Конь Р.М., Сектоведение (Конспект). Баптизм. Продолжение

Доказательства из Библии баптистского учения о Писании как единственном источнике учения о спасении

Баптизм в подтверждение своего учения о том, что Писание заключает в себе все необходимое для спасения, ссылается на ряд новозаветных текстов (Деян. 20,20). Обращаясь к Ефесянам, апостол Павел говорит, что три года непрестанно день и ночь со слезами учил каждого, не пропустил ничего полезного, возвещал волю Божию. Отсюда баптисты заключают, что Писание содержит все необходимое для спасения. Но как следует из текста деяний, апостол учил их устно и не оставил записанным это учение, во всяком случае нам оно не известно.

Если буквально принимать это выражение, то баптистам следовало бы принять пре­да­ние, хранить которое завещал апостол своим ученикам.

Следующим текстом является (Ин. 20;31) «Сие записано дабы вы уверовали что Иисус есть Христос — Сын Божий и веруя имели жизнь во имя Его». Однако, как следует из контекста (ст. 30) апостол говорит лишь о своей книге, а не о всем писании. Если понимать это место буквально, то придется отвергнуть не только предание, но и все Писание, кроме Евангелия от Иоанна.

Этот подход к разбору баптистами текстов чисто формальный, но также поступают и сами баптисты — они берут новозаветные тексты, открывают нам, и указывают на цитату, вырванную из контекста.

Также сектанты ссылаются на (2 Тим. 3;15-16) «Ты из детства знаешь Писание, которое может умудрить тебя, все Писание боговдохновенно и полезно для научения, для обличения, для наставления в праведности». Апостол Тимофей, родившийся около 30 года, мог знать в детстве только ветхозаветное Писание, которому был обучен своей бабкой и матерью. Поскольку его первая встреча с апостолом Павлом состоялась во время первого миссионерского путешествия — около 45 года, а первое евангелие было написано в период между 45 и 50 годами. Поэтому нет никаких оснований ни отрицать, ни утверждать что апостол Тимофей был знаком с новозаветным писанием. Но с полной достоверностью можно утверждать, что здесь речь идет о ветхозаветном писании.

41

Напомнив Тимофею о просвещении верою, Павел указывает источник, откуда Тимофей черпал знания о Мессии и готовился к его пришествию. Знание Ветхого завета могло приносить пользу, ибо в нем было предызображено домостроительство Христово. Тем самым, обращаясь к ветхозаветным писаниям, апостол Павел хотел показать Тимофею, что его вера является осуществлением ветхозаветных пророчеств, и они могли укреплять его в спасительной вере от соблазна еретиков (Тим.3;1-2,8-9). Из контекста следует, что послание к Тимофею – это указание на Писание ветхозаветное, сделанное Павлом в связи с активизацией деятельности еретиков. Павел указывает в данном случае на основание веры.

Если следовать логике баптистов, то придется допустить, что и ветхозаветное Писание достаточно для спасения, что же касается 16-го стиха, то он подразумевает все Писание. Павел написал Послание к Тимофею в 64-65 годах, перед своей мученической кончиной в 67 году. В этом послании чувствуется уже прощальная речь. Апостол как бы говорит, что до этого момента он его учил, но в дальнейшем ему надлежит руководствоваться верою, которой он был научен апостолом Павлом и самому искать наставлений в Писании. С позиции предания исследовать Писание. Кроме того, к тому времени новозаветный канон еще не сложился, поэтому буквально понимать слова апостола Павла нет никаких оснований, иначе придется отвергнуть все писания, написанные после 64-65 годов. Т.е. можно разбить на 3 группы возражений — 15 стих — указание на Ветхий Завет, второе — указание изучать Писание, третья — принятие посылки баптистов приводит к отвержению всех писаний, написанных после 64-65 годов.

Далее баптисты приводят место из Деян.1;1 где апостол Лука сообщает Феофилу, что в первой написанной им книге он собрал все, «что Иисус сделал, чему научил от начала», но первой книгой Луки является Евангелие. Если же оно исчерпывает все необходимое для спасения, то зачем нужны другие книги? Кроме того, апостол Лука не был очевидцем дел Иисуса Христа и не мог описать всех Его слов и дел, поскольку это даже в принципе не возможно сделать.

