-либо произошло, Бог имел советником Слово, сокрытое в сердце Его, — Слово, которое есть Сын Его, — так как Он есть Его ум и мысль. Когда же Бог восхотел сотворить то, что Он определил: то, имея Свое внутреннее (ένδιάθετον) Слово в собственных недрах, Он родил Его, проявив Его вместе с Своею Премудростью прежде всего, — Он родил это Слово, вне проявленное (προφορικόν), перворожденное всей твари, но и Сам не лишился Слова, но родил Слово и всегда беседует со Своим Словом. Посему нас учат священные писания и все духоносцы, из коих Иоанн говорит: в начале было Слово, и Слово было у Бога», показывая, что исперва был один только Бог и в Нем Слово; ¹ потом говорит: «и Бог было Слово; все произошло чрез Него»«.

Таким образом, все рассматриваемые писатели различают в существовании Слова два периода; приблизительным пограничным пунктом между ними является факт сотворения мира. В отношении к Слову это факт внешний, но в тесной связи с ним стоит факт внутренней жизни Самого Слова — Его рождение от Отца: для того, чтобы сотворить мир, Слово рождается от Отца. Из этого видно, что акт рождения Слова рассматриваемые писатели поняли не так, как другие учители, воззрение которых признается единственно правильным и церковным. Два пункта, в которых обнаруживается разность между тем и другим воззрением уже намечены. Рассматриваемые древние писатели представляют рождение Сына не как момент внутреннего самооткровения Божества, необходимо предполагаемый самым существом Отца. Что Бог по самому существу Своему, а не вследствие своего отношения к миру, должен иметь Слово, это высказывается ясно (у Афинагора); но что Бог родил бы Сына, если бы даже не было никакого мира, что в самом существе Бога, а не в Его отношении к миру, лежит основание рожде-

οἱ προφῆται ὅτε ὁ κόσμος ἐγίνετο,  ἀλλ' ἡ Σοφία ἡ ἐν  αὐτῷ οὖσα ἡ τοῦ Θεοῦ καὶ  ό Λόγος ὁ ἅγιος αὐτοῦ ὁ ά ε ί  συμπαρὼναύτῶ).

¹) n. 22. ὄτι  ἐν  πρώτοις ἦν ὁ Θεὸς μόνος καὶ  ἐν  αὐτῷ ὁ Λόγος.

61

ния Сына, эта мысль, по меньшей мере, остается совершенно в тени; напротив, в полном свете выступает другое представление: восхотел Бог сотворить мир — и родил Сына, и Он исшел от Отца, чтобы быть идеей и творческою силою, чтобы создать мир. Кажется, этим сказано больше, чем сколько требует практическое религиозное мировоззрение, которое не задается представлением о Боге вне Его отношения к миру: значение мира в воззрении рассматриваемых писателей несколько преувеличено, и сходство между их взглядом и тем, какой проводила философия той эпохи, настолько заметно, что можно предполагать зависимость первого от последнего. Затем, по их представлению, рождение Сына не есть акт вечный, как самое бытие Слова, это даже не первый логический (исходный) момент Его существования: прежде чем быть рождением Отца, Слово уже существует в Нем. Но, вследствие этого, внутреннее значение акта рождения Слова становится совершенно непонятным. Этот акт, конечно, не изменяет ни тождества Слова с Самим Собою — Λόγος προφορικός есть то самое Слово, которое уже существует как Λόγος ἐνδιάθετος — ни Его отношения к Отцу, насколько оно уяснено этими писателями, — Отец не лишается Своего Слова и всегда беседует с Ним, и Оно не разлучается от Отца. Но что всего замечательнее — самое отношение Бога и Слова как Отца и Сына, по-видимому, не ставится в полную зависимость от факта рождения Слова: по крайней мере не видно, чтобы Афинагор и св. Феофил называли Сыном только Λόγος προφορικός. Таким образом, все, что обусловливается фактом рождения, сводится к тому, что Λόγος ἐνδιάθετος стал Λόγος προφορικός, т. е. Слово внутреннее, сокрытое, проявилось, стало в отношение к миру; но эта единственная понятная сторона факта лежит уже за пределами учения о Троице имманентной, а затем остается лишь простая перемена технических названий. Словом, уяснить смысл различия между Λόγος ἐνδιάθετος и Λόγος προφορικός вне факта откровения Слова, вне Его отношения к миру, понять значение рождения Слова во внутреннем бытии Его, в имманентной жизни троичного Бога, — кажется, нет возможности. Нет доста-

