Жаба С., Русские мыслители о России и человечестве. Н. Г. Чернышевский

Н. Г. Чернышевский. 

Добро равносильно расчету.

Расчетливы только добрые поступки: рассудителен только тот, кто добр, и ровно настолько, насколько добр. Когда человек не добр, он просто нерасчетливый мот, тратящий тысячу рублей на покупку грошевой вещи, тратящий, на получение малого наслажде­ния, нравственные и матерьяльные силы, которых бы достало ему на приобретение несравненно большого наслаждения.

(«Антропологический принцип в философии». 1860 г. Том VI, стр. 236).

Хлеб и культура.

Если в каком-либо обществе существует труд непроизводитель­ный и труд, обращенный на производство предметов роскоши при недостатке предметов первой необходимости, то общество это страждет от нерасчетливого, несообразного с его потребностями и средствами распределения рук между родами занятий... Великие живописцы, превосходные музыканты, гениальные художники вся­кого рода... Это все равно. Все равно, чем бы ни занимались эти... люди, они занимаются не производством предметов первой необ­ходимости, между тем, как обществу недостает предметов первой необходимости...

(«Дополнения и примечания на 1-ю книгу политической эко­номии Дж. Ст. Милля». 1861 г. Том VII, стр. 51).

О Пушкине.

Если Пушкин по преимуществу поэт-художник..., то не надо за­бывать, что Пушкин... был человек необыкновенного ума и чело­век чрезвычайно образованный;... каждый стих, каждая строка бег­лых заметок Пушкина затрагивала, возбуждала мысль, если чита­тель мог пробудиться к мысли... Вообще влияние человека, ода­ренного таким огромным умом и так высоко стоявшего по своей образованности, как Пушкин, было неизмеримо важно для развития читателей, им созданных и очарованных его гениальным талантом. И да будет бессмертна память людей, служивших Музам и Разуму, как служил Пушкин!

(«Сочинения Пушкина». 1855 г. Том I, стр. 291-292).

О решении Александра II уничтожить крепостное право.

«Возлюбил еси правду и возненавидел еси

беззаконие, сего ради помаза тя Бог твой». 

(Из 45-го псалма).

126

Коренное зло. Новая жизнь.

Крепостным правом парализовались все заботы правительства, все усилия частных лиц на благо России.

Много говорили мы о наших недостатках,... но общий, главней­ший источник всех их — крепостное право; с уничтожением этого основного зла нашей жизни каждое другое зло ее потеряет девять десятых своей силы. Потому-то дело, начатое рескриптами... пред­ставляется столь великим, что по сравнению с ним маловажны ка­жутся реформы и улучшения, совершенные со времени Петра. Но­вая жизнь, для нас теперь начинающаяся, будет настолько же пре­краснее, благоустроеннее, блистательнее и счастливее прежней, насколько 150 последних лет были выше XVII столетия в России...

Наравне с Петром.

Блистательные подвиги времен Петра Великого и колоссальная личность самого Петра покоряют наше воображение, неоспоримо громадно и существенное величие совершенного им дела. Мы не знаем, каких внешних событий свидетелями поставит нас будущ­ность. Но уже одно только дело уничтожения крепостного права благословляет времена Александра II славою, высочайшею в мире.

(«О новых условиях сельского быта». 1858 г. Т. IV, стр. 50-54).

Полезность славянофилов.

Лучшие люди славянофильской партии — люди с горячею пре­данностью своим убеждениям; уж этим одним они полезны в об­ществе... Надобно признавать настоятельнейшею потребностью русского общества пробуждение в нем мысли и способности к при­нятию каких-либо умственных убеждений, каких-либо нравственных влечений, каких-либо общественных интересов. А исполнению этого дела славянофилы стараются содействовать всеми силами, и, как люди горячих убеждений, очень полезным образом действуют на пробуждение умов, доступных их влиянию.

Частичная их правота.

...Не оправдывая того, что говорят даже лучшие представители славянофильства, человек, любящий родину и принимающий вы­воды науки на Западе, должен однако же сказать, что столь общее отрицание всякой справедливости в славянофильстве неоснователь­но, должен признать, что из элементов, входящих в систему этого образа мыслей, многие положительно одинаковы с идеями, до ко­торых достигла наука или к которым привел лучших людей истори­ческий опыт в Западной Европе.