Далее, баптисты утверждают, что само Писание запрещает добавлять к нему что-либо (Гал.1;8-9) «если бы даже мы или ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, то да будет анафема». Предание Церкви, по мнению баптистов, и есть иное благовествование, которое они подвергают анафеме, но содержание послания не дает основания для такого толкования. Это послание было написано против иудействующих, учивших, что язычникам необходимо обрезываться. Апостол Павел пишет им, что учение, которое он проповедовал, есть учение не человеческое, ибо он его принял не от людей, но через откровение через Христа (Гал.1;11-12).

Следующий текст – это Откр. 22;18: «если кто приложит что к ним (словам), на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей». В качестве этих прибавлений баптисты рассматривают предание Церкви. Но апостол Иоанн говорит здесь не о всей Библии, но о конкретной книге, которую он написал. Иначе пришлось бы отвергнуть Евангелие и послания самого Иоанна, которые не входят в эту книгу.

Часто баптисты ссылаются на пророка Исайю, который грозил иудеям наказанием, за то, что они вводили свои заповеди и предания (Ис. 28;9,11,13). Как видно из контекста, пророк обличает иудеев не за введение ими заповедей и преданий, а за насмешки над его наставлениями. Выведенные из терпения постоянными напоминаниями пророка о необходимости исполнения заповедей Божиих и его указаниями на отступление от закона, иудеи говорили: кого же он хочет учить? Отведенных от сосца матери? — ведь мы имеем своих пророков, своих учителей, писания, а он принимает нас за младенцев, несведущих в законе. Они полагали, что пророк обращается к ним как к малым детям, но за это пророк угрожал, что на чужом языке будут говорить с ними, и тогда им придется внимать и выполнять все приказания, что и исполнилось, когда израильтяне попали в плен к ассирийцам.

Ссылаются на 1 Кор. 4;6: «чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано и не превозносились друг перед другом». Но слова апостола Павла в данном случае не имеют никако-

42

го отношения к Библии. Они написаны по поводу разделения в коринфской общине на партии, которые превозносились одна над другой. Ибо все возрастил Господь, один насадил, другой поливал.

Баптизм и Предание

Баптисты, провозгласив Писание правилом веры и поведения, отвергли Предание Церкви. В зависимости от уровня начитанности и образованности, среди них существуют разные мнения о том, что же представляет собой это Предание.

Баптисты, придерживающие наиболее крайних взглядов, отвергают что-либо полезное в Предании и утверждают, что суть предания заключена в устной передаче каких-то небоговдохновенных, непросвещенных Божественным светом сведений из жизни Церкви и христиан. К таким небоговдохновенным учениям они относят определения соборов, творения отцов, литургические тексты и все то, чего нет у баптистов. Баптисты именуют Предание Церкви сухой гнилью.

Другие признают существование Предания в определенные период новозаветной эпохи в устной форме, но сейчас это Предание имеется в печатном виде, оно включает тексты писания, определения соборов, каноны, литургические тексты. Из всего этого объема только устное апостольское предание не противоречило Писанию (2 Сол. 2,15). Касаясь преданий, появившихся после апостольского времени, баптисты пишут, что они трудно сочетаются с духом и буквой евангелия и «возводят вокруг заповедей Божиих забор человеческих заповедей и правил», о которых сказал пророк Исайя (Ис. 28;10). В качестве примера таких человеческих заповедей они указывают на введение богослужебного устава при Константине Великом, который как бы подменил евангельскую свободу единообразным служением. В богословии это касается использования философского языка. Все это привело, по их мнению, к усложнению ранней формы христианского учения. Введение новых преданий, считают баптисты, превратило христианство из жизни со Христом в жизнь по закону, по букве, которая не соответствует основному принципу богопочитания, основанному на словах самого Христа о том, что Бог есть Дух и поклоняться Ему должно в Духе Истине.

