13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
ГЛАВА II ИДЕЯ БОГА. IV
IV
В связи с вышеописанными представлениями нам выясняется ветхозаветное понятие о единстве Божием как абсолютном и вместе конкретном единстве. Бог Ел (El), который открыл Свое имя Моисею, как Ягве (Jahwê), был сознан, как Божество, Елогим, как Господь сил, Владыка владык. Понятие Elôhîm, несомненно, шире понятия Ягве; Ангел Ягве есть Елогим', но он не есть Ягве, хотя бы он и говорил от Его имени; в известном смысле другие лица, кроме Ягве, могут называться Елогим' (напр., Исх. 7, 1 или
==283
Пс. 109, 1); но, разумеется, никто, кроме Него, не может носить Его собственного имени — Ягве. И тем не менее Он есть единый Бог, единый Елогим в собственном смысле. Если перевести эти представления на язык позднейших понятий, то можно сказать, что Ягве есть источник Божества, но что Его Божество не ограничивается Его личностью; Его Божество сверхлично.
Разумеется, это есть не более как вывод, и притом весьма отвлеченный вывод, которого бы мы напрасно стали искать в Ветхом Завете. Однако он является нам вполне законным, и в этом смысле мы можем сказать, что уже в Ветхом Завете и его представлениях о Боге заключается основание для позднейших догматических понятий о Боге. Этот вывод находит себе подтверждение в ветхозаветных представлениях о Духе Божием.
Здесь также мы не должны ожидать какого-либо учения о существе духа, его невещественности, непротяженности или иных свойствах, останавливающих на себе внимание философа. Говорится о духе человека в отличие от его плоти, о Духе Бога в противоположность всякой плоти, но самое учение о том, что Бог есть дух, нигде не формулируется положительно,— столь чужда ветхозаветная мысль всякой умозрительной рефлексии. Дух есть сила Божия, и Ягве является источником этой силы, но не отожествляется с нею нигде.[1]
Обращаясь к словоупотреблению Ветхого Завета, можно сказать, что слово руах, дух, по-еврейски, как и порусски, обозначает первоначально дуновение, дыхание, ветер. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, но не знаешь, откуда приходит и куда уходит». Без дыхания {нешама} нет жизни (Авв. 2, 19) ; при смерти оно оставляет человека (Пс. 146, 4; ср. Б. 35, 18), оно замирает от страха и возвращается вновь, когда человек приходит в себя. Дух (руах) и дыхание (нешама) суть синонимы: дух есть то, что дышит, что дает живому существу «дыхание жизни», что оживляет его или сообщает ему душу живую, нефеш: Ягве создал человека из праха земного и вдунул в ноздри его дыхание жизни (nišmath hajjîm), и стал человек душою (nepheš) живою.[2] Руах есть сила, оживляющая душу и постольку присущая всему живому: «дух жизни» есть
==284
и в животных (Б. 6, 17; 7, 15). Душа, напротив того, обозначает психическую индивидуальность.[3]
Дух человека определяет к действию его душу, но сам может испытывать различные состояния: он может быть в радости и в печали, он может превозноситься, унывать, быть озлоблен и т. д. Мало того, человек в своих действиях определяется нередко не своим, а каким-либо иным духом, который «нападает» или «находит» на него, как, например, «дух ревности» (Числ. 5, 30), «дух блуда» (Ос. 4, 12), дух сна (Ис. 29, 10), раздора (С. 9, 23), заблуждения (Пс. Соломона, 8) и т. д.[4] Когда человек действовал под влиянием аффекта, такое действие объяснялось наитием: самый язык усвоил это представление, общее стольким народам древности. Особенно сильное проявление такого наития естественно усматривалось в исступлении, безумии, бреде, одержимости. Иногда наитие имеет религиозный характер, как, например, вдохновение пророка: в таком случае оно — от Бога и объясняется действием «духа Божия». От божественной жизненной силы, от Духа Ягве исходит божественный импульс слова и действия избранников Божиих, одушевление вождей и героев, как Гедеона, исступление Самсона,[5] Саула (И. Ц. 19, 23, сл.) или Ильипророка (3 Ц. 18, 46) ; от Духа Ягве — мужество воинов, мудрость царей, юродство Божиих людей.
