Жаба С., Русские мыслители о России и человечестве. Н. Я. Данилевский

Н. Я. Данилевский.

Вражда Европы и России. Глубина ее.

Европа не признает нас своими. Она видит в России и в Славян­стве вообще нечто ей чуждое, а вместе с тем такое, что не мо­жет служить для нее простым материалом... Европа видит поэтому в Руси и в Славянстве не чуждое только, но и враждебное начало... Тут... нет ничего сознательного, в чем бы Европа могла дать себе самой беспристрастный отчет. Причина явления лежит глубже... Во всех... разнообразных сферах господствует один и тот же дух не­приязни, принимающий, смотря по обстоятельствам, форму недо­верчивости, злорадства, ненависти или презрения. Явление, каса­ющееся всех сфер жизни, от политических до обыкновенных житей­ских отношений, распространенное во всех слоях общества, притом не имеющее никакого фактического основания, может недриться только в общем инстинктивном сознании той коренной розни, ко­торая лежит в исторических задачах племен.

(«Россия и Европа». Глава 2-я: «Почему Европа враждебна Рос­сии?», стр. 52-53).

195

Цивилизация Европы — не общечеловеческая, а германо-романская.

Европа есть поприще германо-романской цивилизации, ни более, ни менее... Несправедливо было бы... думать, что Европа состав­ляет поприще человеческой цивилизации вообще, или, по крайней мере, всей лучшей части ее; она есть только поприще великой германо-романской цивилизации, ее синоним...

Россия не принадлежит к Европе.

Принадлежит ли в этом смысле Россия к Европе? К сожалению, или к удовольствию', к счастию или к несчастию — нет, не принад­лежит. Она не питалась ни одним из тех корней, которыми всасы­вала Европа как благотворные, так и вредоносные соки непосред­ственно из почвы ею же разрушенного древнего мира, —• не пита­лась и теми корнями, которые почерпали пищу из глубины герман­ского духа... Она не причастна ни европейскому добру, ни евро­пейскому злу... Ни истинная скромность, ни истинная гордость не позволяют России считаться Европой...

(Глава 3-я: «Европа ли Россия?», стр. 59-61).

Культурно-исторические типы.

Формы исторической жизни человечества... не только изменя­ются и совершенствуются повозрастно, но еще и разнообразятся по культурно-историческим типам. Поэтому, собственно говоря, только внутри одного и того же типа или, как говорится, цивили­зации—и можно отличать те формы исторического движения, кото­рые обозначаются словами: древняя, средняя и новая история. Это деление есть только подчиненное, главное же должно состоять в отличании культурно-исторических типов, так сказать самостоя­тельных, своеобразных планов религиозного, социального, быто­вого, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом — исторического развития. В самом деле, при всем великом влиянии Рима,... разве история Европы есть дальнейшее развитие начал исчезнувшего римского мира? К какой отрасли только что перечисленных категорий исторических явлений ни об­ратитесь, везде встретите другие начала... Так всегда было, так и будет.

(Глава 4-я: «Цивилизация европейская тождественна ли с об­щечеловеческою?», стр. &8-90).

В чем состоит прогресс.

...Прогресс состоит не в том, чтобы всё итти в одном направ­лении, а в том, чтобы всё поле, составляющее поприще историче­

196

ской деятельности человечества, исходить во всех направлениях, ибо доселе он таким именно образом проявлялся.

Историческая роль народа.

Положительная деятельность самобытного культурно-исторического типа, или разрушительная деятельность так называемых бичей Божиих, предающих смерти дряхлые... цивилизации, или слу­жение чужим целям в качестве этнографического материала, — вот три роли, которые могут выпасть на долю народа.

(Глава 4-я, стр. 90, 93-94).

Непередаваемость культуры.

Начала, лежащие в народе одного культурно-исторического типа, (которые, при самобытном развитии, должны принести самые бо­гатые плоды), могут быть искажены, уничтожены, но не могут быть заменены другими началами, составляющими принадлежность другого культурно-исторического типа, — иначе, как с уничтоже­нием самого народа, т. е. с обращением его из самостоятельного исторического деятеля в этнографический материал, имеющий войти в состав новой образующейся народности.

(Глава 5-я: «Культурно-исторические типы и некоторые законы их развития», стр.102).

Что можно заимствовать.

...Народы иного культурного типа могут и должны знакомиться с результатами чужого опыта, принимая и прикладывая к себе из него то, что так сказать стоит вне сферы народности, т. е. выводы и методы положительной науки, технические приемы и усовершен­ствования искусств и промышленности. Всё же остальное, в особен­ности всё, относящееся до познания человека и общества, а тем более практического применения этого познавания, вовсе не мо­жет быть предметом заимствования...    (Глава 5-я, стр. 105).

Длительность подготовки и краткость периода цивилизации.