62

точно ясных данных и для решения глубоко важного вопроса о том, имел ли ипостасное бытие   Λόγος ἐνδιάθετος. Его не решает категорически в положительном смысле то, что у св. Феофила Λόγος ἐνδιάθετος называется «советником Отца» ¹; в свою очередь и то, что Татиан, по-видимому, не полагает никакого различия между идеальным существованием мира до его сотворения и бытием Сына διὰ λογικῆς δυνάμεως до Его проявления, не уполномочивает на решительное заключение, что для Татиана Λόγος ἐνδιάθετος реально и ипостасно существовал столь же мало, как и мир до сотворения. ² То бесспорно, что эти писатели в своем учении о Слове отправляются от представления о Нем как том свойстве духовной природы Отца, в силу которого Он есть существо разумное: отделить от Бога Его Слово значит представить Бога существом неразумным (ἄλογον). Слово, таким образом, есть свойство или деятельность (как φρόνησις) духовной природы Отца. Этим, по-видимому, сказано и то, что Слово — неипостасно, безлично. Нельзя отрицать, что такое воззрение на Слово несвободно от подобной опасности. ³ Но не забудем,

¹) В. Снегирев, Учение о Лице И. Христа. 1871. стр. 154. «Выражение «σύμβουλος», прилагаемое к Слову, называемому у Феофила ἐνδιάθετος, ясно показывает, что он представляет Сына существующим лично и предвечно рож­денным и рождающимся от Отца». Между тем Петавий (op. cit. р. 22) приходит к совершенно противоположному заключению и думает, что Λόγος ἐνδιάθετος ipsa Dei est essentia, sive mens illius, unde habet, ut λογικὸς nominetur. И в самом де­ле, в слове «σύμβουλος» на первый план выдвигается не тот признак, что сове­тующий есть особая личность, нетождественная с тем, кому он советует, а тот момент, что «советник» есть «мысль и ум» (см. стр. 57 пр. 5). Притом же то об­стоятельство, что лишь Λόγος προφορικός называется Λόγος Θεός, а Λόγος ἐνδιάθετος только Λόγος ἐν  Θεῷ (стр. 58. пр. 1), затемняет тот ясный смысл, ка­кой усматривают в слове «σύμβουλος».

¹) В. Снегирев, стр. 149. Может быть, с точки зрения Татиана следовало бы сказать, что идеальный мир есть мыслимый объект разумной силы Отца, а Λόγος ἐνδιάθετος содержится в ней как интегрирующий момент ее.

²) S. Athanasii Μ. с. arian. oratio 4, n. 1. 2. 4. Здесь Афанасий В., заключая от определения Бога как премудрого и разумного (λογικὸς) к бытию Премудрости и Слова, предвидит и то, что Премудрость Божию могут почесть за неипостасное качество природы Самого Отца (n. 4. εἰ δὲ φήσαιεν, ὡς ποιότητα εἶναι ἐν  τῷ Πατρὶ τὴν σοφίαν. n. 2. ὄνομα μόνον  ἐστι  — σοφία, οὐχ ὑφέστηκε δέ).

63

что и «отец православия» Афанасий Великий стоял за это воззрение и был ревностным защитником ипостасного бытия Слова ¹. Следовательно, предполагаемая опасная сторона этого воззрения не составляет его необходимой принадлежности. Если же обратимся к самим рассматриваемым писателям, то не найдем у них ничего такого, что приводило бы их к отрицанию ипостасности Слова в первом моменте Его бытия. Мысль, что Λόγος προφορικός может быть и ипостасью, представляется удобоприемлемою. Однако же и в этот, вторичный момент Своего бытия Слово не перестает быть в Отце как Его свойство: разумность природы Бога по-прежнему ставится в зависимость от присутствия в Нем Слова. Таким образом, не видно, чтобы представление Слова как свойства божественной природы стояло в диаметральной противоположности с другим воззрением на Слово, как на существующее для Себя. И если ипостасный характер в Слове проявленном (προφορικός) выступает яснее, чем в Слове внутреннем (ἐνδιάθετος); то еще нет основания возводить эту разность в противоположность, из различия градального делать генетическое и, приписывая ипостась Слову проявленному, отрицать ее в Слове внутреннем. — Все это заставляет воздержаться от всяких решительных суждений по данному вопросу. И решительное утверждение и решительное отрицание едва ли будут уместны, когда речь идет о мнениях писателей, которые для выраже-