Чрез избранников своих, судей, царей, священников, пророков, Дух Божий ведет Израиля: Его действия импульсивны и бессознательны в одних, в других они сознательны, но также непроизвольны и в обоих случаях являются как обнаружения высшей, сверхчеловеческой силы, в которых Израиль узнает внушения Ягве: Его голос слышат, но не знают, откуда он приходит и куда уходит. Правда, лжепророки также постоянно говорят от имени Ягве и нередко под наитием, внушением своих особых духов,[6] в чем заключается несомненная опасность. Подобное же явление мы наблюдаем и в апостольской Церкви: требовался особый дар «различения духов» и устанавливался целый ряд признаков, по которым лжепророк отли-
чался от истинного пророка.[7] Единственным критерием является в конце концов самый дух, наполняющий религиозное сознание верных. Его действия в Израиле клонятся неизменно к единой, общей цели управления и исправления Израиля, к его назиданию и созиданию в истинное царство Божие; Его признаками являются Его сила, правда и святость, та святость, которая заключает в себе в одно и то же время залог освящения и очищения народа, помазанного духом, и вместе осуждения его «скверны», суда над его грехом: «Господь омоет скверну дочерей Сиона и очистит кровь Иерусалима из среды его духом суда и духом огня (истребления)» (Ис. 4, 4). Дух Ягве ведет Израиль к грядущему царству и вместе является величайшим из обетовании этого царства; Он будет духом мужества его воинов (Ис. 28, 6); Он почиет на Мессии, как дух премудрости и разума, совета и крепости, благочестия и страха Божия (Ис. 11, 2); и Господь изольет от Духа Своего на всякую плоть, на всех сынов царства (Иоиль 2, 28). Поэтому явления духа суть признаки пришествия царства и в этом смысле понимаются в Новом Завете (Мф. 12, 27; Д. 2, 33). Всякое царство предполагает силу, которою оно осуществляется, и царство Божие есть дело силы Божией.
Дух Божий есть мощь, которая противополагается ничтожной плотской силе человека (Ис. 31, 3); не воинством, не внешнею плотскою силою, а духом совершает Господь Свое дело (Зах. 4, 6). Дух Божий пребывает среди Израиля (Агг. 2, 5), и от Него ничто не может укрыться (Пс. 138, 7). Наконец, Дух Божий господствует над природой и оживляет ее: Он приходит как ветер, и от дуновения его расступаются воды (Исх. 15, 8); Он носился над хаосом до творения, «высиживал» его, по еврейскому выражению.[8] Духом уст Господних утвердилось все воинство небесное. Им дана была душа живая человеку; когда Бог отнимает у тварей дух их, они издыхают и возвращаются в персть; когда Он посылает Дух Свой, они созидаются (Пс. 103, 29 сл.).
Таким образом. Дух Божий есть сила Божия, отличная
==286
от Него и вместе неотделимая от Него;[9] она оживляет природу, как живое дыхание, и вместе, как бурный ветер, может сокрушить всякую противоборствующую силу, убить нечестивых и беззаконных. Дух говорит в пророках и сознается ими как божественное начало, отличное от них.
Наряду с этим представлением о едином Духе Божиеы мы встречаем и представление об отдельных духах Божиих и о множестве духов,—представление, несомненно восходящее к глубокой древности и вместе переживающее до позднейших времен. Мы разумеем здесь не те места, в которых единый Дух как бы дифференцируется на отдельные дары (Ис. 11), но те, где прямо говорится о различии духа или о различных духах,[10] посылаемых от Бога с теми или другими специальными функциями. Таков, например, дух пророка Иезекииля, отличный от Духа Божия; таков дух, который выступил перед лицом Бога и предложил сделаться духом лживым в устах пророков Ахаба (3 Ц. 22), или же, наконец, «злой дух» от Ягве, который был послан на Саула, когда отступил от него дух Ягве (1 Ц. 16, 14 сл.). Ясно, что здесь в отличие от единого Духа Божия разумеется множество служебных духов (λειτουργιχα πνεύματα εις διακονίαν αποστελλόμενα (8) Евр. l, 14), подчиненных единому Ягве и его Духу. Отношение их к этому последнему указано особенно ясно у Иезекииля: они идут, куда хочет дух (Иез. 1, 12. 20). Таким образом, и здесь изначальное множество духов, отличных от Ягве, подчиняется ему одному и управляется Его единым духом.[11]
[1] В Ис. 31, 3, где многие комментаторы усматривают такое отожествление, мы видим как раз указание на различие: египтяне люди, а не Бог, и кони их (т. е. принадлежащая им боевая сила) — плоть, а не дух.