Если период цивилизации бывает относительно... краток, то за то, предшествующее ему время, — и особливо древний или этно­графический период, начинающийся с самого момента выделения культурно-исторического племени из родственных с ним племен, — бывает чрезвычайно длинным. В этот-то длинный подготовитель­ный период... собирается запас сил для будущей сознательной де­ятельности, закладываются те особенности в складе ума, чувства и воли, которые составляют всю оригинальность племени...

(Глава 5-я, стр. 112).

197

Растрата и застой.

Период цивилизации есть время растраты — растраты полезной, благотворной, составляющей цель самого собирания, но все-таки растраты; и как бы ни был богат запас сил, он не может наконец не оскудеть и не истощиться... Тогда происходит застой в жизни, прогресс останавливается, ибо бесконечное развитие, бесконечный прогресс в одном и том же направлении (а еще более — во всех направлениях разом), есть очевидная невозможность.

(Глава 5-я, стр. 112, 113).

Неодновременность максимума развития сил и максимум результатов.

Момент высшего развития тех сил или причин, которые произво­дят известный ряд явлений, не совпадает с моментом наибольшего обилия результатов, проистекающих из постепенного развития этих сил: последний всегда наступает значительно позже первого.

Приложение этого закона к истории Европы.

Какое же время цивилизации Европы соответствует этим эпохам
апогея творческих сил, и какое этим эпохам наибольшего накопления их результатов?... Трудно не ответить, что первым соответствует ХУ1-ый и ХУП-ый век, когда возводился храм Петра, писали Рафаэль, Микель Анжело и Корреджио, Шекспир сочинял свои драмы, Кеплер, Галилей, Бекон и Декарт закладывали основы нового мышления и новых методов научного исследования; а вторым столь обильный результатами теоретическими и практическими XIX век. В первую эпоху заложено вое самобытное в европейском искусстве и в европейской науке, так что в последующее время оно только продолжало развиваться по тому же пути. Плод есть по преимуществу дар начала осени, а цвет по преимуществу дар конца весны.

То солнце, которое возращало эти плоды... перешло уже за ме­ридиан и склоняется уже к западу...

(Глава 7-я: «Гниет ли Запад?», стр. 178, 181-183).

Национальное и общечеловеческое. Ошибка западников.

Отношение национального к общечеловеческому обыкновенно предста-вляют себе, как противоположность случайного — сущест­венному, тес-ного и ограниченного — просторному и свободному, как ограду, пеленки, оболочку куколки, которые надо прорвать, чтобы выйти на свет Божий... Так и заслуга Петра Великого со­стояла именно в том, что он вывел нас из плена национальной ограниченности и ввел в свободу чад человечества, по крайней

198

мере указал путь к ней. Такое учение развилось у нас в тридцатых и сороковых годах, главными представителями и поборниками были Белинский и Грановский; последователями — так называемые за­падники, к числу которых принадлежали, впрочем, почти все мыс­лившие и даже просто образованные люди того времени;... источ­никами — германская философия и французский социализм; един­ственными противниками — малочисленные славянофилы...

Ошибка славянофилов.

Самое учение славянофилов было не лишено оттенка гуманитарности, впрочем, иначе и не могло быть, потому что оно также имело двоякий источник: германскую философию... и изучение на­чал русской и вообще славянской жизни... Если оно напирало на необходимость самобытного национального развития, то отчасти потому, что, сознавая высокое достоинство славянских начал, а также видя... односторонность и непримиримое противоречие на­чал европейских, считало, будто бы славянам суждено разрешить общечеловеческую задачу, чего не могли сделать их предшествен­ники. Такой задачи, однако, вовсе и не существует...

Задача человечества.

Задача человечества состоит ни в чем другом, как в проявлении, в разные времена и разными племенами, всех тех сторон,... которые лежат виртуально... в идее человечества.

Ботаническое уподобление.

Какая форма растительного царства осуществляет наиполнейшим во всех отношениях образом — идею или, пожалуй, задачу расте­ния: пальма или кипарис? Дуб, лавр или розан? Очевидно, что такой формы вовсе нет...

(Глава 6-я: «Отношение народного к общечеловеческому», стр. 119, 121).

Реальность европейского интереса.

Слово «европейский интерес» не есть простое слово для фран­цуза, немца или англичанина, а имеет смысл каждому из них по­нятный, независимо от интересов Англии, Германии или Франции...

Непостигаемость интереса человечества.

Но что же такое интерес человечества? Кем сознаваем он, кроме одного Бога, Которому, следовательно, только и принадлежит веде­ние его дел?...

199

Верховность интересов культурно-исторического типа.

Если та группа, которой мы придаем название культурно-исто­рического типа, и не есть абсолютно высшая, то она во всяком случае высшая из всех тех, интересы которых могут быть созна­тельными для человека, и составляет следовательно последний пре­дел, до которого может и должно простираться подчинение низших интересов высшим, пожертвование частных целей общим.