Причины сектантского отношения к преданию Церкви

Отношение баптистов к Преданию было унаследовано ими от анабаптистов и пуритан, стремившихся к очищению Католической церкви от папизма. Поскольку Предание считалось реформаторами источником заблуждений в католичестве, то с самого начала полемики с Католической церковью оно отвергалось. Такое понимание Предания вместе с набором полемических аргументов было привнесено в Россию, но в последнее время, с развитием библейского богословия баптистский взгляд на Предание был скорректирован, тем не менее Предание продолжает восприниматься баптистами в лучшем случае как факт церковной истории, исторический архив, в котором собраны определения, каноны, творения отцов и другие тексты, не имеющие никакого отношения к спасению человека. Такое понимание исходит из того, будто Предание строится на естественном основании, подверженном изменениям и непостоянству, и в доказательство этого мнения баптистами привлекаются соответствующие факты, о которых говорилось выше.

В полемике с баптистами необходимо акцентировать внимание, во-первых, на Божественной природе Предания Церкви, во-вторых, надо показывать, как соотносится кафоличное сознание Церкви с церковными определениями, канонами и другими формами выявления истины, которой обладает церковь, и, в-третьих, надо указывать, что же в Предании Церкви является вечным и неизменным, а что – временным и допустимым изменению.

43

Православное учение о Предании

Согласно православному пониманию, Предание является осуществлением и реальным выражением Божественного домостроительства, в котором проявляется воля Святой Троицы. Как Сын посылается Отцом и совершает Свое дело Духом Святым, так и Дух Святой приходит в мир, будучи послан Сыном, чтобы свидетельствовать о Нем. Это учение основано на учении Самого Христа (Ин. 14;26, Ин. 15;26). Накануне крестных страданий Христос обещал своим ученикам, что Отец пошлет во имя Его Утешителя, Который научит их всему и напомнит им все, что Он говорил им (Ин. 14,26) и в Пятидесятницу, по обетованию, Дух Святой приходит в мир, чтобы по слову Самого Христа свидетельствовать о Нем (Ин.15,26). Вот что говорит Христос: «Утешитель, которого Я пошлю Вам от Отца, Дух Истины, который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать обо Мне...». Дух Святой является Духом Истины, Он будет свидетельствовать об Истине. Пришествие в мир Духа Святого в день Пятидесятницы не значит расширение рамок учения Христа, Его задача — напоминать и научать апостолов и всех уверовавших всему тому, чему научил Христос. Т.о. с Пятидесятницы Церковь обладает тем, что было устно ей передано Самим Христом и Духом Святым, т.е. силой, способной воспринимать учение Христово, силой, сопутствующей всему тому, что передается.

Параллельно вербальному выражению истины, со словами сообщалась благодать Божия, Духа Святого. И в предании необходимо различать то, что передается от того единственного способа, в котором эта передача воспринимается. Эти два момента неотделимы друг от друга. Термин «Предание» имеет два аспекта — каким образом Церковь относится к истине и к тому, каким образом эта истина сообщается.

Поэтому всякая передача истин веры предполагает благодатное сообщение Духа Святого. Если же мы попытаемся освободить понятие Предания от всего того, что может служить внешним и образным выражениям истины, то можно сказать, что Священное Предание — это способ воспринимать истину, это не содержание откровения, но свет, его пронизывающий, оно не есть истина, но сообщение Духа Истины, вне которого нельзя познать истину. «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор.12,3).

Таким образом, Предание есть передача сообщения Духа Святого, Который является единственным критерием истины, воспринятой и выраженной в различных формах. Предание имеет Божественное происхождение, поэтому оно неизменно и безошибочно, зиждется на фундаменте Духа Святого. Благодаря пребыванию Духа Святого в Церкви со дня Пятидесятницы и до скончания века (Ин.14,16), она имеет способность сознавать богооткровенную истину и отличать истинное от ложного в свете Духа Святого. Благодаря этому в каждый конкретный момент истории Церковь дает своим членам способность познавать истину, учит их всему и напоминает им о всем, чему учил Христос апостолов (Ин.14,26).