¹) Orat. adv. с. arian. 4. n. 2. οὔτε γὰρ ὁ Λόγος κεχώρισται τοῦ Πατρός, οὔτε ὁ Πατὴρ ἄλογος πώποτε ἦν ἤ  ἐστι ν. n. 4. λεκτέον οὖν· ὁ Θεὸς σοφὸς καὶ οὐκ ἄλογος  ἐστιν, ἢ τοὐναντίον ἄσοφος καὶ ἄλογος. εἰ μὲν οὖν τὸ  δεύτερον, αὐτόθεν ἔχει  τὴν ἀτοπίαν εἰ δὲ τὸ  πρῶτον, ἐρωτητέον, πῶς  ἐστι  σοφὸς, καὶ  οὐκ ἄλογος· πότερον ἔξωθεν ἐσχηκώς τὸν  Λόγον καὶ τὴν Σοφίαν, ἢ ἐξ εαὐτοῦ; Впрочем, св. Афанасий не согласен с тем, что премудрость есть качество Божие: Бог премудр, но Он не премудрость и не имеет в Себе премудрости как неипостасного свойства Своей природы; потому что это было бы несогласно с высочайшей простотой существа Божия, к которому качество (ποιότης) относилось бы как случайный признак (συμβεβηκός), и Бог оказался бы сложенным из сущности и качества (n. 2.εὑρεθήσεται γὰρ σύνθετος ὁ Θεὸς ἐξ οὐσίας καὶ  ποιότητος... ἡ θεία μονάς... σύνθε­τος... τεμνομένη είς οὐσίαν καὶ συμβεβηκὸς). Но так как Бог, как премудрый, предполагает бытие премудрости и должен иметь ее; то необходимо, чтобы это была Премудрость ипостасная, ὀυσιώδης Σοφία, καὶ ἐνούσιος Λόγος, καὶ ὢν ϒἱός.

64

ния понятия о бытии — допустим — ипостасном не знают другого слова, кроме малопонятного «τάξις» которые самое сильное выражение этого понятия дают лишь в форме аналогии. ¹

Учение рассматриваемых писателей о Св. Духе и неполно и неясно. У Татиана все более важное в этом отношении заключается в одной фразе: «Души, отвергнувшие служителя пострадавшего Бога» (из предыдущего ясно, что этот служитель — Св. Дух) «показали себя более богоборцами, нежели богочтителями» ² Афинагор о Св. Духе говорит в тех самых выра-

¹) См. стр. 55. Св. Феофил продолжает: τετάρτω δὲ τύπω ἐστίν ἀνθρωπος ὁ προσδεὴς τοῦ φωτός, ἵνα ἦ Θεός, Λόγος, Σοφία, ἄνθρωπος. διὰ τοῦτο καὶ τῆ τιτάρτη ἡμέρα ἐγεννήθησαν φωστῆρες.