(«Заметки о журналах». Март. 1857 г. Том III, стр. 150).

127

Славянофилы и община.

Славянофилы... знают смысл урока, представляемого нам участью английских и французских земледельцев, и хотят, чтобы мы вос­пользовались этим уроком. Они считают общинное пользование землей, существующее ныне, важнейшим залогом, необходимей­шим условием благоденствия земледельческого класса. В этом слу­чае, они высоко стоят над многими из так называемых западников, которые почерпают свои убеждения в устарелых системах, принад­лежащих по духу своему минувшему периоду одностороннего увлечения частными правами отдельной личности...

Если уж выбирать...

И если уже должно делать выбор, то лучше славянофильство, нежели та умственная дремота, то отрицание современных убеж­дений, которое часто прикрывается эгидою верности западной ци­вилизации, причем под западной цивилизацией понимаются чаще всего системы, уже отвергнутые западной наукой, и факты, наи­более прискорбные в западной действительности,, — не говоря уж о заменении общинной поземельной собственности полновластною, личною.

(«Заметки о журналах». Апрель 1857 г. Том III, стр. 198-199).

Урок Запада.

Обеспечение частных прав отдельной личности было существен­ным содержанием западно-европейской истории в последние сто­летия... Но, как всякое одностороннее стремление, и этот идеал исключительных прав отдельного лица имеет свои невыгоды... От­дельный человек, ставши независим, оставлен был беспомощным. При переходе всей почти земли в собственность частных лиц, яви­лось множество людей, не имеющих недвижимой собственности; таким образом, возникло пролетариатство...

...Введение лучшего порядка дел чрезвычайно затруднено в 3. Европе безграничным расширением юридических прав отдельной личности...

Порядок дел, к которому столь трудным и долгим путем стре­мится теперь Запад, еще существует у нас в могущественном на­родном обычае нашего сельского быта...

Мы видим, какие печальные последствия породила на Западе утрата общинной земельной собственности, и как тяжело возвра­тить западным народам свою утрату. Пример Запада не должен быть потерян для нас...

Не дерзнем коснуться общины.

Каковы бы ни были... преобразования, да не дерзнем мы коснуть­-

128

ся священного, спасительного обычая, оставленного нам нашею прошедшею жизнью, бедность которой "с избытком искупается од­ним этим драгоценным наследием, — да не дерзнем мы посягнуть на общинное пользование землями...   (Том III, стр. 186).

Два возражения против общины.

Возражения... против общинного пользования?... Всё, что было говорено об этом у западных экономистов старой школы и их рус­ских последователей, сводится к двум мыслям:

Общинное пользование не допускает удобрения и улучшения земли.

Община убивает энергию в человеке.

 Ответ на 1-е возражение.

Из двух мыслей,... одна... — касается только одного способа об­щинного пользования с ежегодным переделом земли и ни мало не касается другого способа — общинного пользования с продолжи­тельными сроками.

Еще менее касается она самого принципа общинного пользова­ния, кроме двух названных, именно: общинное пользование зем­лею без передела земли между членами общины.

Наконец, принцип общинной собственности не входит даже в объем этой мысли, относящейся единственно к понятию пользо­вания, а не к существенно отличному от его понятию собствен­ности.

 Ответ на 2-е возражение.

Другая мысль... — относится не к сфере экономических, а к сфере нравственно-исторических наук и решительно противоречит всем известным фактам истории и психологии... Разъединенность обессиливает и деморализует людей, союз укрепляет их нравствен­ные и умственные силы и ободряет их волю...

Община — единственное средство от нищеты.

По достижении государством известной степени экономического развитии, определяемого сильным развитием торговли и устрой­ством улучшенных путей сообщения... общинное пользование зем­лею представляется единственным средством избавить огромное большинство земледельческого населения от бедствий, соединен­ных с батрачеством и нищетою, необходимым следствием батра­чества.   (Том III, стр. 195-197).

(«Заметки о журналах». Апрель 1857 г.).

129

Номинальный доход и реальное благосостояние.