Предание, таким образом, не зависит, по слову апостола Павла (Кол. 2,8) ни от какой философии, ни от всего того, что живет по преданиям человеческим, по стихиям мира, а не по Христу. И в отличие от единственного способа восприятия истины существуют многочисленные формы ее выражения и передачи. Первоначально передача истины осуществлялась в виде устной проповеди. Затем часть апостольского устного предания была записана и составляет Священное Писание. Важной формой выражения истины, которой обладает Церковь, являются определения Вселенских и решения поместных Соборов, творения отцов, иконография и литургика.

Василий Великий говорит о крестном знамении, обрядах, относящихся к таинствам елеосвящения, евхаристической эпиклезе, обычай обращаться на восток при молитве и т.д. Эти предания не нуждаются и не могут быть записаны, ибо по отношению к ним можно применить слова Иоанна Бого-

44

слова: «все описать невозможно». Предание, таким образом, не является другим источником выражения истины в сравнении с другими способами ее проявления (Писание, иконография, литургика). Их наличие предполагает существование Предания для разумного их восприятия, так Писание является словом Божиим о спасении рода человеческого в Иисусе Христе. И постичь эту тайну (Кол.1,26), сокрытую от веков и родов, можно только в Церкви через таинство, как посвящение в эту тайну, посредством которых подается Дух Святой, благодаря которому только и возможно познание тайн Писания (2 Петра 1,20-21).

«Никакого пророчества нельзя разрешить самому собою, ибо никогда пророчества не были произнесено по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым». Итак, Предание и Писание – это не две отличные друг от друга реальности, но разные формы познания и выражения истины.

Постановления Соборов, иконография, литургика соотносятся с преданием так же, как Священное Писание. Но здесь необходимо уточнить — в данном случае ничего не говорится об иерархии. Писание является самым авторитетным источником. С апостольских времен Церковь осознавала Божественное происхождение предания и полагала его основанием своей веры. Иоанн говорит, что Христос передал ученикам слово своего Отца (Ин. 17,14). «Я передал им слово Твое», поэтому апостол Павел призывает христиан быть внимательными к слышанному, чтобы не отпасть от спасения (Евр. 2,1-3) Потому что то, что он услышал вначале, было проповедано Господом, «затем в нас утвердилось слышавшими от Него» и рассматривалось апостолами наравне с Писанием (2 Сол. 2,15). «Братия, стойте и держите Предания которым вы научены или словом или посланием нашим». Пренебрежение Преданием являлось препятствием к церковному общению. Апостол увещал уклоняться от таких собратьев (2 Сол. 3,6). «Завещаем вам именем Господа Иисуса Христа удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию». В то же время апостол хвалил тех, кто следовал его наставлениям (1 Кор. 11,2). «Хвалю вас братья, что вы все мое помните и держите предания так как я передал вам».

Познание истины в Предании растет в христианине по мере его усовершенствования в святости (Кол. 1,10). «Мы не перестаем, молиться чтобы вы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом и принося в познании Его», т.е. для апостола преуспеяние в святости и благочестии соотносилось с познанием Бога. Поэтому Предание не является некоей внешней гарантией истин веры, их непогрешимости, но раскрывает их внутреннюю досто­вер­ность.

Ссылаясь на элементы предания, баптисты говорят, что православные рассматривают предание как некий гарант истин веры, которые являются продуктом интеллекта безотносительно к внутренней жизни, оно основано на человеческом факторе, который сам по себе не может быть гарантом неизменности передающейся информации.

Учение о Боге и его отношении к миру

Это одно из самых важных расхождений с православием и протестантством вообще.

Баптисты, в общем, принимают христианское учение о Боге, но отрицают возможность природного в энергиях или по благодати соединения человека со своим Творцом, отрицают возможность энергийного общения твари и Творца.

Заблуждения баптистов обусловлены их представлением об отношении Бога к миру. По мнению сектантов Бог Своей сущностью присутствует повсюду и во всем и они правильно делают, что отличают это присутствие от пантеизма, ссылаясь на библейское учение о различие природы Творца и творения, но их ошибка состоит в том, что они абсолютизируют это утверждение. С другой стороны, баптисты говорят, что сущность Божия не может быть никаким образом быть сообщима творению, никаким образом тварь не может быть причастна Божескому естеству.