²) Or. adv. graec. n. 13. αἱ μὲν πειθόμεναι (ψυχαὶ) ἐφείλκοντο Πνεῦμα συγγενές, αἱ δὲ  μὴ  πειθόμεναι καὶ τὸν  διάκονον τοῦ πεπονθότος Θεοῦ παραιτούμενοι, θεομάχοι μᾶλλον ήπερ θεοσεβεΐς άνεφαίνοντο. В общем учение о Св. Духе у Тати­ана имеет весьма своеобразный характер. Есть два различных духа: мировой дух, проходящий (διήκον) чрез всю материальную природу, и дух божественный, или Сам Бог (Πνεῦμα ὁ Θεός. n. 4). От Бога рождается Слово, которое есть также дух (n. 7). Слово творит человека, в котором два духа: душа, в которой выражается связь человека с материальной природой, и дух, по которому он является суще­ством высшим, чем материальное; этот дух в собственном смысле есть носитель образа и подобия Божия в человеке (n. 12. δύο πνευμάτων διαφοράς ἴσμεν ἡμεῖς, ὧν τὸ  μὲν καλεῖται ψυχή- τὸ  δὲ μεῖζον μὲν τῆς ψυχῆς,  Θεοῦ  δὲ εἰκὼν καὶ  ὁμοίωσις. Ἑκάτερα δὲ παρὰ τοῖς ἀνθρώποις τοῖς πρώτοις ὑπῆρχεν, ἵνα τὸ  μὲν τι ὦσιν ὐλικοί, τὸ  δὲ ἀνώτεροι τῆς ἤλης). Первый дух тождествен с самой природой человека, второй не составляет ее неотъемлемой принадлежности: это — божественный Дух, данный душе для нравственного руководства, и потому с падением челове­ка чрез непослушание Дух отделяется от души (n. 13. συζυγίαν κεκτημένη (ψυχὴ) τὴν τοῦ θείου Πνεύματος, ἀνέρχεται δὲ πρὸς ἅπερ αὐτήν ὁδηγεῖ χωρία τὸ  Πνεῦμα. Γέγονε μὲν οὖν συνδίαιτον ἀρχῆθεν τὸ  Πνεῦμα (так у Миня; но это различие сде­лано без достаточных оснований, и потому следовало бы, как и дальше, писать «τό Πνεῦμα») τῆ ψυχῆ· τὸ  δὲ πνεῦμα ταύτην ἕπεσθαι  μὴ  βουλομένην αὐτῷ καταλέλοιπεν. n. 7. καὶ  ὁ μὲν κατ' εἱκόνα τοῦ   Θεοῦ  γεγονώς, χωρισθέντος ἀπ' αὐτοῦ τοῦ  Πνεύματος τοῦ  δυνατωτέρου, θνητὸς γίνεται). Вся задача нравственной жизни падшего человека, поэтому, состоит в том, чтобы восстановить этот нарушен­ный, но некогда существовавший союз души с духом, т. е. Св. Духом, и чрез Его посредство вступить в общение с Богом (n. 13 (ψυχὴ) ζητοῦσα τὸν  Θεὸν n. 15. καὶ χρὴ λοιπὸν ἡμᾶς ὅπερ ἔχοντες ἀπολωλέκαμεν, τοῦτο νῦν ἀναζητεῖν, ζευγνύναι τε τὴν ψυχὴν τῷ Πνεῦματι τῷ ἀγίω, καὶ τὴν κατὰ Θεὸν συζυγίαν πραγματεύεσθαι... κατοικεῖν ἐν  αὐτῷ (τώ ἀνθρώπω) βούλεται Θεὸς διὰ τοῦ  πρεσβεύοντος Πνεύματος). Все это дает право не колеблясь заключить, что для Татиана тот дух человечес­кий, в котором отразился образ Бо-

65

жениях против которых полемизировал св. Иустин. ¹ «Утверждаем, что и Сам Дух Святой, действующий в пророках, есть истечение Бога, — истекает и возвращается, как солнечный луч». ² Если под этими выражениями и не скрывается та мысль, которую опровергал св. Иустин, — отрицание самостоятельного бытия Св. Духа, то все же никак нельзя назвать их и точными и удовлетворительными. — Наконец, и св. Феофил на этом пункте отступает от своей обычной точности: заменив название «Св. Дух» словом «Премудрость», он, однако же, продолжает называть Премудростью и Сына. ³ Дух-Премудрость, как и Сын-Слово, существует в Боге и вместе с Сыном проявлена пред сотворением мира. ⁴

жий, представляется не нераздельной частью самого человеческого существа, а Св. Духом, служителем пострадавшего Бога, посредником между Богом и душою человека, сродным ей.

¹) Dial. с. Tr. n. 128.

²) n. 10. καίτοι καὶ αὐτὸ τὸ  ἐνεργοῦν τοῖς ἐκφωνοῦσι προφητικῶς ἅγιον Πνεῦμα ἀπόῤῥοιαν εἶναί φαμεν τοῦ  Θεοῦ, ἀποῤῥέον καὶ  ἐπαναφερόμενον, ὡς ἀκτῖνα ἡλίου.

³) ad Autol. 1. 2. n. 10. οὗτος (ὀ Λόγος) οὖν, ὢν Πνεῦμα  Θεοῦ  (cfr. Tatian. adv. graec. n. 7), καὶ  ἀρχή καὶ  σοφία, καὶ  δύναμις Ύψιστου κατήρχετο εἰς τοὺς προφήτας. n. 22. ὁ δὲ Λόγος αὐτοῦ, δύναμις ὢν καὶ  σοφία, παρεγίνετο εἰς τὸν  παράδεισον. Однако в n. 10 и n. 15 (см. стр. 57 пр. 5) Премудрость-Дух столь яс­но отличается от Слова, что непонятно, как мог Петавий (р. 23) подумать, что Феофил Св. Духа слил с Сыном. Если основываться на смешении названий, то пришлось бы сказать, что Афинагор и Отца сливает с Сыном и Духом, потому что Сын называется Λόγος и Св. Дух — Πνεῦμα, а в legat. n. 16 сказано: πάντα γὰρ ὁ Θεὸς  ἐστιν αὐτὸς αὐτῷ, φῶς ἀπρόσιτον, κόσμος τέλειος, πνεῦμα, δύναμις, λόγος.

⁴) n. 10. см. стр. 57 пр. 5.