Противники общинного хозяйства утверждают, что при нем де­сятина земли не может давать такого большого дохода, как при фермерском хозяйстве... Если бы это неосновательное пред­убеждение и было основательно, все-таки для большинства земле­дельцев выгоднее общинное владение, потому что при фермерском хозяйстве большинство земледельцев обращается в наемных работ­ников, и потому, хотя бы при фермерском хозяйстве масса произво­димых ценностей была значительнее, положение большинства зем­ледельческого класса все-таки лучше при общинном хозяйстве... Мы защищаем факт, у нас существующий, — государственную соб­ственность с общинным владением, именно потому, что она всего ближе подходит к идеалу поземельной собственности.

(«О поземельной собственности». 1857 г. Т. III, стр. 426-475).

О возможности миновать средний капиталистический период развития.

Противники общинного владения... налегают и на следующую мысль: «Какова бы ни была будущность общинного владения, хотя бы и справедливо было, что оно составляет форму поземельных отношений, свойственную периоду высшего развития, нежели тот, формою которого является частная собственность, все таки не под­лежит сомнению, что частная собственность составляет средний момент развития между этими двумя периодами общинного владе­ния: от первого перейти к третьему нельзя, не прошедши второе... Россия должна пройти через период частной поземельной собствен­ности, которая представляется неизбежным средним звеном».

...Нас занимает вопрос: должно ли данное общественное явление проходить в действительной жизни каждого общества все логиче­ские моменты, или может, при благоприятных обстоятельствах, пе­реходить с первой или второй степени развития прямо на пятую или шестую, пропуская средние, как это бывает в явлениях индиви­дуальной жизни и в процессах физической природы?

Единство законов во всех сферах бытия, зависимость общест­венной жизни от индивидуальной,... всё заставляет решать эту за­дачу утвердительным образом каждого, имеющего хоть бы какое-нибудь понятие об истории или современной философии,... или да­же хотя о здравом смысле...

Под влиянием высокого развития, которого известное явление общественной жизни достигло у передовых народов, это явление может у других народов развиваться очень быстро, подниматься с низшей степени прямо на высшую, минуя средние логические моменты.

130

...Всё, чего добились другие — готовое наследие нам. Не мы трудились над изобретением железных дорог, — но мы пользу­емся ими. Всё хорошее, что сделано каким бы то ни было народом для-себя, на три четверти сделано тем самым и у нас.

(«Критика философских предубеждений против общинного вла­дения». 1858 г. Том IV, стр. 331, 329, 331, 333).

Несостоятельность администрации и правосудия.

Мы нашли коренную причину... Не только слабость успехов на­шего населения вообще, нашего городского населения в частности, неудовлетворительное состояние наших путей сообщения, торгов­ли, промышленности, недостаток оборотного капитала, — все это и не только это, но также и крепостное право, и упадок народной энергии, и умственная наша неразвитость, все эти факты, подобно всем другим плохим фактам нашего быта, коренную, сильнейшую причину свою имеют в состоянии нашей администрации и судебной власти.

(«Суеверие и правила логики». 1859 г. Том IV, стр. 562).

КРИТИКА РЕФОРМЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ КРЕСТЬЯН:

«ПИСЬМА БЕЗ АДРЕСА».

(ПОПЫТКА ОТКРЫТОГО ПИСЬМА ИМПЕРАТОРУ).

Верховный судья — народ.

Милостивый Государь! Вы недовольны нами. Это пусть будет, как Вам угодно: над своими чувствами никто не властен, и мы не ищем Ваших одобрений. У нас другая цель, которую, вероятно, имеете и Вы: быть полезными русскому народу. Стало быть, не от нас Вы и не от Вас мы должны ждать настоящей признательности за Ваши и наши труды. Есть у них судья вне Вашего круга, очень малочисленного, и даже нашего круга, который, хотя и гораздо многочисленнее Вашего, но все-таки составляет лишь ничтожную частичку в десятках миллионов людей, благу которых мы и Вы хотели бы содействовать. Если бы этот судья мог произносить с сознанием дела оценку Вашим и нашим работам, всякие объяснения между Вами и нами были бы излишни.

Незнание народом ни царя, ни интеллигенции.

К сожалению, этого нет. Вас он знает по имени, но, будучи со­вершенно чужд Вашего круга понятий и Вашей обстановки, реши^-тельно не знает ни Ваших мыслей, ни причин, руководящих Ва­шими действиями, а нас он не знает даже и по имени. Согласитесь, Милостивый Государь, что такое положение дел фальшиво...

131

Трудность принести пользу народу.