(Глава 5-я, стр. 109-110).

Черед Славянства. Самобытная цивилизация — или этнографический материал.

Вся историческая аналогия говорит, ...что и славяне, подобно своим старшим, на пути развития, арийским братьям, могут и долж­ны образовать свою самобытную цивилизацию, — что Славянство есть термин одного порядка с Эллинством, Латинством, Европе­измом... Далее, всемирно-исторический опыт говорит нам, что еже­ли Славянство не будет иметь этого высокого смысла, то оно не будет иметь никакого... Ибо цивилизация не передается (в едином истинном, плодотворном значении этого слова) от народов одного культурного типа народам другого. Ежели они, по внешним или внутренним причинам, не в состоянии выработать самостоятельной цивилизации,... то им ничего другого не остается, как распуститься, раствориться и обратиться в этнографический материал,... и чем скорее это будет, тем лучше.

(Глава 6-я, стр. 130-131).

Идея славянства — высшая идея.

Для всякого славянина,... после Бога и Его святой Церкви, — идея Славянства должна быть высшей идеей, выше свободы, выше науки, выше просвещения, выше всякого земного блага, ибо ни одно из них для него не осуществимо без ее осуществления — без духовно, народно и политически самобытного, независимого Славянства; а, напротив того, все эти блага будут необходимыми последствиями этой независимости и самобытности.

(Глава 6-я, стр. 135).

Священный эгоизм.

Лицам и событиям,... которые могут приблизить нас к нашей це­ли, мы должны всемерно содействовать; и всемерно противиться тем, которые могут служить... препятствием, не обращая при этом ни малейшего внимания на их безотносительное значение, — на то, каковы будут их последствия для самой Европы, для человечества,

200

для свободы, для цивилизации. У нас должно быть свое собственное, особое понятие о всех этих предметах и твердая вера в то, что только действуя в своих видах, можем мы соспешествовать им, посколько от нас зависит; что цель наша свята и высока... (Глава 16-я: «Борьба», стр. 481).

Восточная Империя против наследников Западной.

Возобновленная Карлом Западная Римская Империя Германской национальности, которой в наши дни соответствует политическая система европейских государств, из нее родившаяся —1 получила себе противовес в возобновленной Иоаннами, Петром и Екатериной Восточной Римской Империи Славянской национальности, хотя еще и не достигшей полного роста, еще не показавшей Европе suum quique...

Древняя борьба Романо-Германского и Славянского мира воз­обновилась и перешла из области слов и теорий в область фактов и исторических событий... борьба, которая решится, конечно, не в один год, не в одну кампанию, а займет собою целый историче­ский период.

(Глава 12: «Восточный вопрос», стр. 348).

Приговор Турции и Австрии.

Короны Солейманов и Габсбургов,... хоть и не легли еще в свои могилы..., но давно уже смердят и заражают политическую атмосфе­ру... О, как взыграет славянское сердце, когда Россия, поняв свое историческое призвание, с честию погребет и этих- мертвецов, чтобы на месте пусте заиграла широкая, самобытная славянская жизнь!

(Глава 14-я: «Царь-Град», стр. 404).

Роль Константинополя.

Константинополь... должен принадлежать тому, кто продолжает воплощать в себе ту идею, которой служила некогда Восточная Римская Империя. Как противовес Западу, как зародыш и центр особой культурно-исторической сферы, Константинополь должен принадлежать тем, которые призваны продолжать дело... Констан­тина... Освобожденный Константинополь, преображенный в насто­ящий Царьград, должен быть сам по себе чем-то больше, нежели столицею Русского царства, в отношении же к России быть меньше этого.

...Одним словом, Царь-град должен быть столицею не России, — а всего Всеславянского Союза. (Глава 14-я, стр. 406-419).

201

Совпадение нравственности с выгодой.

...Удел России – удел счастливый: для увеличения своего могущества ей приходится не покорять и не угнетать, как воем представителям силы, жившим доселе на нашей планете,... а освобождать и восстановлять; и в этом дивном, едва ли не единственном совпадении нравственных побуждений и обязанностей с политическою выгодою и необходимостью — нельзя не видеть залога исполнения ее великих судеб, если только мир наш не жалкое сцепление случайностей, а отражение высшего разума, правды и благости.

(Глава 15-я, стр. 435).

Грядущее нападение Европы на Россию.

При доказанной долговременным опытом непримиримой враж­дебности Европы к России, можно смело ручаться, что, как только Европа устроит свои последние домашние дела,... первого предло­га... будет достаточно для нападения на Россию.

Всеславянский Союз — гарантия всемирного равновесия.