45

Таким образом, учение баптистов об отношении Бога и мира является дуализмом или же представляет собой онтологическое несторианство, Бог обитает в мире как в пророках, в святых, т.е. проникает в человечество, но никоим образом человечество непричастно этому Божеству.

Подтверждением этому служит учение баптистов о так называемых «свойствах Божиих», в которых они выделяют категории моральных и общих качеств Божеской природы. К моральным качествам баптисты относят святость, любовь, премудрость и отмечают, что эти атрибуты являются исключительно нравственными качествами Бога, которыми Он обладает как некий господин, суверен, нравственный правитель. Так, например святость Бога заключается в том, что Он совершенно свободен от греха в мыслях, словах и делах. Сходного мнения придерживаются баптисты и во взгляде на так называемые «общие свойства Божии», такие как благо, благодать и слава Божия. Благодать, по учению баптистов, — это безвозмездный поступок, не предполагающий никакой награды или платы. Благодать – это подобие человеческой благости, синонимами которой являются сострадание, жалость, любящая нежность. Представления же баптистов о славе и величии Божием сводятся исключительно к описанию эстетических переживаний, при рассуждении сектантов об этих свойствах Божиих.

Бог баптистов по своей природе никоим образом не может быть доступен твари, он трансцендентен. Отсюда дуализм и абстрактное понимание Божества как некоего отвлеченного понятия, отсюда превращение догматики в абстрактно-философскую, зависящую от личного почина систему. Учение о Боге оказало влияние на баптистское учение о таинствах.

Обряды баптистские только указывают на идеи, этим обрядом обозначаемые, но не сообщают участникам обряда благодать. Например хлебопреломление есть только символ тайной вечери, размышление о которой могут укрепить баптизм, но не более, никакого отношения ко спасению участие в тайной вечери не имеет. Оно может быть полезно баптисту только в той степени в которой он углубится в те идеи, которые выражаются этим обрядом.

По православному учению, в таинствах нетварная природа Божества по благодати или энергийно сообщается тленной твари, преображая и обожая ее. В этом у баптистов нет никакой нужды, поскольку их учение о спасении сводится к учению об избавлении от кар Божиих.

Сотериология баптистов определяет также и цель их богословия. Для баптистов познать Бога значит иметь теоретическое познание, обладать некоей суммой знаний о Боге. По собственному их признанию изучение богословия имеет задачей установление системы Божественных ценностей, в соответствии с которой будет оцениваться жизнь и с которой надо согласовывать свои мысли и поступки.

Познание Бога продиктовано потребностью построения правильных юридичес­ких и нравственных отношений с Богом, оно продиктовано потребностью нравст­вен­ного уподобления Творцу.

Совершенно в ином контексте рассматривается этот вопрос в православном богословии — познать Бога значит войти в совершенное единение с Ним, достичь обожения своего существа, т.е. войти в Божественную жизнь и стать «причастниками Божеского естества» (2 Петр.1,4) стать богами по благодати. В этом заключен высший смысл богословия.

Поэтому, предвидя возможные возражения со стороны баптистов, нам необходимо обосновать наше учение свидетельством писания. Подтверждение учения о различии сущности и энергии мы находим в библейском свидетельстве о реальном видении или зрении невидимой природы Божества в ее проявлениях. Вот это видение бывает двояким — одно видение является постижением проявления Божией силы, премудрости и промысла, скрытых в природных вещах, через которые мы постигаем Бога как творца мира. (Рим.1,19). Его текст о невидимом Божием, Его вечной силе и Божестве, ставшим видимым от создания мира, толкуется в смысле энергий как действий Бога, проявляющихся в творении, толкуются в смысле того, что можно познать о Боге из наблюдения за иконой Божией, т.е. за миром. Из этих слов можно сделать заключение о том, что невидимое Божество, непознаваемая

46

сущность противополагается видимому и реальному Его проявлению в энергиях. Постижение этих энергий в природных вещах доступно всем, т.е. это промыслительное проявление энергий, невидимого непознаваемого существа Божия с тем, чтобы привлечь людей к Себе.