[2] По-евр. «моя душа» (naphsî) = я, «твоя душа» (naphšô) = ты и т. д. (5)
[3] Ср. Иов 27, З... доколе еще душа (nešama) моя во мне и дух (rûah) Божий в ноздрях моих...
[4] Ср. Н. 3. Мк. 9, 18, πν. άλαλον, Л. 13, 10, πν. ασθενείασ (6) и др.
[5] См. кн. Судей 13, 25; 14, 6 и 19; 15, 14. При всяком подвиге Самсона (растерзание льва, избиение филистимлян) на него находит Дух Ягве; но сила Самсона связана с его назорейством: если остричь его,— «отступит от него» эта сила, 16, 17.
[6] Напр., 3 Ц. 22 пророки Ахаба или Иер. 23, 16 сл. и Иез. 13, 3.
[7] Кроме посланий апостольских (напр., 1 Кор. 12, 3 или 1 Иоан. 4, l—3) см. «Учение (διδαχή) 12 апостолов» гл. 11 и 12.
[8] В одном талмудическом трактате (Хагига 15, у Edersheim, Life and time of Jesus the Messiah, 1, 287) Дух изображается в виде голубя, носящегося над водами.
[9] Св. Дух нигде не отождествляется с Ягве, иначе самое выражение «Дух Твой святой» (напр., Пс. 50, 13) было бы немыслимо. Вместе с тем Св. Дух никогда не называется просто «Духом» (как у Марка I, 10 το πνεθμα), что по-еврейски означало бы просто ветер или всякий иной дух, ср. Dalman, 166. Выражение «Св. Дух» в эпоху Христа было более употребительно, чем «Дух Божий».
[10] О различии пророческих духов свидетельствуют еще καί πνεύματα προφητων προφήταις υποτάσσεται (7) 1 Кор. 14, 32 или 14, 12 и 12, 10, чтобы не приводить множество других свидетельств. В В. 3. характерно 4 Ц. 2, 9, 15 и Чис. И, 17, 25. Ср. Gunkel, die Wirkungen des H. Geistes nach den populären Anschauungen d. apost. Zeit und nach d. Lehre (l. Ap. Paulus 1888.
[11] Самые «злые духи» подчинены Ягве, как показывает 1 кн. Ц. 16, 14; 3 Ц. 22 и кн. Иова.— Сатана (Зах. 3) есть прежде всего «обвинитель» (катигор раввинов), постепенно обращающийся в «клеветника» (диавола), завистью которого в мир вошли грех и смерть (φθόνω διαβόλου Sap. Sal. 2, 24), и в искусителя, внушением которого объясняется грех. Ср. старинное повествование 2 Ц. 24, 1 с соответственным (позднейшим) местом в 1. Парал. 21, 1. Особое место занимает Азазель во главе тех «косматых», козлообразвых демонов, которым евреи приносили жертвы, по-видимому, еще в эпоху пленения (Лев. 17, 7, ср. Ис. 13, 21); известен козел отпущения, отпускавшийся в пустыню к этому демону, ставшему столь популярным в апокрифической литературе иудейства (напр., в кн. Еноха, или Апокалипсисе Авраама). Представление о «сатане» как противнике Божием развивается но ранее эпохи персидского владычества, а «князем мира сего» он делается еще позже. Ср. Erik Stave, Ьber d. Einfluss dcь Parsismus auf das Judenthum 1898, последняя глава.
Страница сгенерирована за 0.03 секунд !
© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.