Думаешь, что какое-нибудь дело принесет пользу, а видишь, что оно остается неисполнимым, по недостатку сочувствия в людях, для которых предпринято. Вы испытывали это при каждом хоро­шем Вашем деле. Тоже очень часто испытывали это и мы...

Напрасное сваливание вины друг на друга.

Стараешься найти для неуспеха мелочные объяснения в мало­важных случайных обстоятельствах. Таким образом, Вы сваливаете вину своих неудач на нас: некоторые из нас винят в своих неуда­чах Вас. Как хорошо бы оно было, если бы эти некоторые из нас, или Вы, были правы в таком объяснении своих неуспехов! Тогда задача бы разрешилась очень легко устранением внешнего препят­ствия неуспеху дела. Но грустно то, что никакие наши действия против Вас, или Ваши против нас, не могут принести ни к чему по­лезному. Апатичен остается народ; какой же результат могли бы произвести Ваши заботы или наши хлопоты о его пользах, хотя бы Вы или мы и остались на поле действия одни?

Происхождение крепостного права от власти, опиравшейся на дворянство.

...Крепостное право было создано и распространяемо властью; всегдашним правилом власти было опираться на дворянство, ко­торое и образовывалось у нас не само собою и не в борьбе с вла­стью, как во многих других странах, а покровительством со сто­роны власти, добровольно дававшей ему привилегии.

Ложное положение власти, осуществляющей либеральную реформу.

Почему же власть принималась за отменение той из установлен­ных ею самой привилегий, которою наиболее дорожило дворян­ство?... Неудачная политика, подвергнувшая страну несчастной войне, доставила силу так называемой либеральной партии, требо­вавшей уничтожения крепостного права. Таким образом, власть принимала на себя исполнение чужой программы, основанной на принципах, несогласных с характером власти.

Из противоречивости задачи неудовлетворительность исполнения. Бюрократизм и пристрастие к дворянству.

Из этого разноречия сущности предпринимаемого дела с качест­вами элемента, бравшегося за его исполнение, должно было прои­зойти то, что дело будет исполнено неудовлетворительно: источ­ником неудовлетворительности был привычный, произвольный спо­

132

соб ведения дела. А при таком способе ведения дела оно должно было совершаться под влиянием двух основных привычек власти: первая привычка состояла в бюрократическом способе действий, вторая — в пристрастии к дворянству. Дело было начато с жела­нием требовать как можно менее пожертвований от дворянства. А бюрократия по самой сущности своей более всего занимается фор­малистикой.

Малые результаты реформы.

Потому и результат оказался такой, что изменены были формы отношений между помещиками и крестьянами, с очень малым, по­чти незаметным изменением существа прежних отношний... Ожи­дали ли Вы, Милостивый Государь, такого результата?

Чего хочет общественное мнение.

...Вам известно, Милостивый Государь, каких общих перемен стали желать все сословия, которых прямо не касался частный вопрос о крепостном праве. Все они чувствовали обременение от произвольной администрации, от неудовлетворительности судеб­ного устройства и от многосложной формалистичности законов... Мы, наблюдавшие вблизи жизнь всех слоев общества, кроме Вашаго круга, мы видим очень быстрое распространение мыслей, о которых я имею честь беседовать с Вами, и замечаем, что общество уже недалеко от решительного или единодушного заявления их.

(«Письма без адреса». 1862 г. Не пропущены цензурой. Напеча­таны за границей, во «Вперед», в 1873 г. Т. X, ч. 2-я, стр. 301-303).

О подлинном величии.

Только для тех сохраним наше удивление, которые, опережая свою эпоху, имели славу предусматривать зарю грядущего дня, имели мужество приветствовать его приход; возвышать независи­мый и гордый голос, когда против вас шумит мнение современного общества; бороться с силою, которая оклевещет вас на пользу толпы, которая не понимает или не знает вас; в самом себе нахо­дить свое ободрение, свою силу, свою надежду; с непреклонною душою, со святою жаждой справедливости итти к цели, не озира­ясь, идет ли за вами толпа, и достигнуть высот, только путь к ко­торым можно указать отставшему своему поколению, и кончить жизнь в горьком одиночестве своего ума и своего сердца — вот что достойно вечного удивления, и в честь тех, которые были спо­собны к такому подвигу, должна возжигать свой фимиам история.

(«Тюрго, его ученая и административная деятельность». Том IV, стр. 228).

133