Но бороться с соединенной Европой может только соединенное Славянство. Итак, не всемирным владычеством угрожает Всеславян­ский Союз, а совершенно напротив, он представляет необходимое и вместе единственно-возможное ручательство за сохранение все­мирного равновесия...

Любое всемирное владычество — гибельно. Мировой тупик.

Всемирная ли монархия, всемирная ли республика, всемирное ли господство одной системы государств, одного культурно-истори­ческого типа — одинаково вредны и опасны для прогрессивного хода истории, в 'единственно справедливом смысле этого слова; ибо опасность заключается не в политическом господстве одного госу­дарства, а в культурном господстве одного культурно-историче­ского типа... Это было бы равнозначительно прекращению самой возможности всякого дальнейшего преуспеяния или прогресса в истории — внесением нового миросозерцания, новых целей, новых стремлений, всегда коренящихся в особом психическом строе, вы­ступающих на деятельное поприще новых этнографических эле­ментов...

...Большей клятвы не могло бы быть наложено на человечество, как осуществление единой обще-человеческой цивилизации. (Глава 15-я, стр. 462-465).

Русский государственный строй. Царская власть и «дисциплинированный энтузиазм».

Нравственная особенность русского государственного строя за­

202

глубоко вкоренному народному пониманию сосредоточенный в его Государе, который, вследствие этого, есть живое осуществление политического самосознания и воли народной... Вот смысл и зна­чение русского самодержавия... Русский народ может быть приве­ден в состояние напряжения всех его нравственных и материальных сил, в состояние, которое мы называем «дисциплинированным энтузиазмом», — волею его Государя... А 80-ти мил­лионный народ, способный, по искреннему слову главы своего и представителя, составляющего живой центр его сознания, чувства, мысли и воли, прийти в состояние дисциплинированного энтузи­азма, — есть сила, которой мир давно уже, или даже вовсе еще не видал. Счастье и сила России в том и заключается, что, сверх не­нарушимо сохранившихся еще цельности и живого единства ее ор­ганизма, само дело ее таково, что оно может и непосредственно возбудить ее до самоотвержения...; тогда как ее противники не мо­гут выставить на своем знамени ничего, кроме пустых, бессодержа­тельных слов, будто бы попираемого политического равновесия, якобы угрожаемой цивилизации, которыми не расшевелить народ­ного сердца.

(Глава 16-я, стр. 501-504).

Освободительная миссия России — со дня освобождения крестьян.

Только с великого дня 19-го февраля, и только повторительно ознаменованная святым действием освобождения, получила Россия в свои руки вое средства и орудия для решения возложенной на нее великой задачи Восточного вопроса, т. е. полного народного всеславянского освобождения. С этого великого дня исполняется над Россией слово Писания: «Последние становятся первыми». Роли меняются; проповедники свободы на словах — становятся защитниками рабства на деле; а бывшие так долго поборниками рабства и угнетения — могут с чистой совестью предносить знамя свободы.

(Глава 12-я, стр. 353).

Социальный характер славянского девиза.

Россия... приобрела внезапно такое нравственное оружие, сила которого не вполне еще ясна и для нас самих... Нравственная сила эта называется — крестьянским наделом. Знамя, на котором будет написано: Православие, Славянство и крестьянский надел, — т. е. нравственный, политический и экономический идеал Славянского культурного типа—не может не сделаться символом победы,—на-

203

шим: «Сим победиши», которое внесет в ряды наши и наших со­юзников — уверенность торжества, и ужас и смятение — в ряды наших противников.

(Глава 16-я. стр. 511-512).

 Славянский культурно-исторический тип.

Можем мы питать основательную надежду, что Славянский куль­турно-исторический тип в первый раз представит синтезис всех сторон культурной деятельности, в обширном значении этого слова, — сторон, которые разрабатывались его предшественниками на историческом поприще в отдельности или в весьма неполном сое­динении...

Особенно оригинальною чертою его должно быть в первый раз имеющее осуществиться удовлетворительное разрешение общест­венной экономической задачи... Осуществится ли эта задача—зави­сит вполне от воспитательного влияния готовящихся событий...

 Поток всемирной истории.

Главный поток всемирной истории начинается двумя источни­ками на берегах древнего Нила. Один, небесный, божественный, че­рез Иерусалим и Царь-град, достигает в невозмущенной чистоте до Киева и Москвы; другой, земной, человеческий, в свою очередь дробящийся на два русла: культуры и политики, — течет мимо Афин, Александрии, Рима, — в страны Европы, временно иссякая, но опять обогащаясь все более обильными водами. На Русской земле пробивается новый ключ: справедливо обеспечивающего на­родные массы общественно-экономического устройства. На обшир­ных равнинах Славянства должны слиться все эти потоки в один обширный водоем.

(Глава 17: «Славянский культ.-исторический тип», стр. 556-557).

204