Другое проявление есть постижение славы Божеской природы, есть постижение благодати, это видение мистическое, которое Господь дал только своим ученикам, а через них – всем уверовавшим в Него (Ин. 17,24,5). «Хочу да будут со Мною, да видят славу Мою..». «Прославь Меня славой, которую Я имел прежде бытия мира». Отсюда следует, что человеческой природе Господь дал славу Своего Божества, но своей Божеской природы не сообщил, стало быть, Божественная природа — одно дело, а ее слава — другое, хотя они неотделимы друг от друга. Во-вторых, хотя слава отлична от Божеской природы, ее нельзя причислять к вещам, сущим во времени, потому что она была прежде бытия мира. Таким образом, сущность Божия и Его слава неотделимы друг от друга. Эту славу Бог даровал не только соипостасному с Ним человечеству, но и ученикам (Ин. 17,22). «Славу, которую Ты Мне дал, Я дал им, да будут едины как Мы едины».

Эта слава является тем, посредством чего мы реально имеем единение с Богом. Приобретение славы Божией, согласно словам Христа, сопоставимо с онтологическим единством Сына с Отцом. «Мы призваны стать причастниками Божеского естества» (2 Пет. 1,4). Но это единство святых с Богом следует отличать от единства по природе Божественных ипостасей, иначе Бог из Троицы превратится в многоипостасного Бога. Не является это единство и единством ипостасным для человеческой природы Христа, поскольку оно присуще только Богу, ставшему Человеком и пребывающему Богом. Здесь необходимо исключить также из толкования этого единения присутствие Бога в святых в силу его вездесущия, поскольку Он в силу качества вездесущия присутствует во всем и повсюду.

Поэтому только учением о различии сущности и энергии можно объяснить подлинный смысл текстов Писания. Если же отбросить это учение, то придется признать, что весь мир совечен и единосущен Богу со всеми происходящими из этого учения выводами. Но чтобы избежать этого обвинения, баптисты прибегают к примитивной экзегезе, пытаясь объяснить природу своего общения с Богом.

Принятие Христа как личного спасителя, — человек должен уверовать, что Христос умер вместо него на Голгофе, по этой вере грешнику прощаются грехи.

1 Ин. 1,9: если исповедуем грехи наши, то Бог простит нам...;

Деян. 10,43: О Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит спасение.

Приводят в свидетельство чудеса Христа над верующими в Него, и слова Павла (Евр. 11,6): без веры невозможно угодить Богу. Таким образом, вера баптистов подменяет собою функции Церкви как посредницы спасения. Поскольку у баптистов нет достоверных свидетельств о спасительности их учения, кроме Писания, то место этих свидетельств занимает вера в истинность их учения. В Православии же это место занимают святые как зримое подтверждение осуществление спасительной миссии Церкви. Поэтому в баптизме спасающая вера предполагает веру в действенность спасительной веры, подобно тому как православные верят учению Церкви. Иными словами, у них существует как бы вера в веру, вера в то, что посредством веры ему будут прощены грехи, и он будет изьят из греха.

Баптистское понимание оправдания

Оправдание представляет собой судебный процесс, в котором Бог выступает в качестве судьи в отношении тех, кто уверовал в Иисуса. В этом юридическом акте верующий освобождается от чувства вины посмертного и всеобщего суда и считается вошедшим в царство Божие. С этого момента Бог объявляет грешника праведным, абсолютно чистым, как бы никогда не совершавшим греха. Суть оправдания сводится к перемене отношения Бога к кающемуся человеку. До покаяния этот человек был объектом гнева Божия, после — с той же природой, поврежденной грехом, объявляется невиновным

47

и таким же безгрешным, как Сам Христос. Таким образом, оправдание не имеет никакого отношения к падшему, а меняет лишь само отношение Бога по отношению к человеку. Баптисты подчеркивают, что оправдание совершается лишь по вере человека, по благодати. Ни таинства Церкви, ни посты, ни молитвы, ни исполнение заповедей не содействуют спасению. Ссылаются на Писание, где говорится о том, что законом Моисея никто не может оправдаться:

Галл. 2,16 делами закона не оправдается никакая плоть;

Рим. 3,28 человек оправдывается верою независимо от дел закона. При таком взгляде дела являются только результатом ожившего от греха. Однако, судя по другим, но реже встречающимся высказываниям, они оправдываются через заслуги Христа посредством веры, проявляемой в делах. Или же свидетельством следования Христу является не только вера в его учение, но и полная отдача Ему. То есть дела рассматриваются баптистами почти наравне с верою в Иисуса. Это еще раз подчеркивает противоречивый характер сотериологии баптистов.

Разбор библейских текстов, приводимых баптистами как доказательства

в пользу их учения о спасении верой и оправдании грехов

В текстах Деян, 10,43; Деян. 26,18, речь идет не о прощении грехов, а об условиях прощения грехов. Христос говорил, что отпущение грехов совершается Духом Святым через апостолов, получивших для этого особые полномочия от них (Ин. 20,21-23). Эту власть апостолы передали своим преемникам (1 Ин. 1,7). Большинство приводимых ссылок взяты из посланий Римлянам и Галатам, написанных для язычников. Иудеи считали, что спасение возможно только через совершение закона, язычники же гордились своим познанием через философию и считали, что спасение, совершенное Христом, составляет их достояние. Чтобы положить конец этим спорам, Павел показывает, что и те и другие нарушают закон, что язычники извратили все свои законы, основанные на совести и разуме (Рим. 2,14-15) и в результате стали покланяться твари вместо Творца. Иудеи же не сохранили закон (Рим. 3,20; Рим. 7,17). Ветхий Завет подготавливал к пришествию Мессии, говорит, что и иудеи и язычники следовали своим законам. Апостол говорит, что делами нельзя спастись, ибо все под грехом и нет праведного ни одного (Рим 3,10-12). Поэтому делами любого закона не оправдается никто, а только верой в Иисуса Христа (Гал. 2,16; Гал. 5,6). Поскольку без добрых дел вера есть ничто (1 Кор. 13,20). Итак, по апостолу Павлу сущность веры не заключается только признанием Христа своим личным спасителем (Мф. 7,21). Не всякий, говорящий Господи, Господи... Не сводится вера и к исполнению заповедей. Вера и добрые дела сами по себе не спасают человека, а рассматриваются как условия стяжания благодати, очищающей нас от грехов, ибо ничто нечистое не войдет в Царство Небесное (Откр. 21,27).

Баптисты приводят много текстов, разбирать их все нет возможности.

Учение о значении добрых дел и синергии в спасении человека

Баптисты отвергают синергию, т.е. сотрудничество, и подменяют его учением о Божественной и человеческой стороне спасения. Божественная сторона заключается в том, что Бог совершил спасение, а человеческое участие сводится только к принятию искупительной жертвы Христа. В этом контексте дела являются плодом веры, но не больше, т.о. активное участие человека в деле спасения ими отвергается. Спасение совершается одним Богом, человеку же отводится роль пассивного существа, которое может только принять этот дар.

Критика баптистами православного учения о значении дел основывается на изначально неверных посылках. Сектанты полагают, что православные, подобно католикам, учат зарабатывать спасение добрыми делами, тогда как Писание говорит о двух сторонах оправдания. Баптисты же избрали

48

только те тексты, где говорится лишь о спасении верой. Односторонность подхода очевидна в Послании Иакова (2,4), где говорится, что мы оправдываемся не делами, а не только верой. Баптисты произвольно толкуют это место в том смысле, что апостол пытается рассматривать спасение с человеческой точки зрения. Дела являются не основанием спасения, а внешним выражением веры. Согласно же православного учения спасение совершается посредством синергии благодати и человеческих усилий, реализующихся в следовании заповедей. На всем протяжении пути, ведущего к спасению, благодать Божия помогает нам побеждать грех и достигать обожения. С другой стороны достигнуть единения с Богом можно только любовью к Божественным заповедям:

Ин. 14,23: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое.

Исполнение заповедей является не только условием получения благодати, но необходимым, свободным содействием человека к спасению. Полученная в крещении благодать есть прощение грехов, усыновление, начало возрождения и обожения человека Чтобы послужить нам во спасение и быть действенной, она должна осуществиться в наших действиях, и только добрая воля человека способна сделать человека такой. Через добрые дела проявляется ответственность человека за свое спасение, т.о. добрые дела являются средством к спасению, а не результатом спасения или способом выражения благодарности Богу за свое спасение. Ответственность за свое спасение человек берет на себя, и эта ответственность лежит на человеке, т.е. в православии человеку отводится активная роль в своем спасении.

Учение о возможности потери спасения

Многие баптисты полагают, что, единожды получив спасение верою, они обретут полное спасение. Поскольку вера, по Иакову, не допускает колебания, то сектанты всегда должны пребывать в постоянной уверенности и не сомневаться (Рим. 8,24; Ефес. 2,8). Мы спасены надеждою, Мы спасены верою... Но сами сектанты признают, что такое утверждение не согласуется с реальной жизнью, и огромное количество баптистов не имеет твердой уверенности в спасении и не знает, что в их душе — любовь или страх занимает первое место. В апологетических целях сектанты заявляют, что в Библии указано только идеальное состояние веры, к которому надо стремиться. Однако такое объяснение порождает сомнение в спасении. Решается она по-разному: у баптистов –кальвинистов в рамках доктрины предопределения разработана теория вечной безопасности, согласно которой уверовавшие в свое избрание в любом случае достигнут спасения что бы не делал человек, как бы он ни поступал.

Среди баптистов–армениан существуют два мнения: одни допускают возможность однократной, другие – многократной потери спасения и последующего его обретения. Последняя точка зрения никем всерьез не рассматривается, хотя библейски она оправдана, и с православием она согласна — спасение не некое статическое состояние, а динамическое. В России с начала 40-х преобладала арменианская, но в начале 90-х годов XX века, когда нахлынула волна привозной литературы, стали распространяться и кальвинские взгляды.

Армениане, допуская возможность потери спасения, утверждают, что спасение нельзя потерять через одно падение, пусть самое тяжкое, но не должно пребывать долго в грехе. Здесь выявляется противоречие — баптисты отрицают значение дел, но по делам судят о возможности спасения. Если же дела являются критерием спасения, то они, по меньшей мере, должны быть условием спасения, ибо следствие не может быть меньше причин, в противном случае нужно отказаться от логики вообще.

Баптисты рассматривают наличие дел как свидетельство спасения только применительно к своей конфессии. Они считают, что добрые дела могут совершать только баптисты. Православные и другие христиане, хотя и сохранили внешнее благочестие, но не пережили духовного возрождения, следовательно их добрые дела нельзя считать спасительными, это лишь внешнее благочестие.

49

Учение о священстве и апостольском преемстве

По признанию самих баптистов, этот вопрос – самое опасное оружие их противников. Это учение основано на их учении об оправдании. Каждому баптисту в акте покаяния прощаются грехи, и с этого момента все составляют род обновленный, все являются священниками и имеют равное положение, но в организационных целях исполнение этого всеобщего права предоставляется отдельным лицам через избрание и поставление в пресвитера или дьякона. Апостольское преемства баптисты понимают как преемство апостольского письменного наставления в вере, через которое они получают Духа Святого. Сектанты утверждают, что дары Духа Святого сообщаются им непрерывно со дня Пятидесятницы непосредственно от Бога-Отца без всяких человеческих посредников.

Баптисты не делают различия между степенями церковного служения — дьякон, пресвитер, епископ. Для них — это разные названия одного пасторского служения. К этому мнению они приходят, сопоставляя тексты, где говорится о различных степенях церковного служения (Деян. 1,17; Тит. 1,7; 1 Петр. 5,1,2). В обязанности пресвитера входит совершение водного крещения, вечери Господней, проповедь, попечение о духовном благополучии членов общины, а на дьяконах лежит обязанность заботы о материальных нуждах членов секты.

Ссылки на учение о священстве и церкви — по Глухову.